Проблема вопросника как рабочей гипотезы

На второй, творческой стадии подготовки в сознании журналиста тема осваивается, отчетливо распадается на подтемы с целым кругом смежных вопросов.

Рабочий вариант каждого из вопросов не обязательно предназначен для будущей беседы, но призван помочь узнавать в словах собеседника собственные размышления, намеченные темы и проблемы разговора.

О формировании плана будущей беседы можно говорить лишь в этом ключе. Категорически нежелательно жестко «программировать» беседу. Не надо ничего навязывать собеседнику, нужно стараться идти как бы от его инициатив, внимательно слушая ответы и умело поддерживая разговор (в этом-то – главная суть и главный выигрыш модели «свободное плавание»). Иначе – невозможно рассчитывать на столь необходимый журналисту эффект новизны (Если ты все знаешь, зачем к кому-то идти? пиши сам…).

Вопросник – не жесткий план, от которого нельзя будет уклониться; он нужен для самоконтроля и проверки возможностей, вариантов дальнейшего общения в прихотливом течении беседы. Это – руководство к действию, в котором предусматривается импровизация.

«Репетиция»

На последней стадии подготовки к интервью нужно сделать кое какие заготовки: «хворост» для беседы и вопросы «для читателя», заботясь о материале, который может пригодиться в импровизации во время профессиональной беседы

Во-первых, важно особо продумать вопросы, заведомо «неудобные» будущему собеседнику по каким-то причинам, подыскать для них наиболее корректную форму

Во-вторых, придумать несколько вопросов, которые могут «залатать дыры», помочь во внезапно повисшей паузе (он завершил ответ, а мы не успели за него «зацепиться», быстро сообразить, что делать дальше). Это вопросы с вводкой, сообщающие о каком-то факте перед тем, как о чем-либо спросить. Опытные интервьюеры готовят заранее несколько таких вопросов, которые в нужный момент можно подкинуть в затухающий огонь беседы.

В-третьих, необходимо иметь «за пазухой» пару-тройку острых вопросов, которые помогут преодолеть унылое течение беседы, бесцветное поддакивание «со всем согласного» собеседника или его невыразительный, вялый «монолог», воспроизводящий фрагменты недавнего доклада.

Проведя подготовку, стоит задать себе следующие вопросы:

· Что я уже знаю после подготовки и что должен узнать, а что –перепроверить в процессе интервью?

· В состоянии ли я задавать вопросы достаточно внятно?

· Что в моих вопросах может оскорбить собеседника? аудиторию?

Психологическая подготовка: этапы и результаты

Кроме фактического материала – «хвороста для беседы» необходимы также сведения о человеке – будущем собеседнике; важно заблаговременно психологически правильно настроиться на предстоящий разговор. Выявить как можно больше сведений о человеке, которого предстоит интервьюировать, и составлять вопросы, нацеливаясь на личностные характеристики собеседника.

Вхождение в контакт – момент очень ответственный, и к нему надо готовиться. Психологическая подготовка нужна для создания определенной атмосферы разговора, а шире – для того чтобы журналист «вошел в форму» для профессионального руководства ответственной беседой.

Первый результат дает изучение личности собеседника, его предпочтений, темперамента, предположительной манеры поведения и реакции на ту или иную форму общения.

Второй результат – следствие тематической подготовки и «репетиции». Так называемые «проблемные кусты» тематически объединенных вопросов не забудешь. И это внушает уверенность, дает некую психологическую устойчивость.

Дополнительные усилия по психологической подготовке связаны с правильным выбором места и времени встречи.

Когда журналист узнает о месте, где будет проходить встреча, прочие нюансы, да еще и собирает нужную информацию, досье на человека, то тем самым он нарабатывает психологическую уверенность. Риск сбиться, попасть врасплох из-за какой-то неожиданности сводится к минимуму. Лучше съездить по предполагаемому маршруту, покрутиться в том месте, где будет проходить интервью. Может, удастся пообщаться с людьми, которые знают вашего героя. Всё это поможет и подготовиться, и немного избавить себя от предстоящего нервного напряжения

В своей работе «Не могли бы вы рассказать…» Т.В. Шумилина рассматривает психологическую подготовку так:

· Приобретение знаний об интервью как ситуации социально-психологического общения, процесса восприятия человека человеком;

^· Проигрывание «психологической ситуации» конкретного интервью, психологический настрой (мобилизация) на беседу.^[1]

Психологическая подготовка позволяет остерегаться от неверных установок, работать в соответствии с особенностями личности собеседника.

