Майявада, нирвана, интегральная йога

 

Шанкара действительно стоял, а точнее споткнулся на Майяваде.

Когда я писал в Арии, я отправлялся от над-разумной точки зрения на вещи и перекладывал это в умственные термины, обращаясь к уму. Вот почему мне иногда приходилось использовать логику. В такой работе - промежуточной между интеллектуальной и супра-интеллектуальной - логика имеет место, хотя она не может занимать главного места, которое она занимает в чисто умственной философии. Майявадин сам трудится, чтобы установить свою точку зрения или подкрепить свой опыт точными логическими доводами. Только когда дело подходит к объяснению майи, он, как ученый обращаясь с нату­рой, не может сделать ничего более, кроме приведения в порядок и организации его представлений о процессе этой вселенской мистифи­кации. Он не может объяснить, как или почему его иллюзорная мисти­фицирующая майя входит в существование. Он может только сказать:

“Хорошо, но она все же здесь”.

Конечно, она здесь. Но вопрос первый: “Что это?” Действи­тельно ли это обманчивая сила и ничто другое, или идеи майявадина о ней есть ошибочный первый взгляд, умственно несовершенное чтение и, возможно, сами они - иллюзии? И затем, иллюзия ли единственная или Высшая Сила, которой владеет Всевышнее сознание или Сверх-сознание? Абсолют есть абсолютная истина, свободная от майи, иначе освобождение было бы невозможно. Имеет ли тогда верховная и абсо­лютная истина только действенную силу обмана и с ней, без сомнений - поскольку обе идут вместе - силу растворения или непризнания обмана, который все же здесь навсегда? Я полагаю, что это звучит несколько странно. Но странно или нет, если это так, то это так, поскольку, как вы указываете, Невыразимый не может быть подчинен законам логики.

Но кто же должен решить, так ли это? Вы скажете: те, кто достиг Тех пределов. Но достиг Совершенного и Высочайшего Пурнан Парам. Но разве лишенный характерных черт Брахман майявадина, что Совершенен, что Полон - самый высочайший? Нет ли или не может ли быть более высокого, чем этот высочайший, Парат Парам? Это не вопрос логики, это вопрос спиритуального факта, верховного и полного переживания. Решение вопроса должно полагаться не на логи­ку, решение должно полагаться на возрастание, даже возвышение, расширение спиритуального переживания, которое должно, конечно, включить или пройти через то, что есть нирвана и майя, иначе оно не могло бы быть полным и не имело бы решающей ценности.

Достичь нирваны было первым радикальным результатом моей собственной практики Йоги. Это бросило меня внезапно в состояние над мыслью и без мысли, не запятнанное никаким умственным или виталическим движением, не было Эго, не было реального мира, толь­ко, когда смотрел через неподвижные чувства, нечто ощущалось или просверливалось на фоне их полнейшего молчания: мир пустых форм, материализованные тени без подлинной субстанции. Не было “один” или “много”, только абсолютное “То”, не имеющее характерных черт, безотносительное, полнейшее, неописуемое, непостигаемое умом, аб­солютное и, все же, верховно реальное и единственно реальное. Это не было умственным осознанием. Это не было “нечто”, проблескивающее где-то “над”, не абстракция, это было позитивно. Это была сама пози­тивная Реальность, хотя и не пространственный физический мир, но наполняющая собой, занимающая или даже затопляющая эту види­мость физического мира, не оставляя места или пространства для лю­бой другой реальности, но сама Реальность, не позволяющая ничему кроме Себя казаться действительным, позитивным или реальным.

Я не могу сказать, было ли что-либо веселящее или восторжен­ное в переживании, как оно тогда пришло ко мне. Несказанную Ананду я пережил годы спустя, но оно принесло то, что было Невыразимым Миром, принесло изумительное молчание, безграничность освобожде­ния и свободы. Я жил в этой Нирване день и ночь, прежде чем она начала впускать в себя другие вещи или совсем видоизменила себя, но внутренняя сущность переживания, постоянная память о нем и его сила оставались до тех пор, пока в конце оно не начало исчезать в большем сверх-сознании, пришедшем сверху.

