Государственная религия Золотой Орды

Разночтения в хронологии правления хана Узбека у различных восточных авторов позволяют предположить, что планомерная исламизация Улуса Джучи началась не сразу после его воцарения в 1312 г., а несколько позднее. В частности, анонимное сочинение XV — начала XVI в. "Родословие тюрок" сообщает: "Когда с начала его султанства истекло 8 лет, то под руководством святого шейха шейхов и мусульман, полюса мира, святого Зенги-Ата и главнейшего сейида, имеющего высокие титулы, указующего заблудившимся путь к преданности господу миров, руководителя странствующих и проводника ищущих, святого Сейид-Ата, преемника Зенги-Ата, он (Узбек) в месяцах 720 года хиджры (12.02.1320 — 30.01.1321)... удостоился чести принять ислам... Из людей иля и улуса, которые были в тех странах большая часть удостоилась счастья принятия ислама"³⁰. Помимо почтенных Зенги-Ата и Сейид-Ата, очевидно, большую роль в исламизации Золотой Орды играл уже известный Кутлуг-Темир. В первые годы царствования Узбека, склонивший его к принятию ислама эмир полностью распоряжается управлением государства, а все непосредственные дела ведут его братья Сарайтемир и Мухаммедходжа. Посвятив первые годы своего правления распространению ислама, сторонники хана Узбека, вероятно, понимали, что многие влиятельные люди Улуса Джучи не смирились с победой мусульман. Поэтому, как свидетельствуют источники, сразу же после воцарения Узбека его приближенные расправляются со своими наиболее опасными политическим и религиозными противниками: "Он (Узбек) умертвил несколько эмиров и вельмож, умертвил большое количество Уйгуров, то есть лам и волшебников, и провозгласил исповедание ислама"³¹.

Насаждение ислама в Улусе Джучи продолжалась и после смерти Узбека в 1342 году одним из его сыновей — Джанибеком, ставшим новым ханом. Теперь всем ордынцам, занимавшим, сколько ни будь видное положение, предписывалось носить чалмы и феpязи³². Аноним Искандеpа так характеризуют деятельность Джанибека: "Весь улус Узбека он обратил в ислам, разрушил все капища идолов, воздвиг и устроил много мечетей и медресе. Много людей превосходных и ученых из разных краев и сторон государств ислама направились к его двору. Сыновья эмиров Дешта в его время почувствовали склонность к приобретению совершенств и изучению наук, каждый из них стал единственным своего времени, так что результаты мыслей и плоды их умов до сих пор передаются на собраниях и сборищах. Все обычаи стран ислама ввел в том государстве он"³³.

Первая половина XIV в. знаменовалась строительством монументальных религиозно-культовых сооружений в крупнейших городах Золотой Орды. Хотя первые мечети и медресе начали строиться в Улусе Джучи еще при хане Берке, массовое возведение их относится ко времени хана Узбека, именем которого связано принятие ислама как государственной религии и расцвет градостроительства. К наиболее ярким образцам монументального зодчества этого времени следует отнести знаменитый 60 метровый минарет Кутлуг-Тимура и мавзолей Тюрабек-Ханым в Куня-Ургенче, соборные мечети Селитренного и Водянского городищ, хорошо сохранившиеся остатки Большой и Малой пятничных мечетей Верхнего Джулата, Старого Орхея, Кучугурского городища, а также "медресе Узбека" и мечеть Куршун-Джами в Старом Крыму.

"Город Сарай (один) из красивейших городов, достигший чрезвычайной величины, на ровной земле, переполненный людьми, с красивыми базарами и широкими улицами... В нем 13 мечетей для соборной службы, из них одна шафиитская. Кроме того, еще чрезвычайно много других мечетей," — писал о столице Золотой Оpды Ибн-Батута³³. Повсеместное возведение пятничных мечетей в новых золотоордынских городах свидетельствовало о целенаправленной политике исламизации государства. Построенные по единому малоазийскому образцу, заимствованному из Волжской Булгарии (так называемые мечети "сельджукского" типа), мечети становились оплотом ислама во всех крупных городах и делали их настоящими центрами мусульманства³⁴.