Во-первых, должны быть осмыслены и прияты во внимание так называемые «уровни беседы»: степень осведомленности, заинтересованности беседой, уровень эмоционального отношения, трезвости суждений, расчетливости, «диктат» и пр. Эти соображения выявляются при правильной подготовке и «работают» уже в самом начале беседы.

Во-вторых, необходимо исходное представление о позициях. Если собеседники будут адресовать свои вопросы и ответы к разным позициям, внутреннего контакта не получится и интервью расстроится. Разные «социальные слои», привычка говорить с журналистом как с «обслугой», или наоборот, трепет перед ним как перед «начальством», непонимание из-за неравенства культуры, воспитания, образования («говорят на разных языках») – все это искажает результат интервью как метода получения качественной информации.

В-третьих, оба должны отчетливо представлять себе существо совместных действий. По крайней мере один (профессионал общения) несет за это ответственность. Очень важно прояснить перспективу, цели и задачи совместной работы. Человек должен себе представлять не только о чем они будут с интервьюером беседовать, но и в какой форме, на каких условиях, при каком именно «раскладе на голоса». Чем умнее собеседник, тем более он ощущает фальшь, сближение или расхождение позиций, с какой к нему обращаются и с какой он отвечает.

Сколько времени есть до интервью – три дня, неделя или месяц, журналист изучает тему, по возможности, изучает человека, с которым ему предстоит общаться. По видимости – «набирает материал». По сути – привыкает к нему, постепенно обретает психологическую устойчивость.

Итак, предварительные действия интервьюера­ это два вида подготовки: тематическая и психологическая. Точнее сказать, благодаря тематической подготовке, во время предварительных размышлений на тему (по мере овладения этой темой), журналист оказывается укрепленным психологически. Как сказал один английский интервьюер: «Я готовлюсь для того, чтобы быть уверенным, что пойму его ответы». В этой емкой фразе два ощутимых акцента: «быть уверенным» и «готовиться, чтобы понимать».

Уточним, что значит: «пойму его ответы».

Имелось в виду:

· пойму их смысл;

· пойму их соответствие-несоответствие проблеме;

· пойму степень его компетентности в данном вопросе;

· пойму, отвечают ли мне с охотой, или «сквозь зубы», или вообще уклоняются от ответа;

· пойму, какие предложения исходят от собеседника по дальнейшему развитию темы;

· пойму, стоит ли «копать дальше» либо остановиться (поскольку собеседник явно дает понять: «это все, дальше нельзя»);

· пойму, как он относится к журналистам вообще и ко мне в частности; и т.д.

Тут смысл гораздо глубже примитивного «пойму, о чем идет речь». Профессионалы-интервьюеры умеют точно реагировать и на очевидный смысл, заключенный в логике фразы, и на смысл скрытый, однако, проявляющийся в интонации, мимике, жесте, взгляде… Они ценят межличностное общение «глаза в глаза» за многослойность информации,снимаемой с одного ответа (до десяти-двенадцати слоев!).

Общеизвестно: «Не всегда важно, что говорят, но всегда важно как говорят». Но распознать это самое «как» далеко не просто. Только хорошо подготовленный профессионал поймет – был ответ или его не было, и что именно сообщил собеседник «поверх слов».

Общие задачи подготовки

Подготовка не означает жесткого программирования будущих действий; журналист, инициатор беседы, чертит ее контуры. В ощущение готовности к будущей беседе вплетается уверенность в правильности предполагаемого тона и манеры общения.

 

Подытожим результаты профессиональной подготовки интервьюера:

· Овладеть «азами» проблемы (чтобы быть уверенным, что поймешь ответы и сумеешь оценить их качество);

· Добиться психологической устойчивости (чтобы «держать интервью в руках», не доводить до истерик и срыва спора, не давать повод обижаться. Быть в состоянии ободрять и поддерживать собеседника);

· Добиться состояния импровизационной свободы (быть готовым к коррекции собственных вопросов, к спонтанным вопросам, репликам, к временной передаче инициативы партнеру, работать, активно помогая собеседнику, – и в плане психологическом, и в плане немедленной коррекции ответов вместе с ним).

