Сформировавшиеся в процессе промышленной и научно-техничес-

кой революции взгляды на мир и роль в нем человека, впервые сфор­мулированные Ф. Бэконом, пред­ставляют собой в настоящее время единую для человечества супериде­ологию, которой одинаково придер­жива-ются носители разных идеоло­гий и религий, рас и наций: будь то социалисты, консерваторы, ли­бералы, коммунисты, демократы и т.д.; католики, протестанты, пра­вославные, мусульмане, буддисты, синтоисты и т.д.; белокожие, черно­кожие, желтокожие или красноко­жие; китайцы, англичание, нем­цы, французы, индусы, русские и представители всех других наций. Есть, конечно, как и в любой идеологии и религии, люди, выступающие в той или иной форме против идеологии модерниз­ма, как и сектанты в религиях, но они пока остаются в подавляющем меньшин­стве.

Идеология модернизма, ставя челове­ка над природой, точнее, над биосферой, и рассматривая ее как ресурс, совершен­но не учитывает того, что в биосфере глав­ным актором является жизнь в целом — биота, которая сформировала саму био­сферу и управляет ею. В этой сложнейшей системе есть свои законы, которые надо знать и, взаимодействуя с биосферой в процессе использования природных ре­сурсов, не нарушать их.

Бокс 14. Идеология модернизма пред­полагает, что сам человек устанавливает законы в биосфере вплоть до ее перестрой­ки. Поэтому научные и технологические исследования направлены в основном на то, как более эффективно и шире исполь­зовать природные ресурсы биосферы для наращивания экономической мощи, бла­госостояния, роста потребления и обеспе­чения этой деятельности энергетически­ми и другими ресурсами и в конечном итоге для создания вместо биосферы "рая на Земле". Это величайшее заблуждение.

Эйфория "покорительства" биосферы не позволяла и до сих пор не позволяет ши­роко развернуть серьезные исследования реального устройства сложнейшей систе­мы биосферы и ее главного актора — биоты и выявления ее законов и порого­вой величины разрушения биосферы. Это главная экологическая проблема, главный вызов человечеству.

В системе образования никогда не было предмета или дисциплины, объяс­няющих устройство биосферы и жизни, законов биосферы, хотя уже известна об­щая схема устройства системы биосфе­ры, в которой ведущим звеном является жизнь, и ряд ее законов. Но система об­разования до настоящего времени во всем мире построена на идеологии мо­дернизма. Между тем биосфера уже в начале XX в. начала подавать сигналы о необходимости изменения взглядов че­ловечества на мир, в котором он живет. Автор этой книги читает лекции по проблемам экологии и поддерживаемого развития для чиновников достаточно высокого ранга, имеющих высшее обра­зование и значительный опыт работы в основном в сфере управления природо­пользованием, пытаясь хотя бы частич­но поколебать у слушателей суперидео­логию модернизма. Это люди в возрасте от 30 до 45 лет, вполне разумные и толко­вые, которые, в отличие от студентов, не боятся отвечать на вопросы преподава­теля. Одна из лекций начиналась с воп­росов преподавателя и ответов слушате­лей:

Вопрос: У вас есть личные автома­шины, хотите ли вы иметь второй авто­мобиль? (Ответ был — да).

Вопрос: У вас есть квартиры, хотите ли вы иметь второй дом или третий? (От­вет был — да).

Вопрос: Хотите ли вы жить очень хо­рошо? (Ответ был — да).

Вопрос на засыпку: За счет чего все это можно получить? (Ответ был пра­вильный: За счет использования ресур­сов).

Вопрос: Если нужно починить авто­мобиль, вы будете это делать сами? (От­вет был правильный: Нет, это должен делать специалист).

Вопрос: Вы правильно ответили на все вопросы, действительно, все можно получить только за счет использования ресурсов биосферы. Вы управ-ляете при­родопользованием, ответьте, кто знает, как устроена биосфера и какие в ней дей­ствуют законы? (Ответ: молчание и не­доумение).

Риторические вопросы ко всем чита­телям: можно ли управлять тем, чего ты не знаешь и не понимаешь, как это устро­ено и функционирует и какие там дей­ствуют законы? И к чему это может при­вести?

