Начальный этап русского красноречия.

Первым памятни­ком, который является предшественником риторик XVII в., иссле­дователи считают трактат «О образах», входящий в «Изборник Святославов 1073 года» и приписанный Георгию Хуровскому. Это славянский перевод трактата византийского ученого и библиотека­ря высшей школы в Константинополе Георгия Херобоска. Первые ставшие известными истории занятия риторикой в России были сосредоточены в монастырях — центрах древнерусской книжнос­ти. В. П. Вомперский в книге «Риторики в России XVII—XVIII вв.» (М., 1988) констатирует формирование четырех локальных ареа­лов, в которых создавались самые ранние риторики. Первый аре­ал — это северо-восточная и центральная Россия, где находились древние центры русской книжности и образования: Вологда с Кирилло-Белозерским монастырем, Ростов Великий, позднее Москва.

Именно в границах этого ареала дошла до нас самая ранняя из риторик Древней Руси - «Риторика» Макария (1617-1619 гг.). О происхождении риторики, приписываемой Макарию, до сих пор ве­дутся споры. Однако сейчас известны 34 списка этой риторики с 1620 г. и до петровского времени. Второй ареал - северо-запад­ный: Новгород и монастыри, расположенные вокруг него. К этому ареалу относится создание в 1699 г. «Риторики» М. И. Усачева. Тре­тий ареал (северный) сформировался позднее - к началу XVIII в. Он был создан старообрядцами в Выгорецком общежительстве. Чет­вертый ареал располагался на юго-западе: это Киев с Киево-Моги-лянской академией и Чернигов. Риторические сочинения данного ареала, относящиеся к 30-м гг. XVII в., написаны в основном на латинском, иногда на польском языках. Таковы Слуцкий «Компен­диум по риторике» (1629—1631 гг.), первое печатное руководство по гомилетике ректора Киево-Могилянской академии Иоанникия Галятовского (1659 г.) под названием «Наука короткая альбо способ зложеня казаня» и ряд других киевских риторик XVII-начала XVIII в. Судьба риторики в последней трети XVII - начала XVIII в. была связана с именами А. X. Белобоцкого, Николая Спафария, Софрония Лихуда, Лаврентия Крщоновича, Стефана Яворского. Однако подлинных вершин в теории поэтики и риторики в доломоносовский период достиг Феофан Прокопович в двух сочинениях «Искусство поэтики» (1705 г.) и «Искусство риторики» (1706 г.). Хотя это рито­рическое сочинение было задумано как руководство к созданию цер­ковных проповедей, по существу оно представляло собой теорети­ческое обобщение и свод практических рекомендаций по искусству красноречия. Феофан Прокопович расширил круг традиционных жанров — «видов красноречия», включил в риторику раздел о «спо­собе писания истории», использовал в обобщениях свой собствен­ный писательский опыт.

Основные черты древнерусского риторического идеала можно сформулировать следующим образом:

Беседуй только с достойным. Это важнейшее правило ведения беседы приводится в русских риторических руководствах вплоть до 20-х годов XX в., например в «поучении» Владимира Мономаха правила выбора достойного собеседника определяются следующим образом: «…С нелепыми женщинами не беседовать…»; «Чадо, умному мужу что ни скажешь – примет это в сердце свое, а глупца, хоть кнутом его бей, ничему не научишь», - поучает Акир («Повесть об Акире Премудром»). В общей форме это требование выражается в пословицах: «Лучше с умным камни носить, чем с глупым вино пить».

Выслушай собеседника. «…С равными и младшими любовь иметь, без лукавства беседуя, а побольше разуметь… - советует потомкам Владимир Мономах, - при старых молчать, премудрых слушать». Достойный собеседник – старый и премудрый человек – достоин уважения и внимания к своему слову.

Кротость в беседе. Здесь реализуется общая христианская заповедь кротости и смирения. Осуждаются как большой грех нарушения этого требования: словесная брань, всяческая хула, наветы, клевета, громкая и крикливая речь, пустословие, несдержанность речи и многословие. «Глаза держать книзу, а душу ввысь» - «Поучение Владимира Мономаха».

