Предыстория психодиагностики

Ни одна наука не возникает внезапно, на пустом месте. Еще задолго до ее появления образуется совокупность идей, представлений и суждений, основанных на вековом челове­ческом опыте познания себя самого и окружающего мира. Концентрация тех знаний, которые позднее вобрала в себя психодиагностика, происходила во многих сферах челове­ческой жизнедеятельности.

Предпосылки психодиагностики как науки заложены «объективно существу­ющих между людьми индивидуальных различиях, выделять и учитывать которые необходимо было даже нашим далеким предкам. Ведь для проведения, скажем, успешной охоты на крупного зверя требовалось известное распределение обязан­ностей между ее участниками исходя из их физических (и не только!) возмож­ностей.

В Библии отражены способы диагностики по особенностям поведения. В Кни­ге Судей Бог советует полководцу Гедеону (Кн. Судей, 7:5-7), как нужно отби­рать воинов для битвы:

7.5 Он привел народ к воде. И сказал Господь Гедеону: кто будет лакать воду языком своим, как лакает пес, того ставь особо, также и тех всех, которые будут наклоняться на колени свои и пить. И было число лакавших ртом своим с руки триста человек; весь же остальной на­род наклонялся на колени свои пить воду. 7.7 И сказал Господь Гедеону: тремя стами лакавших Я спасу вас...

С давних времен люди пытаются создать упорядоченную систему для описа­ния множества индивидуальных проявлений. Из античной эпохи до нас дошла работа Теофраста «Характеры» (372-287 гг. до н. э.), в которой описываются «ти­пы», т.е. присущие некоторому множеству людей формы проявления личностных особенностей. Образно и лаконично представлены типы «скупого», «лгуна», «хва­стуна» и др. Такие типологии выполняли диагностическую функцию, позволяя относить того или иного человека, в зависимости от его характерных черт, к опре­деленному типу и в конечном счете прогнозировать его поведение.

Различные типологии, разрабатывающиеся с древних времен, несомненно, сыграли свою роль в появлении научной психодиагностики, путь развития кото­рой: от типов темперамента Гиппократа — к Галену, который наделяет их нрав­ственными характеристиками; затем — к Канту, стремившемуся отделить свой­ства темперамента от других психических особенностей; и наконец — к таким со­временным типологиям, которые разрабатывались Павловым, Кречмером, Шелдоном и другими исследователями.

История древних цивилизаций представляет нам немало свидетельств исполь­зования разнообразных, порой весьма изощренных, способов обнаружения инди­видуальных различий. Так, в Древнем Китае за 2200 лет до нашей эры уделялось значительное внимание вопросам отбора чиновников. Созданная в то время сис­тема отбора охватывала разные «способности» — от умения писать и считать до особенностей поведения в быту. Эти «тесты» совершенствовались на протяжении нескольких столетий.

Хорошо известно, что разного рода испытания широко практиковались в Древ­ней Греции, Спарте, рабовладельческом Риме. В 413 г. до н. э. примерно 7000 уце­левших солдат Афинской армии, потерпевшей поражение на Сицилии, были бро­шены в каменные карьеры возле Сиракуз: для многих из них жизнь и освобожден ние из плена зависели от их способности повторить стихи Еврипида.

Приведем еще один пример, относящийся к Древней Греции. Выдающийся философ и математик того времени Пифагор в основанную им школу допускал лишь тех, кто прошел через череду сложных испытаний. Он придавал особое значение смеху и походке, полагая, что они отражают характер человека. Желающий учиться у Пифагора попадал (разумеется, не случайно) в разные экстремальные ситуации. Он должен был продемонстрировать присутствие духа, достоинство и ночью в страшной пещере, и выставленный на всеобщее осмеяние.

Таким образом, стремление к обнаружению и учету индивидуальных различий в истории человечества прослеживается с незапамятных времен. Конечно, не все индивидуальные различия (например, физические, физиологические) изучают­ся психологической наукой. Предметом ее интереса являются в первую очередь индивидуально-психологические различия. Разумеется, будет явным преувели­чением сказать, что в столь отдаленные от нас времена индивидуально-психоло­гические качества служили основой отбора людей для той или иной деятельно­сти. Однако, как ни парадоксально это звучит, именно тогда реализовался цело­стный подход, к которому мы стремимся и которого не можем достичь сегодня, глубоко «увязнув», например, в анализе взаимодействия физиологического и пси­хологического. Вместе с тем нельзя забывать о том, что эта целостность была след­ствием несовершенства знания о человеке.