Незнание устройства биосферы и ее за­конов — это не вина слушателей, это беда, которая является следствием гос­подства идеологии модернизма во всех сферах деятельности человечества и на всех уровнях образования. К сожалению, существующее "экологическое" образова­ние как раз не включает эти две главные составляющие, ограничиваясь в основ­ном загрязнением, что необходимо, но не позволяет решать стратегические задачи, или проблемой биоразнообразия, но в основном в части сохранения отдельных видов организмов, хотя на самом деле главным является не сохранение отдель­ных видов, а сохранение естественных экосистем (ландшафтов) в континенталь­ных размерах, а не в масштабах суще­ствующих заповедников. При этом суще­ствующее "экологическое" образование остается маргинальным в общей систе­ме образования и в умах людей не заме­щает суперидеологию модернизма.

Бокс 15. Сохранение воспитания и об­разования на всех уровнях в духе совре­менного модернизма является опасным заблуждением, так как готовит будущие поколения к действиям "как обычно", то есть продолжению разрушения биосферы и подрыву фундамента жизни, в том числе жизни в целом и человечества, в частности.

Таким образом, со времени завоева­ния человеком планеты, после выхода из своего ареала, человечество в связи с из­менением способов природопользования меняло свои представления о мире и о сво­ей роли в нем — от преклонения перед природой (биосферой) у первобытного человека, затем заявило себя представи­телем высших сил в лице человекоподоб­ных богов или единого Бога с делегиро­ванными ему правами управления био­сферой и сообществами людей, и, нако­нец, современного информационно-индустри-ального человека, который полностью взял, как ему представляется, на себя владение и управление биосферой, на­делив себя неограниченным правом ис­пользования ее живых и неживых ресур­сов, не имея при этом представления о том, как устроена биосфера и какие там действуют законы.

 

8. ОН ПРИШЕЛ: HOMO INFORMАTICOS

 

Информационное загрязнение — это информационная

перегрузка, достигшая критического уровня.

В этой точке информация перестает быть тяжким

грузом, а превращается в препятствие,

мешающее человеку выполнять свою работу.

Н. Нильсен

Развитие электроники, средств комму­никации и информации, создание и бы­страя эволюция компьютеров и основан­ных на них информационных техноло­гий позволяет некоторым специалистам говорить о третьей технологической революции и формировании ин­формационного общества. Как инду­стрия стала надстройкой над сельскохо­зяйственным производством, так и ин­формационные технологии стали над­стройкой над тем и другим, так как про­изводство продуктов питания было и будет главным при любых технологичес­ких революциях. Они внесли определен­ный информационный вклад в прежние технологии. Информационные технологии позволили ускорить решение многих на­учных и технических задач быстрее и с большей точностью, особенно в сфере уп­равления и услуг. Но надежды, возла­гавшиеся на них в части роста произво­дительности труда в промышленности, так и не оправдались — это известный парадокс Солоу. Лауреат Нобелевской премии по экономике Р. Солоу так оха­рактеризовал это явление: "Везде видны признаки наступления компьютеризиро­ванной эпохи, кроме статистики производительности". Компьютерные техноло­гии, например, рассматривались как средство сокращения потребления бума­ги, но безбумажные офисы не были реа­лизованы. Потребление бумаги, напри­мер, в банковской системе США после ее компьютеризации не только не уменьши­лось, но значительно возросло. В промышленно развитых станах на душу населе­ния в 1995 г. потребляли 160 кг бумаги, а в самой компьютеризованной стране — США — 330. Ожидаемый рост по­требления бумаги в этих странах в 2010 г. достигнет в среднем 250-260 кг на душу населения, а темпы ее потребления в развивающихся странах будут значи­тельно выше, чем в развитых (Состоя­ние мира, 1999, 2000).

Информационные технологии и инфор­мационные сети (банковские, Интернет и др.) открыли новые возможности, осо­бенно для движения капиталов и торгов­ли. Это направление в использовании информационных систем развивается очень быстро. Уже в 2000 г. число пользо­вателей всемирной сетью составило 200 млн человек, а в настоящее время эта цифра приближается к четверти челове­чества, что намного превышает число пользователей радиоприемников и теле­визоров. Во многих странах создана воз­можность участвовать в реальном вре­мени в играх на биржевых и валютных рынках. В этом игровом виртуальном пространстве за сумму меньше доллара перемещаются миллионы долларов прак­тически в любую точку мира. Быстро раз­вивается система "виртуальной" торгов­ли. Теперь через Интернет можно приоб­рести множество товаров, не отходя от ком­пьютера. Но в то же время эта система торговли открывает широкие возможнос­ти для мошенников, а также для всякого рода махинаций и проникновения в зак­рытые информационные системы бан­ков, корпораций и государственных уч­реждений. Как утверждают специа-листы, нет такой закрытой компьютерной систе­мы, которую невозможно было бы взло­мать.