Осуждение многословия, пустословия, несдержанности языка, грубости. В древнерусском сборнике «Пчела» приводится изречение Соломона («Муж, склонный язык распускать, попадает в беду») и специальную главку «О болтливости», в которой читаем: «Говори, что достойно, и когда достойно, и о тех, кто достоин, - и не услышишь того, что недостойно. Цветок миндаля от мороза гибнет, ибо раньше других расцветает; люди же от излишней болтливости разрушаются. Следует постоянно сдерживать язык разумом и пресекать потоки слов…». Грех многословия и пустословия отражен в многочисленных русских пословицах: Не спеши языком, торопись делом. Слово – серебро, молчание – золото. «Сын мой, если хочешь кому-либо сказать слово, то не спеши, а поразмысли в сердце своем и скажи то, что нужно, лучше ведь ногой споткнуться, чем языком», - наставляет Акир.

Хвала предстает добродетелью, а хула всегда греховна. Доброе слово – первое, с чем нужно обратится к человеку. «Не пропустите человека, не поприветствовав его, и доброе слово ему молвите», - велит Владимир Мономах. Особенно предостерегает он от хулы: «Лжи остерегайся и пьянства и блуда, от того ведь душа погибает и тело» («Поучение Владимира Мономаха»). Достойной считалась речь, несущая правду, но не хулу, чуждая недоброжелательному осуждению, пустой злобной брани. Лучше промолчать, чем осудить, а если уж порицать, то доброжелательно.

Доброе слово всегда желанно и благословенно, но противопоставлено лести и лжи. «Лживые люди, хотя и доброю речью сговариваются, но нравом бесчестны» («Пчела»). Похвала не должна быть чрезмерно льстивой.

 

2. Особый этап в развитии отечественной риторики составил ломоносовский и послеломоносовский период (середина и послед­няя треть XVIII в.). Именно в это время сложился канонический тип русской риторики, в которой отражалась и обобщалась практи­ка двуязычия (имеются в виду русский и церковно-славянский язы­ки), которая характеризовалась особым сплавом языковых стилис­тических элементов — лексико-фразеологических, грамматических и синтаксических — в рамках трихотомии (теории трех «штилей» М. В. Ломоносова). Систему взглядов на красноречие М. В. Ломоно­сов изложил в двух Риториках — краткой (1743 г.) и «пространной» (1748 г.). Риторика 1748 г. называлась «Краткое руководство к крас­норечию. Книга первая, в которой содержится риторика, показующая общие правила обоего красноречия, то есть оратории и поэ­зии». Обе Риторики представляли собой первые русские и общедо­ступные руководства по красноречию. «Пространная» Риторика вы­держала 9 изданий (последнее — в 1810 г.). М. В. Ломоносов не раз подчеркивал благотворную силу воздействия античной и европейской культур. Само определение красноречия традиционно: «Крас­норечие есть искусство о всякой данной материи красно говорить и тем приклонять других к своему об оной мнению». Однако в своих эстетических и научных идеях ученый стремился к утверждению прежде всего национально-исторической темы в русской культуре. Ориентация на строй национального языка пронизывает все главы книги. Взять, к примеру, рассуждения о звуковой эвфонии: «В Рос­сийском языке, как кажется, частое повторение писмени А способ­ствовать может к изображению великолепия великого пространст­ва, глубины и вышины, также и внезапного; учащение писмен Е, И, Ь, Ю к изображению нежности, ласкательства, плачевных или ма­лых вещей. Чрез Я показать можно приятность, увеселение, неж­ность и склонность; чрез О, У, Ы страшныя и сильныя вещи, гнев, зависть, боязнь и печаль» (§ 172). Современно звучат все замечания о стилистике живой речи, скажем, примеры неудачных стечений согласных (ств-вз: всех чувств взор есть благороднее), гласных (пла­кать жалостно о отшествии искреннего своего друга); повторений одних и тех же звуков речи (тот путь тогда топтать трудно) и т. д. В Риторике выделены три основных традиционных раздела: о изо­бретении, о украшении, о расположении. Однако в рамках тради­ционных схем М. В. Ломоносов изложил немало новаторских идей — о взаимоотношениях русского и церковно-славянского языка, о клас­сификации стилей, об установлении закономерностей употребле­ния языковых единиц, наконец, о проблеме языкового мастерства оратора, писателя, поэта. Именно в Риторике были высказаны мыс­ли, которые в дальнейшем составили программу всей филологичес­кой деятельности М. В. Ломоносова. Оценивая Риторику, академик В. В. Виноградов писал: «Можно без преувеличения утверждать, что Ломоносовым были не только заложены основы стилистики рус­ского языка, но и предначертан проект ее будущего величественно­го здания. Это здание до сих пор еще не возведено, хотя материалы для него собирались многими русистами» (Проблемы стилистики русского языка в трудах М. В. Ломоносова // Виноградов В. В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. М., 1963. С. 212).

