Текст 23 Интервью с Викторией Федоровой

Виктория Федорова приехала в Москву. Навещала своих ста­рых друзей, гуляла по совершенно незнакомому для нее теперь городу, навещала могилу матери. Дочь кинодивы 30—40-х гг. и американского офицера (за свою любовь он заплатил высылкой из дружественного СССР, она — тюрьмой и ссылкой) и сама кинодива 70-х вернулась на Родину после четверти века жизни в Америке.

— Вы вернулись из небытия — многие годы в России о вас не
известно ровно ничего. Что вы чувствуете теперь?

— Происходит что-то странное. Звоню человеку, с кем не
разговаривала 25 лет, и слышу: «Вика, здорово, как дела?»
Вроде как не уезжала я никуда. Создается впечатление, что мы
утратили ощущение времени. Другие говорят: «В один прекрас­
ный день тебя попросту не стало. Ты исчезла, будто и не было
тебя никогда». На самом деле это самое исчезновение было
вполне закономерным, если учесть, в какое жесткое время я уез­
жала из России. В ту пору мой поступок квалифицировался как
предательство, хотя я вовсе не собиралась эмигрировать. Поеха­
ла на три месяца на первую встречу со своим отцом, которого
искала 15 лет. Ни малейшего желания жить там у меня не было:
здесь оставались мама, любимая работа, были назначены съем­
ки у Светланы Дружининой... Однако вышло, что я встретила
человека, мы полюбили друг друга, я вышла за него замуж. Он
был американец, для него приехать в тогдашний СССР было со­
вершенно нереально. Вот я и решилась. У меня долго еще оста­
валось советское подданство, и лишь после убийства мамы я
сказала, что не хочу быть гражданкой этой кровавой страны, и
отослала свой паспорт в посольство. Теперь у меня американ­
ское гражданство. Но человек я русский.

— Что вы делали все эти годы?

— Была домохозяйкой. Воспитывала сына. Работала моде­
лью. Снималась для ТВ и в документальном кино. Написала две
книги: автобиографическую и роман из древнерусской истории,
который мы сделали вместе с Робином Муром (американский
писатель)... и теперь никак не можем продать в издательство,
потому что сейчас исторические романы — это немодно.

— Вы многие годы предпринимаете попытку сделать художе­
ственный фильм о судьбе вашей мамы. Что может побудить чело­
века заново пережить самые трагические моменты своей жизни?

— А никто не говорит, что это дается легко. До сих пор не­
которые эпизоды не могу пересказывать без слез. Но мама за­
служила хотя бы то, чтобы ее история была рассказана правди­
во. А то сил нет читать все эти дешевые журналистические рас­
следования, книги, где обстоятельства маминой жизни и смер­
ти выворачиваются наизнанку, обрастают несусветными домыс­
лами, историями о мифических бриллиантах... Мотив, который
движет авторами, понятен: делать деньги. Ну и Бог с ними. Не
стану же я бегать за каждым и причитать: «Что же ты, окаян­
ный, понаписал!» В Америке этого добра еще больше, и им по­
ливают друг друга прилюдно и ежедневно. Такой своеобразный
способ существования. Для меня же главное — сделать эту ис­
торию, какой она была на самом деле. А это была история пре­
красной любви с трагическим оборотом.

— Однако в Москву вы приехали с совсем другим кинопроектом...

— Вы про мой фильм говорите? Ну, это совсем другая исто­
рия. Современная, детективная, в хичкоковском духе. Про то,
как муж пытается свести с ума жену, чтобы она исчезла из его
жизни. Дело происходит у нас в Америке, главная героиня —
русская, вышедшая замуж за американца. Когда я приезжала в
Москву в начале 90-х, мне предложили сразу несколько ролей,
и я отказалась: не хотелось появляться перед зрителем, который
так давно меня не видел, в откровенно слабых картинах. Вот и
решила сделать кино сама. Поскольку я не сценарист, да и мой
русский за эти годы стал немного корявым, обратилась за помо­
щью к Эдику Володарскому и Андрею Разумовскому, чтобы они
довели до ума мою писанину.

— Говорят, вы никогда не пересматриваете свои старые филь­
мы, и у вас даже нет кассет с ними. Почему?

