Наилучшее государство Бернарда Бользано.

Из немецких утопистов того времени вопросами расселения больше других занимался Франц Генрих Зигенхаген. Свои взгляды он изложил в философском произведении «Lehre vom richtigen Verholtniss», издан­ном в 1792 г. в Гамбурге³⁰. В этой работе он предлагает заменить сов­ременные города и села системой небольших поселений с правильными четырехугольными планами. Он допускает использование и существую­щих поселений, но с условием их коренной перестройки. Девять его «колоний» объединялись в кантон, в котором отдельные поселки распо­лагались в шахматном порядке, а в центральном из них сосредоточива­лась система общественного обслуживания всего кантона — Дом тор­говли, культурный центр, гостиница, больница для приезжих, а также фабрики и мануфактуры. Интересно, что для собственных жителей ко­лония не располагала ни больницей, ни тюрьмой, поскольку предпола­галось, что в будущем обществе не будет ни больных, ни преступников.

Представление Зигенхагена обо всей системе расселения довольно проницательно. Он видит ее не как отдельные изолированные поселки или кантоны, он говорит «о большом гармоничном городе и в то же время о непрерывном саде, созданном вместо отдельных, разбросанных и плотно застроенных городов, больших лугов и пустынь...»³¹ Свои ко­лонии он пытается строить проводя эксперименты сначала в Вальдерс-бахе. потом в Штейнтале в Вогезах.

Свое представление о городе в 20-е годы XIX в. выразил и И. В. Ге­те, который в заключении второй части «Фауста» приближается к пред­ставлениям утопистов своей поэтической картиной превращения пус­тынь в плодородные края.

Приблизительно к тому же времени относится довольно оригиналь­ное утопическое сочинение эпохи чешского Возрождения, написанное Бернардом Бользано. Это произведение — о наилучшем государстве, охватывающем все человечество. Автор считает, что среднее поселение могло бы состоять приблизительно из 100 семей. В работе высказыва­ются мысли, которые до сегодняшнего дня остаются основой создания сети обслуживания и кооперирования поселков вокруг более крупных центров обслуживания.

Бользано описывает также наиболее удобное устройство жилого дома и подчеркивает, что «исключено, чтобы дом был имуществом част­ным. Дом принадлежит поселению, а граждане, которые в нем живут, платят соответствующую плату»³².

Несмотря на значительное развитие утопических теорий в различ­ных странах центром утопических учений XIX в. остается Франция.

23. Эп*Н. Кабе Икара— столица Икарии; 1840 г. Шахматный в плане го­род с центром на ост­рове и с двумя рядами площадей, расположен­ных концентрическими кругами в точках пере­сечений бульваров. С точки прения обществен­ного обслуживания го­род должен был делить­ся на вО районов

Характерные взгляды на расселение содержатся в книге француз­ского революционера Ф. Буонарротио заговоре Ьабефа, написанной в Италии и изданной в Брюсселе в 1828 г. Он задумывается о больших городахотвергает их, но отмечает также, что « существованиеболь­ших'городов (если не ошибаюсь) есть симптом общественного недуга и непреложный предвестник гражданских потрясении»". В будущем <<не будет более столицы, не будет больших городов; страна постепенно по­кроется церевнями, выстроенными в наиболее полезных для здоровья и в наиболее удобных местностях, расположенными таким образом, чтобы легко сообщаться между собой при помощи дорог и многочис­ленных каналов, открытие которых во всех направлениях будетвоб­щихинтересах Дворцы уступят место жилищам, расположенным в изящной симметрии, радующей глаз... Великолепие архитектуры и ис­кусств придающих... еще больше блеска, будет сохранено для общест­венных складов, амфитеатров, цирков, водохранилищ, мостов, каналов, площадей...»³⁴.

 

 

 

Икария Кабе В конце первой половины XIX в. п Париже выходит одна из наибо­
лее популярных утопических книг........... «Путешествие в Икарию»³⁵ Этьсна

Кабе*. В этой большой работе объединены элементы традиционного приключенческого утопического романа с восторженным философским трактатом и обзором всех теории, взглядов н исторических событий, ко­торые автор считал предзнаменованием социализма. Что касается рас­селения, то здесь мы встречаемся с уже известными представлениями о сходстве всех провинций, поселков, городов, коммун И даже домов. Икария, которая должна была иметь столько жителей, сколько имели Франция и Англия того времени вместе, а именно 50 млн., делится на 100 почти одинаковых провинций, из которых каждая опять делится на 10 коммун. Вся организация ландшафта, прокладка шоссейных и же­лезных дорог и каналов, а также размещение городов и поселков ведет­ся по региональным планам, разработанным для всех провинций.