С принятием ислама как официального государственного культа ханская власть в Улусе Джучи получает принципиально новое толкование. В силу вступает характерный для ислама принцип слияния светского и духовного, что означает обязанность правителя следить за правильным ходом всех сторон жизни, за их соответствием божественному закону. Происходит сакрализация власти, поскольку правитель представляет собой власть единственного настоящего владыки — Аллаха. Отражением представления о сакральном характере государственной власти было появление в государственных документах Улуса Джучи традиционных для стран ислама "богословских формул". Так в жалованных ярлыках джучидов XIV в. появляется специальная инвокация в виде бисмалы — сакральной фразы на арабском языке — "Бисми-ллахи-р-рахмани-р-рахим" (Во имя Аллаха милостивого, милосердного!)

Ислам оказывает серьезное влияние на джучидскую дипломатику, нумизматику и делопроизводство. Арабский алфавит в официальных документах постепенно вытесняет уйгурский. На абсолютном большинстве золотоордынских монет используется арабская эпиграфика, а год чеканки дается по хиджре. Немало сохранилось монет с суннитскими знаками и мусульманским символом веры. В джучидских ярлыках с традиционным тюрко-монгольским 12-летним циклическим календарем с первой половины XIV в. начинает использоваться летоисчисление по хиджре и месяцы мусульманского лунного календаря.

В период правления хана Узбека на нет, сводится значение такого уже достаточно архаичного общественного института как съезд родичей правящего дома — курултай. Отмирает важнейшая функция курултая — решение вопроса о старшинстве в роде Джучи. Хан как единственный законный владыка вместо курултая решает вопросы престолонаследия. Согласно религиозным принципам правления, выдвинутым исламом, право на государственную власть является осуществлением воли и поручения Аллаха, исполнение же социальных функций власти по праву традиции отрицается полностью или отходит на второй план³⁵.

Победа сторонников Узбека приводит к тому, что власть в государстве из рук многочисленных чингизидов, каждый из которых имел свой улус (некоторое количество племен), юрт (территориальный удел) и иджу (доход, соответствующий нуждам войска и двора), переходит наместникам хана. Вместо традиционных курултаев теперь созывались совещания пpи хане, в которых участвовали его ближайшие родственники, жены и влиятельные темники, а также государственный совет — диван. Во главе дивана находился везиp, осуществлявший руководство несколькими палатами во главе с секретарями, в ведении которых были финансово-налоговые аспекты экономической жизни государства. Руководство армией, внешней политикой и верховным судом было возложено на бекляpибека. Кроме того, он представлял собой верховную административную власть, под его началом были 4 карачибея и 70 темников — правителей областей и городов³⁶.

"Повинуйтесь Аллаху и повинуйтесь посланнику и обладателям власти среди вас, " — гласит один из аятов четвертой суры Корана. Этот и некоторые другие аяты позволяют предположить три уровня власти, составляющие аппарат управления "эталонного" мусульманского государства: Аллах, его посланник и должностные лица (улу-л-амр)³⁷. Мощный бюрократический аппарат составляющий опору теократического государства, по типу мусульманских султанатов Средней и Малой Азии, Ближнего Востока, Сирии и Северной Африки, формируется с принятием ислама и в Улусе Джучи. В XIV в. появляются ранее совершенно неизвестные в Золотой Орде государственные должности — визиря, катибов (секретарей палат), членов дивана, а также официальные посты городского самоуправления (риаса). Среди должностных лиц Улуса Джучи появляется номенклатурное чиновничество, занятое делопроизводством и финансами государства: таможенники, весовщики, дорожники, букаулы и заставщики, перевозчики, базарные надзиратели³⁸.

Должности беклярибека и карачибеев, видимо, были особенностью государственной организации чингизидов, поскольку аналогичные посты прослеживаются не только в Улусе Джучи, но и в государстве ильханов, джагатаев, юаньской империи. Однако даже такой традиционный институт государственной власти чингизидов как пост беклярибека после принятия ислама получает определенный религиозный оттенок. Среди титулов беклярибека появляются — "поборник воителей и борцов за веру", "помощь ислама и мусульман", "подпора веры" и т. д., что, видимо, являлось следствием особенностей формирования институтов государственной власти в мусульманских государствах. В исламском государстве нет специального института духовной власти, ответственного за посредничество между богом и людьми. К мусульманскому обществу не применимо такое понятие как "церковь". Таким образом, отсутствие "церковной организации" восходит к принципу слиянию духовной и светской власти, в результате чего держатели светской власти несут ответственность "за все стороны воплощения божественного закона в жизнь общества, а для особых представителей бога при этом не оставалось места"³⁹.