 

Интервью: процесс беседы

Проверяя гипотезу, сложившуюся во время подготовки, репортер соотносит ее с определенным представлением о собеседнике и о наилучшей манере разговора: серьезном, игровом, полемичном, скрытно-разоблачающем и др.

После подготовки в воображении интервьюера возникает некий «драматургический стержень» будущей беседы (представление о возможных конфликтах: и естественно связанных с темой, с психологическим обликом собеседника, и с конфликтами так сказать «организованными», привнесенными самим журналистом (который должен создать не только нужное произведение, но и интересный текст).

В начале беседы репортер «закладывает фундамент взаимоотношений». Затем эффект взаимодействия журналиста и собеседника должен быть упрочен, стать явственным для аудитории.

Этапы общения

Уже первые секунды встречи многое скажут и подскажут. Начало должно быть направлено на то, чтобы уловить реакцию собеседника (одно и то же «здравствуйте» можно произнести очень по-разному). Однако уже в самом начале встречи необходимо помнить, что собеседник тоже изучает вас. Идет обоюдная «разведка», «пристрелка». Пока не ясно, как именно вести себя в разговоре с собеседником, журналист, обычно, занимает нейтральную позицию.

Если на это есть время и интервью не носит конфронтационного характера, желательно «растопить лед», проведя пару минут в легком разговоре не по теме. Иногда этот предварительный разговор маскируют под деловой говорят целях интервью, его предполагаемом объеме, ожиданиях читателей…

Для большинства интервью продумывается подача первого вопроса. Начало беседы редко выглядит случайным. Именно на первый вопрос, либо четко вводящий в тему, либо же «вопрос – пробный шар» возлагается обязанность: определить и задать тот уровень беседы, который подходит к выбранному типу интервью и его модели. (Предположим, может декларироваться установка на обмен мнениями, дискуссию, а не простой опрос).

С самого начала желательно создавать и поддерживать впечатление беспристрастности. Если собеседнику не нравится, как ранее освещалась его деятельность, журналист не скупится на обещания приложить все усилия для справедливого и точного изложения беседы. Так или иначе, вступление к интервью должно обнадеживать собеседника, вселять уверенность, что он сумеет ответить.

Само согласие на интервью – начало игры. Демонстрируется уступка, жест доброй воли, проявление любезности. А журналист изначально обязан, «заранее благодарен». «И я не вижу в этом ничего унизительного, – говорит интервьюер Урмас Отт, – это моменты, неизбежные в профессии... » Журналист не только не обижается, но и подыгрывает.

В первые минуты общения очень важен так называемый «мотивационный зондаж» – попытка выяснить для себя, как к нему подступиться, с какой стороны, понять мотивы, по которым можно выдвинуть тему, сплести ее с интересами собеседника.

В начале беседы репортер «закладывает фундамент взаимоотношений». Затем эффект взаимодействия журналиста и собеседника должен быть упрочен.

Процесс интервьюирования как продуктивное межличностное общение состоит из ряда этапов:

· Выдвижение темы;

· Мотивационный зондаж (коррекция темы в связи с уточнением мотивов, интересов собеседников);

· Выявление проблемного ракурса темы, концентрация внимания на нем;

· Уточнение задач совместного рассуждения;

· Процесс обсуждения (с учетом и мнений «со стороны»);

· Итоговая информация;

· Уточнение и перепроверка итоговой информации

Эти этапы не жесткая рекомендация как выстраивать интервью в целом, но необходимые составляющие каждого из тематических блоков профессиональной беседы, ее «проблемных узлов».

Проблема в том, как быстро переходить от темы к теме, кто именно предлагает ее, выдвигает предмет обсуждения и проблемный ракурс, какова именно итоговая информация.

 

Вопросы как инструмент работы

Различаются

· вопросы с «закрытым концом» (вынуждающие отвечать точно и конкретно);

· вопросы с «открытым» концом (которые приглашают к размышлению, дают возможность собеседнику тщательнее оформить ответ, если надо, привести оговорки).