Кабе один из немногих утопистов XIX в., который в будущем обще­стве предполагает сохранение и больших городов. Реконструированная столица Икарии — это идеализированная комбинация Парижа с цент-ром на острове, с прямыми широкими улицами и аллеями, колоннада­ми и статуями, садами, парками и Лондона с его большим портом, промышленностью и оживленной торговлей. В кругообразной столице — шахматная уличная сеть, состоящая из 50 улиц, параллельных реке, и 50 улиц, ей перпендикулярных. Некоторые улицы отведены для гру­зового транспорта, движение которого ограничено определенным от­резком дня. Тротуары для пешеходов изолированы от движения транс­порта и, подобно остановкам городских средств транспорта, имеют кры­ши, защищающие от непогоды.

Архитектура города в представлении Кабе должна символизировать дружбу всех людей мира. Поэтому каждый из 60 полностью оборудо­ванных районов, на которые делится столица, своей архитектурой оли­цетворяет один из народов, а центр такого района напоминает Пекин, Иерусалим, Константинополь, Рим, Париж и другие столицы. Все зда­ния окружены зеленью, а внутри отдельных корпусов есть тоже сады, открытые для всего населения.

У Кабе можно найти и ряд других интересных замечаний, касаю­щихся, например, размещения вне города вредного в гигиеническом от­ношении производства, больниц и кладбищ, устройства целых систем общественного обслуживания и транспорта, чистки города и организа­ции самого жилища. Подобно остальным своим единомышленникам Кабе уделяет большое внимание описанию жизненной среды Икарии.

Коммуна Дезами Современником Кабе был Теодор Дезами** — его секретарь и поз-

же критик, который не без основания отвергал спорные политические взгляды Кабе, его оппортунизм и теоретический эклектизм. Будучи ак­тивным революционером, участником революционных событий 1848 г., Дезами еще в 1843 г. издает свое главное произведение «Кодекс общ­ности», в котором излагает свои взгляды на расселение, в том числе критикует идею Кабе — сохранить большие города. Сам он стремится объединить преимущества города и села в системе коммун, на которых лежит отчетливая печать влияния теорий Фурье. Хотя он говорит: «Что касается характера и внешнего вида жилищ в коммуне, то я предостав­ляю архитекторам, врачам, всем компетентным в этом вопросе лицам позаботиться об окончательном плане. Я ограничусь лишь замечанием о необходимости такого расположения жилищ в коммуне, при котором

* Этьен Кабе (1788—1856 гг.) — французский утопический социалист, участник французской буржуазной революции 1830 г. Отстаивал идеи «примирения» классов сравнения потребностей, считал необходимым сохранить при коммунизме религию. К. Маркс называл Кабе популярным, хотя и самым поверхностным представителем коммунизма. (Прим. ред.)

** Теодор Дезами (1803--1850 гг.)—выдающийся французский представитель рс-1ОЛЮЦПО1ШОГО утопического коммунизма. К. Маркс высоко оценивал взгляды и идея Дезами, называя их «логической основой коммунизма». (Прим. ред.)

О 100 200 300

24. Теодор Дезами. Об­щественный дворец; 1843 г. Градостроитель­ная концепция представ­ляет собой комбинацию проектов Фурье и Оуэна

/ — внутреннеездание(сто­ловая, зал собраний, опе-»а>, конторы, кафе, библио. теки ); Г—соединительные га­лереи; 3 — внешнеездание

|артнри

:терск!

обеда

по мере роста численности населения было бы легко их постоянно пе­ределывать, соблюдая при этом экономию»³⁶. Именно у него, как ни у кого из утопистов можно найти подробнейшее описание новых форм расселения вплоть до мельчайших деталей.

В работе есть описания каналов, оросительных систем, способов пре­образования климата, разбивки парков, строительства мастерских и жилых домов. Здесь мы впервые встречаемся с подробным описанием квартиры вместе со встроенной мебелью. Отдельная часть книги посвя­щена использованию принципов гигиены и в организации жизни. Де­зами описывает общественные столовые и клубы, больницы, отдельные корпуса родильных отделений, а также дома для престарелых, распо­ложенные в наиболее красивых местах коммуны. Он говорит о разви­тии промышленности и устранении тяжелого ручного труда при помо­щи машин, о жизненной среде, о постепенной перестройке городов в коммуны и о ландшафте. Свои рассуждения о расселении он заканчи­вает обращением к буржуазии: «Превратите в красивые и удобные по­селения эти грязные деревни, эти гнилые перенаселенные города, где разлагаются одновременно тело, ум и сердце! Если эта задача выше ваших сил, оставьте, оставьте коммунизму осуществить ее. Он сумеет полностью оправдать все надежды и даже превзойти их!»³⁷.

