Трансцендентальный хирургический опыт

Девять пациентов описали трансцендентальную схему их хирургического опыта. Эта схема была идентична той, которая была в отчетах нехирургических выживших при околосмертных критических событиях. Никто из этих лиц не встречался с NDE до своего хирургического опыта. Один подобный опыт был сообщен моим сорокавосьмилетним сердечным пациентом. Этот мужчина прошел через операцию на открытом сердце в августе 1975. Его описание этого хирургического вмешательства таково:

[До операции] там было несколько других парней [в палате], у которых уже прошла хирургия, они говорили мне о ней, и мы много смеялись. Я шутил с ними, и они просто умоляли меня остановиться, потому что это заставляло их так сильно смеяться, что у них начинало болеть в груди [там, где был хирургический разрез]… И у меня нисколько не было тогда страха… Я пошел на хирургическое вмешательство без страха, абсолютно без какого-либо страха… В день, на который планировалась хирургия, они дали мне необходимые уколы для чувства «мне все равно»… без кофе и сигарет в то утро… И я лежал там [в операционной] без одежды, а там была эта прелестная женщина, и я беспокоился о том, оставят ли они меня накрытым. И она раздвинула мои мизинцы и вонзила иглу мне в руку, и это было последним, что я помню перед тем, как они разбудили меня и вытащили трубку. [На тот момент] я помнил происшедшее и размышлял об этом смертном опыте. Я переходил через этот деревянный мост над струящимся прекрасным водным потоком, и на другой стороне я взглянул – там были Иисус Христос, Он стоял в очень белом одеянии. У Него были волосы черные, как смоль, и очень черная бородка. Его зубы были чрезвычайно белыми, а глаза – весьма, весьма голубыми… Он смотрел иначе, нежели на виденных мною ранее картинках… Я не боялся, а был преисполнен мира и хотел удостовериться, что я реально там… Это реально… очень реально для меня… Я знал очень хорошо, что я мертв. Никто не должен был мне этого говорить, я знал… И когда я все приближался и приближался, то пытался расследовать все для того, чтобы убедиться, что это в самом деле был Христос, ожидающий меня. Я посмотрел на Его руки, там были шрамы в тех местах, где были вбиты гвозди. Пока я смотрел, пытаясь убедиться в том, что это действительно Христос, мы не разговаривали. Единственное, что я испытывал – это полный, всеобъемлющий мир… По прошествии некоторого времени, я понял, что сейчас еще не время мне идти с Ним. Он улыбался и поворачивал меня, чтоб я перешел через тот мостик обратно… Это был самодельный деревянный переходной мост… Пока я шел, смотрел назад – мне действительно хотелось идти с Ним. И я понемногу перешел на другую сторону… Это была холмистая сторона, очень зеленая, с парочкой гор то тут, то там. Поток ниспадал прекрасной чистой водой – просто реально мирная, прекрасная обстановка. Не помню, чтоб смотрел на небо или уделял ему много внимания. Действительным центром моего внимания было белое одеяние и то, что я мог убедиться в том, что это реально был Христос… И все это время мне открывалось знание, универсальное знание, и я хотел охватить это все, чтобы затем быть способным поведать людям о том, что там реально есть. Единственной трудностью было то, что я не мог ничего из этого принести обратно… Я действительно хотел охватить все это моим разумом. Я хотел это все осознать. Фактически, я хотел своей жене рассказать об этом. Я на самом деле хотел это принести назад… И на следующий день (или около того), после того, как они забрали меня из той первой палаты интенсивной терапии, пришла моя жена посетить меня, посмотрела на меня и сказала: «У тебя самые голубые глаза, самые голубые», и я рассказал ей, не думая, что смотрел в глаза Христа. Я сказал это автоматически, не знал, что точно должен был сказать, но вышло так… Она реально не поняла, о чем я говорю… Я знал безо всяких вопросов, что отошел. И потом я начал пытаться выяснять, был ли у кого-либо из парней таковой опыт во время операции. Не смог найти никого, у кого бы был… Спустя около двух лет после этого я читал книгу «Жизнь после жизни», и некоторые из тех опытов были примерно похожи. (I-71s)

Я опросил жену этого мужчины, и она вспомнила очень хорошо свое удивление при слышании слов своего мужа на второй день после операции, когда он сказал: «видел Христа». Два или три дня спустя он рассказал ей обо всем опыте. Она тогда знала, что у ее мужа была реанимация по причине остановки сердца в конце хирургического вмешательства. Она настаивала, тем не менее, что он не был осведомлен об этом осложнении в то время, особенно это не было сказано ему по причине нестабильного медицинского состояния. Фактически, она вспомнила удивление своего мужа спустя пару месяцев, когда во время ожидания доктора он ненароком увидел свою медицинскую карточку и прочел впервые об остановке сердца. Его слова в это время: «Черт! Я не знал, что умру в Бирмингеме [где была сделана операция]».