Выбор зависит от предмета беседы, от ее обстановки и продолжительности; от реакции собеседника на предложенную тему. Есть два варианта течения беседы «глаза в глаза»:

· Можно начинать с вопросов с открытым концом, что обеспечивает спокойное течение беседы вплоть до кульминации, или заключительной части, когда их сменяют вопросы с закрытым концом (интервью-«воронка»).

· Второй вариант предлагает сразу ключевые жесткие вопросы – вопросы с закрытым концом, преимущественно их и используют, лишь изредка перемежая вопросами с открытым концом («опрокинутая воронка»). Эта модель употребляется в общении с политиками и «звездами», и в форме «блиц».

 

Вопросы должно быть преимущественно фокусированными и краткими (каждый вопрос желательно не тянуть более чем 15 секунд и делать его длиннее двух-трех предложений). Не стоит задавать два вопроса в одном. Длинный вопрос почти всегда – запутанный вопрос: его приходится повторять, разбивать и т. п.

Не стоит задавать два вопроса в одном, чересчур тянуть с вопросом, пространно его объяснять. «Разглагольствования» интервьюера, демонстрация им собственной эрудиции неприятно действует на собеседника (и на читателей). Кроме того, длинный вопрос почти всегда ­ запутанный вопрос: его приходится повторять, разбивать и т.п. В конфликтном варианте интервью ­ и того хуже: в многослойном вопросе собеседник легко отыщет лазейку, ответит только на какую-то часть и так, как ему это выгодно.

Интонация, с какой задается вопрос, его ритм, форма обращения все это очень существенно. Лишь в малой дозе уместны традиционные: «Петр Петрович, скажите, пожалуйста…», «Не могли бы вы прокомментировать …» и пр. Если интервьюер профессионально небрежен, либо лишен творческой фантазии, его вопросы невыразительны и «однообразны как частокол».

Нежелательны крайности: чрезмерно разработанные (обстоятельные и потому унылые) вопросы, или чрезмерно напористые (уместные разве что в блиц-интервью, где репортер часто работает на грани фола, эпатирует, «вырывая реакцию».

Вопросы с вводкой (то есть такие, в которых собственно вопросу предшествует изложение какой-то информации) и «обоснованные вопросы», в которых эта предварительная информация приводится как повод, объясняют собеседнику (и читателю), почему в данный момент стоит поговорить именно об этом. Их применение хорошо смягчает неловкости, резкости, сообщает беседе доверительный и уважительный тон. Назначение вопросов с вводкой может быть и иным. Например, вводная часть вопроса содержит реакцию журналиста на ответ (демонстрация недоумения, благодарности за понятый вопрос и т. п.), что немаловажно для психологической ситуации беседы.

Вопросы задаются собеседнику, но адресованы также и читателю, всегда задаются с оглядкой на него. Поэтому у вопросов журналиста есть и эстетическая ценность «реплики, направленной в зал»; хороший вопрос не только понятен и собеседнику, и читателю, он – самоценен в этическом и эстетическом плане.

Главная сложность в ведении беседы заключается в хороших (точных и незаметных) переходах от одной темы к другой. Ровное течение беседы, непрерывное, без провалов, зависит от умения журналиста подать заготовленный заранее вопрос как импровизационный, объединить его с предыдущим ответом, представить как логически вытекающий из него.

Поскольку в большинстве интервью репортер добивается не чисто информативной стороны ответа, но пытается докопаться до «новости», соответственно, стоит чаще употреблять не информативные, но проблемные вопросы с как? и почему?, обращения к личному мнению собеседника. Получив, вопреки всем стараниям, ужасные в своем лаконизме, обрывающие интервью «Да» или «Нет», можно попытаться по-актерски «выдержать паузу», как можно ближе придвинувшись к собеседнику и изобразив напряженное внимание (может быть, он что-нибудь и добавит...).

Важно позволять время от времени идти беседе своим чередом. В том случае, если собеседник предлагает иной поворот беседы, нежели тот, который был запланирован, стоит временно идти за ним, но все же пытаться осуществить задуманное, импровизируя.