Отсутствие традиционного для христианских государств института "церкви" определяло особое место мусульманских духовных лиц в структуре аппарата управления Улуса Джучи. Жалованные грамоты золотоордынских ханов XIV — XV вв. показывают, что в инскрипции (обозначении адресата) сразу после обозначения представителей ханской власти на местах — даруг, называют мусульманских духовных лиц — кадий (судья), муфтий (законо­вед), шейх-мишайит (старец духовный), суфий (отшельник, аскет, мистик)⁴⁰. Немногие сохранившиеся подлинники ханских ярлыков позволяют утверждать, что принятие ислама в качестве официального культа как бы возводит всех "людей мусульманской науки" и исламских религиозных авторитетов в ранг должностных лиц государства. В отличие от времен хана Берке, когда знаменитый суфий шейх Сейф ад-дин Бахарзи, обративший в ислам первого джучида, писал по поводу вмешательства светской власти в дела религиозные: "Когда дворец становится минбаром (кафедрой имама), то лучше, чтобы минбара не было совсем", при хане Узбеке мусульманские духовные лица начинают активно участвовать в политической жизни страны⁴¹.

Особую роль в мусульманском аппарате управления, созданном Узбеком, отводилась религиозным судьям — кади. В их обязанности входило не только судебное разбирательство по искам граждан, но и общий контроль над отправлением культа, ходом повседневной жизни, имущественными отношениями с точки зрения религиозного закона, ниспосланного в Коране, воплощенного в сунне пророка и истолкованного в фикхе — "своде наук о правилах жизни мусульманской общины". Появление института религиозных судей свидетельствовало, что шариат, наряду с Ясой, начинает использоваться в судебной практике. использование мусульманского права и мусульманских судей заставило послать хана Узбека в 1323 году посольство в Египет с просьбой о присылке книг по вопросам фикха "Джами аль-усуль фи ахадис аp-Расуль", "Китаб шаpх ас-сунна", "Китаб аль-Бахp" аp-Равьяни⁴².

Институт религиозных судей в Золотой Орде представлял собой неотъемлемую часть административно-бюрократического аппарата государства. С одной стороны, исполнение судебных решений кади подтверждалось канцелярией беклярибека, видимо представлявшего собой высшую судебную власть в Орде, или канцеляриями наместников хана и знатных эмиров, с другой стороны, сами кади были "государственными служащими", находившимися в непосредственном подчинении у хана, беклярибека, наместника или эмира. В 30-х годах XIV века Ибн-Батута был свидетелем приема просителей в канцелярии правителя Хорезма Кутлуг-Тимура и оставил следующее описание: "Одна из привычек этого эмира та, что каждый день кади приходит в его приемную и садится на отведенное ему сидение, вместе с ним (являются) правоведы и писцы. Насупротив его садится один из старших эмиров, при котором восемь (других) старших эмиров и шейхов тюркских, называемых аргуджи (ягурчи); к ним люди приходят судиться. Что относится к делам религиозным, то решает кади, другие же (дела) решают эти эмиры"⁴³.

Однако кади были лишь частью "людей религии", известных в Золотой Орде. Ханские ярлыки помимо религиозных судей упоминают и так называемых "религиозных авторитетов" — муфтиев, шейхов и суфиев. Их можно условно разделить на две категории. Первая — муфтии — законоведы, знатоки религиозных наук. Вторая — шейхи и суфии — сторонники мистико-аскети­ческого течения ислама. Обе эти категории, не смотря на то, что упоминаются в ханских ярлыках, не входили в иерархию должностных лиц государства. Общественная значимость религиозных авторитетов, формально не связанных с администрацией, основывалось на силе "общественного мнения". Обладающие исключительным влиянием на массы "правоверных" религиозные авторитеты могли не только увещевать словом божьим, но и в случае необходимости навязать свою волю неразумному эмиру или хану. После принятия ислама в Улусе Джучи среднеазиатские шейхи, нередко являвшиеся духовниками ханов, то есть их пирами или ишаками, пользуясь своим непререкаемым авторитетом, нередко вмешиваются в государственные дела, наставляя на путь истинный своих мюридов. В 1364 г. хан Азиз подвергся строгому внушению шейха Сейид-Ата и был вынужден раскаяться в неправедной жизни, в знак чего выдает свою дочь за почтенного старца⁴⁴.

