Русский язык (средние и старшие классы)

 

В средней школе и у Коли начало проявляться неприятие стандартных методов обучения русскому языку – то ли от старшего брата набрался, то ли методы эти очень уж неестественные.

Я знаю немало людей, которых в целом вполне устраивает принятая сейчас система преподавания русского языка в школе. Надо признать, что как-то данная система работает. Но лично мне она напоминает тюрьму. Или даже камеру пыток. В свои школьные годы я с ней отмучился – и даже научился писать грамотно. Но своим детям мне хотелось сделать жизнь порадостнее.

Недавно Тима, наблюдая, как коряво я пытаюсь объяснить Маше какую-то тему, сказал: «Ты, батя, вкладываешь в преподавание русского языка свое отвращение к этому предмету». Слава Богу, вырос сынуля, поумнел, может и отца уму-разуму поучить, открыть глаза на правду. Подумав, я понял, что Тима прав. Но первое, что мне пришло в голову: «Вот зараза! А сколько я с ним намучился, пытаясь, чтобы он хотя бы чуть-чуть занимался русским!»

Наверное, тут дело в типе восприятия, в типе личности. Вот Маша довольно легко усваивает все эти разнообразные правила со множеством исключений, в которых не видно никакой логики, зато в изобилии присутствует хитроумная терминология. А меня просто тошнит!

Поскольку сыновей в свое время тоже тошнило (то ли оттого, что мое влияние было сильно, то ли оттого, что их природа в тот период была схожей с моей), я искал пути более свободного, интересного и логичного преподавания русского языка. С логичностью не особо получалось, а вот творческая свобода свое дело сделала – процесс пошел.

Кто-то сказал мне, что существует такая система, когда ученику просто дают переписывать текст: усвоение правильного способа написания слов происходит автоматически. Мне такой подход понравился. Тем более что я писатель. Дал сыновьям переписывать «Солнечные сказки». Потом пошел в ход и «Властелин Колец» (любимая книга у нас в детские годы). Иногда давал что-то из учебника (подбирал поинтереснее). Разумеется, я проверял тетради и исправлял ошибки.

Иногда мы пользовали и учебник – нужно ведь было и по программе заниматься. Что-то получалось. Но в целом это была какая-то каша из хаотических, нервных, неэффективных действий. Ну, экзамены в школе сдавали – в среднем на «четыре». Коля двигался лучше, Тима – хуже.

В старших классах проблемы с русским языком у сыновей куда-то ушли. Я не прилагал к этому никаких усилий. Может, повзрослели ребята и научились сами как-то разбираться. А может, изменился их стиль восприятия.

С Машей я стараюсь опираться на учебник. Даже делается уже не так противно. Наверное, у доченьки сильный характер и она потихоньку перестраивает меня в восприятии системы правил русского языка. Да тут еще столько вокруг знакомых специалистов-филологов утверждают, что там все логично! Наверное, придется скоро поверить.

 

Чтение

 

Читать я учил своих детей до школы – по собственным развивающим играм и пособиям. Я знаю, что существуют разные методики. Мне было интересно делать по-своему.

Какой-либо специальной тренировкой навыка чтения мы в школе абсолютно не занимались. Просто дети сами читали книжки, которые хотели. И скорость чтения, выразительность, умение воспринять содержание текста и кратко пересказать его, ответить на вопросы по тексту – все это развивалось само собой. И экзамены по чтению мы всегда сдавали на «пять с плюсом».

Выучить наизусть десяток-другой стихотворений, прочитать необходимые по программе художественные произведения – труда никогда не составляло. Правда, иногда попадались произведения не очень интересные, но это мелочи.

Экзамен по чтению я всегда воспринимал как самый легкий. И времени сверх необходимого минимума подготовке к нему не выделял.

Наверное, уместно сказать, что в нашей семье мы весьма много читали с детьми вслух. Такое дело еще моя бывшая жена начала активно внедрять. А потом и мне приходилось. А потом Тима стал читать вслух для Маши. Даже когда сыновьям было 14-15 лет, они временами с удовольствием слушали, как я читаю вслух мои истории-фэнтези про Древнюю Русь. А уж на «Солнечных сказках» Тима, Коля и Маша просто выросли – я читал их год за годом десятки раз.