Новые люди Чернышевского

Й год Беллами

Дезами благодаря своей цельной концепции коммуны вместе с Мо-релли, Оуэном и Фурье относится к тем социалистам-утопистам, кото­рые внесли действительно новое понимание общественного развития, формирования расселения и всей жизненной среды. В его творчестве мы находим наиболее систематичное изложение утопических взглядов на расселение и жилье.

Во второй половине XIX в. различные сочинения утопистов находят дальнейшее распространение, но в то же время они постепенно утрачи­вают свое значение. С одной стороны — это популярный инструмент пропаганды социалистических идей, но с другой — они отвлекают уже существующее революционное движение пролетариата от его конкрет­ных задач.

С отчетливым отголоском утопических представлений мы встречаем­ся в царской России. Что касается расселения, то наиболее известны мысли Чернышевского из его книги «Что делать?», имеющей характер­ный подзаголовок «Из рассказов о новых людях». Взгляды автора на будущее выражены в снах героини Веры Павловны. В четвертом сне рассказывается о будущей прекрасной жизненной среде, о городах, пар­ках и зданиях. Дома там построены из стекла и стали так же, как про­славленный Хрустальный Дворец, возведенный в 1851 г. в Лондоне по проекту Пекстона. Но в целом у Чернышевского городов «осталось меньше прежнего, — почти только для того, чтобы быть центрами свя­зей и перевозки товаров, у лучших гаваней, но эти города больше и великолепнее прежних; все туда ездят на несколько дней для разно­образия; большая часть их жителей беспрерывно меняется»³⁸. Подобно Дезами, Чернышевский заканчивает свои рассуждения пламенным при­зывом трудиться во имя лучшего будущего *.

Из американских утопий наиболее известно сочинение «Взгляд назад» Эдуарда Беллами. Обычная схема пробуждения героя Юлиана Веста в будущем обществе создает рамки для изображения уравни­тельного общества, отражающего, однако, скорее идеалы американско­го мещанства, чем социализма. Что касается расселения, автор преж­де всего рисует свое представление о будущем Бостоне, как об огром­ном городе с милями широких улиц, парками, аллеями, статуями и фон­танами. Дома отапливаются электричеством, а в каждом районе на расстояниии 5—10 мин ходьбы от жилья есть выставки товаров, кото­рые жителям по их выбору бесплатно выдают из центральных складови доставляют по пневматической почте. В городе есть радио с несколь­кими программами, телевидение, общественные прачечные и кухни.

Большая популярность книги, миллион экземпляров которой был продан за короткий срок, воодушевила Беллами на продолжение этой книги. Через 9 лет, в 1897 г. он выпустил роман «Равенство»³⁹, в кото­ром описал Нью-Йорк с парками, выросшими во много раз. Всю землю он представляет себе разделенной на отдельные районы, каждый из ко­торых обладает всесторонне развитой промышленностью. Он описыва­ет новые воздушные и наземные средства транспорта, приводимые в движение электричеством, и ряд других технических новинок.

Работа Беллами представляет собой смесь утопических представле­ний н описаний идеализированного американского крупного города и домашнего хозяйства конца XIX в. Философию 2000-го года он изла­гает в форме проповедей, которые можно послушатьп церкви или же

* Автор не упоминает о весьма интересной с точки зрения рассматриваемых про­блем русской утопии Владимира Федоровича Одоевского (1804—1869 гг.), написанной им в 1834 г. В ней предсказывается огромное развитие городов, которое, в частно­сти, приведет к сращиванию Москвы и Петербурга в единую агломерацию {употреб­ляя современную терминологию). В утопии рассказывается о развитии массовой куль­туры, о методах наглядного обучения, о появлении новых скоростных видов транс­порта, изменивших стнль зкямш, о новых типах домов со стеклянными перекрытиями и т. п. (Прим. ред.)

по телефону и радио, — деталь, представляющая собой довольно точ­ный прогноз современной действительности Соединенных Штатов Аме­рики.

«Страна свободы» В качестве примера явного упадка и профанации утопических фило-

Хертцки софских романов, злоупотребления их популярностью можно привести

выдержавшее в прошлом много издании описание «страны свободы», автором которого был австрийский экономист Теодор Хертцка (первое издание выпущено в 1889 г.)⁴⁰. По словам автора, он отталкивается от своих утопических предшественников. По существу же это прежде все­го пропаганда проходившей тогда немецкой колонизации Восточной Африки. Книга, пропитанная нелепой клеветой на коммунизм, повест­вует о подготовке и самой закладке утопической колонии на африкан­ском континенте.

