Глава 2. Агрессия и аутоагрессия подростков как виды девиантного поведения.

Определения и классификации агрессии.

В «Словаре практического психолога» (М., 1997) агрессия определяется как индивидуальное или коллективное поведение или действие, направленное на нанесение физического или психического вреда либо даже на уничтожение другого человека или группы. В другом «Психологическом словаре» (М., 1997) приводится следующее определение агрессии: «агрессия – мотивированное деструктивное поведение, противоречащее нормам и правилам сосуществования людей в обществе, наносящее вред объектам нападения (одушевленным и неодушевленным), приносящее физический ущерб людям или вызывающее у них психологический дискомфорт (отрицательные переживания, состояние напряженности, страха, подавленности и т.п.)». Агрессивное поведение в данном случае определяется как одна из форм реагирования на различные неблагоприятные в физическом и психическом отношении жизненные ситуации, вызывающие стресс, фрустрацию и т.п. состояния. Психологически, продолжают далее свои рассуждения составители словаря, агрессивное поведение выступает одним из основных способов решения проблем, связанных с сохранением индивидуальности и тождественности, с защитой и ростом чувства собственной ценности, самооценки, уровня притязаний, а также сохранением и усилением контроля над существенным для субъекта окружением. Агрессивные действия при агрессивном поведении выступают как способ достижения какой-либо значимой цели, способ психологической разрядки, способ удовлетворения потребности в самореализации и самоутверждении.

Возникает множество вопросов при попытке дать определение агрессии как таковой (т.е., направленной вовне, на других). Э.Фромм говорит, что понятие «агрессия» напоминает ему коллекцию хлама, куда мы сваливаем многие психологические механизмы, которые мы не умеем анализировать, или даже не знаем, как их точно назвать.

К настоящему времени различными авторами предложено множество определений агрессии, ни одно из которых не может быть признано исчерпывающим и общеупотребительным. Можно выделить основные взгляды на содержание понятия агрессии:

· гиперактивность, стремление к самоутверждению;

· стремление к подчинению себе других людей или обладанию объектами, т.е. как акт присвоения, насильственного овладения материальным или идеальным объектом;

· акты враждебности, атаки, разрушения, т.е. действия, которые вредят другому лицу или объекту.

Некоторые авторы, давая определение агрессии, стремятся сделать это на основе изучения явлений, поддающихся объективному наблюдению и изменению, чаще всего актов поведения. Например, А.Басс определяет агрессию как «реакцию, в результате свойств которой другой организм получает болевые стимулы» (Басс А., 1967).

Еще одна группа определений исходит из позиции активного субъекта. Так, Л.Берковиц определяет агрессию как «намерение ранить или причинить ущерб другому» (Берковиц Л., 2001).

Все эти группы обладают одним общим недостатком – в них недостаточно четко обозначена мысль о социальном контексте агрессивного поведения, а именно о том, что агрессивное поведение в той или иной степени связано с нарушением членами общества социальных норм. Кроме того, в приведенных определениях не раскрыто психологическое содержание агрессии, конкретные действия как бы отрываются в них от мотива. В результате, например, такие драматические поступки, как неудачная попытка убийства, мечты об избиении кого-либо, не попадают под определение агрессии, предложенные А.Бассом, хотя их агрессивный характер очевиден.

В настоящее время все больше укореняется представление об агрессии как о мотивированных внешних действиях, нарушающих нормы и правила сосуществования, наносящих вред, причиняющих боль и страдания людям. Так, С.Н.Ениколопов считает, что агрессией можно назвать целенаправлен­ное деструктивное и наступательное поведение, нарушающее нормы и правила сосуществования людей в обществе, наносящее вред объектам нападения (одушевленным или неодушевленным), причиняющее физический ущерб лю­дям или вызывающее у них психологический дискомфорт: отрицательные переживания, состояния напряженности, страха, подавленности и др. (Ениколопов С.Н., 2000).

В общественных науках и в науках о поведении понятия «агрессия», «насилие» и «враждебность» часто используются как синонимы, или просто подменяют друг друга. Для того чтобы внести терминологическую ясность в определение «агрессия», разведём понятия «агрессия», «гнев», «враждебность» и «насилие». Остановимся на этих понятиях.