Сами дети тоже всегда много читали, в том числе и когда учились в начальной школе. У нас дома много хороших книг, мы ходили в библиотеку, брали книги у знакомых. Да я и сам почитать люблю.

 

Литература

 

Стандартный подход к преподаванию в школе литературы вызывает у меня массу вопросов. Я не понимаю, почему упор делается на русскую классику и другие взрослые книги, а не на произведения, вызывающие активный интерес у детей. Возможно, я не прав. В любом случае, есть госпрограмма, которой необходимо следовать. А развивать в детях любовь к чтению хороших книг приходится путем, не зависящим от школьного учебного процесса. Ведь среди детей и подростков очень мал процент тех, кто любит классику. У остальных она вызывает скуку, непонимание и отторжение (а в результате – радикальное уменьшение интереса к чтению книг вообще).

Поймите, я с огромным уважением отношусь к русской классической литературе. Во взрослом возрасте я множество раз перечитывал романы Толстого и Достоевского, да и Пушкина с Гоголем смог оценить по-новому. Но я до сих пор помню, как тягостно и неинтересно было читать «Войну и мир» в 16 лет. Я просто не понимал, о чем идет речь – ведь жизненного опыта не было.

Приспосабливаясь к требованиям школьной программы, я старался облегчить своим детям процесс восприятия произведений Гоголя, Пушкина, Чехова, Некрасова… Как? Объяснял специфику жизни в России в то время. Объяснял, для чего авторы писали свои книги, как они жили, о чем мечтали… Часто приходилось делать экскурсы в историю, в психологию, в историю религии…

А еще я иногда читал Тиме и Коле особо трудно воспринимаемые произведения вслух – иначе они просто были не в состоянии одолеть текст. Так делать мне посоветовала их учительница по литературе. Читая вслух, можно не только варьировать интонации и использовать прочие драматические приемы, но и делать паузы, если дети устают слушать. А главное – в любом месте можно прервать чтение и разъяснить, что там в книге происходит. Скажем, в «Тарасе Бульбе» описана совсем другая эпоха, совсем другой уклад жизни, совсем другая психология людей.

Детям и подросткам трудно воспринимать и анализировать книгу как сложную и тонкую интеллектуально-психологическо-философскую композицию. Их привлекает сюжет и жизненность. Схема «прочитали-расчленили-проанализировали» меня коробит. Поразмышлять можно. Можно как-то осознать прочитанное – но в свободном, естественном, ненадуманном режиме.

Словом, мы не особо анализировали. Готовясь к экзаменам, мы кое-как отвечали на соответствующие вопросы из учебника, говорили о характерах главных героев, о композиции, об общей идее произведения… Но все это делали по обязанности, а не из-за того, что видели в таком подходе большой смысл.

Я почти уверен в том, что аналитический подход может убить всю магию произведения. Я не хочу, чтобы мои книги для детей и подростков когда-нибудь анализировали в школе: «Богатырь Ваня обладал следующими качествами характера…» Даже страшно подумать! Он ведь живой человек! А для меня – друг, почти родной.

Я учу своих детей разбираться в ситуациях, в людях. Мы можем подолгу обсуждать, в чем причины тех или иных конфликтов, психологических противоречий, идейных разногласий. По сути, это то же самое, для чего существует в школе обсуждение литературных произведений – научиться думать, научиться понимать жизнь и людей.

На зачетах по литературе Тима и Коля не блистали. Они приходили подготовленными, но сам стиль вопросов, сам подход не вызывал у них энтузиазма. Многие вопросы учительницы вызывали у них недоумение. Да и мне в голову не приходило, что такое будут спрашивать. Но в целом ребята справлялись нормально.

Маша сейчас легче одолевает специфику аналитического изучения литературы. Временами я вижу, что пообсуждать книгу перед экзаменом ей вполне интересно. Ну и хорошо – как-никак тоже форма развития интеллекта.

Зато вот в краткой форме выразить свое общее отношение к прочитанной книге – это нам близко. Особенно точно и выразительно получается у Тимы. Он даже иногда пишет аннотации к моим историям-фэнтези. А в пятом классе в сочинении по одной из моих сказок (можно было выбрать любую сказку) он написал: «Обычно в сказке герои решают какую-то проблему. А тут никакой проблемы нет. А есть только настроение радостной, веселой игры». Сам такое придумал – мы и не обсуждали ничего вовсе.

