I. Географическое положение и население Греции

Греция, о которой мы говорим сейчас, состоит из трех частей³, окружена морем, это прибрежная страна, вся она в бухтах и заливах, это, можно сказать, целый архипелаг островов. Греция расположена в такой области, которая могла принять не только жителей различных широт, но и отовсюду — ростки культуры; географическое положение Греции и характер ее народа, который приспособился к этой местности, рано пустившись в опасные предприятия и переживший не одно серьезное потрясение,— таковы, что очень скоро привели к интенсивному обмену идеями и представлениями и к такой активной деятельности, которая самой природой была заказана живущим на твердом материке народам. Наконец, и время, на какое пришлась греческая культура, та ступень развития, на которой стояли тогда не только окружающие народы, но стоял и вообще весь человеческий дух,— все способствовало тому, что греки стали тем самым народом, каким они некогда были, каким они перестали быть и каким они уже никогда не будут вновь. Рассмотрим же повнимательнее эту прекрасную проблему истории; сведений о греческой истории, собранных в первую очередь тщанием немецких ученых, находится в нашем распоряжении такое множество, что проблема, можно сказать, уже созрела для своего разрешения.

Народ, живущий замкнуто, между гор, вдали от берегов, чуждый общения с другими нациями, народ, все свое просвещение воспринявший из одного источника, народ, который железными законами закрепляет свою культуру и делает это с тем большим упорством, чем раньше усвоил ее, такой народ может стать и весьма своеобразным по своему характеру и может долгое время хранить это свое своеобразие, но тут еще очень многого не хватает для того, чтобы ограниченная своеобычность придала ему полезную многосторонность, которую обрести можно лишь в деятельности, лишь в соперничестве с другими народами. Примером, не считая Египта, послужат все страны Азии. Если бы построившая нашу Землю

351

энергия могла придать иной облик горам и морям этих народов, а великая судьба, положившая пределы народам, даровать им иное происхождение, не исток их в азиатских нагорьях, если бы Восточная Азия раньше занялась морской торговлей и было у нее свое Средиземное море, то и все поступательное движение культуры в мире совершенно переменилось бы. Но культура двинулась на Запад, потому что на Восток ей некуда было идти и распространяться.

Если рассмотреть теперь историю островов и архипелагов, где бы они ни были расположены, то мы увидим: чем удачнее заселены они, чем многообразнее и легче заведенный круговорот деятельности и, наконец, чем благоприятнее время или географическое положение, когда играли они свою историческую роль, тем больше отличаются жители островов и побережий от созданий материковой земли. На материке пастух оставался пастухом, охотник — охотником, несмотря на все природные дарования н благоприобретенные умения; и даже земледелец и ремесленник — словно растения, утвердившиеся на своем тесном клочке земли. Сравним Англию и Германию; англичане — те же самые немцы, и, более того, вплоть до самого последнего времени немцы предшествовали англичанам во всех наиболее значительных начинаниях. Однако Англия, будучи островом, с ранней поры была втянута, в разных отношениях, в деятельность общего духа, в деятельность весьма существенную, а потому дух этот мог лучше развиться в Англии и, без помех, добиться целостности, в которой отказано было притесняемой со всех сторон материковой стране. Та же ситуация — на датских островах и на побережье Италии, Испании, Франции, в не меньшей мере и в Нидерландах и Северной Германии, если сравнить эти страны с глубинными областями славянских и скифских земель Европы, с Россией, Польшей, Венгрией. Путешественники обнаружили, что на всех морях, на всех островах, полуостровах и побережьях, если местоположение их благоприятно, развилась такая целеустремленная деятельность и значительно более свободная культура, которые не могли бы возникнуть под гнетом однообразных, древних законов твердого материка^1*. Достаточно прочитать описания островов Федерации и Общества; несмотря на их удаленность от всего обитаемого мира, тут возникла своего рода Греция, если только отвлечься от их украшений и роскошного образа жизни. И даже на некоторых отдельных расположенных в океане островах путешественники встречали такую мягкость и приятность нравов, каких напрасно будем искать у народов глубинных земель. Итак, повсюду соблюдается великий закон человеческой природы: везде, где изящно сочетаются деятельность и покой, общительность и уединение, добровольный труд и пользование его плодами, везде это дает толчок тому круговороту, что так благоприятен и человеческому роду и всем родам приближающихся к нему живых существ. Если застаиваются соки, то это самое

1* Ср. малайцев и жителей островов Азии с обитателями материка, ср. даже Японию и Китай, жителей Курильских и Алеутских островов с монголами, в частности, острова Хуан-Фернандеса, Сокотору, острова Пасхи и Байрона, Мальдивские и т. д.