Гнев - эмоциональное состояние, имеющее побудительную силу, по мнению Д.Зиллмана, связь между понятиями агрессии и гнева является факультативной, т.к. агрессия не всегда сопровождается гневом, а состояние гнева не всегда влечет за собой агрессивные действия.

Враждебность - длительное, устойчивое негативное отношение или система оценок, применяемая к окружающим людям, предметам и явлениям, по Бэрфуту, враждебность - антагонистическое отношение к людям, включающее когнитивный, аффективный и поведенческий компоненты:

Насилием считается всякое действие, угрожающее физической, психологической или моральной целостности индивида. Известный исследователь проблем мира и насилия Й.Галтунг выделил три формы насилия: прямое, структурное и культурное. Наиболее явным и доступным для эмпирического наблюдения является прямое насилие со всеми видами жестокости, проявляемой людьми друг к другу, к другим формам жизни и природе в целом. Прямое насилие проявляется в следующих формах:

а) убийство;

б) телесные повреждения, блокада, санкции, нищета

в) десоциализация из собственной культуры и ресоциализация в другую культуру (например, запрещение родного языка и навязывание другого, отношение к людям, как к гражданам «второго сорта»;

г) репрессии, задержание, изгнание.

Структурным насилием являются:

а) Эксплуатация типа А, когда нижестоящие могут быть ущемлены настолько, что умирают от голода и болезней.

б) Эксплуатация типа Б, когда нижестоящие могут оказаться в состоянии постоянной нищеты, включающем недоедание и болезни.

в) Внедрение в сознание, ограничение информации маргинализация, разобщение.

Культурное насилие - те аспекты культуры, символической сферы нашего существования, представленной религией и идеологией, языком и искусством, эмпирической и формальной наукой (логикой и математикой), которые могут быть использованы для оправдания и легитимизации прямого и структурного насилия (Ениколопов С.Н., 2000).

Все эти проявления эмоционального экстрима включают аффективный компонент, который, в свою очередь, содержит ряд взаимосвязанных эмоций: гнев, раздражение, обиду, негодование, отвращение и т.п.

Помимо аффективного для обсуждаемых понятий важен когнитивный компонент. Негативные убеждения в отношении человеческой природы в целом (цинизм) и убеждения в недоброжелательности других людей по отношению к самому субъекту (враждебные атрибуции, недоверие, подозрительность) могут существенно влиять на содержание поступков, вызванных гневом, враждебностью, насилием.

Стоит остановиться и на том, что проявления враждебности в поведении (агрессия, негативизм, нежелание сотрудничать, избегание общения и т.д.) нередко бывают скрытыми.

Таким образом, как устойчивая, общая черта враждебность подразумевает девальвацию мотивов и личностных качеств других людей, ощущение себя в оппозиции к окружающим и желание им зла (активное - причинять вред, или пассивное - наблюдать причинение вреда).

По мнению С.Н.Ениколопова, враждебность - это сложная форма аффективно-когнитивных афферентаций, состоящих из набора различных взаимодействующих эмоций, влечений и аффективно-когнитивных структур. Эмоции, занимающие особенно важное место в комплексе враждебности - гнев, отвращение и презрение (так называемая «триада враждебности»). Враждебность включает также влечения, взаимодействия аффектов и образы, связанные с причинением вреда объекту враждебности. Такие образы и желания необязательно содержат реальное намерение причинить объекту вред. Враждебность не включает в себя словесной или физической активности. Агрессия не всегда является следствием враждебности (Ениколопов С.Н., 2000).

Наиболее развернутую классификацию агрессивного поведения дал А.Басс. Он выделяет три основных параметра, по которым характеризует фор­мы агрессивного поведения:

1) физическая - вербальная агрессия;

2) активная - пассивная агрессия;

3) прямая - косвенная агрессия

Путем комбинирования этих форм А.Басс выделяет 8 видов агрессивного поведения:

Активная агрессия.

1) Физическая:

а) прямая (нанесение телесных повреждений);

б) косвенная (нанесение телесных повреждений заместителю жертвы).

2) Вербальная:

а) прямая (нанесение оскорблений);

б) косвенная (злословие).

Пассивная агрессия.

2) Физическая:

а) прямая (противодействие);

б) косвенная (негативизм).