— Не хочу оглядываться в ту сторону, куда меня еще очень
манит. Быть актером — заболевание наподобие алкоголизма: это
не проходит. Когда понимаешь, что шансов реализовать себя в
этом направлении очень мало, какой смысл себя мучить.
В этом плане я вся в папу. Он был адмиралом американских
ВМС, а когда ушел в отставку, первым делом сжег свою форму.
Он сказал: «А что ей в шкафу пылиться? Я знаю, что адмирал,
что сделал много для страны, и мне не нужен пиджак с погона­
ми, чтобы напоминать о том, кто я есть и кем я был». Так и я.
Короче говоря, я не смотрю свои старые фильмы. Хотя... Рань­
ше смотрела себя на экране и думала, что все сыграно ужасно
неправильно. А теперь я себе нравлюсь.

* * *

Viktoria Fyodorova came to/arrived in Moscow. She went to see/visited her old friends, strolled about/walked around a city that is now totally foreign to her/a city she no longer knows, visited/saw/went to her mother's grave. The daughter of a movie star of the 30s and 40s and of an American officer (he paid for his love with exile from the "friendly" USSR, and she — with prison and exile), and herself a movie star of the 70s, she has come back to Russia/her native land/home after a quarter of a century/25 years/in America.

— You've come back from nowhere/You've come back from being a
nonperson — for many years absolutely nothing was known about
you/you didn't exist in Russia. How do you feel now?

— It feels strange/it's odd/something funny is happening. I call up
someone whom I haven't spoken to/with whom I've had no
contact/whom I haven't talked to/for 25 years, and I hear: "Vika,
hi/hello, how are things/what's up?" Just like I never left/It's as though
I never left. It's as though we've lost our sense of time. Other say, "One
fine day you just weren't there/were gone/just upped and left. You
disappeared, as though you'd never existed." In fact that disappearance
was totally logical/ understandable/legitimate, if you look at the harsh
times/difficult period/when I left Russia. At that time my action was
called/described as/termed betrayal/the act of a traitor though I had no
plans to/did not intend to/emigrate/wasn't at all thinking of emigrating.
I left for three months to see my father for the first time, and I'd been
looking for him for 15 years. I didn't have the slightest desire to
stay/remain there: here I'd left behind my mother, my work which I
loved, I had a film planned with Svetlana Druzhinina... But it
happened/turned out that I met someone/a man, we fell in love, I
married him. He was an American, and it was totally unthinkable/
unrealistic/out of the question/impossible for him to come to the USSR
then/and at that time coming to the USSR for him was totally unreal.
And so I made up my mind/And then I took a decision. For a long
time I kept Soviet citizenship, and only after my mother's murder I said
that I didn't want to be a citizen of this bloodstained country, and sent
back/ returned my passport to the embassy. Now I have American
citizenship. But I'm still Russian at heart/I'm still Russian.

— What did you do all these years?

— \ was a housewife. Raised my son. Worked as a model. Acted
for TV and for documentary films. I wrote two books: an
autobiography and a novel about ancient Russian history, which I did
with Robin Moore, an American writer...and now we can't manage
to sell it to a publisher, because historical novels aren't fashionable.

— For many years you've been trying to make/shoot a feature film
about your mother and her fate. What could prompt/make/bring
someone to relive the most tragic moments of her life?

— No one says that's easy. I still can't talk about some scenes
without crying/tears. But my mother at least deserved to have the
truth about her told/to have her true story told. I'm fed up with/I
can't put up with/I've had it with all those cheap investigations by
journalists, the books in which the events/circumstances of my
mother's life and death are turned inside out/all wrong/upside down,
adorned/blown up with flights of fantasy/wild fabrications/ideas/ total
distortions, stories about some invented diamonds... What's behind
these authors'/writers' reasons/motives/ actions/What moves these
authors/what makes these authors do this/is clear: to make money.
Well, too bad for them/forget about them/tough luck. I'm not going
to run after each of them wailing "what have you invented/ dreamed
up, damn you!" In America there's even more of that stuff, and that
gets hung out in public/thrown about publicly/they trade those kind
of accusations/sling that kind of stuff back and forth/every day. It's a
kind of a weird life style. For me the most important thing is to show
this story the way it really was. And that was the story of a
beautiful/marvelous love with a tragic twist.

— But you've come to Moscow with a completely different film project...

— You mean/you're talking about my film? Well, that's another
story/that's completely different/that's something else altogether. It's
modern, a Hitchcock style detective film. About how a husband tries
to drive his wife crazy/nuts/mad, to get her out of his life. It takes
place in America, where I live, and the heroine is a Russian who's
married an American. When I came to Moscow in the early 90s I was
offered several roles right away, but I refused: I didn't want to appear
before/be seen by/an audience, which hadn't seen me for such a long
time, in really/frankly bad films. And so I decided to do/shoot/a film
myself. Since I'm not a screenwriter, and my Russian/has gotten a
bit/slightly shaky/isn't what it used to be over/after all these years, I
asked for help from Edik Volodarsky and Andrei Razumovsky, to
finish off/polish my scribbles.