Сочинения мы писали сначала с большим трудом, а потом все легче и легче. Темы старались выбирать (если был выбор) общего, а не узко-аналитического характера.

Я учил детей, что сочинение – это не набор заранее готовых ответов на вопросы, а твое свободное размышление на тему книги. Тут совсем не как в математике, где есть четкое «правильно – неправильно». Мысли – любые. Формы – любые. Но читающему должно быть понятно. А еще лучше, чтобы читать сочинение было интересно, чтобы это давало какой-то новый взгляд, новое впечатление. Пусть учительница читает сочинения сотнями. Ну и что?! А ты постарайся сказать что-то свое, выразить свою позицию!

На первых порах я сильно помогал Тиме и Коле писать сочинения. Это реально трудно – преодолеть первичный психологический барьер и начать просто писать. Я и сам в школе испытывал огромные трудности. Кто б мне тогда сказал, что я стану писателем! Я не понимал, что сочинение текста – это не логические выкладки, а поток сознания, движимый вдохновением. Я не умел свободно плыть в этом потоке, а судорожно дергался и захлебывался на мелком месте.

Понимая трудности детей в данном плане, я мог мягко помогать им освоиться в стихии литературного творчества (именно так концептуально я подходил к написанию школьных сочинений). А начинается все с умения связно излагать свои мысли. Это в любом деле пригодится. Постепенно грань между мыслями в голове и текстом на бумаге уменьшается. И вот они уже сливаются в один процесс.

Все трое моих младших детей сочиняли сами (а Тима и Маша и сейчас сочиняют) – стихи, песни, сказки, рассказы. Конечно, такой опыт существенно облегчает и школьное изучение литературы. Многие задачи автоматически решаются через самостоятельное свободное творчество и через самостоятельное заинтересованное чтение разнообразных (в том числе и весьма серьезных) книг.

У моих детей вовсе не сформировалось отвращения к классике. Когда Коля проходил в школе Достоевского, он по собственной инициативе прочитал «Идиота», с тех пор это одна из его любимых книг. Маша уже несколько лет назад прочитала «Мастера и Маргариту» – когда кто-то из братьев проходил эту книгу по программе.

Хорошо, когда нужная книга приходит к человеку в нужное время – он готов, он ждет ее, она открывает ему нечто принципиально важное именно в данный момент его жизни. Как такое реализовать в массовой школе? Не знаю.

 

Природоведение

 

Смысл занятий природоведением – научиться любить Природу, научиться удивляться многообразию ее тайн, научиться понимать самые обычные природные явления. Именно с такой позиции я и подходил к преподаванию данного предмета. Знания из учебника, конечно, важны, но они – лишь дополнение к общему процессу.

Я не зацикливался на школьной программе. Просто мы гуляли, играли в лесу, в поле, в парке, на даче… Наблюдали все вокруг. Что-то обсуждали, чем-то просто восхищались, что-то использовали (ягоды ели, грибы собирали, лекарственные растения сушили…). Мы узнавали разные породы деревьев, исследовали устройство цветков, следили за насекомыми… На озере мы измеряли глубину с помощью груза на веревке. Во время грозы мы считали, сколько секунд проходит между вспышкой молнии и звуком грома, а потом подсчитывали расстояние до того места, где ударила молния.

Мы совершали дальние прогулки, в том числе и зимой. Мы видели следы всяких животных. Подолгу смотрели на жизнь лесного муравейника. Глядели на звезды. Приручали ящериц, живущих на нашем дачном участке. Спасали непонятным образом очутившегося в городе лягушонка (его мы не поленились отнести за край города и выпустили там у небольшой речки). Мы видели журавлей – совсем близко. И гадюк видели.

Я учил детей правильно обращаться с костром – чтобы не устроить в лесу пожара. Уходя, мы всегда его заливали водой. А пару раз нам пришлось тушить оставленные кем-то костры.

Природоведение так изучается естественно. Не надо особого времени. Я держу во внимании, что детям нужны не только впечатления и переживания, но и определенное интеллектуальное понимание увиденного, прочувствованного. Небольшие разъяснения, минилекции, миниисследования рождаются по ходу дела. И получаются глубокие знания. А потом по учебнику их только немного надо систематизировать и дополнить.