Описание столицы новой колонии — это конгломерат самых триви­альных мещанских представлений. В виллах, переполненных тяжелы­ми коврами и мрамором, кругом — кнопки, с помощью которых можно мгновенно вызвать прислугу; вечером озера, освещенные прожектора­ми, заполнены гондолами с катающимися. Город состоит из «приятных домиков», а в ароматных садах поют соловьи, привезенные из Европы и Азии. Когда новый человек проходит по улице, «звон бокалов, музы­ка и серебряный смех долетают до его ушей».

Моррисовская Однако не мещанствующим австрийцем мы закончим главу о лю-

мечта о будущем дях, которые своим гениальным предвидением обозначили многие из целей нашего общества и дали идеи для современного градостроитель­ства. В конце XIX в. мы встречаемся с работой, которую можно рас­сматривать, как исключение, в характерном для того времени про­цессе постепенного упадка утопических взглядов. Это поэтическая уто­пия англичанина Уильяма Морриса •, восхищавшегося средневековьем и трудом ремесленников, эстета, и в то же время критика капитализ­ма и одного из тех людей, которые внесли большой вклад в историю социалистических учений.

Его взгляды часто отождествляют с теориями его учителя Джона Рескина, но в действительности более революционный и мечтающий о социализме Моррис существенно превзошел своими взглядами Рески­на. В одной из своих лекций об искусстве, прочитанной в 1868 г. в Дуб­лине Рескин описывает город, устроенный таким образом, «чтобы не было вокруг никаких зловонных и грязных предместий, а были бы внутри стен только чистые и оживленные улицы, а вне их — открытое поле за широкою каймою садов и огородов, и в нескольких минутах ходьбы от любой части города — трава, совершенно чистый воздух и вид дальнего горизонта»".

Уильям Моррис жизненную среду будущего описывает намного подробнее, высказывая при этом свои представления о будущем социа­листическом обществе. Он знакомится с работой Беллами, вышедшей В 1888 г., а через год в журнале «Коммоиуил» критически высказывает­ся по ее адресу, правильно показывая, как мало у книги Беллами об­щего с социализмом и как мало привлекателен описанный в ней об­щественный идеал.

* Уильям Моррис (1834-1896 гг.) — английский социалист, писатель, художник II архитектор, выдающийся реформатор материальной культуры и искусстве. Видел it искусстве мощноесредство воздействия на общество. Активно участвовал в рабочем движении, изучал и пропагандировал учение Маркса, не став, однако, последователь­ным марксистом. Сыграл важную роль в становлении модерна как художественного направления, а также оказал сильное влияние на формирование новых архитектурных финцнпов, стремясь к сочетанию прекрасного и полезного, органичности содержания и формы, функции и художественного образа в зодчестве. Моррис резко выступал против элитарности искусства и считал произведением искусства все, что окружаем человека и отмечено печатью его деятельности. Он требовал, чтобы все материаль­ное окружение человека было прекрасным. (Прим. ред.)

 

Вскоре после этого он издает свою самую известную и интересную работу «Вести ниоткуда», которая в известной степени была также от­ветом Беллами. Это насыщенное поэтическое произведение, отразив­шее, разумеется, в значительной степени и те противоречия, которые его автор испытывал. В отличие от Беллами, Моррис не занимается расписыванием различных технических устройств и сосредоточивает внимание главным образом на раскрытии новых, лучших свойств лю­дей. При этом он критикует капитализм как «эпоху машин», а будущее представляется ему временем, вернувшимся к «эпохе ремесла». Его ге­рой просыпается в 2000 г. в английском обществе после социалистиче­ской революции, но люди здесь носят средневековые одежды. Общество 2000 г. занимается ручным производством, а наибольшее внимание из всех производственных процессов Моррис уделяет описанию уборки сена, которую он, очевидно, очень любил. Во многих местах здесь про­является любовь Морриса к средневековью, столь характерная и для его эстетических взглядов.

При этом его книга — единственный утопический роман, в котором рисуются картины социалистической революции, включающей гене­ральную забастовку, уличные бои, попытки контрреволюции повернуть ход истории назад, объявление осады в Лондоне, стрельбу в рабочих, создание рабочей милиции и гражданскую войну.