В сфере информации и коммуникации развитие идет быстрыми темпами. Если в среднем новые технологические реше­ния в других областях техники появля­ются примерно раз в 10 лет, то в произ­водстве компьютеров — каждые полго­да. Еще более быстрыми темпами появ­ляются новые технологические решения для мобильных телефонов, без которых практически ни один человек в разви­тых странах не представляет себе жизни. Они же быстро завоевывают развиваю­щиеся страны. Таким образом, сформи­рован новый ог-ромный рынок, произво­дящий, с одной стороны, материальные предметы — компьютеры, телевизоры, мобильные телефоны и массу других ус­тройств, а с другой стороны, рынок ин­теллектуальных продуктов — разного рода программ для всех этих устройств. При этом бепрецедентным было сниже­ние цен на компьютеры — ежегодно на 30-40%. Если сельскохозяйственной си­стеме понадобилось почти 10 тыс. лет, чтобы стать планетарной, а индустриаль­ной 200 лет, то информационной системе оказалось достаточно всего 20-30 лет.

Информационные технологии, безус­ловно, являются мощным средством для доступа пользователей к разнообразной информации, в том числе научной, тех­нической, экономической, политической, культурной и т.д. Они позволяют быстрее решать разнообразные задачи и обеспе­чивать управление. В этих областях ши­роко используется моделирование — со­здание моделей тех или иных процессов. Эти модели могут быть очень сложными и включать сотни уравнений, например, климатические модели. Для их решения используются особо мощные компьюте­ры. Математические модели — это спо­соб понять, как рассматриваемый про­цесс или явление должны происходить в деталях. Модели создаются тогда, когда нет общей теории. В модели объединяют известные теории отдельных частей про­цесса или явления. Недостающие для од­нозначных (детерминистских или стоха­стических) предсказаний корреляцион­ные связи постулируются без предвари­тельной эмпирической проверки их точ­ности. Возможно множество моделей, опи­сывающих рассматриваемые процессы или явления. Точность результата моде­ли неизвестна. Повышение точности мо­дели — характерная черта при модели­ровании, часто идущее по пути усложне­ния модели путем повышения ее степе­ней сво-боды, что на деле позволяет со­гласовать любую модель с заданным ко­ли-чеством эмпирических данных. Быстродействующие компьютеры дают воз­можность перебора большого числа сце­нариев и вытекающих из них предска­заний (прогнозов). Неопределенность постулируемых корреляционных связей часто приводит к уровню достоверности результатов математической модели, близким к нулю (Горшков, 1995). Вместе с тем компьютеризация создает иллюзию достоверности. Часто в научных статьях и докладах можно встретить ссылку на результаты моделирования, как на выс­ший уровень доказательства, или, более того, услышать утверждение, что если в некоем научном направлении использу­ются модели, то это направление имеет теорию. Известно, например, что знаме­нитая работа "Пределы роста" (Медоуз и др., 1994), вызвала огромный ажиотаж в научных кругах и средствах массовой информации как катастрофический про­гноз будущего. В России на основе модели Медоуза с некоторыми дополнения­ми был разработан сценарий развития (Матросов, 1997), о котором автор разра­ботки писал: "На ближайшие 100 лет сце­нарий устойчивого развития дает нам надежду, что устойчивое развитие не миф, и теория будет подсказывать реа­лизуемые процессы". Между тем авторы модельного сценария в книге "Пределы роста" писали: "Она не о том будущем, которое предопределено, а о выборе бу­дущего". Этим авторы показали, что хотя понимание реальных процессов может быть облегчено при моделировании, но для обоснования сколь-нибудь серьез­ных и уверенных надежд его возможнос­тей явно недостаточно.