3) Вербальная:

а) прямая (отказ говорить);

б) косвенная (несоглашательство) (Басс А., 1967).

Еще одна классификация была дана С.Фешбахом, который ввел одну важную переменную, связанную с мотивированием поведения, в свою класси­фикацию. На основании этого критерия он выделяет три вида агрессивного поведения:

1) Враждебная агрессия - имеет своей целью причинить другому субъ­екту неприятные физические или психологические ощущения.

2) Инструментальная агрессия - целью такого поведения является не само причинение вреда, а решение определенной проблемы.

3) Экспрессивная агрессия - является формой выражения себя с помо­щью применения насилия.

Третья интересная классификация - Д.Зиллмана. Основной критерий ее построения - позиция агрессора по отношению к жертве и их взаимоотноше­ния по схеме «стимул-реакция». Он выделяет 8 типов агрессивного поведения:

1) наступательная агрессия - нанесение физических или психических повреждений другому, который не применял по отношению к нему насилия;

2) защитная агрессия - нанесение повреждений другому объекту в ответ на применение им насилия;

3) ответная - нанесение повреждений другому субъекту с целью отмще­ния за нанесение ему этим субъектом повреждения;

4) спровоцированная агрессия - подвергание атакующего нападению или другим действиям, которое повлекло за собой его ответные агрессивные действия;

5) неспровоцированная агрессия - агрессивные действия нападающего по отношению к жертве, не вызванные никакими поступками жертвы, которые могли бы подтолкнуть нападающего на такие действия;

6) агрессия, вызванная раздражением — агрессивные действия, первич­ная функция которых - редуцирование или снятие состояния раздражения;

7) побудительная агрессия - агрессивные действия, первичная причина которых - получение внешней стимуляции;

8) санкционированная агрессия - агрессивные действия, служащие со­циальным и не выходящие за их рамки.

Ввиду того, что проявления агрессии у людей бесконечны и многооб­разны, следует так же тщательно разбираться в предлагаемых исследователя­ми видах агрессии. В нашей стране принято выделять следующие виды агрес­сии (аутоагрессия в этой классификации выделяется как подвид агрессии):

1) физическая (нападение) агрессия с использованием физической силы против другого лица или объекта;

2) вербальная агрессия — выражение негативных чувств как через форму вербальных реакций (ссора, крик, визг), так и через их содержание (угрозы, проклятья, ругань);

3) прямая агрессия – непосредственно направленная против какого-либо субъекта или объекта;

4) косвенная агрессия – направленная окольным путем на другое лицо (сплетни, злобные шутки);

5) аутоагрессия — агрессия, направленная на самого себя;

6) инструментальная агрессия – являющаяся средством достижения ка­кой-либо цели;

7) враждебная агрессия - выражается в действиях, целью которых явля­ется причинение вреда объекту агрессии (Ениколопов С.Н., 2000).

 

Теории агрессии.

Одним из наиболее авторитетных подходов к проблеме человеческой агрессивности является психоаналитический.

Среди психологов XX века Зигмунду Фрейду (1856–1939) принадлежит особое место. Его главный труд «Толкование сновидений» увидел свет в 1900 г. С тех пор в психологии восходили, сменяя друг друга, различные научные авторитеты. Но ни один из них не вызывает поныне такой негаснущий интерес, как Фрейд, как его учение. Объясняется это тем, что его работы, изменившие облик психологии в XX столетии, осветили коренные вопросы устройства внутреннего мира личности, ее побуждений и переживаний, конфликтов между ее вожделениями и чувством долга, причин душевных надломов, иллюзорных представлений человека о самом себе и окружающих.

Фрейд родился во Фрайберге (Моравия) 6 мая 1856. В молодости он интересовался философией и другими гуманитарными дисциплинами, однако постоянно ощущал потребность в изучении естественных наук. Таким образом, Фрейд поступил на медицинский факультет Венского университета, где получил степень доктора медицины в 1881 г., и стал врачом Венской больницы. В 1884 он присоединился к Йозефу Брейеру, одному из ведущих венских врачей, проводившему исследования больных истерией с помощью гипноза. В 1885–1886 Фрейд работал с французским невропатологом Жаном Мартеном Шарко в парижской клинике Сальпетриер. По возвращении в Вену Фрейд занялся частной практикой. Все разговоры о его работах только увеличивали его известность. Чем больше критики говорили об их непристойности, порнографии, покушении на мораль, тем больше людей шло на прием к Фрейду.