Действие утопии разыгрывается в Англии, а к ее самым прекрасным частям относится поэтичное описание возрожденной земли я реки Тем­зы. Описание будущих населенных мест Моррис использует как повод для выражения своего взгляда на другие теории: «Поймите, что бед­ность исчезла. Фаланстеры Фурье представлялись естественными в свое время, но они были всего иавсего убежищами от крайней нужды. Та­кой образ жизни мог быть придуман только людьми, подавленными жесточайшей нищетой»⁴². На месте бывших трущоб в английских горо­дах ежегодно в мае проводится праздник в память «уничтожения ни­щеты», сопровождаемый танцами и песнями. Хотя в стране оставлены небольшие города, основная часть населения перебралась в небольшие сельские поселки. Лондона в представлениях автора нет, а на его мес­те — обновленная земля с системой небольших поселков. «Что касается большихмрачных городов, которые были когда-то промышленными центрами,- пишет У. Моррис, — они исчезли, как и лондонская пусты­ня из кирпича и известки. По так как они были всего лишь центрами промышленности и, следовательно, не служили ничему иному, как толь­ко спекуляциям на денежном рынке, они оставили меньше следов свое­го существования, чем Лондон»⁴³.

Моррис понимал, что «все наши перенаселенные города и фабрики являются попросту результатом погони за прибылью. Капиталистиче­ское производство, капиталистическая собственность на землю и капи­талистическая торговля гонят людей в большие города, чтобы эксплуа­тировать их там в интересах капитала...»⁴⁴.

Возможность ликвидации такого положения он видел только в унич­тожении городов и промышленности. Именно последние из приведен­ных цитат иллюстрируют противоречивость взглядов Морриса И его идеализм, отразившийся в его основном представлении о будущем рас­селении как федерации небольших идиллических поселков*.

• В то же время следует отметить, что доктрина планового централизованного расселения, необходимость устранения кр\пных городов н уничтожения противополож­ности между городом н деревней выдвигаются Моррисом за 10 лет до появления на­шумевшей книги Эбспизера Хоуарда и его идеи города-сада. Социальные позиции У. Морриса заставили его пересмотреть общую направленность архитектурного твор­чества и установить новую «школу ценностей» архитектурных задач. Впервые на пер­вый план Моррис выдвигает совершенно неведомую раньше архитекторам проблему — создание «красоты земли», т. с. тему районной планировки. Вслед за этим он ставит tic дворцы, театры, музеи, как это было раньше, а архитектуру рядовых массовых жилых домов и промышленную архитектуру, ни которую раньше вообще не обраща­лось внимания. (Прим. ред.)

Утопии и литература

Научно-фантастиче­ская литература

Рассказ о развитии утопических теорий в XIX в. был бы неполным без упоминания ряда попыток практического основания утопических поселений и применения новых форм расселения.

Такие попытки мы можем наблюдать уже в середине III в. н. э., когда античный философ Плотин хотел в соответствии с идеалами Пла­тона основать недалеко от Рима город «Платонополис». Во второй по­ловине XIX в. наиболее успешным использованием принципов Фурье можно, очевидно, считать создание Б. А. Годеном «фамилистеры» для рабочих его литейного завода во французском городе Ги. Наибольшее количество утопических колоний было основано в США. Их создавали различные религиозные секты, отдельные утописты или их ученики⁴³. Однако в своем большинстве это были небольшие поселения, в которых представления утопистов проявились лишь частично: совместное веде­ние хозяйства, столовые и т. п.

Английский писатель Герберт Уэллс сознательно внес утопические черты в ряд своих романов. На взгляды Беллами и Морриса он в 1898 г. реагирует горестной картиной будущего в книге «Когда спящий проснется».

В 1901 г. он делает попытку систематического изложения своих пред­ставлений о будущем развитии общества и науки в «Предвидениях»⁴⁶. Он не отрицает дальнейшего существования больших городов, возник­новение которых соединяет прежде всего с развитием транспорта. Уэллс предполагает возможность дальнейшего роста многомиллионных горо­дов-гигантов, он считает необходимым заботиться о более равномер­ном размещении промышленности и одновременном устранении разли­чий между городом и деревней.

Из французской литературы наиболее известно жюль-верновскос изображение идеального Франсевилля на 100 тыс. жителей и отталки­вающего Штальштадта в романе «Пятьсот миллионов бегумы», напи­санного в 1879 г. и несущего на себе отпечаток впечатлений от франко-германской войны и утопических представлений (в особенности в опи­сании Франсевилля). Анатоль Франс посвятил утопическим представ­лениям главу своего философско-поэтического романа «На белом кам­не», написанного в 1904 г. Герой книги пробуждается в 2270 г. и спра­шивает Мишеля — гражданина, живущего в эпоху 2270 г. «Как? Вы уничтожили города? Что же сталось с Парижем»? — «Там теперь ник­то и не живет, — ответил Мишель. — Большая часть этих пятиэтажных домов, нездоровых и безобразных, в которых квартировали горожане прошлой эры, развалилась и не была восстановлена. В XX в. этой не­счастной эры строили прескверно... Не имея ни судов, ни торговли, ни армии, мы не имеем и городов в точном смысле слова. Однако насе­ленность в некоторых местах гуще, чем в других, и, несмотря на быст­роту сообщения, металлургические и рудные центры населены до край­ности»⁴⁷.