Тем временем, осознание добавлялось к осознанию и впитыва­ло в себя это первоначальное переживание. Бывший в начальной ста­дии аспект иллюзорного земного мира уступил место другому, в котором иллюзия есть только малая поверхность феномена с безмерной Всевышней реальностью в сердце каждого предмета, что казался сна­чала только движущейся формой или тенью. И это не было возвраще­нием, возвратным заключением в чувства, не было сокращением или падением с верховного переживания, оно пришло скорее как постоян­ное возвышение или расширение Правды. Это был Дух, что видел объекты, а не органы чувств. Мир, молчание, свобода в Бесконечности оставались всегда с земным миром, и все миры - только непрерывный инцидент в безвременной вечности Всевышнего.

Теперь о моем подходе к Майяваде. Нирвана в моем освобож­денном сознании явилась началом моего осознания, первым шагом к полному осознанию, а не была единственно возможным достижением или даже кульминационным финалом. Она пришла без просьб, без поисков, хотя и вполне желанная. У меня не было ни малейшего по­мышления о ней перед этим, не было устремления к ней. Действитель­но, мое устремление было как раз к противоположному, к духовной силе, чтобы помочь земному миру и совершить мою работу в нем, но все же она пришла даже без “можно войти?” или “с вашего позволения?”. Это просто произошло и обосновалось внутри, как бы на вечное время, или как будто бы это уже было там всегда. И затем это медленно выросло в нечто большее, чем его первый шаг. Как же я могу принять Майяваду или убедить себя бороться против Истины, производящей на меня впечатление более высокое, чем логика Шанкары?

Но я не настаиваю на том, чтобы каждый прошел через мое переживание и следовал Правде, являющейся его последствием. У ме­ня нет возражений против того, что кто-либо примет Майяваду, как свою душевную правду, или как выход из космических затруднений. Я возражаю только против того, что кто-то пытается затолкнуть Майя­ваду мне в глотку или в глотку мира, как единственно возможное, удовлетворительное и всепостигающее объяснение вещей, в то время как она вовсе этим не является. Существует много других возможных объяснений. Это же вовсе не удовлетворяет, поскольку в конце оно ничего не объясняет. Оно и должно быть, если оно не отклоняется от собственной логики, все исключающим, а не все понимающим. Но это не имеет значения. Теория может быть ошибочной или, по крайней мере, односторонней и несовершенной, и все же чрезвычайно практи­ческой и полезной. Это было щедро показано историей науки. Дейст­вительно, теория, научная или философская, есть только поддержка для ума, практическая схема, чтобы помочь ему управиться со своими объектами. Это - посох, чтобы поддержать его, сделать его шаг более уверенным и пройти через это трудное путешествие. Именно исключи­тельность и односторонность Майявады. сделала ее прочным посохом или полным силы стимулом для спиритуальных усилий, которые явля­ются односторонними, крайними и исключительно замкнутыми в сво­ем кругу. Она поддерживает усилие ума вырваться из самого себя и из жизни путем короткого прорезания в Сверх-сознание. Или даже, это Пуруша в Уме, что хочет уйти из ограничений Ума и Жизни в сверх-сознающую Безграничность.

Теоретически, путь в это для ума заключается в том, чтобы отрицать все свои восприятия и все занятия виталического и видеть и рассматривать их как иллюзии. Практически, когда ум отступает от себя, он легко входит в не имеющий связей мир, в котором ничто не имеет значения, поскольку в его абсолютности нет умственных и виталических ценностей, и от которого ум может легко, быстро двигаться к этому великому короткому прорезанию в Сверх-сознание, к безумно­му трансу, сушупти. В пропорции к основательности этого движения все восприятия, что он имел однажды, становятся нереальными для него - майей. Это - на его пути к поглощению.

Майявада поэтому со своим единственным ударением, или ни­рваной, совершенно в стороне от своих дефектов. Как умственная тео­рия явлений, она служит великим спиритуальным целям, и, как путь, может вести очень высоко и далеко. Если бы ум был последним словом и за ним ничего не было бы, кроме чистого Духа, я был бы не прочь принять ее в качестве единственного пути наружу. Ум с его восприятиями и виталическое с его желаниями сделали из жизни в этом мире очень большую путаницу, и если бы не было ничего лучшего на что надеяться, кратчайшее прохождение к выходу было бы наилучшим. Но мое переживание состоит в том, что есть нечто выше ума. Ум не есть здесь последнее слово Духа. Ум есть сознание-Неведение, и его восп­риятия не могут быть ничем, кроме как ложью, смесью или несовер­шенством. Даже когда они подлинные, они - частичное отражение Правды, а не самое тело Истины. Но есть сознание-Правда, не только статическое и само-интроспективное, но и динамическое и творческое, и я предпочитаю добираться до него и узнать, что оно говорит об этих вещах, чем сделать короткое прорезание наружу, предложенное как свой собственный конец самим же Незнанием.