В 1902 труды Фрейда получили, наконец, признание, и он был назначен профессором невропатологии Венского университета, когда император Франсуа-Жозеф I подписал официальный указ о присвоении Зигмунду Фрейду звания профессора-ассистента. Этот пост он занимал вплоть до 1938 года.

Однако полученное, наконец, признание и слава омрачаются тяжелой болезнью: в апреле 1923 года Фрейда оперируют по поводу рака ротовой полости. К болезни Фрейд относился стоически, уверяя, что испытывает как раз тот уровень боли, который не дает расслабляться и помогает сосредотачиваться.

Показателем настоящей славы было чествование в 1922 году Лондонским университетом пяти великих гениев человечества - Филона, Маймонида, Спинозы, Эйнштейна и, среди них, австрийского психоаналитика Зигмунда Фрейда. Венский дом Фрейда наполнился знаменитостями, запись на приемы его шла из разных стран на много лет вперед. Его приглашают на чтение лекций в США.

В 1938, после захвата нацистами Австрии, З.Фрейд вынужден был покинуть Вену. Приход фашизма омрачил его жизнь. В Берлине публично сжигаются его книги, любимая дочь Анна, пошедшая по его стопам и возглавившая Всемирное психоаналитическое общество, была схвачена гестаповцами. Семья Фрейда бежит в Англию. Побег из Вены и возможность временно обосноваться в Лондоне были организованы английским психиатром Эрнстом Джонсом, греческой принцессой Марией Бонапарт и послом Соединенных Штатов во Франции Уильямом Буллитом. К тому времени состояние здоровья Фрейда стало безнадежным. И свой конец он определил сам: 23 сентября 1939 года лечащий врач и последователь Фрейда, внесший впоследствии ценнейший вклад в психосоматическое направление в медицине, Макс Шур, по просьбе Фрейда ввел ему смертельную дозу морфия.

Следует иметь в виду, что на современном этапе фрейдизм представляет собой не единую целостную систему, а множество различных научных школ и направлений, у которых имеются не только фанатичные приверженцы, но и не менее страстные противники. Чтобы понять ситуацию в мировой психологии, соотношение в ней различных научных сил, нужно знать учение самого Фрейда, знать, как оно сложилось и приобрело столь глубокое влияние на различные подходы к психике человека - самого сложного явления в известной нам вселенной.

Известно, что главным регулятором человеческого поведения служит сознание. Фрейд открыл, что за покровом сознания скрыт глубинный пласт не осознаваемых личностью могущественных стремлений, влечений, желаний. Будучи лечащим врачом, он столкнулся с тем, что эти неосознаваемые переживания и мотивы могут серьезно отягощать жизнь и даже становиться причиной нервно-психических и соматических заболеваний. Это направило его на поиски средств избавления своих пациентов от конфликтов между тем, что говорит их сознание, и бессознательными побуждениями. Так родился фрейдовский метод психоанализа.

Не ограничившись изучением и лечением невротиков, упорной работой по восстановлению их психического здоровья, Фрейд создал теорию, объяснявшую переживания и поведение не только больного, но и здорового человека. Психоанализ во многих зарубежных странах прочно вошел в учебники по психологии, психотерапии, психиатрии. Он оказал воздействие и на другие науки о человеке - социологию, педагогику, антропологию, этнографию, а также на философию, литературу и искусство.