В последующий период так и не появилось труда, по научным достоинствам равного ломоносовскому. Тем не менее продолжал свое существование и развивался тип теоретических руководств по ри­торике. Так, весьма самобытны представления о хорошей и пра­вильной речи у Н. Г. Курганова, отраженные в его знаменитом «Пись­мовнике» (1769 г.). Особенно влиятельными и популярными были книги учебно-воспитательного направления: риторика Амвросия (Краткое руководство к оратории Российской, сочиненное в Лавр­ской семинарии в пользу юношества, красноречию обучающегося. М., 1778). «Детская риторика, или Благоразумный вития, к пользе и употреблению юношества сочиненная» (М., 1787), учебное пособие Г. А. Глинки «Риторика в пользу молодых девиц, которая равным образом может служить и для мужчин, любящих словесныя науки» (СПб., 1797).

В последней трети XVIII в. выделение общих основ красноре­чия для прозы, поэзии и ораторской речи, утвержденное в ритори­ке Ломоносова, а затем принятое в трудах его исследователей, со­хранялось и поддерживалось в большинстве риторических сочине­ний конца XVIII в. Грамматика, риторика и «пиитика» — три кита, на которых, как на прочном фундаменте, держались гносеологи­ческие основы теории словесности этого времени. Одним из таких известных трудов был «Сокращенный курс российского слога» В. С. Подшивалова (М., 1796). Хороший стиль, писал в этой книге автор, должен быть: «1) ясен, 2) не груб, 3) без всякого принужде­ния, 4) натурален, 5) благороден, 6) обилен, 7) хорошо связан». Уче­ние о стилистически обусловленном употреблении языка постепен­но отделилось от «науки витийства», которая в дальнейшем соста­вила основное содержание руководств, занимающихся правилами сочинения собственно ораторской речи.

 

3. В конце XVIII — начале XIX в. сложилась риторическая школа российских академиков, а затем и университетская школа красноречия. Наиболее значительные риторики этого времени свя­заны с именами академиков М. М. Сперанского, А. С. Никольского, И. С. Рижского. Риторика М. М. Сперанского была написана в 1792 г., опубликована же лишь в 1844 г. под названием «Правила высшего красноречия». Это произведение не представляет собой исчерпы­вающего и планомерного курса теоретической риторики. Книга по­священа искусству церковной проповеди. В отличие от авторов дру­гих академических риторик М. М. Сперанский придавал особое зна­чение эмоциональной стороне речи: «Красноречие есть дар потря­сать души, переливать в них свои страсти и сообщать им образ своих понятий». Вслед за д'Аламбером М. М. Сперанский подчер­кивал: «Ораторская кафедра есть театр великих движений духа». В наибольшей степени автора интересовала стилистика индивиду­альной речи, представления о которой он раскрыл, излагая теорию слога. В книге М. М. Сперанский поставил вопрос о стилеобразующих различиях слога, о самых характерных чертах языка личнос­ти. Совершенно иной была риторика А. С. Никольского. Первая крат­кая риторика опубликована в 1790 г. (Краткая логика и риторика для учащихся в Российских духовных училищах). Третье издание вышло в составе книги «Основание Российской словесности» (СПб., 1807). Отличительные черты этой риторики - ее «грамматикализованность», усиленное внимание к проблемам жанрово-ситуативных форм речи, синкретические характеристики прозаической, ораторской и стихотворной речи. В части риторики «О сходстве слога с родом сочинений» автор классифицировал слог в зависи­мости от жанровых разновидностей речи (разговорный, письмен­ный, учебный, философский, исторический, баснословный, романи­ческий, ораторский и даже театральный). Выдающейся для своего времени следует признать риторику академика И. С. Рижского. Его «Опыт риторики» вышел в свет в 1796 г. (3-е изд. - в 1809 г.).