Медицинские детали его операции на открытом сердце и остановки сердца достаточно ясны в карте:

Анестезия [галотан, закись озота] началась в 14-00. Пациент помещен на искусственное кровообращение в 16-03. Аорто-коронарное шунтирование трех подкожных вен прошло без затруднений. Пациент отключен от системы искусственного кровообращения в 18-02. В 18-30 пациент претерпел выраженный гипотенсивный эпизод [низкое кровяное давление] с последующей фибрилляцией желудочков [остановка сердца], требующей эпинефрин внутрисердечно и двух электроимпульсных терапий [электрошоков на сердце]. Пациент вернулся к нормальному ритму, но электрокардиограмма указывала на новую картину повреждения [сердечный приступ]. Пациент переведен в послеоперационную палату в «достаточно хорошем состоянии» в 20-00.

Несколько постхирургических записей в карточке делали ссылку на остановку сердца и сердечный приступ во время операции. Вероятно, это была одна из тех записей, которая попалась на глаза этому мужчине спустя два месяца, когда он просматривал свою карточку. Таким образом, кажется, что у него был трансцендентальный опыт под общей анестезией, и он сообщил об опыте своей жене вскоре после хирургического вмешательства, в то время, как сам был не в курсе, что было внутриоперационное осложнение и происходила остановка сердца.

Еще один случай был сообщен мужчиной, доставленным в госпиталь в шоковом состоянии с кровоточащим аневризмом брюшной аорты. Некогда во время хирургического вмешательства у него был нижеследующий опыт, который был «единственным воспоминанием, которое я вынес из восьми дней интенсивной терапии» после операции:

[Во время операции] вот идет этот белый свет. Он не слепит меня. Это просто белейшая белизна – и все пространство было наполнено ею… было так, будто ты выглядываешь в абсолютную вселенную – и там нет ничего, кроме белого света. Самая блистательная вещь в мире, и это не было разновидностью той белизны, которая уязвляет человеческий глаз наподобие яркой лампочки… Затем я сказал себе так же прямо, как сейчас Вам говорю: «Итак, я умираю. Я не хочу этого, но и не собираюсь бороться с этим. Если это смерть – я приму ее». У меня было очень, очень приятное ощущение. С моей стороны не было ни паники, ни мрачных предчувствий. Это была очень приятная вещь. Тогда я не видел никого, но был лишь этот разговор с самим собой: эй, ты умираешь. Ты не готов, но ты не собираешься бороться с этим… [Позже] я думал: вот здорово, что за ужасный сон это был. Но это не было сном. Это было слишком реальным, и это произошло. Итак, спустя два месяца и 13 дней я увиделся снова со своим доктором, и он сказал: «Вы для меня особенны». Спрашиваю: «Почему?», и он отвечает: «Ну, знаете, Вы умирали полностью. Мы утеряли все признаки Вашей жизни, когда Вы были на операционном столе». Говорю: «Да, я знаю это, док!» - «Да?..» - «Я помню смерть». (I-55s)

Медицинские записи и оперативная сводка рассказывают вот эту историю:

Этот 59летний белый мужчина… доставлен в приемный покой… У него найдена гипотензия [низкое кровяное давление], а кожа была холодная и влажная… Пациент продолжал жаловаться на боли в спине… казался слабым, но был тревожен и скооперирован… Предположительно: расслаивающийся и подтекающий аневризм брюшной аорты… План: немедленная хирургия… Под генеральной анестезией [хирургия была завершена]… Его кровяное давление, бывшее 40/0 в начале операции, достигло в итоге 160/80… Во время процедуры пациент получил семь единиц [пинт] полного переливания крови… Перемещен в послеоперационную палату в хорошем состоянии.

Несколько отчетов в медицинской литературе описывало опыты анестезированных пациентов, которые рассказали о знаниях происходящих хирургических событий. Этот феномен был обсужден 6 октября 1975 в выпуске «Журнала Американской Медицинской ассоциации (JAMA)» доктором Ричардом Блэчером (Dr. Richard Blacher) в заметке, названной «На пробуждение парализованных во время хирургии – синдром травматического невроза». Доктор Блэчер опросил пациентов, сообщавших о фактическом пробуждении от легкой анестезии во время главной операции и не могущих двигаться в это время из-за генерального паралича, который был медицински индуцирован используемым обычно мышечным релаксантом. Эти пациенты представили характерный синдром, следующий из их хирургического опыта, состоящего из: «(1) повторяющихся кошмаров, (2) генерализированных раздражительности и беспокойства, (3) озабоченности по поводу смерти и (4) трудности… при обсуждении их симптомов, дабы не быть принятыми за сумасшедших»¹. В каждом из этих случаев пациент подчеркивал неприятность ситуации – «быть привязанным и не мочь двигаться» - и переживание этого опыта заново посредством «периодических кошмаров о пробуждении в боли и параличе». Лишь один пациент помнил о специфических деталях оперативной процедуры – женщина, которая «помнила своего хирурга, раздающего приказы».