Нетрудно понять, что упор на сексуальный фактор (по поводу которого во времена Фрейда уже существовала огромная литература) сам по себе не мог произвести революцию в психологии, радикально изменить систему понятий этой науки. Ведь действие этого фактора легко объяснимо чисто физиологическими причинами - функционированием половых желез, работой центров вегетативной нервной системы и т. п. На почве физиологии стоял первоначально и сам Фрейд, прежде чем перешел в зыбкую, не имеющую прочных опорных точек область психологии. На отважный шаг в эту темную область его направила практика лечения истерии. Но решился он на него не сразу. Даже гипноз, применение которого, казалось бы, не оставляло сомнений в том, что воздействие врача на пациента носит психологический характер, объяснялся многими врачами как чисто физиологическое явление. Именно так думал Шарко, которым восхищался Фрейд. Однако дальнейшие раздумья Фрейда поколебали его убеждения в правильности принятого школой Шарко мнения. Он становится участником споров между французскими врачами по поводу того, считать ли гипноз эффектом внушения, которому подвержены все люди, или же загипнотизировать, как учил Шарко, можно только нервнобольных (истериков). На Фрейда большое впечатление произвело так называемое постгипнотическое внушение. При нем человеку в состоянии гипноза внушалась команда совершить после пробуждения какое-либо действие, например, раскрыть зонтик. Проснувшись, он выполнял команду, хотя дождя не было, и поэтому его действие оказывалось бессмысленным. На вопрос же о том, почему он это сделал, человек, не зная истинной причины, подыскивал ответ, который был призван каким-то образом придать его нелепому поведению разумность: «Я хотел проверить, не испорчен ли мой зонтик» и т. п. Подобные факты указывали не только на то, что человек может совершать поступки, мотивы которых он не осознает, но и на его стремление придумать эти мотивы, подыскать рациональные основания своим поступкам. Впоследствии Фрейд назвал подобное оправдание человеком своих действий рационализацией. Все это заставляло задуматься над проблемой неосознаваемых побуждений, которые реально движут людьми, однако в их сознании адекватной проекции не получают. Перед глазами невропатологов выступила весьма странная с точки зрения тогдашних взглядов картина. Люди, воспитанные в духе своего времени, на идеалах точного естествознания, главная формула которого гласила «нет действия без причины», считали, что причиной является расстройство нервной системы. Однако расстройства, с которыми они повседневно имели дело, оказывались необычными. Пациент говорил одно, а двигало им, побуждало действовать совсем другое. Опыты же с гипнозом (вроде внушенной команды открыть после пробуждения зонтик) убедительно свидетельствовали, что человек способен неумышленно придумывать мотивы своего поведения. Какой же был механизм этих странных реакций - физиологический или психологический? Ни физиология, ни психология ответить на этот вопрос не могли. Физиология говорила о рефлексах, нервных функциях, мышечных реакциях и т. п. По ни одно из ее понятий не могло объяснить причины болезненных состояний. Психология говорила о сознании, способности мыслить, подчинять действие заранее принятой цели и т. д. И с этой - психологической - стороны поиск причин поведения невротика также ничего не давал. А без знания причин оставалось действовать вслепую. Фрейда это не устраивало - не только как врача, желающего действовать рационально, но и как натуралиста, непреклонно верившего в то, что все происходящее в организме включено в цепь причин и следствий, стоит под необратимыми законами природы. Ведь он был учеником Гельмгольца и Дарвина. От них Фрейд воспринял идеалы естественнонаучного познания, и, прежде всего, принцип детерминизма - зависимости явлений от производящих их факторов. Фрейд ощущал бессилие этого принципа перед тем, что требовала клиника неврозов. Его наблюдения за случаями, когда длительное лечение истерии благодаря применению гипноза давало положительный эффект, указывали, что источник страдания скрыт в сфере, неведомой ни физиологии, ни психологии. Практика требовала отказаться от прежних подходов и продвигаться либо к новой физиологии, либо к новой психологии.

Не сразу невропатологи Брейер и Фрейд осуществили свой выбор. Совместно они подготовили книгу «Исследования истерии», вышедшую в 1895 г. Иногда ее оценивают как первую главу в истории созданного Фрейдом психоанализа. Для этого имеются известные основания, поскольку в указанной книге можно различить намеки на многие представления будущего психоанализа: и о динамике вытесненных из сознания влечений, из-за которых возникают расстройства движений, восприятий и т. п., и об очистительной роли погружения в прошлое с целью восстановить события и обстоятельства, нанесшие душевную травму. Это были достоверные клинические факты, установленные Брейером и Фрейдом. Но из фактов, как таковых, теория не возникает. Работа в клинике требовала применения методических средств, позволяющих проникнуть в скрытые от сознания психические пласты. На первых порах главным и единственным орудием был гипноз. Фрейд не владел им столь мастерски, как Брейер. Неудовлетворенность гипнозом побудила его искать другие средства.