Конкретный пример моделирования с полностью неверным результатом обсуж­дается в работе (Вайцзекер и др., 2000), где приведен результат расчета профес­сором Йельского университета У. Норхаузом снижения ВВП США при принятии скромной программы снижения эмиссии углекислого газа как первого шага на пути стабилизации климата, которая по результатам моделирования составит 200 млрд долларов в год. Эта цифра ши­роко известна, и она послужила обосно­ванием для отказа США от участия в Киотском пртоколе. Между тем на эмпири­ческом материале было показано, что ре­зультат Нордхауза в отношении цифры правилен, но с обратным знаком (Вайц­зекер и др., 2000)! На деле было бы сэко­номлено 200 млрд долларов, а не поте­ряно для ВВП. Тем не менее, моделиро­вание получило огромное распростране­ние, считается неприличным не нарисо­вать в научной статье или диссертации какую-нибудь модель. При этом сами модельеры свято верят в полученные ре­зультаты, особенно если в модели много уравнений и на ее решение затрачено много машинного времени, что нельзя считать серьезным (так писала про-фес­сор математики академии им. Жуковс­кого, известный модельер, которая пуб­ликовала замечательные повести под псевдонимом И. Грекова).

Автор может привести пример из близ­кой ему области. Сейчас очень широко моделирование с использованием ком­пьютерной техники применяется для рас­четов речного стока, в первую очередь паводков. Происходит также внедрение в систему моделирования геоинформа­ционных систем. Однако точность про­гнозов остается на прежнем уровне и, как правило, практически не удается прогно­зировать экстремальные паводки и со­путствующие им наводнения. Модели имеют разную степень сложности, исполь­зуются разнообразные подходы, но почти все они затем проверяются по рядам на­блюдений для определения или уточнения неизвестных параметров (констант) в модели. Широко используется также параметризация некоторых переменных, то есть производится трансформация пе­ременных в некоторые по-стоянные вели­чины и их "подгонка" для воспроизве­дения реально наблюдавшихся в про­шлом, изменений стока. Иногда все это называют "обучением" или калибровкой модели. Естественно, что при расчетах будущего стока такие модели будут вос­производить предшествующие измене­ния и не смогут воспроизвести случай, которого не было в ряду прошлых наблю­дений. Поэтому такие модели называют "попугайными", так как попугай произ­носит только те слова, которым его научи­ли. В этой области нет прогресса, как от­мечалось на одной из международных конференций, несмотря на разнообразие моделей и появление информационных технологий и мощных компьютеров. Сей­час ведущие научные журналы в сфере изучения среды биосферы переполнены статьями с разнообразными моделями и подходами к моделированию.

Вот еще одно мнение (Мернер, 2009). "Отвлекшись от наблюдательных реаль­ностей, можно перейти к моделям и мо­дельным предсказаниям, которые опас­ны и в основном не научны. Сегодня мы жертвы многих управляющих моделей." И далее: "Сейчас климатическое модели­рование полностью охватывает весь мир. Оно основывается на неуверенных поло­жениях, включающих ошибки, фальсифи­кацию и неправильную интерпретацию".

Мой коллега из Московского государ­ственного университета, находясь в ко­мандировке в США в Колумбийском университете, провел опрос четырех ве­дущих экологов из разных университе­тов США, попросив их расставить по важ­ности следующие четыре экологические проблемы: истощение озонового слоя, из­менение климата, сокращение лесов и со­кращение биоразнообразия — и обосно­вать свою расстановку. На первое место по важности все единодушно поставили сокращение озонового слоя, на второе

 

– большинство — изменение климата и на последнее место — сокращение био­разнообразия, хотя по первичному обра­зованию все были биологами. Оказалось, что главным доводом при обосновании важности проблемы для них были моде­ли! В проблеме биоразнообразия нет мо­делей, значит, для опрашиваемых и про­блема эта не самая важная, что на са­мом деле не соответствует действитель­ности. Она более важна, так как сокра­щается разнобразие экосистем и они про­сто сметаются с поверхности земли, что еще более важно. Действительно, воз­можность быстро провести с исполь­зованием ком-пьютеров расчеты очень сложных моделей или ансам­бля моделей создают видимость достоверности получаемых резуль­татов для самих модельеров, но особенно для тех, кто не занимает­ся моделями.