Вопросы должны быть построены таким образом, чтобы они не вызывали банальных ответов. А во избежание этого, нужны те знания предмета и общая подготовка, о которых говорилось выше, но кроме того – внимание к собеседнику, интерес к нему, его рассуждениям, его эмоциям, открытиям, которые проявляются в интервью. Без взаимопонимания никакая беседа не получится. «Отзывчивость – непременное профессиональное качество хорошего репортера. Во время беседы надо быть постоянно открытым к любым реакциям, ответным чувствам собеседника»

Однако терпение и доброжелательность не должны быть демонстративными. Нельзя низводить собеседника на роль опекаемого ничтожества. В противном случае это вызовет негативное отношение вместо настроя на сотрудничество.

Когда интервьюеру нужно что-то выяснить, то он задает порой даже глупые и незначительные на первый взгляд вопросы. Отвечая на вопрос о яичнице, собеседник отвлекается от других мыслей и может сам разговориться на кулинарные темы, рассказать, как у него в семье принято и т. д. Затем можно перейти к последующим вопросам, ухватившись за появившиеся интересные факты в беседе. Если постоянно задавать несуразные вопросы, то собеседник будет только раздражаться и прекратит всякий контакт. Но нужно помнить, что всё хорошо в меру. Интервью может начаться с запланированных вопросов, а дальше развиваться неожиданно, импровизационно. Многие вопросы рождаются почти в тот момент, как прозвучат.

Рекомендуется демонстрировать внимание и сосредоточенность; вести беседу «глаза в глаза», мимикой поощряя собеседника, помня, что непринужденность обстановки – залог успеха. А. Бек советовал: «Во время беседы обязательно подбадривайте рассказывающего выражением заинтересованности, изумления, восклицаниями «Вот как!», «Это интересно!» и т. д... И, глядишь, твой собеседник разойдется, одолеет смущение или какие-то другие свои тормоза».

Интервьюер должен противиться попыткам саморекламы собеседника, попыткам сведения счетов с конкурентами и пр. Однако необходимо быть достаточно отзывчивым на творческие предложения интервьюируемого; и если поворот темы, срез обсуждения, предложенный собеседником, интересен, новая тема, выдвигаемая по его инициативе, значительна, стоит попытаться приспособить к ней свою систему вопросов. Отзывчивость – непременное профессиональное качество хорошего репортера. Во время беседы надо быть постоянно открытым к любым реакциям, ответным чувствам собеседника.

Главная задача интервьюера – предоставить возможность собеседнику высказаться, что предполагает профессиональные усилия по стимулированию этого высказывания, изобретение все новых способов поддержки собеседника, направленной на рождение его «золотого слова».

Интервьюер жаждет афористичности ответов и реплик. И большинство профессиональных ухищрений в процессе беседы связано именно с этим. Однако тут кроются опасности этического плана: увлечение броским высказыванием, его необычной формой, погоня за сенсационностью «ведущей фразы» слишком часто искажают смысл.

В многочисленных руководствах по профессиональному интервьюированию повторяются примерно такие рекомендации:

· Вопросы задаются в соответствии с логикой беседы.

· Начинать беседу лучше с вопросов общих, несложных.

· Не стоит задавать смутных, нечетких по смыслу вопросов.

· Нежелательно тянуть с формулировкой вопроса.

· Не надо задавать родственные вопросы один за другим. предлагать вопросы противоречивые, взаимоисключающие.

· Необходимо всячески избегать конфронтации с партнером.

· Не стесняться попросить собеседника повторить сказанное; если надо – прервать его при неточных выражениях, путаном объяснении сути дела.

В целом, во время профессионального общения желательно не делать ничего такого, что может помешать психологическому контакту (а, значит, добровольному и свободному перетеканию информации и ее спокойной попутной корректировки в процессе обсуждения).

 

Роли и «маски»

Работа с источником различается по отношению интервьюируемого к беседе (охотно сотрудничающие, равнодушные, сопротивляющиеся, вообще не желающие общаться на эту тему и с этим человеком).

Журналисту предстоит решить, можно ли, целесообразно ли для пользы дела «быть самим собой» (в какой-то степени, насколько это вообще возможно в ситуации: «прежде всего я – журналист, а потом уже – Иван Иванович…») или же необходима та или иная маска.