Индивидуально-психологические различия были как бы равны всем прочим различиям и, взятые вместе, выступали основой для определения, скажем, при­годности к государственной деятельности или обучению. Кстати, как увидим да­лее, известная рядоположенность разного уровня проявлений индивидуальности реализовалась и в первых тестах, предложенных основателями научной психоди­агностики Ф. Гальтоном и Дж. Кеттеллом (о них см. ниже).

Надо «...отдавать предпочтение самым надежным, мужественным и по возможности самым благообразным; но, кроме того, надо отыскивать не только людей благородных и строгого нрава, но и обладающих также свойствами, подходящими для такого воспи­тания <...>.У них, друг мой, должна быть острая восприимчивость к наукам и быстрая сообразительность. Надо искать человека с хорошей памятью, несокрушимо твердого и во всех отношениях трудолюбивого»[i][4].

Так отвечает Сократ на вопрос о том, каких правителей нужно выбирать для того, чтобы государство было могущественным и процветающим.

Вероятно/первым человеком, разработавшим нечто близкое тесту для измере­ния ума, был испанский ученый Хуан Хуарт (1530-1589). Его книга, Ехатеп de Ingenios, изданная в 1575 г., посвящена выявлению дарований у детей. Впослед­ствии эта книга переиздавалась 27 раз на разных европейских языках и латыни. Главными измерениями, индивидуальными различиями, которыми интересовал­ся Хуарт, были понимание, память и воображение.

Ближе к нашему времени, в конце XIX — начале XX в. широкую известность приобретают такие «науки», как френология, физиогномика, графология. Заслу­живают они упоминания здесь потому, что объединяет их поиск средств диагно­стики индивидуальных особенностей личности. В качестве примера достаточно сослаться на френологические изыскания, инициатором которых был австрий­ский анатом Ф. Галль.

С точки зрения френологии развитие разных участков мозга влияет на форму черепа, соответственно изучение его поверхности — путь познания индивидуаль­ных особенностей. На черепе были обнаружены * шишки», величина которых счи­талась связанной с развитием ума, характерологическими свойствами. Нечто по­добное, но на иной «теоретической» основе и другими •«методами», существовало в физиогномике и графологии. Эти исследования, воплощая давнюю мечту чело­века о средствах диагностики индивидуальных особенностей, достаточно быстро утратили свой «научный» статус, но оставили после себя ряд идей, которые были реализованы позднее, а также стимулировали поиск в других направлениях.

По свидетельству Анны Анастази (1982), первые исследования умственной отсталости, также начавшиеся в XIX в., отделение таковой от психических забо­леваний, сыграли свою роль в становлении психологического тестирования.

В связи с этим невозможно не вспомнить исследования французских врачей Жана Эскироля (1772-1840)и Эдуарда Сегена (1812-1880). Заинтересованный в дифференциации умственной отсталости от психического заболевания, Эскироль одним из первых вводит критерии их четкого разграничения, а также предлагает классификацию уровней умственной отсталости. Первоначально он попытался использовать физические_; критерии, в частности размер и строение черепа, но эти попытки не имели успеха. Позднее Эскироль сумел правильно установить тот факт, что особенности речевого развития индивидуума могли бы быть психологическими критериями для дифференциации уровней умственной отсталости (что и было использоващспустя полвека при разработке шкалы Бине—Симона). Эскироль никогда не пытался работать с больными детьми, он считал обучение лиц с умственной отсталостью пустой тратой времени.

Эдуард Сеген, изучив работы Эскироля, а также опираясь на уже имевшийся к тому времени опыт обучения умственно отсталых детей, приходит к противопо­ложному выводу. Он полагает, что умственно отсталые индивидуумы могут до­стичь определенных результатов в своем развитии, и основывает в Париже для их обучения школу (ставшую в скором времени знаменитой). Психологи и педагоги со всего мира съезжались в эту школу, чтобы отдать дань восхищения результата­ми, достигнутыми детьми, которых учили под руководством Сегена. Для нас наи­более интересно то, что среди учебных приемов, которыми он пользовался, была так называемая доска Сегена, которая требовала от учащегося вставить с максимальной быстротой различные фигуры произвольной формы в соответствующие им по форме прорези на доске. Эта и другие методики, предложенные Сегеном, впоследствии разрабатывались как невербальные тесты интеллекта, а некоторы­ми из них продолжают пользоваться и в настоящее время.