Бокс 16. Таким образом, информа­ционные технологии и моделирование на их основе не являются системой получе­ния правильных и точных ответов при исследовании природных процессов и явлений, а нередко и при создании уп­равляющих технических систем, когда некоторые параметры модели можно оп­ределять с достаточной степенью точнос­ти путем эксперимента. Это существен­ное заблуждение. Хорошо известны нео­днократные неудачные запуски ракет и пристыковки к космической станции пилотируемых кораблей, когда приходи­лось применять ручное управление. Так­же известно, что прогнозы погоды, под которыми подразумевается ход измене­ния температуры в будущем, малоточ­ны уже за пределами 3-4 дней, и чем больше заблаговременность, тем они ста­новятся более условными. Директор Гидрометеоцентра P.M. Вильфанд в одном из выступлений на телевидении о пого­де сказал, что к прогнозам более чем на 5 дней надо относиться с иронией. Вели­чина и интенсивность осадков вообще практически непредсказуемы, как и эк­стремаль-ные погодные явления.

Можно ответственно заявить, что ин­формационные технологии не улучши­ли жизнь людей, не сделали их более счастливыми (часто наоборот, если брать во внимание такие составляющие счастья, как тепло человеческого об-ще­ния, любовь и дружба) и не сделали их более обеспеченными продуктами пи­тания, одеждой и жильем и тем более — чистой водой и чистым воздухом, но они позволили быстрее и полнее узнавать об ухудшении жизни, финансовых и эко­номических кризисах, росте экологичес­кой напряженности, террористических актах, техногенных и природных катас­трофах, военных действиях, криминаль­ных событиях фактически в режиме ре­ального времени. Информационные тех­нологии создали возможности для мгно­венного перемещения капитала — де­нег и акций на миллионы долларов, обеспечив систему его роста не за счет материального производства, а игры на рынке капитала. Мобильные телефоны увеличили число и частоту стрессовых состояний.

Производство вычислительной техни­ки требует разнообразных металлов, включая редкие и токсичные, пластмасс и химических веществ, высокой чисто­ты в производственных помещениях. На производство одного компьютера затра­чивается до 20 т воды на всем цикле производства. Проблемой стала утилиза­ция устаревшей электронной техники, то есть отходов потребления. Быстрая сме­на поколений компьютеров, а также мо­бильных средств свя-зи привела к быст­рому росту массы отходов электронной техники и электроприборов, которая в За­падной Европе превышает 6 млн т в год и включает много токсичных компонен­тов, а в США ежегодно выбрасывалось до 10 млн устаревших компьютеров. В настоящее время эту проблему пытаются решить путем возложения утилизации этих технических средств на производи­телей.

Информационные технологии и так на­зываемые высокие (хайтек) технологии не отменили и не заменили производ­ства продовольствия и индустрию в це­лом и никогда не смогут это сделать. Про­дукты питания, различные материалы, металлы, энергия и промышленная про­дукция были и будут нужны всегда и во все большем объеме при существующих рыночной экономике и темпах роста чис­ленности населения Земли. Например, сокращение производства стали в США не уменьшило производство автомашин и военной техники, а металл и прокат поступают из развивающихся стран и стран с переходной экономикой. Грязные технологии, особенно металлургическую и химическую промышленность, постепенно перемещают из развитых в разви­вающиеся страны.

Возможные последствия для био­сферы и человека информацион­ных и высоких технологий.

1) Последствия информационных и высоких технологий для биосферы и че­ловека пока еще до конца не ясны. Но так как компьютеры и коммуникационные сети тесно связаны с человеком и уже сей­час доступны огромной массе людей, то в первую очередь они будут менять по­ведение и стереотипы самого человека и скорее всего еще больше удалят его от ес­тественной природы, уводя в виртуаль­ный мир, который становится новым наркотиком.

2) Информационные технологии несут огромную избыточную информацию, ко­торая воздействует на все чувства чело­века, то есть имеет место информацион­ное загрязнение, что ухудшает экологию человека, воздействует на все его чув­ства и психику (Арский и др., 1997).

3) В потоке легко доступной информа­ции оказалась безнравственная и соци­ально опасная информация, например, порнография или способы получения взрывчатых веществ и создания взрыв­ных устройств, искусственных наркоти­ков и т.п.

4) Происходит дополнительное электро­магнитное воздействие на организм че­ловека, световое и шумовое воздействия.