На одно из них Фрейда натолкнул феномен, приобретший в дальнейшем в психоанализе особое значение под именем «трансфера» (переноса). Общение врача с пациентом приобретало особую эмоциональную окраску, когда этот пациент переносил свои неизжитые бессознательные желания, сохранявшиеся с детских лет, на личность самого врача. Трансфер, вслед за гипнозом, выступил как еще один способ проникновения в область подавленных, вытесненных влечений. Но главным терапевтическим средством, изобретенным Фрейдом и ставшим на многие годы «основой основ» психоанализа, стал так называемый «метод свободных ассоциаций». Понятие ассоциации можно встретить (как и понятие о катарсисе) еще у Платона и Аристотеля. Передаваясь от эпохи к эпохе, эти понятия постепенно обогащались новым содержанием. Закон образования ассоциаций много лет считался главным законом психологии. О нем подробнейшим образом писал Вильгельм Вундт. Этот закон гласил, что если какие-либо объекты воспринимаются одновременно или в непосредственной близости друг от друга, то впоследствии появление одного из них влечет за собой воспоминание о другом. Так, взглянув на какую-либо вещь, человек вспоминает ее отсутствующего владельца, поскольку прежде эти два объекта воспринимались одновременно, в силу чего между их следами в мозгу упрочилась связь-ассоциация. Различным видам ассоциаций было посвящено множество психологических трактатов. Когда психология превратилась в науку, ассоциации стали изучать экспериментально, чтобы определить законы памяти, воображения и других умственных процессов. Выяснялось, с какими представлениями ассоциируются у испытуемых различные слова, сколько раз нужно повторить список слов, чтобы между ними возникли связи, позволяющие его целиком либо частично запомнить и т. п. Во всех случаях ставилась задача изучить работу сознания. Фрейд же использовал материал ассоциаций в других целях. Он искал в этом материале путь в область неосознаваемых побуждений, намеки на то, что происходит в «кипящем котле» аффектов, влечений. Для этого, полагал он, ассоциации следует вывести из-под контроля сознания. Они должны стать свободными. Так родилась главная процедура психоанализа, его основной технический прием. Пациенту предлагалось, находясь в расслабленном состоянии (обычно лежа на кушетке), непринужденно говорить обо всем, что ему приходит в голову, «выплескивать» свои ассоциации, какими бы странными возникающие мысли ни казались. В тех случаях, когда пациент испытывал замешательство, начинал запинаться, повторял несколько раз одно и то же слово, жаловался на то, что не в состоянии припомнить что-либо, Фрейд останавливал на этих реакциях свое внимание, предполагая, что в данном случае его больной, сам того не подозревая, сопротивляется некоторым своим тайным мыслям, притом сопротивляется не умышленно, как бывает в тех случаях, когда человек стремится намеренно что-либо утаить, а неосознанно. Для этого, конечно, должны быть какие-то причины особой, «тормозящей» активности психики. Эта особая, обладающая большой энергией сопротивляемость, открытая Фрейдом в его медицинском опыте, в кропотливом анализе реакций его пациентов, явилась принципиально важным новым словом в понимании устройства человеческой психики. Выявилось присутствие в психике индивидуума особого внутреннего «цензора», о котором самому человеку не известно. И, тем не менее, этот незримый, неосознаваемый самим субъектом цензор бдительно следит за тем, что происходит в сознании, пропуская в него или не пропуская различные мысли и представления. Необычность такого подхода, утвердившегося в психологической науке после Фрейда, очевидна. Вера в то, что поведение человека находится под надежным контролем сознания, веками считалась неоспоримой. «Находиться под контролем сознания» значило не что иное, как отдавать себе ясный отчет о своих желаниях, побуждениях, стимулах к действию. Осознание целей, наличие продуманного плана, который регулирует действия, направленные на достижение этой цели, действительно является той решающей особенностью человеческих поступков, которая отличает их от действий остальных живых существ. Из этого, однако, не следует прямолинейный взгляд на человеческую личность, как свободную от противоречий между желаемым и должным, между порой несовместимыми влечениями к объектам, имеющим различную привлекательность, и т. п. Обыденная человеческая жизнь полна конфликтов различной степени напряженности, достигающей порой истинного драматизма. Сознание - не простой созерцатель этой драмы, безучастный к ее исходу. Оно ее активное «действующее лицо», которое вынуждено выбирать и накладывать вето, табу, защищать от влечений и мыслей, способных (как, например, при тяжелом заболевании или душевном конфликте) сделать жизнь несносной и даже привести к распаду личности, как особой психической целостности, даже при сохранении физического существования.