Бытовые явления, домашние предметы, разнообразная техника – это тоже входит в природоведение. Почему ложка, если ее опустить в кружку с горячим чаем, тоже делается горячей? А зачем мешать кашу при ее приготовлении? Почему нельзя пить воду прямо из озера? Кто такие микробы? Зачем мы мажем ранку йодом? Чем батарейка отличается от розетки? Почему холодит холодильник? Отчего бывает зима и лето?..

Кстати, тут уже и ОБЖ немного. Ведь для того, чтобы избегать многих опасностей, необходимо понимать природу соответствующих явлений. А иначе ребенок попадает в запутанный и чисто умозрительный для него хаос запретов и угроз.

Я очень люблю Природу. Могу часами сидеть на крыльце своего дома на даче и просто смотреть: на поле, на деревья, на плывущие облака, на незатейливые цветочки… А купание в лесном озере или прогулка по лесу – это вообще нечто сокровенное. Вот если бы еще и комары не кусались!

Природоведение закладывает базу для дальнейшего изучения географии, биологии, физики, химии. Причем, на мой взгляд, не только и не столько на уровне логических знаний, а на уровне отношения, интереса, сопереживания.

 

География

 

Мне очень симпатично, как начинается изучение географии – с ее базовой, физической части. Учебник 6 класса почти идеален. Но чем дальше, тем учебники делаются хуже: сложнее, перегруженнее, эклектичнее. К тому моменту, когда мы доходим до экономической географии, все уже настолько неудобоваримо, что приходится прилагать немалые усилия, дабы помочь ребятам разобраться с материалом.

Мне кажется, что критерий удачности для учебников географии, истории, биологии очень прост: можно ли их просто читать как интересную научно-популярную книжку. Все должно быть просто и с картинками. Да в общем-то и к учебникам по всем другим предметам данный критерий во многом подходит.

Учительница по географии из нашей школы консультировала меня каждый год перед началом изучения курса – что необходимо знать в первую очередь, что является самым важным, а какая информация в учебнике приведена чисто иллюстративно, для сведения интересующихся. Вот мы и ориентировались на главное, на необходимую суть. Вот если бы еще и учебник был так организован, что сразу было бы ясно – где основное, а где второстепенное!

Все изучение географии опирается на географические карты. Их много и они бывают разные. Я всегда считал очень важной работу по картам. Нужно, чтобы дети научились легко ориентироваться по ним, быстро находить нужные объекты, оценивать расстояния. Я полагаю, что это весьма важное умение – не только в плане изучения школьной программы, но и вообще для жизни.

Сюда же примыкает умение понимать план местности, ориентироваться по сторонам горизонта. Все сие можно потренировать в лесу, во дворе или даже прямо в квартире. Мы многократно и со вкусом разглядывали карты нашего города и области, особенно знакомых мест и маршрутов.

Я не заставлял своих детей детально заучивать расположение географических объектов на картах. Но общая ориентация на планете Земля, по-моему, должна быть не проблемой для любого человека. А то, слушая новости или читая книгу о приключениях, не будешь понимать, где все происходит.

То же можно сказать и о принципе обозначения географических координат. Его достаточно один раз хорошо понять. И тогда все романы о морских путешествиях станут гораздо яснее. Тут очень удобен глобус (он у нас дома давно пребывает просто в виде шара – безо всяких подпорок).

В некоторых своих частях география тесно примыкает к биологии: где какие зверюшки и птички живут, где какие травы и деревья растут, где какой климат, как существуют природные сообщества… Поэтому, изучая один предмет, легко можно повспоминать и другой.

 

Биология

 

Сам я в детстве биологией много интересовался. Собирался даже стать врачом. Потом думал учиться на биолога. Но затем интерес к физике все перебил. Я, правда, имел мысли заняться биофизикой, но как-то не сложилось, хотя еще и в институте почитывал книжки по биофизике, физиологии, нейрофизиологии и с интересом разглядывал анатомические атласы.

Многое я с тех пор помню, многое позабыл. Но интерес, вовлеченность в своеобразный стиль научно-биологического мышления остались. Мне нравится читать учебники по биологии, хотя они и далеки от совершенства, а местами просто безобразны.