4. В истории развития русской риторики период первой половины XIX в. Оказался наиболее продуктивным. Под влиянием реформы Н.М. Карамзина, ориентированной на сближение с европейской традицией, происходило становление новой стилистической концепции литературного языка, что не могло не отразиться во взглядах на новую риторику – в трудах Н.Ф. Кошанского, А.Ф. Мерзлякова, А.И. Галича, К. Зеленецкого и др. Именно на этот период приходится не менее 16 риторик широкой теоретической и практической ориентации, основной пафос которых был направлен на определение принципов организации прозаических текстов, всей сложившейся системы художественно-речевой практики. Структура риторических сочинений в то время претерпела определенные изменения. Учебная риторика, излагающая основы красноречия, существовала в двух формах: общей и частной. Общая риторика обобщала законы изобретения, расположения и выражения мысли, частная же разрабатывала принципы строения текстов по жанрам красноречия. Наиболее показательны в этом отношении риторики Н.Ф. Кошанского и К. Зеленецкого. «Общая риторика» Кошанского состояла из трех традиционных разделов: Изобретение, Расположение и Выражение мыслей, насыщенных новым содержанием. В центре внимания – категория стиля, именуемая слогом. Н.Ф. Кошанский определил слог как «способ выражать мысли, как искусство писать». Принципиальная позиция Кошанского в понимании стиля – требование соответствия слога изображенным мыслям, предмету изложения и закрепленность каждого вида «слога» за определенными жанрами. «Частная риторика» понималась как «руководство к познанию всех родов и видов прозы». «Частная риторика» Кошанского давала рекомендации по пяти видам красноречия: «письма», «разговоры», «повествование», «ораторство» и «ученость». Тот же принцип разграничения использован в «Общей» и «Частной» риторике К. Зеленецкого. В «Общей риторике» (Одесса, 1849) излагалось общее учение о красноречии, а «Частная риторика» посвящалась другому аспекту красноречия – теории отдельных видов прозы. Нововведения К. Зеленецкого в общей риторике Асались пересмотра традиции (имеется в виду отказ от учения об изобретении и распространении) и детальной разработке раздела «О чистоте письменной речи русской в лексическом отношении». Риторика все в большей степени продвигалась в сторону практической стилистики и культуры речи.

Особого внимания заслуживает труд А.И. Галича «Теория красноречия для всех родов прозаических сочинений» (СПб, 1830). Раскрытие Галичем признаков «совершенства языка» - это, по существу, теоретическое обращение к основным категориям и принципам, определяющим и характеризующим образцовый язык с точки зрения лучших качеств речи. Автор трактует понятие чистоты речи, ее правильности, ясности, точности и благозвучия. Пересматривая орнаментальную часть риторики, Галич отказался от традиционного разделения фигур на «фигуры слов» и «фигуры мыслей» и выделил три типа фигур по их функции и характеру образования – грамматические, ораторские и политические. Употребление фигур ставилось в прямую зависимость от содержательного плана текста, его функционально-стилистического своеобразия. Правила общей риторики распространяются, по мнению Галича, на такие прозаические произведения, которые имплицитно обращены к адресату или слушателю: монологи, разговоры, письма, деловые бумаги, исторические сочинения, сочинения поучительные, ораторские речи. В риторике давались основные характеристики этим видам прозы и предлагались определенные рекомендации к их созданию и организации.