Пожалуй, каждому журналисту приходилось изображать «вдумчивого слушателя», «непонятливого собеседника». Например, понимая, что не стоит «уличать» собеседника, всем своим видом укорять его за путаный и невыразительный ответ; что гораздо лучше извиниться, сослаться на собственное непонимание, «тупость» и попросить, не мог бы он пояснить… Использовать «маску простодушия» (Вы, видимо, имеете в виду...), выказывать «радость ученичества», заканчивая фразу за собеседника (из которой он никак не выпутается), демонстрируя при этом удовольствие понимания, единодушия и пр., выступать неким экзальтированным существом, восклицая: Это невозможно... Ну и ну!.. (провоцируя расшифровку мысли и подкрепление ее примером).

Чтобы разговорить собеседника, поощрить его к более уверенному тону высказываний, журналист может выступить «случайным человеком», подчеркнуть свою скромную миссию (Я в этом, конечно, мало смыслю... Я, наверно, не имею права судить). Иногда журналисту необходимо представлять точку зрения воображаемого «собеседника-противника» для того, чтобы оживить чересчур унылое течение беседы. Или же «непонятливого собеседника» – прием, хорошо срабатывающий, если нужно что-то уточнить. (Не будучи уверенным в том, что читатель все правильно поймет, притвориться непонимающим самому, чтобы побудить собеседника к расширению примеров и большей точности формулировок.)

В процессе беседы, чаще – с самого ее начал, интервьюер-профессионал старается установить некое «ролевое равновесие». Самое нежелательное, как очевидно, выступать в качестве тандема: «следователь допрашиваемый». Но как в этой паре все ясно с «ролями» (кто и как спрашивает, кто и как должен отвечать), точно так же необходима ясность в иных раскладах, ином распределении «ролей», которые журналист может предложить собеседнику.

Журналист может предложить собеседнику уверенность в нем как партнере, человеке своего круга (Вы, конечно, читали…) или специалисте, безусловно осведомленном, даже непререкаемом авторитете. В первом случае интервьюер себе лично готовит роль собеседника, а во втором – уже иную, «почтительного слушателя» с разным диапазоном эмоционального накала этой роли – вплоть до горячего восхищения. Возможны и другие варианты, расклады: например. спор, «фехтование» (журналист как бы предлагает померятся силами в остроумии, мгновенности реакций на радость публике), или, скажем, ситуация размышления или корректирующий «взгляд со стороны», или беспристрастность третейского судьи (О вашем поступке в последнее время постоянно говорят и пишут. Видимо, и много небылиц…).

В целом, прием маски способствует достижению психологического комфорта и, тем самым, способствует процессу «перетекания информации». Обратим внимание на функциональность разных масок журналиста при профессиональном общении.

Поощрение

Во многих случаях необходимо задабривание собеседника, не склонного к общению. Преодолеть эффект отторжения помогают маски.

«Поклонник». Интервьюер всем своим поведением подчеркивает, что собеседника просто «нельзя не слушать», так он значителен и интересен; что с ним лестно общаться (Мы вас так любим…) Характерна демонстрация восторженной реакции (Точно! Это так верно!).

Не стоит, однако, перебарщивать, неумеренное восхищение его личностью и его словами подозрительно чуткому собеседнику. «Завороженный слушатель» годится для начал интервью и в особо ответственных моментах разоблачительных бесед, когда стоит немного подыграть демагогу, упоенному собой, помочь его саморазоблачению.

«Незнайка». Рефрен: «Я в этом ничего не понимаю». Исходные позиции игрового поведения: собеседник, безусловно, интересен, потому что он занимает особое положение (эксперт, держатель информации), а я как «чистый лист» и за любое высказывание изначально благодарен.

В общем-то лестное для собеседника признание журналистом своей «полной некомпетентности» можно усилить, намекнув на «подневольность», упомянув шефа, который почему-то послал на задание «незнайку»… Так подчеркивается зависимость журналиста от собеседника – «благодетеля». Цель все та же: укрепить, возвысить собеседника в его собственных глазах, предложить ему роль человека значительного.

«Ученик». Еще одна апелляция к снисхождению и просьба «поучить». Объединяет приемы первых двух масок. Подчеркивается наивность, готовность восхищаться умом и блеском собеседника. Подчеркиваются особые качества самого журналиста – готовность учиться, «впитывать» (Вы так хорошо сказали…можно, я запишу?).