352

вредное для здоровья человечества; но в деспотических державах древнего строя застой неизбежен, и именно поэтому такие государства умирают медленной смертью, если только их не уничтожают скорыми средствами. А где благодаря природе самой страны государства остаются маленькими и жители их занимаются здоровой деятельностью, причем тут самое лучшее и состоит как раз в том, чтобы делить свое время между сушей и морем,— там, стоит только случиться благоприятным обстоятельствам, народ обретает культуру и славится на весь мир. Если не говорить о других областях света, то между самими греками остров Крит был первой землей, выработавшей законодательство⁴, что послужило затем образцом для материковых земель; и большинство греческих республик, самые знаменитые среди них, тоже расположены были на морском берегу. Не без основания древние представляли, что блаженные души обитают на островах⁵,— по-видимому, именно на островах встречали они больше всего свободных и счастливых людей.

Применим все сказанное к Греции: сколь естественно было этому народу отличаться от жителей гор! Фракию от Малой Азии отделял узкий пролив, а западные берега Малой Азии, этой плодородной, заселенной множеством племен земли, соединялись с Грецией целым архипелагом островов. Для того, можно сказать, и пробит был Геллеспонт, для того и раскинулось тут Эгейское море с его островами, чтобы переход не стоил слишком больших трудов и чтобы в Греции, изобилующей бухтами, совершалось беспрестанное переселение и кругообращение народов. И вот мы видим, что, начиная с древнейших времен, странствуют по морям обитатели этих берегов — народы Крита, Лидии, Пеласга, Фракии, Родоса, Фригии, Кипра, Милета, Карий, Лесбоса, Фокеи, Самоса, Спарты, Наксоса, Эритреи и Эгины,— задолго до Ксеркса сменяли они друг друга, господствуя на море^2*; но и до этих морских держав можно было встретить на море разбойников, колонистов, искателей приключений, так что, вообще говоря, трудно найти греческое племя, которое не переселялось бы в свое время с места на место, притом обычно не один раз. Начиная с древности все тут в движении, от берегов Малой Азии до Италии, Сицилии, Франции, и ни один европейский народ не населял более обширного, более красивого уголка Земли, чем эти греческие народности. Но когда говорят о прекрасном климате Греции — и имеют в виду именно все сказанное. Ведь будь все дело в плодородии почвы, в таких местах, где можно жить, предаваясь лени, будь все дело в орошаемых долинах или заливающих луга реках, какой прекрасный климат можно отыскать в каждой из других трех частей света, но ведь они не производили на свет греков!^э* Но нигде на целом свете не найти берегов, которые расположены были бы в атмосфере, столь благоприятной для энергичной деятельности малых государств на всем протяжении развития культуры, как эти побережья Ионии, Греции и Великой Греции.

^2* Heyne Comment, de Castoris epoch, in N. Comment. Soc. Gotting., t. I, II⁶.

^3* См. «Замечания на пути в Левант» Ридеэеля, с. 113⁷.

353

Поэтому нам не стоит долго думать над тем, откуда пришли в страну греков ее первые обитатели. Пеласги — имя им, то есть пришельцы⁸, они и на таком отдалении чувствовали себя братьями народов, живущих за морем, в Малой Азии. Напрасный труд перечислять все те пути, по которым, через Фракию, Геллеспонт или острова, шли на юг и запад народы, впоследствии расселившиеся, под прикрытием гор с севера, по всей территории Греции. Одно племя шло за другим, одно оттесняло другое; эллины принесли древним пеласгам новую культуру, а со временем уже греческие поселения переправились на берега Малой Азии. Весьма благоприятное для греков обстоятельство — столь прекрасный полуостров, продолжение большого материка, был у них под боком; большинство живших тут народов не только принадлежали к одному племени, но и отличались рано развившейся культурой^4*. Вследствие этого не только язык греков приобрел оригинальность и единство, какого никогда не было бы у смеси множества разноязыких наречий, но и сама греческая нация приобщилась к цивилизации соседних народностей и вступала с ними в разнообразные отношения войны и мира. Итак, Малая Азия — мать Греции, она определила и население, и основные черты первоначальной греческой культуры, а Греция, в свою очередь, населяла материнскую землю своими колониями и дождалась расцвета в них новой, еще более прекрасной культуры.

