Сущностная форма отдельного Я

Сущностная форма отдельного Я - это мысль, воображающая, что наше Я, осознающее присутствие, не пронизывает глубоко и одинаково весь опыт, а скорее просто пронизывает одну его маленькую часть, кластер мыслей и чувств, который здесь называется «Я-тело-ум».

 

Это как воображать себе, что экран компьютера не охватывает все документы и изображения, которые открыты на нем, а лишь один из них. На самом деле даже это не совсем верно, потому что документы и изображения не охвачены экраном. Они не имеют существования отдельно от экрана.

 

В самом деле нет такого понятия, как документ или изображение со своим независимым существованием. Существует действительно только экран. «Документ» и «изображение» - это только имена, которые даются экрану, и формы, которые они, предположительно, принимают.

С точки зрения самого экрана нет никакого реального, независимого документа или изображения, как такового. Есть просто сам экран. Документы и изображения рассматриваются реальными только со своей точки зрения, когда их реальность — экран — проигнорирована.

Другими словами, документы и изображения рассматриваются реальными только с воображаемой точки зрения документов или изображений. То есть, как только экран забыт, документы и изображения, кажется, приобретают свою собственную независимую реальность. Они, похоже, стали реальными, отдельными, независимыми объектами, сделанными из чего-то кроме экрана, например, слов, цветов, форм, объектов и т.д. Однако, с единственно реальной точки зрения экрана, есть только экран.

 

Другими словами, в действительности не существует двух вещей — одна, экран и вторая, документ или изображение. Есть только экран.

 

Две вещи (или множественность и разнообразие вещей) только тогда вступают в явное существование, когда их истинная реальность — экран — игнорируется.

 

Именно так проходит опыт. Все, что мы знаем, это опыт, но нет никаких независимых «мы», или «Я», кто знает этот опыт. Есть просто познавание или испытывание. И испытывание не делится по своей сути на одну часть, которая испытывает и другую часть, которая воспринимается.

 

С точки зрения опыта, которая является единственно реальной точкой зрения, испытывание слишком тесно едино с собой, и не знает себя как что-то, как тело, ум или мир.

 

Чтобы знать себя как «нечто», испытывание должно быть разделено на две части. Оно должно забыть свою истинную природу чистого, цельного, глубокого переживания и вместо этого представить, что оно было только одной маленькой частью опыта.

 

И именно это испытывание делает. Оно принимает форму мысли, которой кажется, что есть деление себя на две части.

 

Разделив опыт таким образом на две части, мысль может затем представить, что наше Я является частью опыта, познaющим, и остальная часть опыта затем становится «познаваемой».

 

С этой воображаемой точки зрения этого теперь отдельного познaющего, познаваемые объекты кажутся очевидно существующими и приобретают свою реальность.

Однако, это, видимо, отдельное существование познаваемых объектов зависит только от мысли, которая сначала вообразила, что наше Я - это отдельный, внутренний субъект, «познающий».

 

Другими словами убеждение, что такие объекты, как тело, ум и мир - реальны и существенны в их собственном праве зависит от убеждения, что наше Я, осознающее присутствие, известно, находится в теле и как тело, становится, в результате, отдельным, внутренним Я.

 

На самом деле, то есть в нашем реальном опыте, все восприятие является одним цельным веществом. Двойственность между внутренним Я и внешним объектом, миром или другими, никогда на самом деле не переживается. Она всегда воображаема.

 

Не имеет значения, как мы назовем это одно вещество, ибо нет больше ничего, с чем его можно сравнить. Однако независимо от вещества опыта, он сделан из нашего Я и, следовательно, осознание или присутствие - хорошие имена для него.

 

Эта близость, отсутствие разделения или чуждости также известно как любовь. Это - естественное состояние всего опыта.

 

Иногда испытывание принимает форму конкретной мысли, мысли, которая воображает, что наш опыт - это не одно бесшовное вещество, а вместо этого состоит из двух основных частей — субъекта, который познает или испытывает и объекта, другого или мира, который, познается или испытывается.

 

Субъект известен как «Я», и объект, другие или мир - как «не Я». Эта мысль, кажется, делит опыт на две отдельные части, которые затем считаются связанными друг с другом через акт познания, ощущения или восприятия.

 

Это разделение опыта на две основные части – это рождение мнимого, внутреннего Я и его следствия - внешнего объекта, других или мира. С этой верой скрывается цельная внутренняя близость опыта и вместе с ней любовь, являющаяся естественным состоянием всех опытов.

 

В этот момент в существовании, кажется, возникает что-то помимо осознания. Вместо ощущения одинакового проникновения Я во все опыты, мы теперь чувствуем, что наше Я просто пронизывает этот маленький фрагмент опыта - тело и ум.

 

Таким образом, наше Я, осознание, как будто бы сжимается внутрь тела и ума, а мир и все другие, как представляется, проецируются вне.

Это основное деление опыта на будто бы две величины — себя и мира — и закрывает естественное состояние всех опытов — любовь. По этой причине мнимое внутреннее Я всегда находится в поиске любви в мнимом внешнем мире.

 

Кажущееся разделение опыта на две основные части похоже на предположение, что экран разделен на две части, когда на нем появляются бок о бок два изображения. Если мышление предполагает, что экран содержится только лишь на одном из изображений, мышлению нужно будет представить себе вещество, которое «не экран», из которого сделано второе изображение.