Так получилось, что все разделы биологии мои дети изучали без моей особой помощи. Они сами читали учебник и ходили к нашей знакомой учительнице на зачеты – сдавали небольшими кусочками, по несколько параграфов. А учительница еще и рассказывала всякие интересные вещи, разъясняла сложные вопросы. Мне оставалось лишь поддерживать интерес и энтузиазм да помочь (глядя в учебник) проверить знания перед зачетом. И я был рад, что не надо напрягаться.

Маша даже одно время думала стать ветеринаром. Но потом поняла, что в животных ее больше интересует их поведение, их психология, а не физиологическое устройство. По-моему, кстати, курс зоологии очень выиграл бы, если в него ввели бы элементы зоопсихологии и даже дрессировки.

Дети обычно очень интересуются зверюшками, птицами, насекомыми, рыбами… Я старался всегда этот интерес понимать и поддерживать. Вот Маша маленькая ходила по садоводству и мяукала – подзывала кошек. Иногда кошки, похоже, ее воспринимали по-родственному. А однажды, сидя на крыльце, Маша увидала недалеко пищащую землеройку. Доченька и запищала сходным образом. И представляете, землеройка побежала к ней на зов – видно, решила, что ее зовет подружка!

 

История

 

Просто читали учебник. Если он удачный, то вообще нет проблем. Например, отлично написан стандартный учебник по истории Древнего Мира. Я его и сам читал с удовольствием – узнал много интересного про Древнюю Грецию, Древний Рим, всякие другие древние процессы.

Если учебник не очень удачный, то я помогаю выделять главное, понимать суть и взаимосвязи исторических процессов. Иногда делали так: Тима и Коля сначала прочитывали раздел, потом мы его обсуждали (я глядел в книгу), потом ребята еще раз читали – уже с большей ориентацией. Помогали и подчеркивания в тексте наиболее существенных фактов и выводов.

Я стараюсь комментировать изучаемый материал, показывать его связь с современными процессами, проводить параллели между событиями в разных странах в разное время. С моей точки зрения, это очень важно.

Например, недавно мы с Машей готовились к зачету по теме «Война английских колоний в Северной Америке за независимость и образование США». Ну как тут было не поговорить о том, что созданная тогда система политического устройства государства теперь является в мире одной из основных, в том числе и у нас в России?! Сравнивая то, как было тогда в США, и то, как есть у нас сейчас, мы могли глубже и четче понять весь этот материал. А говоря про деятельность Джорджа Вашингтона, мы заодно поразглядывали однодолларовую бумажку с его портретом.

Еще я считаю чрезвычайно важным использование при изучении истории карт. По ним все видно наглядно. Я постоянно напоминаю детям глядеть на карту, когда они читают текст. И разъясняю материал с опорой на карты в учебнике истории.

В шестом классе у Маши изучение истории строилось по учебнику и по рабочей тетради. Очень удобно: читаешь параграф и тут же выполняешь в рабочей тетради к нему задания. Получается многократное повторение всей информации, ребенок учится осмыслять материал, структурно работать с текстом. Да и сдавать потом легко.

Иногда мне жаль, что я совсем не историк. Я не очень понимаю эту науку. На мой вкус, там слишком много разнообразных фактов, дат, документов… А четкой логической структуры нет. И каждый интерпретирует историю по-своему.

Вот и я затеялся сочинять фэнтези про Древнюю Русь. Но у меня там совсем другая история – не по учебникам и не по летописям. Частично сказочная, частично настоящая, частично современная…

 

Физика

 

Может, вы думаете, что я преподаю физику как-то особенно круто? Ничего подобного. Просто досконально. Я очень хорошо представляю, из каких кирпичиков уложено здание физического изучения Природы. И тщательно слежу, чтобы каждый из этих кирпичиков, который изучается в школе, улегся точно на свое место – дабы была в голове ясность, система и порядок. А вот на объемы знаний выше среднешкольных я и не замахиваюсь. И всякие задачки повышенной сложности со своими детьми не решаю.

Я не уверен, что я объясняю физику очень здорово. Но стараюсь. Особый акцент делаю на образности, на жизненности, на единстве физической картины мира.

Поначалу я устраивал для Тимы и Коли лекции перед изучением каждого раздела. А потом уже они сами читали параграф за параграфом и решали задачки под моим контролем.

Затем ребята перешли на самостоятельное изучение физики. А на подготовительных курсах (перед поступлением в вузы) они еще и там черпали информацию (уже запредельной для меня сложности).