Отзвук утопических представлений можно найти и в чешской лите­ратуре. С целым рядом таких мотивов мы встречаемся чаще всего в романах и повестях Якуба Арбеса. Вспомним хотя бы его «Кандидатов существования», герои которых готовятся основать утопические коло­нии чешских эмигрантов в Небраске.

Различные взгляды на будущее расселение мы могли бы найти в литературных произведениях вплоть до наших дней. Особенно это от­носится к научно-фантастической литературе. В романе «451° по Фа­ренгейту» Рея Бредбери рисуется пессимистическая картина механизи­рованного города с ракетными автомобилями и механизированным жилищем с экранами вместо стен⁴⁸.

Абсолютное изменение всей системы расселения и сельскохозяйст­венного производства изображает в своей книге «Туманность Андроме­ды» Иван Ефремов⁴⁹.

 

Значение утопистов

Раскрытие необозримого богатства градостроительных представле­ний утопистов можно было бы без сомнения продолжать дальше. Идеи утопистов живы до сих пор, в то время как градостроительные взгля­ды той поры в ряде случаев принадлежат уже только истории. Жиз­ненность творчества утопистов базируется на том, что свои представ­ления о будущих городах они выводили из глубоко продуманных новых общественных отношений и в большинстве случаев соединяли их с лик­видацией частной собственности, со справедливым разделением обще­ственных богатств и лучшими отношениями между людьми.

У утопистов мы находим все варианты развития расселения. Одни из них предполагали сохранить города и деревни, другие исходили из ликвидации городов и создания сети небольших поселений, третьи со­средоточивали все население в одном городе, четвертые предлагали со­вершенно новые системы расселения. При этом утописты задумывались не только о том, каким могло бы быть расселение в будущем, но так­же о технических средствах и особенно об общественных условиях, ко­торые стали бы предпосылкой достижения их целей.

Именно у них мы впервые встречаемся с продуманными системами общественного обслуживания жилых районов и целых городов, а в свя­зи с этим и с идеями зонирования городов. У них же мы находим прин­ципы устройства домов-коммун и рационального размещения отдель­ных частей города и его обслуживания. Поэтому именно у них можно искать прообразы современных градостроительных теорий и концеп­ций дальнейшего развития расселения.

Разумеется, взгляды утопистов на расселение не были единообраз­ными и в отдельных случаях сегодня кажутся нам наивными, Однако мы не должны судить о них с позиций современных знаний, а подхо­дить к ним прежде всего, с точки зрения того нового, что они принесли в свое время, как способствовали обогащению мысли человеческого общества и сколько идей дают нам сегодня. Многие из их взглядов на расселение сегодня мы уже не считаем утопическими, но мы также знаем, как много их вполне оправданных принципов, относящихся к организации жизни города, еще только ожидает своего воплощения в будущем.

 

Сноски к главе I

 

ород

1. И. Мацек. Табор в гуситском
революционном движении. М., 1959, т. II,
стр. 99—100.

2. М. Machovcova — M. Ма-
chovec Utopic blouznrvcua sektafu.
Praha, 1960, S. 392.

3. Томас Мор. Утопия, М, 1953.

4. Томаззо К а м п а н е л л а. Гор*
Солнца. М„ 1954.

5. Там же, стр. 40.

6. А. В. Луначарский. Ленин
и монументальная пропаганда. «Литера­
турная газета», 1929, 29 января.

7. Johanes Valentinus A n d г е а е.
Reipublicae Christianopolitanae Deskrip-
tio. Argentorati, 1619, 34. В 1741 г. книга
была издана на немецком языке в Эс-
елингене:

8. Френсис Бекон. Новая Атланти­
да. М„ 1954.

9. Английским утопистам посвящена
книга; A. L. Morton. The English
Utopia, содержащая как большой фак­
тический материал, так и оценку отдель­
ных утопистов. (Немецкое издание кни­
ги: A. L. Morton. Die englische Uto­
pia. Berlin, 1958.)

10. Развитию утопических взглядов
во Франции посвящена книга: Roger
Garaudy. Les sources francaises du so-
cialismo scientique. Paris, 1949, которая,

однако, периоды XVII н XVIII вв. ха­рактеризует лишь в общих чертах. Преимущественно французских утопис­тов касается работа: F. К1 е i n w а с li­ter. Staatsromane. Wien, 1891, содержа­щая ряд фактических данных.