Но, к несчастью, мы так мало знаем об этом азиатском полуострове, о ранних периодах его истории! Троянское царство известно нам лишь из Гомера, а если он своих соплеменников и ставит несравненно выше троянцев, то все же нельзя не заметить в его описании того, что троянское царство процветало, что процветали в нем и искусства, и пышность, и богатство. Вот и фригийцы — тоже древний, рано сложившийся народ, религия и сказания которого бесспорно повлияли на древнейшую мифологию греков. Вот и карийцы: они называли себя братьями мизийцев и лидий-цев, они были одного племени с пеласгами и лелегами; они рано занялись мореплаванием, то есть по тогдашним временам — морским разбоем, тогда как более цивилизованные лидийцы делят с финикийцами честь изобретения чеканной монеты. Итак, ни один из этих народов, как и мизинцы и фракийцы, не был чужд ранней культуры, и каждый из них, будучи удачно пересаженным, мог стать народом греческим.

Местопребывание Муз Греции сначала было на северо-востоке, в стороне Фракии. Из Фракии вышел Орфей, который первым научил жить по-людски одичавших пеласгов, он ввел религиозные обряды, которые распространились широко и установились надолго. Первыми горами Муз были горы Фессалии — Олимп, Геликон, Парнас, Пинд; здесь, говорит самый тонкий знаток греческой истории^5*, здесь был древнейший центр религии, философии, музыки и поэзии греков. Здесь жили первые греческие барды; здесь впервые сложилось цивилизованное общество; здесь изобретена была лира и кифара и здесь впервые намечено было все то, что

^4* Heyne de origine Graecorum, Comment. Soc. Gotting., 1764.

^5* Heyne de Musis: см. «Гёттингенские известия», 1766, с. 275.

354

впоследствии до конца развил греческий дух. В Фессалии и Беотии, этих двух землях, которые в позднейшее время не проявили себя в области-духа, нет ни одного источника, нет ни реки, ни холма, ни рощи, которые не стали бы известны, не были бы увековечены в поэзии. Здесь протекал Пеней, здесь была и прекрасная долина Темпея, здесь бродил Аполлон в облике пастуха, а гиганты громоздили одну на другую горы. У подножья Геликона Гесиод услышал свои мифы из уст Музы⁹, короче говоря, тут первородина греческой культуры, и отсюда разошелся по коленам эллинов более чистый греческий язык с основными его диалектами.

Но с течением времени, на островах и побережьях, при таком преизбытке странствий и переселений, не мог не сложиться новый ряд сказаний, благодаря поэтам тоже утвердившийся во владениях греческой Музы. И почти всякая маленькая область и каждое знаменитое греческое племя вводили своих предков и своих родовых богов в царство Музы, и именно это разнообразие, которое сделалось бы непроходимым лесом, если бы мы обязаны были трактовать греческую мифологию как догматическое вероучение, именно это разнообразие и переносило живую жизнь греческих племен в сферу общенародного образа мыслей. И только от таких корней и побегов и мог произрасти тот прекрасный цветущий сад, который со временем принес многообразные плоды даже в области законодательства. В такой расчлененной стране, как Греция, одно племя защищено было долиной, другое — берегом или островным положением, и так, постепенно, на юношеской энергичности и подвижности рассыпанных на все стороны греческих племен и царств взросла великая вольная мысль греческой Музы. Не было общего правителя над ними, который навязывал бы им культуру; по доброй воле, сегодня — один, а завтра — другой клочок земли, принимали они нравы и законы — чрез звуки лиры, раздающиеся во время священных обрядов, игр и хороводов, чрез науки и искусства, ими же изобретенные, но, главное, в общении между собой и в сношениях с чужим» народами; и на пути своем к культуре этот народ оставался народом вольных греков. Несомненно, что внесли свой вклад в развитие греческой культуры и финикийские колонии — в Фивах, и колонии египетские — в Аттике, хотя, к счастью, ни главное греческое племя, ни образ мысли его, ии язык не были сформированы этими народами. И по происхождению своему, жизненному укладу, по свойственной им родной Музе грекам не было суждено сделаться народом в египетско-ханаанском духе.