Я так серьезно занимался физикой последние три класса школы, а потом так страстно изучал ее в Политехническом институте, что у меня сложились особые отношения с этой наукой. Я много читал и об ученых-физиках (Эйнштейн, Планк, Бор, Ландау…), и об истории физики, и о новых веяниях… И знаете, у меня нет ощущения, что все сие прошло впустую. Ведь даже в объяснении второго закона Ньютона или формул тепловых процессов можно передавать сущностное, глубинное понимание физических принципов и методов.

Физика во многом иррациональна, даже мистична. Ее невозможно понять чисто логикой, как математику. Физику нужно почувствовать: в ощущениях, в образах, в эмоциях даже… И тогда открывается ее стройность и естественная логичность, взаимосвязь разделов.

А начинается все с ответа на детские вопросы о том, как ток бежит в проводах, о том, почему брошенный камень падает вниз, о том, зачем на колесах машин делают протекторы… Отвечая год за годом на подобные вопросы, я учил детей понимать сущность физических процессов и явлений. Именно сущность. Поэтому потом и более строгое, математизированное и системное изучение физики в старших классах шло легко.

Как учить физические формулы? Для начала (и это главное!) нужно очень хорошо и очень четко понимать то, что происходит, понимать механизмы и законы. Еще необходимо ясно понимать смысл всех используемых физических величин и их взаимосвязи друг с другом. А уж потом формулы можно выписать на листочек и подглядывать в него, решая задачи. Так они все потихоньку и запомнятся.

Нелишне также помнить, что при изучении физики важно устойчиво владеть соответствующими математическими навыками. Преобразование формул, действия с числами в стандартном виде, решение систем уравнений, графики функций, векторы… Тогда, кстати, и математику делается веселее учить – понимают детки, зачем она нужна в жизни.

 

Химия

 

Зная физику, легко перейти и к изучению химии. По сути, это одна наука.

Мне глубоко непонятен принятый в большинстве учебников подход, когда химию преподают в последовательности ее исторического развития. Ученики попадают в какую-то непонятную кашу из труднообъяснимых слов: «валентность», «моль», «ряд напряжений металлов», «элемент»… А тут еще и всякие химические реакции начинаются: и такие, и сякие…

Если же начать с устройства атомов и с Периодической системы элементов, то смысл всех химических понятий, процессов, закономерностей делается абсолютно очевиден. Делается легко ориентироваться, решать задачи, запоминать материал.

Сыновьям я объяснял химию в первый год изучения в восьмом классе. А потом они двигались сами без проблем и абсолютно без моего участия.

Для удобства запоминания типов химических реакций Тима активно использовал схемы, которые сам составлял: на большом листе ватмана изображаются примеры всех основных реакций – для каждого типа химических соединений (кислоты, основания, соли, оксиды).

Изучение химии как стройной системы несколько затрудняется обилием частных случаев – нужно запоминать не только общий принцип, но и массу нюансов. Но в целом системный подход и тут хорошо работает.

 

Английский язык

 

Сам я много занимался изучением английского языка – и в школе, и в институте. Но толком так и не выучил. Почему? Во-первых, у меня нет специфических способностей, а во-вторых, методики и учебники в наше время были малоэффективные (по крайней мере, те, которые я тогда использовал). Читать тексты я со словарем могу (но только технические, а не оригинальные художественные). Кое-как объясниться с иностранцем (частично словами, частично жестами) я тоже могу. А вот свободно и правильно разговаривать по-английски не умею.

С сыновьями мы занимались изучением английского языка с пятого класса. Учебники попадались то чуть лучше, то чуть хуже. В целом потихоньку двигались. На фоне других ребят из их школы получалось очень даже неплохо.

Моя бывшая жена занималась с детьми английским по хорошему самоучителю – еще до школы и в младших классах. Не очень регулярно, но достаточно грамотно. Так что кое-какая база у Алены, у Тимы, у Коли была.

В школе Алена проявила очень хорошие способности к языку. И мы решили ее даже отправлять на уроки английского в школу, так как сами не чувствовали в себе достаточно квалификации. А в школе все же есть возможность учиться у профессионала.