5) Огромная избыточная информация в сложных системах нередко замедляет принятие решений.

6) Информационные технологии широ­ко используются для зомбирования лю­дей, самый распространенный пример — реклама, но ее цели — не самые опас­ные.

7) Особенно опасны и непредсказуемы биоинженерные технологии, при которых широко используются компьютерные и информационные технологии, которые позволяют создавать опасных монстров в микромире организмов, а в будущем, возможно, и киборгов. Генетическая ин­женерия — это перенос информации от одного вида к другому с непредсказуе­мыми последствиями. Что касается нанотехнологий, то, как обычно, их разра­ботка начинается с эйфории от возмож­ных в перспективе "прекрасных резуль­татов" без какого-либо представления об отрицательных последствиях в результа­те появления в биосфере и непосред­ственно в окружении человека и в нем самом сверхмалых частиц искусствен­ного происхождения.

8) Потенциальный вред представляют компьютерные игры, особенно для детей. Сюжеты, связанные с насилием, не толь­ко отвлекают от реальной жиз-ни и учебы, но и прививают агрессивность. Эти игры также провоцируют игроманию.

9) Новые технологии — это надстрой­ка над старыми технологиями, которая добавляет новые потоки загрязнений, например, трансгенные организмы, с не­ предсказуемыми последствиями для ес­тественных организмов и эко-систем. Они же вовлекают в оборот почти всю табли­цу Менделеева и новые неизвестные жизни вещества, непрерывно создавае­мые человеком.

10) Бокс 17. Новые информационные технологии создают иллюзию возможнос­ти управления с их помощью средой био­сферы, что является опасным заблужде­нием, так как жизнь, материализован­ная в биоте, строит, регулирует и обеспе­чивает динамическую устойчивость био­сферы и самой жизни, перерабатывая для этого поток информации, равный 10³⁶ бит в секунду, тогда как в обозримом буду­щем человечество достигнет скорости об­работки порядка 10²² бит в секунду. Эта информационная яма не оставляет на­дежд на создание управляемой челове­ком системы, подобной биосфере (Горш­ков В.В. и др., 2002). Кроме того, биота "встроена" в биосферу и, состоя в основ­ном из микроорганизмов, контролирует ее, являясь одновременно системой дат­чи-ков и системой обработки информа­ции.

11) Наконец, информационные техно­логии практически лишают человека лич­ной свободы. Созданные и создаваемые базы данных о каждом гражданине стра­ны не могут быть недоступными. В прин­ципе любую систему защиты можно взло­мать. Мобильные телефоны позволяют записывать все переговоры, определять с высокой точностью местонахождение человека и отслеживать его передвиже­ние. Это позволяют делать также косми­ческие системы слежения с большим раз­решением. Утрачен принцип запрета на вторжение в личную жизнь.

12) В части формирования идео­логии информационные технологии
только укрепляют суперидеологию модернизма, который теперь можно назвать информационный мо­дернизм, отчего суть этой супер­идеологии не меняется.

Создание новых технологий, последо­вательное ускорение их разработки и ре­ализации разительно изменили самого человека, социально-экономичес-кую структуру общества и биосферу — среду его обитания и обитания остальной жиз­ни. Овладение различными источника­ми энергии и создание изо-щренных тех­нологий добычи и использования при­родных ресурсов сделало человека наи­более конкурентоспособным существом на планете и превратило его в грозную геологическую силу, которая изменяет лик Земли, что давно отметил В.И. Вернадс­кий. А лик Земли — это биосфера. Ее изменения оказались столь значимыми, что в настоящее время человечество стол­кнулось с экологическим кризисом, кото­рый явился следствием научно-техноло­гичес-кого прогресса, начиная с выхода человека из своего ареала и овладения всей сушей Земли. Научно-технический прогресс оказался однобоким, так как ос­новные усилия были направлены на ре­шение задачи наращивания техносферы — искусственной среды обитания, или "брони цивилизации", за счет вытесне­ния естественных природных систем и огромного числа видов естественных организмов в пользу человека и очень небольшого числа видов культурных ра­стений и домашних животных. Вместе с тем четко наметилась необходимость за­щиты человека от этой самой "брони ци­вилизации", которая оказалась не "раем на Земле", а скорее тюрьмой с полным набором химических поллютантов и фи­зических воздействий на здоровье чело­века, развитием стрессов в результате огромной скученности людей на очень ограниченных пространствах.