В ответ на статью доктора Блэнчера было опубликовано несколько писем в выпуске JAMA от 22 марта 1976. Эти письма поддержали находки доктора Блэнчера и добавили описания нескольких «снов», сообщенных другими пациентами в сходных ситуациях. Один врач написал, что его пациент сказал ему, что «операция была ужасна! Так больно, как в кошмаре». Он сказал, что этот пациент «также вспоминал людей и разговоры из операционной комнаты, хотя это было намешано с множеством мечтательных образов, также включающими в себя ее коллег по учительству и разговор с ними за день до хирургии».²

¹ Blacher, loc. cit.

² I. Silbergleit, “On Awakening Paralyzed During Surgery” (letter), JAMA 235: 1209, 1976.

Еще одно письмо, касающееся личного опыта врача:

Практически у всех были дурные сны о попытках побега от неких опасностей и невозможности двигаться. Сон обычно оканчивался с пробуждением спящего. Хотя я не спал [во время хирургического вмешательства], я пережил подобный ужас, но «сон» не заканчивается. Ощущение беспомощности кажется продолжающимся вечно.³

При сравнении этого «синдрома травматического невроза» у неадекватно анестезированных хирургических пациентов с тринадцатью хирургическими опытами из данной главы бросаются в глаза несколько различий. В отчетах JAMA не было описано ни покоя с приятным ощущением трансцендентального хирургического опыта, ни деталей «визуальных» наблюдений автоскопического хирургического опыта. Более того, «сны» из статей JAMA имели привкус обыкновенных сновидений и ночных кошмаров – то есть, содержание было изменчивым и «мечтательным» (например, последние «разговоры» с «коллегами-учителями», «попытка убежать от какой-то опасности»). Содержание трансцендентального хирургического опыта, с другой стороны, следовало типичной модели околосмертного опыта и позже представлялся человеком как немечтательная реальность.

Исследования осведомленности пациента насчет внутриоперационных событий проводились доктором Девидом Чиком (Dr. David Cheek) и другими. Эти врачи базировали свою работу на той предпосылке, что воспоминания опыта в операционной хранились подсознанием пациента и часто не могли быть постигнуты при использовании обычной разговорной техники. Для исследования этих подсознательных воспоминаний большое количество пациентов было загипнотизировано вслед за общей анестезией главной хирургической процедуры и регрессировало обратно ко времени операции. Как сообщает выпуск Rocky Mountain Medical Journal от января 1960:

Из доступных ныне доказательств кажется правдивым то, что слуховое ощущение сохранялось до глубины пределов клинического опьянения, когда все иные перцепции и все обычно проверяемые рефлексы подавляются… Детали вспоминаются только когда сказанные слова [курсив автора] были пугающими или облегчали тревогу, связанную с хирургическим опытом.⁴

Таким образом, воспоминания произнесенных слов во время хирургической процедуры позже могли быть извлечены из подсознания многих анестезированных пациентов. Тем не менее, детали операции, которые могли быть лишь визуализированными, а не услышанными (форма и внешний вид поверхности сердца, вид хирургических инструментов, использованных при процедуре и т.п.), не были обнаружены в воспоминаниях загипнотизированных пациентов доктора Чика.

В общем, представленные в данной главе опыты происходили при различных хирургических обстоятельствах, три из них были во время операций, при которых в медицинских записях не было указано об опасных для жизни осложнениях. По содержанию и качеству они имеют близкое сходство с нехирургическим NDE. Они не имели ничего общего с кошмарными опытами, частыми у неадекватно анестезированных пациентов. Визуальные детали операции позже невозможно было восстановить гипнозом из подсознания пациента, бывшего под анестезией, хотя произнесенные слова иногда могли всплывать из памяти. Кроме того, «визуализированные» детали автоскопического опыта точно соответствуют в реальности проведенной хирургом оперативной процедуре. Таким образом, любое рассмотрение возможных объяснений околосмертного опыта должно брать в расчет эти хирургические опыты, которые во всех отношениях оказываются идентичными своим нехирургическим двойникам.

³ H. D. Messer, ibid., 1210.

⁴ D. B. Cheek, “What Does the Surgically Anesthetized Patient Hear?”, Rocky Mountain Med J 57: 49, 1960.

-=7=-