Таким образом, открыв роль глубинных, неосознаваемых мотивов в регуляции человеческого поведения, утвердив тем самым новую ориентацию в психотерапии неврозов, Фрейд представил свое открытие ученому миру, и оно немедленно подверглось суровой критике. Твердая убежденность Фрейда (до 20-х годов) в том, что главным объяснительным принципом всех побуждений, страстей и бед человеческих следует считать либидо, восстановила против него подавляющее большинство тех, с кем он вел исследования бессознательной психики, начиная с Брейера. Порвав с Брейером, Фрейд, наряду с тремя испытанными им методами лечения истерии (гипнозом, анализом трансфера и свободных ассоциаций), решил испытать психоанализ с целью выявить причины собственных душевных конфликтов и невротических состояний. Конечно, ни один из прежних методов для этого не был пригоден. И тогда он обратился к изучению собственных сновидений. Полученные результаты Фрейд изложил в «Толковании сновидений» (1900 г.). Эту книгу он неизменно считал своим главным трудом.

Впрочем, еще до этой книги, Фрейд пришел к мысли о том, что «сценарий» сновидения при его кажущейся нелепости - не что иное, как код потаенных желаний, которые удовлетворяются в образах-символах этой формы ночной жизни. Естественно поэтому, что и собственные сны Фрейд рассматривал после пробуждения, исходя из сложившейся уже у него гипотезы о символике образов. В книге описывались приемы построения этих образов: их сгущение в некий причудливый комплекс, замена целого частью, олицетворение и т. п. При этом полагалось, что существуют символы (полета, падения, видения воды, острых предметов, выпавшего зуба и т. п.), имеющие универсальный смысл для всех людей. Проверка данного положения независимыми авторами не подтвердила этот вывод. Фрейд объяснял образы сновидений как разряды аффектов. Источник энергии скрыт в бессознательном, в аффектах страха, влечениях и других переживаниях, вытесненных из дневной жизни. Они говорят о себе на особом символическом языке, словарь и способ построения которого Фрейд попытался восстановить. Он предполагал, что сновидения относятся к тому же разряду явлений, с которыми приходится иметь дело врачу, лечащему симптомы истерии. Поскольку образы сновидений посещают здоровых людей, то обращение к механизму порождения этих образов (тщательно разобранному Фрейдом) представилось «царством бессознательного», как древний, архаический слой психической жизни, скрытый за сеткой сознания современного индивида.

На новом этапе эволюции психоанализа Фрейд объяснял чувство вины у неврастеников влиянием «внутреннего цензора» - сверх-Я. С помощью такого подхода объяснялся феномен тревожности, занимавший теперь большое место в психоанализе. Различались три вида тревожности: вызванная реальностью, обусловленная давлением со стороны бессознательного Оно (ид) и со стороны сверх-Я (супер-эго). Соответственно задача психоанализа усматривалась в том, чтобы освободить Я (эго) от различных форм давления на него и увеличить его силу (отсюда понятие о «силе Я»). От напряжений, испытываемых под давлением различных сил, Я (эго) спасается с помощью специальных «защитных механизмов» - вытеснения, рационализации, регрессии, сублимации и др. Вытеснение означает непроизвольное устранение из сознания чувств, мыслей и стремлений к действию. Перемещаясь в область бессознательного, они продолжают мотивировать поведение, оказывают на него давление, переживаются в виде чувства тревожности, беспокойства и т. д. Регрессия - соскальзывание на более примитивный уровень поведения или мышления. Сублимация - один из механизмов, посредством которого запретная сексуальная энергия, перемещаясь на несексуальные объекты, разряжается в виде деятельности, приемлемой для индивида и общества. Разновидностью сублимации является творчество.

Трехкомпонентная модель личности позволяла разграничить понятие о «Я» и сознании, истолковать «Я» как самобытную психическую реальность и, тем самым, как фактор, играющий собственную роль в организации поведения. Фрейд сравнивал отношение Я к Оно с отношением всадника к своей лошади. Наездник определяет цель и направление движения, но энергия последнему придается лошадью, т. е. исходит из того же самого «котла» влечений и аффектов, заложенных в организме, как в биологической системе.