Учительница очень доброжелательно относилась к Аленушке, и та поначалу старательно занималась. Но общее разгильдяйское отношение к учебе большей части класса быстро сделало свое дело – Алена тоже начала разгильдяйничать. Я уж не помню, перестала она ходить на те уроки или нет, но толку в них не стало. Хотя учительница была очень хорошая.

Нам на помощь пришла дальняя родственница, работавшая переводчицей и немного преподававшая язык индивидуально. Она очень тепло отнеслась к Алене. Дочка стала ездить на занятия 2-3 раза в неделю – занималась в паре с какой-то девочкой. Денег нам это не стоило никаких (их и не было). А эффект был просто замечательный! Жаль, что потом все прервалось в связи с переездом Алены в другой город. Правда, потом и та женщина уехала с мужем работать в Англию.

У Тимы способностей к языку не было совсем. Я мучился сам и мучил его, пытаясь вложить в голову сына простейшие сведения: название дней недели, вопросительные слова, построение предложений… Нервов и сил уходило очень много, двигались по чуть-чуть. Одно было утешение: заниматься можно было на улице во время прогулки.

У Коли с английским языком отношения складывались много лучше, чем у брата. Он и запоминал легче, и произносил правильно, и читал хорошо. Так они обычно и сдавали: Коля на «отлично», а Тима на «хорошо». Правда, к старшим классам Тима улучшил показатели и сумел окончить школу с «пятеркой» по английскому. А в университете, переводя технические тексты, вообще освоился и учился весьма успешно.

У Маши очень хорошие способности к английскому языку. Да и учебники нам попались замечательные (Верещагиной и Притыкиной). Дело движется пока хорошо. А прошлым летом сложилась удачная возможность Маше позаниматься (безвозмездно) с очень хорошей преподавательницей – в компании двух девочек.

В плане изучения иностранного языка я не изобрел никаких продвинутых приемов. Все делаем по учебнику. Иногда подключаем знакомых, хотя бы разово – объяснить сложную тему (особенно трудно понять английские времена), потренироваться в свободном разговоре, расширить запас употребительных выражений и оборотов…

В современном мире знание английского языка является очень важным. Школьные педагоги – обычно люди квалифицированные. Но индивидуальные или парные занятия неизмеримо эффективнее, чем изучение иностранного языка в большом классе (пусть и поделенном на две группы).

 

Черчение

 

В изучении черчения три стороны: пространственное мышление, знание нормативов и аккуратность.

Пространственное мышление мы развивали еще с дошкольных времен: конструкторы, моделирование, специальные развивающие игры (особенно, на мой взгляд, удачна игра Б.П.Никитина «Кирпичики»), рисование… Так что с данным аспектом проблем у сыновей не было.

Нормативов в черчении немного. Выучить их не составляет труда.

А вот с умением выполнить чертеж аккуратно пришлось немного поработать. Не так ведь просто проводить линии строго необходимой толщины да еще нигде их не смазать. Да и чертежный шрифт – штука специфическая.

Все держалось на том, что и Тиме, и Коле делать чертежи было достаточно интересно. А потому я в данном деле почти и не участвовал – только проверял все в конце. Есть ведь учебник, где все разъяснено.

В университете Тима вообще стал чертить мастерски. В нем помимо объемно-пространственного мышления откуда-то проявилась изрядная аккуратность и удивительная старательность. Для меня загадка, как такое случилось.

 

Смена стратегий учебы

 

В организации дома учебного процесса возможны различные стратегии. И нужно отслеживать, когда какие использовать, подбирая наиболее адекватную.

Есть стратегия пошагового многомесячного медленного изучения предмета. По кусочку, по чуть-чуть. Не спеша. Без напряжения. Методично прорабатывая каждую тему, каждый нюанс.

А бывает «мозговой штурм»: за несколько дней до экзамена все другие дела откладываются и мы буквально с остервенением вгрызаемся в материал.

Стратегия может быть цикличной: прошли весь курс, а потом еще раз с самого начала повторили, а потом еще разок…

Стратегия может быть хаотичной: мы достаточно случайным образом знакомимся с отдельными кусками курса – безо всякого порядка. Такой подход может быть целесообразен при первом обзорном знакомстве с предметом – особенно если чадо не жаждет старательно учиться.