11. Denis V a i г a s s e. Histoire des
Sevarambes, peuples qui habitent une
partie du troisieme continent commune-
ment la terre australe. Seconde partie.
3. Paris, 1677, p. 261—262.

12. Там же, стр. 250—256.

13. Gabriel de Foigny. La Terre aust­
rale connue, e'est a dire la description de
ce pays inconnu jusqu'ici, de ses moeurs
et de ses coutumes par Mr. Sadeur. Van-
nes, 1676, p. 63.

14. Francois de Salignac de la Mothe
Fcnelon. Les Aventures de Telemaque
fits d'Ulysse. Nouvelle edition Avignon,
1816, 124. Словом Betique в то время на­
зывали плодородный район современной
Андалузиив Испании.

15. Encyclopedic methodique. Vol.
XXXI Architecture 1. Paris 1788, p. 386.

16. Charles Francois Tiphaigne De
La Roche. Histoire naturelle, civile et
politique des Galligcncs antipodes 'ie la
nation francaise, dont ils tirent leur ori-
gine... Amsterdam, 1765. {По статье
Л. С. Гордона «Забытый утопист*

XVII в. Тифен Дслярош». История со-цналпсшческих учений. М,, 1962, стр. 89—111.1

17. Mercier. L'an deux mille quat-
re cent quarante. Reve s'il en fut jamals .
London, 1772, p. 4.

18. Там же, стр. 10.

19. Там же, стр. 14—15.

20. Море л л п. Кодекс природы или
истинный дух ее законов. М.—Л., 1947.

21. Роберт Оуэн, Избранные сочи­
нения, т. I, II.

22. Robert Owen. A. Development
oi the Principe and Plans on which to
establish SelF-Supporting Home Colo­
nies, as a most secure and profitable in­
vestment for Capital and an effectual
means permanently to remove the cause
of ignorance, poverty and crime; and
most materially to benefit all classes of
society by giving a right application to
the now greathly misdirected powers of
the human faculties and of physical and
moral science. London, 1841. Это ориги­
нальное издание, посвященное прави-
гельствамАнглии. Австрии, России,
Франции, Пруссии и Соединенных Шта­
тов Америки, хранится в пражской Уни­
верситетской библиотеке, где находится
также известная работаОуэна The Book
of thenew Moral World. London, 1836,
с собственноручным посвящением авто­
ра: «То His Imperial Majestry the Em­
peror of Austria, Presented by the Autor»,
столь характерным для его иллюзий о
просвещенном монархе или правитель­
стве, которые бы провели его систему в
жизнь.

23. Там же, стр. 40.

24. Victor Considerant. Expo­
sition abregee du systemephalanstenen
de Ch. Fourier. Paris, 1921, p. 21—22.

25. Шарль Фурье. Избранные со­
чинения. М., 1954'. т. III, стр. 541.

26. Charles Fourier. Theorie de
l'unite unlverselle. Troisieme volume.
Oeuvres Completes. Tom Quatrieme. Pa­
ris, 1841. p. 300. Недостаточную извест­
ность теорий города Фурье можно объ­
яснить прежде всего обширностью его
творчества. В изданных произведениях
главное внимание уделяется его филосо­
фии в в них упоминаются только фалан­
ги. Взгляды на город не включены в уже
цитированное четырехтомное советское
издание, полностью отсутствуют в не­
большом чехословацком издании, а так­
же в новом французском (Edition socia-
les. Paris, 1953).

27. Там же, стр. 312.

28. Charles Fourier. Cites ouvrie-
res Des modifications a in trod wire dans
1'architecture des villes. Paris, 1849. p. 29.

29. Victor Considerant. Exposi­
tion abregee. Paris. 1921. 20.

30. F. II. Z i e g с п h a g e n. Lehre
vom richtigen Verhaeltnisse zu den

Schoepfungswerken, und die durch oefent-liche Kinfuenmg dersclben allein zu be-wuerkende algemeine Menschenbegluek-kung. I Iamburg, 1792. Детально его влияние рассматривает G. Strauss в спе­циальном исследовании: F. Н. 2 ie gen­ii a gen. Ein vergessener deutscher Uto-pist und seine Siedlungsprojekte von 1792. Omagiu ku gtorge Oprescu. Bucu-resli, 1961.

31. Там же, стр ..i:i7.

32. Bernard Bolzano. О nejlep-
sim state, Praha, 1952. s. 18—84.

I & Ф. Б у 0 и а р р о т и. Заговор во имя равенства, именуемый заговором Бабефа.,М—Л., 1948, т. 1, стр. 306.