В то же время научные исследования естественных систем, их функций на пла­нете, роли в поддержании устойчивости жизни и биосферы остались на обочине научно-технического прогресса, о чем сви­детельствует сопоставление затрат на фун­даментальные исследования только в физике, которые намного превышали зат­раты на науки о Земле и науки о Жизни. Вместе с тем все научно-технические до­стижения не решили социальных проблем человечества: более 1 млрд населения планеты живет за чертой бедности, а еще 2 млрд людей существуют на 1-2 доллара США в сутки. Это свидетельствует не толь­ко об экологическом, но и о социальном кризисе, который порождает экстремизм, терроризм и другие проблемы.

Три технологические революции, таким образом, привели к резко­му изменению биосферы, но не к совместному развитию природы и человеческого сообщества, а к рос­ту последнего за счет разрушения естественной биосферы. Результа­том стал жестокий экологический кризис, произошло столкновение человечества с естественной систе­мой жизни на планете.

Бокс 18. Таким образом, сохранение и поддержка идеологии модернизма — главное заблуждение мирового сообще­ства, и не только в экологии. С этим свя­зано другое заблуждение человечества — слепая вера в возможности науки ре­шить любые проблемы.

Все три технологические револю­ции каждый раз оказывались но­вы-ми, все более изощренными спо­собами изъятия ресурсов биосферы в пользу единственного вида, их преобразованием в быстрорасту­щее разнообразие товаров, сопро­вождающееся образованием отхо­дов производства, а затем превра­щение этих товаров в отходы по­требления, и захватом все большей территории суши для производ­ства, потребления и раз-мещения отходов и для расселения особей Homo sapiens, численность которых росла гиперболически.

В рамках суперидеологии модернизма человек ставится выше биосферы или, по крайней мере, наравне с биосферой. Осо­бенно это четко прослеживается в широко используемом понятии "коэволюции че­ловечества и биосферы". Понимание та­кой коэволюции как совместного разви­тия или параллельного сосуществования не может быть реализовано по той про­стой причине, что человечество — это часть биоты, всего-навсего — один из 10 млн видов, а по численности организ­мов — ничтожно малая часть. В этой си­стеме человечество должно жить по зако­нам биосферы, как отмечал В.И. Вернад­ский, и этим все сказано. В биосфере с ее законами шаг влево или вправо означа­ет расстрел — экстинцию вида. Челове­чество, используя дополнительную мощ­ность, нарушая законы биосферы, воюет с биосферой — средой, которая его поро­дила и в которой за время ее существова­ния захоронено огромное количество ви­дов, которые оказывались ненужными или опасными на определенном этапе эволюции.

Бокс 19. Поэтому обсуждение вопро­сов коэволюции, совместного сосущество­вания двух совершенно неравноправных систем, — это заблуждение, порожден­ное суперидеологией модернизма. Воз­можно только подчинение человечества законам биосферы в определенных про­странственно ограничен-ных пределах как одной из подсистем биосферы.

 

9. ОН ПРИШЕЛ: HOMO OECONOMICOS

Если рост и дальше ничем не будет сдерживаться,

если наиболее выгодные возможности для

увеличения производительности ресурсов в

конечном счете окажутся исчерпанными,

экологические и социальные катаклизмы,

которыми нас пугают сегодня, не заставят себя

ждать. Рано или поздно нам придется установить

какие-то цивилизованные пределы... роста

народонаселения и использования

материальных ресурсов.

Э. Вайцзекер, Э. Ловинс, Л. Ловинс

 