Все же я не имел бы возражений против вашего тяготения к нирване, долженствующей быть не просто расположением ума и виталического, но указанием подлинного пути ума и душевного подхода. Но мне кажется, что только виталическое, оттянутое от своих собст­венных разочарованных желаний в чрезвычайном неудовлетворении, а не душа, прыгает радостно на свой подлинный путь. Это вайрагуа само по себе есть виталическое движение, виталическое вайрагуа есть обрат­ная сторона виталического желания, хотя и ум, конечно, там для того, чтобы дать доводы и поддакнуть. Даже это вайрагуа, если оно уперто в одну точку и исключительно, может вести или указать путь к нирване. Но у вас много сторон в персональности, или, скорее, много персональностей в вас. Именно несогласованность их движений, каждое в свою сторону, как это случается, когда они выражены через внешний ум, сильно препятствует, стоит на пути вашей садханы.

В вас есть виталическая персональность, которая была обраще­на к успеху и удовольствиям и получала их, и хотела продолжать это, но не могла заставить остальную часть существа следовать за собой. Эта виталическая персональность, захотевшая удовольствий более глубо­кого вида, и предложила другим, что она могла бы очень просто оста­вить эти неудовлетворенные желания, если она получит эквивалент в более высокой радости. Есть психо-виталическая персональность, вайшнава внутри нас, и она захотела Всевышнего Кришны, Бхакти и Ананды. Есть персональность, которая поэт и музыкант, ищущая кра­соты через эти понятия. Есть умственно-виталическая персональность, которая, когда видит виталическое, стоящее на его пути, настаивает на жестокой борьбе в Тапасьи, и нет сомнения, что она также одобряет вайрагуа и нирвану. Есть физико-умственная персональность, эдакий Русселит, который сомневается. Есть умственно-эмоциональная пер­сональность, все мысли которой в вере во Всевышнее, Йогу, Бхакти, Гуруваду. Есть и душевное существо, которое и толкает вас в садхану и ждет своего часа проявления.

Что вы собираетесь делать со всеми этими людьми? Если вы хотите нирваны, вы должны или выгнать их, или задушить их, или разбить их в куски. Все авторитеты уверяют нас, что исключительная нирвана есть наитруднейшее занятие, и ваши собственные попытки в подавлении других персональностей в себе не были благотворны. По вашему собственному объяснению, они оставили вас таким сухим и безнадежным, как выжатый лимон, нигде не оставалось никакого сока. Если пустыня есть ваш путь в обетованную землю, это не имеет значе­ния. Но если нет, тогда есть другой путь, это то, что мы называем объединение в целое, гармонизацией существа. Она не может быть сделана, идя снаружи. Она не может быть сделана умственными и виталическими существами - они обязательно испортят все дело. Она может быть сделана только снаружи, идя изнутри душой, Духом, ко­торый есть централизатор, самый центр этих радиусов. В каждом из них есть правда, которая может гармонизировать с подлинной правдой других. Есть правда в нирване - нирвана есть ни что иное, как мир и свобода Духа, который может существовать в себе, есть ли мир, или нет мира, есть мировой порядок, или мировой беспорядок. Бхакти и сер­дечный призыв ко Всевышнему имеют правду - это правда Всеобщей Любви Ананды. Устремление к Тапасье имеет в себе правду - это правда духовного овладения другими членами существа. Музыкант и поэт стоят за правду, это правда выражения Духа через красоту. Есть правда за умственными утверждениями, так же как и за умственными сомнениями, хотя и далеко за ними - правда отрицания ложных форм. Даже за двумя виталическими персональностями есть правда владения внутренним и внешним мирами не посредством Эго, но через Всевыш­нее. Такова гармонизация, за которую стоит наша Йога, но она не может быть достигнута никакими внешними устройствами, она может быть достигнута только, если идти внутрь и смотреть, желать и дейст­вовать из душевного и спиритуального центра, поскольку правда суще­ства там, и секрет гармонии тоже там.