Часто маски поощрения помогают обращаться к собеседнику как к человеку, готовому отвечать за свои слова. Например, при заведомо неудобном для собеседника вопросе в общении с официальным лицом, прямо попросить его содействия как гражданина (прибавив, что вы ощущаете некоторую бестактность темы и понимаете неудобство вопроса для него лично). Лестью в данном случае будет продемонстрированная уверенность в его способности подняться выше личной обиды (нанесенной неумелым, «ученическим» вопросом) ради важности проблемы (Мы не устаем восхищаться вашей прямотой …).

Отстранение

Немало сложностей возникает из-за неприятия личности журналиста, недоверия именно к нему или боязнью общаться с журналистами вообще (Всегда все переврут). Едва вступив в беседу, ее прерывают: Вы-то меня все равно не поймете... ведь вы, журналисты… Необходимо предстать собеседником, приемлемым для общения.

Игровое поведение в этом случае учитывает самостоятельность собеседника, который достаточно твердо стоит на ногах. Поощрять его не обязательно. А вот немного подыграть ему – стоит… Акцент переносится с человека на предмет беседы (Важны не вы лично, и не я, но – Тема).

«Человек дела». Подчеркнутая дотошность, постоянные уточнения сути ответов... Для пользы интервью в двнном случае нужен не душевный собеседник, но «человек дела»: не болтун, профессионал в положительном смысле слова, на которого можно опереться и не бояться за исход беседы. Маска помогает поддержать веру в то, что совместными усилиями и, главное, объективным уровнем обсуждения можно чего-то добиться. Демонстрируется осведомленность не столько в предмете беседы (тут можно и в «простачка» сыграть), но в целом – в этикете делового разговора, знании служебной субординации и соответствующей манеры поведения (бумаги бережно на глазах у собеседника кладутся в портфель и т. п.)

«Третейский судья» (термин предложен проф. Е.И. Прониным). Интервью представлено собеседнику как «общение истины ради». Журналист демонстрирует подчеркнутую независимость суждений, готовность с равным вниманием выслушать все «за» и «против».

Иногда, заигравшись, он превращается в «надменного», всем своим видом намекает на принадлежность к сильным мира сего. Такая манера поведения не обнадеживает, человека постоянно одергивают, и он, как ему кажется, выглядит мошкой в глазах могущественного собеседника.

«Интурист» (термин предложен проф. Е.И. Прониным). Еще одна маска из ряда «объективных». За ней доброжелательная любознательность, но при этом и отстранение; рассуждения собеседника для журналиста чужая территория. Редко когда стоит подчеркивать свою объективность, надев маску человека, которому, в общем-то все равно, но вот, послали на задание, и надо его выполнить... Маска малофункциональна, поскольку представляет хотя любопытствующий, но достаточно холодный взгляд со стороны. Вообще подчеркнутая холодность, вежливое равнодушие редко когда пригодны.

Удачные маски «независимости» и «отстранения» демонстрируют собеседнику, что общение нужно не лично журналисту, но его аудитории; они, во-первых, приподнимают тему, придают ей больший вес, во-вторых – вполне способны действовать и в плане поощрения (и «третейский судья», и «человек дела» пришли брать интервью не у кого-нибудь, а у человека знающего, ответственного).

Собственно маски – это интонационное решение беседы: поучающее, почтительное, напористое, или какое иное. Разные модели общения. Однако в том, что называется профессиональной работой под маской, надо различать приемы, помогающие в достижении психологического контакта, этически допустимые (как легкие игровые «провокации») от приема так называемой «глухой маски» – утаивания своей профессии, за которым очень часто – злоупотребление доверием человека, нарушение его прав.

«Интервью пишется во время интервью»

Практика журналистской работы предоставляет два варианта использования результатов проведенного интервью: условно их можно назвать «опосредованным» и «непосредственным». В первом случае информация опосредована, обработана, вошла в литературную структуру какого-то из жанров как «сырье». Во втором она предстает «живьем» – в подробностях диалога, во время которого меняется, уточняется, подбираются форма и слова. Второй случай – это именно интервью-жанр.