 

Именно так мыслью придумывается «Я» и «не Я», которое накладывается на непрерывную целостность опыта. Мышление воображает, что наше Я, осознающее присутствие, не наполняет, или не одинаково близко всем опытам, а что оно наполняет или близко только одной его маленькой части. Эта маленькая часть, тело и ум, становится «мной».

 

Все, что не наполнено, или не близко с нашим Я, теперь считается сделанным из чего-то «кроме себя», «отличающегося от осознания». Это «отличающееся от осознания» — «не я» — известно как «материя». Это вещество, придуманное мышлением, но фактически никогда не испытываемое. В самом деле, хотя греки изобрели идею материи две с половиной тысячи лет назад, ученые до сих пор никак не могут ее найти.

 

Таким образом вера в реальность независимого внешнего мира, отличающегося от осознания, является естественным следствием веры в реальность внутреннего Я. Эти два всегда идут вместе. Аналогичным образом когда отдельное, внутреннее Я разрушается, отдельный, внешний мир разрушается с ним, оставив только близость любви, в которой нет места для различия, разделения или дробления.

 

Таким образом, наш опыт мира всегда отражает и подтверждает наше понимание: если мы думаем, что мы - ограниченное, позиционированное, внутреннее Я, то мир и другие будут выглядеть представляющими эту веру обратно к нам. Они будут казаться отдельными, дальними и другими. Прежде всего они будут рассматриваться либо как источник мира, счастья и любви или угроза для него, и в результате наши отношения с ними всегда будут состоять из притяжения и отталкивания, поиска и сопротивления.

 

Однако когда становится ясно, что отдельное внутреннее Я не существует, тот же мир подтверждает это новое понимание в нашем опыте. В этом магическая природа мира; кажется, что он подтверждает как веру в двойственность, так и понимание недвойственности.

 

В этом крахе отдельного, внутреннего Я и отдельного, внешнего мира опыт раскрывается тем, чем он действительно есть. Он больше не видит и не чувствует включение в себя ума, тела и мира.

 

Наше переживание ума, тела и мира сначала уменьшается в этом экспериментальном понимании к чистому, сплошному, глубокому переживанию, и суть этого опыта раскрывается как чистое осознавание себя. Мы находим, что весь опыт является модуляцией нашего сокровенного собственного бытия.

 

Маскировка мира и счастья

Все объекты тела, ума и мира — то есть, все мысли, чувства, ощущения и восприятия — появляются одинаково внутри нашего Я, осознающего присутствия.

 

Однако мысль исключительно идентифицирует себя с телом и умом, и в результате, проецирует мир наружу, на расстоянии от нашего Я, которое в настоящее время считается «внутри».

 

С этой мыслью наше подлинное Я, осознающее присутствие, которое в действительности пропитывает весь опыт одинаково, кажется пронизывающим только тело и ум, и в результате становится «Я, тело и ум», хотя в действительности оно никогда этого не делает. С этой верой новое сущностное «Я», которое, как нам кажется, живет внутри тела, вступает в будто бы явное существование.

 

Благодаря этой эксклюзивной идентификации нашего Я с телом и умом, те качества, которые присущи нашему Я обмениваются на те качества, которые характерны для ограниченного объекта.

 

Открытая, пустая, просторная, светлая, вездесущая, неразрушимая природа нашего Я маскируется этой эксклюзивной ассоциацией, и мы, похоже, ощущаем свою ограниченность, фрагментарность, сжатость и подверженность рождению, изменению и смерти.

 

Эта ассоциация приводит к формированию того, что мы впоследствии считаем собой — физической, психической сущности, которая находится внутри тела. В результате мы теперь не только думаем, но и чувствуем себя, как внутреннее, отдельное Я, которое больше не чувствует себя едино со всеми проявлениями, но скорее чувствует себя единым с одним телом и умом, отрезаным от других и мира.

 

В результате этой эксклюзивной ассоциации нашего Я с телом и умом оказались скрыты мир, счастье и любовь, которые неотделимы от нашей истинной природы.

 

Отдельное, внутреннее Я, появившееся в результате этой веры чувствует, что лишено этих качеств. Именно по этой причине отдельное, внутреннее Я, которое на самом деле мнимое Я, всегда находится в поиске во внешнем мире, чтобы обеспечить мир и счастье, считающиеся отсутствующими.

 

Поиск мира и счастья является определяющей характеристикой отдельной личности.

 

Мысль, воображающая наше Я, заключенное внутри тела и ограниченное телом и умом — это хрупкая сущность. Считается, что эта хрупкая сущность сделана из альянса между нашим Я, осознающим присутствием и сетью телесных ощущений.

 

Эта эксклюзивная смесь нашего Я с качествами ума и тела приводит к возникновению фальшивого, отдельного Я, которое кажется как осознающим (потому что оно по сути сделано из нашей истинной природы Сознания), так и ограниченным (потому что кажется ограниченным характеристиками тела).

 

Другими словами, эта новая сущность, как представляется, имеет общие характеристики тела и ума, а также их судьбу. То есть, каждое отдельное лицо чувствует себя по существу хрупким и уязвимым — потому что тело и ум сделаны из мыслей, ощущений и восприятий, которые приходят и уходят — и, таким образом, подвержены исчезновению и смерти.