Да и стратегия всего учебного года может быть разной. Мы обычно начинаем с тех предметов, которые нам легче учить, которые вызывают меньше отторжения у детей. А уж потом добираемся до остальных. Смысл тут в том, чтобы ребенок вошел в процесс, привык, почувствовал уверенность в себе, ободрился хорошими результатами, морально подготовился к трудностям.

Иногда в изучении одного предмета необходимо в какой-то момент изменить стратегию занятий. Вот изучать, например, математику несколько месяцев регулярно и понемногу, а потом вдруг налечь на занятия и наконец «довести до ума» всю работу. Или совсем наоборот: отложить математику на пару недель или даже на пару месяцев – пусть будет пауза. И заняться другими предметами. А потом вновь вернуться к математике – с новым настроением, со свежими силами, с большей внутренней готовностью.

Стратегии могут отслеживаться и в более развернутых масштабах: на несколько лет или даже за всю школу.

Управление стратегией своей работы – очень важный навык. В успешности нашего семейного учебного процесса он сыграл одну из ведущих ролей.

Довольно часто я, к сожалению, сталкиваюсь с тем, что родители год за годом упорно придерживаются одной и той же стратегии действий, хотя она не дает хороших результатов. Недавно разговаривал с мамой, у которой сын учится в седьмом классе. Умная, образованная женщина. Говорит: «Занимаюсь с ним каждый день по часу, а то и больше. А он все на «двойки» и «тройки» учится». У меня тут же возникает резонный вопрос: «А вам не кажется, что стратегия ваших действий неэффективна? Может, ее стоит пересмотреть?» Возможно, индивидуальная ситуация этого мальчика весьма сложна. Но зачем же носить воду в решете?

Само понимание, что стратегию помощи ребенку в учебе можно выбирать из множества вариантов, дает существенное облегчение. Гибкий подход в данном вопросе иногда позволяет увеличивать эффективность в несколько раз.

Как выбирать стратегию? Я делаю это в основном интуитивно. Временами ошибаюсь, временами угадываю верно. Но главное: все время слежу, дает ли выбранная стратегия приемлемые результаты.

 

Психология преподавания

 

Когда я говорю, что год за годом учусь преподавать школьные предметы, то я вовсе не имею в виду все более и более виртуозное владение какими-либо алгоритмами и техниками объяснения материала. Какие-то методические приемы изобретаются у меня прямо в процессе занятий, какие-то мне рекомендуют школьные учителя или просто знакомые, что-то подсказывают сами дети… Я использую тот или иной способ ведения занятий, а потом его бросаю, чаще всего вообще забываю. Жизнь идет вперед – она ставит новые задачи, формирует новые условия, меняет всех нас...

Когда я говорю, что учусь преподавать – это означает, что я привыкаю следовать этому потоку жизни – не пытаясь «прыгнуть выше головы», но и не упуская возникающих благоприятных возможностей.

Как я уже писал, для меня педагогика – это на 75% психология. Нюансы эмоциональной атмосферы во время урока так же важны, как логика объяснения новой темы. Ритм и громкость моей речи влияют на то, как дети понимают меня – иногда это влияние может изменить эффективность учебы в несколько раз. Владение детским языком помогает быстрее находить резонанс в восприятии даже сложных тем, существенно облегчает для моих учеников весь учебный процесс.

Вам приходило в голову, что эффективность урока может радикально зависеть от того, как и в какой комнате ребенок усаживается за занятия? Вы пробовали в грустный пасмурный день начать урок с веселых шуток (дабы все приободрились)? А вот если дети перед учебой бурно играли, то можно сначала посвятить 10-15 минут спокойной неторопливой беседе, рассказу о каких-то прошлых интересных впечатлениях.

Всего и не перечислить. Для меня учиться преподавать – это, в первую очередь, означает учиться чувствовать ребенка, учиться его понимать (и в целом, и сию минуту). Когда следуешь такому подходу, все остальное получается само собой.

Огромным преимуществом является то, что в моих руках не только 40-45 минут урока (как в школе), не только набор учебников и других пособий с подобранными там заданиями, не только официально утвержденный набор методик. В моих руках – весь день, весь учебный год, учебные и внеучебные занятия, свободное общение, режим дня… Я могу привлекать в учебный процесс любые книги, придумывать любые методики и упражнения… Дело не в том, чтобы все было новым и разнообразным. Дело в том, чтобы подходило, чтобы давало хорошие результаты.