В «Лекциях по введению в психоанализ» Фрейд сосредоточился на проблеме отношения психоанализа к религии, науке и, наконец, к мировоззрению, понятому как обобщающая интеллектуальная конструкция, исходя из единообразных принципов которой, решаются основные проблемы бытия и познания. Он утверждал, что психоанализ в качестве специальной науки не способен образовать особое мировоззрение, что он заимствует свои мировоззренческие принципы у науки. Между тем, в действительности, как ряд общих положений самого Фрейда, так и многие концепции его учеников имели определенную мировоззренческую направленность, что отчетливо выражено как в их притязаниях на решение общих проблем, касающихся поведения человека, его отношения к природе и социальной среде, так и в объяснении генезиса и закономерностей развития культуры.

Ежедневно по 8-10 часов на протяжении многих десятилетий Фрейд занимался медицинской практикой. На фактах, почерпнутых в клинических наблюдениях, он проследил сложность и многоплановость структуры личности, значение в ее истории внутренних конфликтов и кризисов, последствия неудовлетворенных желаний. Фрейдом был введен в научный оборот ряд идей и проблем, показавших, что уровень сознания неотделим от других глубинных уровней психической активности, не изучив взаимодействие которых невозможно понять природу человека. Фрейд разработал ряд гипотез, моделей, понятий, запечатлевших своеобразие психики и прочно вошедших в арсенал современного научного знания о ней. К ним относятся, в частности, понятия о защитных механизмах (психологической защите), фрустрации, идентификации, рационализации, вытеснении, фиксации, катарсисе, силе Я и др. Эти понятия обогатили также психотерапевтическую практику. Изучение Фрейдом роли сексуальных переживаний и сопряженных с ними душевных травм дало толчок развитию новых областей знания, в частности сексологии. Фрейдом было показано, сколь важно, прослеживая становление характера человека - его строение и динамику, учитывать детские годы и испытанное ребенком в этом периоде, в особенности отношения в семье, от которых зависит формирование его характера, его мотивационной сферы. Жизненность, практическая значимость поставленных Фрейдом проблем вытекает также из того, что в круг научного анализа им были вовлечены феномены, которые традиционная психология не привыкла принимать в расчет: чувства вины, неполноценности, тревожности, уход от реальной ситуации в область грез, возникновение внутренней тенденции к агрессивности.

Нет ничего более ошибочного при оценке исторической роли Фрейда, как видеть в нем главного апологета секса и первого лидера науки сексологии - с одной стороны, считать эту роль исчерпанной его вкладом в проблематику этой науки - с другой.

Такой образ Фрейда культивировали как его противники, так и многие приверженцы психоанализа как панацеи от всех человеческих бед, коренящихся якобы в темном, иррациональном половом инстинкте, спасти от пагубного влияния которого на социальную жизнь явился новый мессия - Фрейд. В различных гипотезах и представлениях Фрейда потаенным силам сексуальности действительно было придано могущественное влияние на судьбу человека, и для того, чтобы считать Фрейда трубадуром этих сил, он сам дал достаточно оснований. Однако, подобно тому как применительно к поведению своих пациентов Фрейд в их реакциях искал скрытый от их сознания реальный смысл, в суждениях самого Фрейда, его теориях заключалось гораздо больше, чем это им самим осознавалось. И именно эти «зашифрованные» идеи, а не версия о всемогуществе полового влечения, стали животворным источником его влияния на науку о человеке.

Чтобы понять смысл его влияния, надо иметь в виду, что в научном творчестве, его результатах следует различать субъективное и объективное. Ряд своих постулатов Фрейд оценивал как незыблемые (такие, как Эдипов комплекс, страх кастрации у мальчиков и т. п.). С подобными феноменами он встречался в своей клинической практике. Фрейду представилось, что он здесь имеет дело не с симптомами, наблюдаемыми у отдельных лиц, страдающих психоневротическими расстройствами, а с проявлением глубинных начал человеческой природы. Заметив сексуальную этиологию неврозов у своих пациентов, Фрейд отождествил любые скрытые от сознания вожделения человека с сексуальными. Этим он и взбудоражил интелле