— I've heard that/People say/It seems that you never watch your old
films, and that you don't even have videotapes of them. Why?

— I don't want to look back to something that still tempts/
lures/attracts me/very strongly. Being an actor is an illness like
alcoholism: it sticks around/you don't get better/doesn't end. When
you understand that the chances for success/self-fulfillment here/in
this area are infinitesimal/small, what's the point of torturing

yourself/ agonizing over it? Here/In that/I'm just like my father/I'm my father's daughter/I'm a chip off the old block — My father was an admiral in the American navy, and when he retired, the first thing he did was to burn his uniform. He said, "Why should it gather dust in the closet? I know I'm an admiral, that I did a lot/a great deal/ much/for the country, and I don't need a jacket with epaulets to remember/recall who I am and who I was." Me, too/That's me/I'm that way/I'm just like that, too. Well/in fact, I don't watch my old films. Although... formerly/in the past I'd see myself on the screen and think that all of that was played/terribly/really badly acted all wrong. But now I like myself.

The tone of this newspaper interview is very colloquial, and should be rendered as such.

Комментарии:

1) на Родину — this should not be translated as "motherland" or
"homeland," which sound artificial and affected in English. "Came home"
or "back to Russia" are appropriate renderings.

2) вы вернулись из небытия — "non-existence" or "nonbeing" do not
work here. "You've come back from nowhere" is idiomatic; "You've come
back from being a nonperson" has a political tinge, as "nonperson" implies
that someone is defined as such by the regime.

3) вроде как не уезжала я никуда — since the sentence is colloquial in
Russian, the translation can reproduce this tone: "Just like I never left"
or "It's just like I never left."

4) было вполне закономерным — закономерный is always tricky for
translation, but here "logical" or "legitimate" will do. It can also be
rendered as "understandable" or "explicable."

5) совершенно нереально — the idea is that this was impossible, rather
than "unreal," which does not work well here. "Unthinkable" or "out of
the question" would be the most colloquial renderings of this expression.

6) этой кровавой страны — the interpreter should be very careful not to
translate this as "this bloody country," which does not make sense and, if
the word "bloody" is used in the British sense, implies a sarcastic or iro­
nic kind of disapproval, and a figurative meaning of the word, which is not
what is intended in this statement — (e.g. "the house was in a state of total
disorder; it was a bloody mess"). Also, since Viktoria Fyodorova has lived
for years in America, she is obviously not speaking British English.

7) но человек я русский — "but I'm a Russian person" is meaningless in
English, and the idea here is one of apposition — "I have American
citizenship on the one hand, but on the other I'm still Russian." "I'm
Russian at heart" provides a contrast to the "American citizenship."

12-1— 462 177

8) побудить человека — this is a good example of how small, "four-
letter" English verbs can effectively render the meaning of the Russian:
"make" or "bring someone to" are just as good renditions as "prompt,"
which may not immediately come to mind as a translation for побудить.

9) а то сил нет читать... — сил here should not be translated as "force"
or "strength," since that is not really what is meant. The idea is that the
speaker "is fed up with" or, colloquially, "I've had it with" all these
journalists.

10) выворачиваются наизнанку — "are turned upside down" or "inside
out" are idiomatic renderings of this expression. Or, simply "are all
wrong" conveys the idea.

11) мотив, который движет авторами — "the motives for these
authors'/writers' actions" will do, but "What's behind these authors'
actions" emphasizes the idea of a hidden motive.

12) мой русский за эти годы стал немного корявым — Fyodorova doesn't
want to overemphasize this — she says немного, so "a bit" or "slightly"
shaky would be appropriate. "Isn't what it used to be" is also mild and
vague enough for this context.

13) говорят... — "It is said that" should be avoided, as it sounds stilted,
particularly in a colloquial context. "I've heard that" or "It seems that"
would be good choices.

14) в этом плане я вся в папу — the idiomatic expressions in English are
"I'm my father's daughter" or "a chip off the old block." If neither comes
to mind, "I'm just like my father" is fine. "В этом плане" doesn't need
anything more than "here."

15) так и я — "me, too," or "that's me, too," are fine and much shorter
than "I'm just like that, too."