34. Там же, стр. 306—310.

35. Этьен К а б с. Путешествие в
Нкарию, философский и социальныйро
май. М.—Л., 1935.

36. Теодор Деза м и. Кодекс об­
щности. М., 1956, стр. 118. Что ка<
критики Дезами мнения Кабе о возмож­
ности сохранения больших городов, не­
обходимо учитывать, что Кабс в пре­
дисловии к вышеприведенному второму
изданию своей книги сообщает, что он
пс берет на себя точно определить усло­
вия жизни будущего общества и что мо­
жно предполагатькак существование го­
родов, так и их ликвидацию.

37. Там же, стр. 377.

38. Н. Г Чернышевский. Что де­
лать? М., 1966, 407.

39. Эдуард Беллами. Равенство.
М., 1907. '

40. Theodor Hertzka. Freiland ein
soziales Zukunftsbild. Dresden. 1892.

41. Джон Ре скин. Сезам и лилии .
Спб., 1900, стр. 68.

42. Уильям Моррис. Вести ниот
куда или эпохаспокойствия. М., 1962.
стр. 114.

43. Там же, стр. 118—119.

44. William Morri s. Useful work
useles versus toil (1885). Selections M
[ 958, p. 466-467.

45. Короткое описание ряда таких
колоний в одной из своих небольших
работ. 1845 г. дает Ф. Энгельс (Собр.
соч., т. Ш, М„ 1930, стр. 253-267). Си­
стематическое описание можно найти в
книге: Charles Nordhoff. The Com­
munistic Societies of the United States-
London, 1875.

46. Г. Д. Уэллс. Предвидения
Собр. соч.. 1911, т. 12. Взгляды нарас­
селениеизложены во второй главе «Ве­
роятное расселение городов», стр. 29—

47. АнатольФранс. На белом каы
не. Полное собр. соч. М., 1930, т. 6.

стр. 143.

48. Реи Б р е д б е р и. 451* по Фарен­
гейту. М„ 1956.

49. Иван Ефремов. Туманность
Андромеды. М., 1958.

IV. ГОРОД XIX ВЕКА

В то время как утописты размышляли о будущем гармоничном об­ществе и его прекрасных городах, в реальной действительности шел про­цесс стихийного роста капиталистического города. Ф. Энгельс, много внимания уделивший вопросам формирования и развития капиталисти­ческого общества, в середине прошлого века охарактеризовал этот про­цесс на типичном примере Англии, которая еще «шестьдесят—восемьде­сят лет тому назад... была страной, похожей на всякую другую, с маленькими городами, с незначительной и малоразвитой промышлен­ностью, с редким, преимущественно земледельческим населением. Теперь это — страна, непохожая ни на какую другую, со столицей в 2'/г мил­лиона жителей, с огромными фабричными городами, с индустрией, снабжающей своими изделиями весь мир...»'.

Наступление В нескольких словах здесь дано определение явления, которое было

урбанизации бы можно иллюстрировать большим числом статистических данных о

концентрации жителей в больших городах, о непрерывном увеличении процента городского населения, о развитии промышленности и транспор­та, об уничтожении старых городов и росте антисанитарных рабочих предместий. В 1850 г. в городах мира с населением свыше 10 тыс. жите­ля'¹ жило вдвое больше людей, чем в 1800 г., а в настоящее время насе­ление этих городов возросло по сравнению с 1850 г. более, чем в 10 раз. В 1800 г. в европейских городах с числом жителей, превышающим 100 тыс. человек, жило свыше 5 млн., через 50 лет их было уже 13 млн., в 1900 г. — 50 млн., а еще через 50 лет — 120 млн. жителей. В Лондоне в 1800 г. было приблизительно 800 тыс. жителей, а в 1900 г. — 4,5 млн. Для Парижа та же разница выражена в соотношении 0,5 и 2,7 млн., для Берлина 0,1 и 1,9 млн., для Нью-Йорка (без пригородов) 0,07 и 3,4 млн. Это период упадка архитектуры и одновременно период возникновения первых сооружений из стали, небоскребов и скоростных дорог.

Ухудшающиеся условия жизни в городах повлекли за собой довольно большие социальные последствия. В районах бедноты, лишенных элемен­тарных санитарных условии, вспыхивали эпидемии, захлестывавшие и население привилегированных кварталов. Рабочие кварталы городов становились очагами революционного движения, а большие города, ко­торые капитализм неизбежно порождал, угрожали материальным и по­литическим основам его существования.

Последствия в этой связи легко понять некоторых буржуазных политиков XIX в.,

урбанизации критиковавших состояние городов того времени и взывавших к переме-