Люди, сведущие в "религиозных науках", — муфтии, улама, факихи — пользовались в исламском обществе неизменным уважением официальных властей. С ними советовались и к их мнению прислушивались власть имущие от мелкого чиновника до хана. Письменные источники позволяют проследить несколько крупных религиозных авторитетов, к мнению которых прислушивался хан Узбек. Однако, вероятно, наибольшим влиянием в это время пользовался шейх Алаэддин Номан, сын Даулетшаха, сына Али, родившийся в 1256 г. в Хорезме. В возрасте 21 года прославленный шейх отправился на чужбину для получения образования, где "сходился со знаменитостями, изучал логику, диалектику и медицину"⁴⁵. В 1302 г. он возвратился в Хорезм и стал старшим врачом городской больницы. Вскоре эмир Хорезма рекомендовал известного врачевателя и богослова хану Токте, который приблизил к себе ученого хорезмийца. При дворе Токты шейх Номан имел большой успех и пользовался значительным влиянием на хана. Еще до воцарения Узбека шейх Номан выступает как его тайный сторонник, что, вероятно, сыграло не последнюю роль в победе мусульманской партии, во главе которой стоял уже известный нам эмир Хорезма Кутлуг-Темир.

После 1312 года шейх Номан пользовался безграничным доверием хана Узбека. В 1318—1319 гг. шейх, как доверенное лицо хана Узбека, совершил хадж в Мекку, что не только подняло его авторитет как религиозного деятеля, но и имело немалое значение для укрепления международного престижа нового исламского государства и его правителя. В 1320—1322 гг. шейх Номан отправился с посольством в Египет. Как лицо, сопровождающее родственницу хана Узбека — хатунь Тулунбай, просватанную за мамлюкского султана Эльмелик-Эннасыра, шейх Номан был наделен самыми большими полномочиями и распоряжался крупной суммой денег, выделенной Узбеком для одарения богомольцев в трех священных городах мусульман — Мекке, Медине и Иерусалиме.

В середине 30-х годов XIV в. Ибн-Батута, посетивший столичный Сарай, лично встречался с шейхом Номаном и приводит еще одно довольно характерное свидетельство его влияния на хана Узбека. Впечатления от встречи с шейхом сводились к следующему: "... это один из отличнейших шейхов, прекрасного нрава, благородной души, чрезвычайно скромный и чрезвычайно строгий к обладателям благ мирских. Султан Узбек каждую пятницу приходит навещать его, но он (имам) не выходит ему навстречу и не встает перед ним, говорит с ним самым ласковым образом, смиряется перед ним, шейх же (поступает) противоположно этому. Обхождение его с факирами, нищими и странниками было иное чем обхождение его с султаном: он относился к ним снисходительно, говорил с ними ласково и оказывал почет"⁴⁶.

Авторитет суфийских шейхов сохраняется и после распада Улуса Джучи и они продолжают пользоваться политическим влиянием в Казанском и Астраханском, Крымском и Узбекском ханствах. Мусульманские официальные и неофициальные духовные лица, неизменно опиравшиеся на помощь государственной власти, оказывали существенное воздействие на становление в Золотой Орде феодального общественного сознания, письменности, литературы и культуры в исламской религиозной форме. Кроме того, в качестве института ведавшего отправлением культа, мусульманское духовенство, если к нему вообще применимо такое понятие, обладало значительным влиянием на верующих. Одно перечисление лиц духовного звания: муфтии, кади (судьи и законоведы), мухтасибы (блюстители шаpиата), мудаppисы и даншменды (учителя богословия), талибы (студенты), имамы и муллы (лица совеpшаюшие богослужения в мечетях), муэдзины (лица, созывающие на молитву), хафизы (профессиональные чтецы Коpана), шейхи (проповедники ислама), дервиши (отшельники) и т. д., свидетельствует о самых различных сферах деятельности мусульманского духовенства, к которым можно отнести и вероисповедную, и религиозно — пpопагандисткую, и пpосветительско-педагогическую, и миссионерскую⁴⁷.

Таким образом, принятие ислама в Улусе Джучи в 1312 г. привело к существенным изменениям государственно-правовой сфере этого государства. Ислам становится официальной идеологией Улуса Джучи. Ханская власть получает конкретное религиозно-политическое обоснование. Приоритет религии в делах управления государством приводит к установлению в Золотой Орде теократической формы правления по типу мусульманских султанатов Ближнего Востока и Средней Азии. Правовой базой этого процесса было внедрение шариата, постепенно вытеснявшего из административно-юридической практики Ясу Чингисхана. Неразделимость светского и духовного, традиционная для исламского общества, приводит к появлению в Золотой Орде специфических государственных институтов, характеризующихся, с одной стороны, ростом бюрократического аппарата, с другой, широким использованием в управлении "людей религии".