Как хорошо видно, жизнь все более настойчиво требовала создания объектив­ных инструментов для определения умственной отсталости. В таких инструмен­тах нуждалась и система образования в связи с проблемой отборе детей, которые не могли учиться в общеобразовательных школах. Тогда и были предприняты попытки создания наборов сенсомоторных тестов, результаты которых отлича­лись бы на различных уровнях развития умственных способностей.

Вполне понятно, что для измерения индивидуальных различий необходимо располагать соответствующими математико-статистическими процедурами. Ос­новы психологической статистики закладывались в трудах бельгийского матема­тика Ламберта Кыотела. Он первым начал использовать статистические процеду­ры применительно к разного рода общественным явлениям, таким, например, как рождения людей, суициды, браки и т.п. Эта новая область была названа ее авто» ром моральной статистикой. Правда, Кьютел в изданной им в 1835 г. книге Sur L'Hommec известным скептицизмом писал о возможности приложения статисти­ческого аппарата к психологическим переменным.

1.2. Истоки психодиагностики как науки. Психологическое тестирование [ii] [5]

Становление научной психодиагностики связано в первую очередь с проник­новением в психологическую науку эксперимента, идеи измерения. Идея квантификации психологических наблюдений родилась достаточно давно, в 30-х гг. XIX столетия. Впервые об этом заговорил немецкий исследователь Вольф, ко­торый полагал, что можно продолжительностью аргументации, за которой мы в состоянии проследить, измерить величину внимания. Этим же ученым было вве­дено понятие психометрии. Однако психологические замыслы философов, есте­ствоиспытателей и математиков тех лет начали обретать кровь и плоть лишь век спустя. Реализация идеи измерения психических явлений, начавшись с работ по психофизике Э. Вебера и Г. Фехнера (середина XIX столетия), определила важ­нейшее направление исследований в экспериментальной психологии того време­ни. Очень скоро психология попытается, и небезуспешно, говорить на «матема­тическом языке» не только в области ощущений, ее взгляд обратится к измерению более сложных психических функций.

В связи со сказанным интересно отметить, что стимулы к изучению индивиду­альных различий исходили и от ученых, весьма далеких от психологии, физиоло­гии и медицины. В 1816 г. Фридрих Бессель, астроном из Кенигсберга, прочел в Астрономическом журнале» о том, что ассистент Королевского астронома был уволен из Гринвичской обсерватории из-за профессиональной непригодности. Причина его увольнения была в том, что он неоднократно отмечал время «паде­ния» звезд почти на секунду позже своего начальника. Заинтересовавшись этой историей, Бессель провел исследование и обнаружил заметную разницу между временем реакции на «падение» звезды у различных людей. Он предложил вычис­лять своего рода «уравнение наблюдателя», которое существует для каждого из тех, кто наблюдает за звездами. Таким образом, астрономия в известном смысле побудила физиологов и психологов к изучению индивидуальных различий во времени реакции.

Наиболее значительный вклад в направление, получившее название «менталь­ной хронометрии», внес голландский физиолог Ф. Дондере (1818-1889), Он пред­положил, что время, затрачиваемое на реакцию свыше определенной Гельмгольцем скорости прохождения нервного импульса (определялась при раздражении участков нерва, отстоящих от мышцы на разных расстояниях), следует относить к психическим процессам. Он выделил несколько типов реакций. Реакция Л — испытуемый знает, какой раздражитель будет воздействовать и какой реакцией нужно на него отвечать. Реакция В — на разные раздражители обследуемый отве­чает разными движениями. Реакция С — при предъявлении нескольких стимулов необходимо было реагировать только на один из них. Вычитая А из В (простая психическая реакция), Дондере получал, как он предполагал, скорость таких пси­хических процессов, как выбор и представление. В том случае, когда из С вычита­лось А, получалось время различения, а при вычитании С из В — время выбора. Основным в этих исследованиях является то, что психическое становилось осо­бой областью экспериментального исследования, отличной от физиологии.

М. Г. Ярощевский (1976) высказывает мнение о том, что дифференциально-психологическое изучение человека не простое логическое развитие эксперимен­тальной психологии, оно складывается под влиянием запросов практики, в пер­вую очередь медицинской и педагогической, затем - индустриальной. С этим в какой-то мере следует согласиться, но необходимо помнить и о том, что экспери­ментальная психология не может быть противопоставлена психологии индивиду­альных различай. Процесс развития экспериментальной психологии, а сегодня это очень хорошо видно, неумолимо приводит ее к проблеме личности, а тем са­мым — к индивидуальным различиям.