Экономика в переводе с греческого (oikonomike) буквально означает искус­ство ведения домашнего хозяйства, а эко­логия (oikos и logos) — наука о доме (не обязательно как строении, а месте пре­бывания человека). Из сравнения двух этих терминов в их буквальных перево­дах видно, что экономика — это часть науки о доме, касающаяся домашнего хозяйства, а экология — это наука о доме в целом, включая хозяйство, обитателей дома и их взаимоотношения, но посколь­ку хозяйство включает использование ресурсов, то термин "экология" включает и взаимоотношение обитателей дома с биосферой, откуда они черпают ресурсы для ведения хозяйства — экономики. Общий дом человечества — та часть планеты Земля, в которой он обитает и ресурсы которой использует, — биосфе­ра. Поэтому можно считать, что экология изучает биосферу в целом, хозяйство, которое создает человечество в ее пределах, само человечество и взаимоотношения человечества и его хозяйства с биосфе­рой. При этом в понятие биосферы вхо­дит как косная среда, так и биота — со­вокупность всех организмов, численность которых составляет порядка 10³⁰ особей (это в основном микроорганизмы). По­этому биосфера — это также общий с че­ловеком дом для всех существующих видов организмов, у которых есть свои отношения с окружающей их косной сре­дой, человеком и его хозяйством. Если все организмы биосферы распределить рав­номерно по поверхности планеты, то на 1мм² придется 10¹⁰ организмов. Это показывает, что биота контролирует всю биосферу Земли. Поэтому во взаимоот­ношении человечества с биосферой наи­более важной составляющей служит отно­шение с биотой, которая не является хао­тическим набором огромного числа орга­низмов, а представляет собой сложней­шую структурированную систему, зако­ны функционирования которой челове­чество только еще начинает познавать.

В системе биосфера-человек-экономи­ка (хозяйственная деятельность) челове­чество стало главным актором, распрос­транившимся по всей поверхности пла­неты и использующим огромную допол­нительную мощность к своей собствен­ной мощности. Это выделяет человече­ство из всей системы биоты. Взаимоот­ношение человечества с биосферой осу­ществляется путем прямого личного кон­такта людей с биосферой и через хозяй­ственную деятельность — экономику. Под личными контактами следует пони­мать любые действия, при которых че­ловек использует только собственную мощность. Это может быть собиратель­ство, рыболовство и охота (без примене­ния огнестрельного оружия, что было ха­рактерно для древнего человека, но прак­тикуется и в настоящее время) и рекреа­ция, последнее характерно для современ­ных людей. Взаимоотношения с биосфе­рой через хозяйственную деятельность — это когда человек использует большую дополнительную мощность, поэтому пред-

 

ставляет собой совершенно иной вид вза­имоотношений, неизвестных ей, подоб­ных редким катастрофическим явлени­ям космического происхождения (напри­мер, падение гигантского болида) или внутриземного происхождения (напри­мер, раскол и слияние материков), при котором происходит сильное и длитель­ное воздействие на биосферу. Поэтому, казалось бы, экономика дол-жна быть эко­логически ориентированной, и специали­сты в этой области должны иметь пред­ставление о биосфере, ее законах и пре­делах воздействия на нее, так как любые хозяйственные действия прямо или кос­венно деформируют биосферу и ее основ­ную составляющую часть — биоту. Но развитие экономики пошло по иному пути в соответствии с суперидеологией модер­низма. Биосфера для экономики — это только источник органических и неорга­нических ресурсов, ограничений на ис­пользование которых не существует.

С начала Неолитической революции в отношениях производителей начали осу­ществляться конкурентные взаимодей­ствия. Подобные взаимоотношения произ­водителей существовали в период рабства, в системе феодальных отношений и тем более среди свободных производителей, хотя на эти отношения обычно наклады­вались определенные ограничения или осуществлялся произвол в отношении про­изводителей с безвозмездным изъятием части произведенной продукции. Про­мышленная революция, реализуя супери­деологию модернизма, открыла путь к сво­бодному рынку, на который стали перехо­дить страны мира, в первую очередь в Европе, Северной Америке, а затем Россия и другие страны. Становление индустри­ального модернизма со свободным рын­ком с середины XIX в. в форме "дикого капитализма" породило протестные движе­ния в разных странах, которые ставили целью создание "справедливого" социаль­ного общества с централизованно уп-рав­ляемой экономикой. Такой "эксперимент" был поставлен на территории бывшего СССР. Но это была просто другая форма реализации суперидеологии индустриаль­ного модернизма с теми же целями в час­ти роста хозяйства и так называемого "пре­образования природы", которое, как и вез­де в мире, на деле было разрушением ча­сти биосферы. Рост в такой системе не мог происходить так же эффективно, как в ры­ночной системе, поэтому в экономическом отношении СССР быстро отставал, нахо­дясь в состоянии "догоняющего модерниз­ма", за исключением области военной на­уки и промышл