Понятие идентификационного признака в криминалистических исследованиях

 

Исследование в криминалистической науке свойств и особенностей почерка человека требует осознания и осмысления общих и частных моделей, технологий, принципов и других различных, ранее неизвестных объектов исследования, которые являются достижениями научно-технического прогресса. Дело в том, что общие положения теории и технологии идентификации в определенной своей части уже не отражают реалий сегодняшнего дня и не во всем им адекватны. Поэтому рациональнее рассматривать не идентификацию во всей широте ее спектра, а идентификационные признаки, часть из которых не утрачивает своей актуальности, и по сей день.

Например, согласно классификации А.И. Винберга различается три формы идентификации: следственная, экспертная и учетно-регистрационная, то есть осуществляемая с помощью материалов криминалистической регистрации.

По классификации В.П. Колмакова определяются две формы идентификации - следственно-оперативная и экспертная, идентификацию по учетным данным В.П. Колмаков относил к первой из них.

Основанием для выделения форм идентификации, по мнению В.Я. Колдина[3], является те виды отображений, по которым устанавливаются свойства отождествляемых объектов: материально-фиксированные отображения и чувственно-конкретные отображения в памяти человека. Отсюда автор различал научно-техническую форму идентификации (по материальным отображениям) и форму опознания (идентификация по мысленному образу). Разновидностью последнего принималось опознание по демографическим и прочим описаниям (за исключением опознания по словесному портрету, которое признается самостоятельной разновидностью).

За основу классификации М.Я. Сегая вначале был принят способ отражения свойств отождествляемого объекта: а) на иных предметах или в сознании людей и б) взаимное отражение свойств объектов в результате их разделения (расчленения). Однако, впоследствии автор, основываясь на доказательственном значении выводов идентификации, разделил ее на две основные формы: непроцессуальную и процессуальную. Непроцессуальная подразделяется им на оперативную, включающую в себя регистрацию, административно-правовую и прикладную, эпизодически осуществляемую криминалистическими учреждениями в различных областях науки, техники, литературы и искусства. В свою очередь процессуальная делится на следственную (судебную) и экспертную.

Несколько видоизменяя классификацию М.Я. Сегая, М.И. Розанов считал, что существуют две формы идентификации: по следам-отображениям и установление целого по частям.

В.С. Митричевым, на основании характера отображения признаков отождествляемого объекта, выделяются такие формы идентификации: по мысленному образу; по описанию, составленному другим лицом; по материально зафиксированным на других объектах следам и иным вещественным отображениям; по особенностям деятельности, работы; путем сравнительного изучения свойств материального объекта в его различных частях.

По классификации В.А. Снеткова различаются три формы идентификации: оперативная, экспертная и судебно-следственная.

У С.П. Зеленковского в основании классификации форм идентификации лежит необходимость специальных знаний. Автор различает идентификацию экспертную и оперативно-следственную. Оперативно-следственная, по его мнению, включает в себя идентификацию: а) с помощью свидетелей (опознание); б) с помощью экспертизы; в) по документным данным (описаниям); г) с помощью уголовной регистрации; д) путем изучения объектов следователем (осмотр).

Особого внимания в рамках данной работы заслуживает классификация форм идентификации, предлагаемая С.С. Самищенко, основываясь на базовых положениях теории криминалистической идентификации, обоснованно принятых большинством ученых, и исходя из собственных исследований:

1. Идентификация по материальным объектам и отображениям.

2. Субъективная идентификация - идентификация с использованием образов, фиксированных в центральной нервной системе человека (и некоторых животных).

3. Модельная идентификация - идентификация в ходе которой один из объектов сравнения является моделью (математической, вербальной и иной).

4. Смешанные формы идентификации - с использованием элементов двух предыдущих.

Первая форма предусматривает обязательное использование при исследовании в качестве идентифицирующих объектов только материальных отображений идентифицируемого объекта либо непосредственно самого этого объекта или его части. Методика такого исследования, отбор и анализ идентификационных признаков, оценка их совокупности и собственно идентификационный вывод могут быть перепроверены другими специалистами. Таким образом, при использовании этой формы идентификации вывод будет максимально обоснован и полностью доступен для возможного обсуждения на любом этапе предварительного и судебного следствия.

Вторая форма предусматривает такого рода сравнительные исследования, в которых один или оба идентифицирующих объекта представляют собой мысленный образ, запечатленный в центральной нервной системе человека. Обычно эта форма используется при проведении такого следственного действия, как опознание; она же имеет место в одорологической экспертизе.

Очевидно, что без идентификационного процесса этого рода фактически невозможно осуществление предварительного и судебного следствия, а также оперативно-розыскных мероприятий. Однако надежность и обоснованность вывода при рассматриваемой форме идентификации значительно ниже, чем в первом варианте. Выводы такого рода идентификационного исследования могут быть намеренно или непреднамеренно ошибочными, а перепроверить их не всегда возможно. Поэтому, на наш взгляд, целесообразно называть эту форму идентификации субъективной идентификацией

Третья форма идентификации связана с особенностями работы с разного рода моделями идентифицирующих объектов. При этом в качестве модели могут выступать как один, так и оба сравниваемых объекта. Методы моделирования могут быть различными: вербальными, математическими, графическими, смешанными. Методика создания модели по существу определяет качество последующих идентификационных исследований.

Наконец, четвертая форма идентификации (смешанная) может эффективно использоваться в тех случаях, когда часть идентификационных признаков представлена, например, в объективно фиксированном виде, а часть - в модельной или иной форме. Достаточно типичным примером может служить идентификация человека по черепу и прижизненным фотографиям. Объективно фиксированная информация сопоставляется путем видеосовмещения черепа и прижизненных изображений человека, а дополняется это исследование вербальной моделью (описанием) элементов внешности, которые не проявляются в совмещаемых изображениях. Примером смешанной формы идентификационного исследования в дактилоскопии могут служить случаи, когда в дополнение к следу (объективная информация) используется информация вербальная, например, о том, что устанавливаемое лицо имеет заболевание кожи, которое могло отобразиться в следах и отпечатках.

Проведя такой беглый обзор имеющихся в теории криминалистики классификаций форм идентификации, мы преследовали цель показать, что как таковой единой и сложившейся или универсальной и общепринятой попросту нет, поскольку обоснование каждой из них сделано достаточно убедительно. Отсюда можно заключить, что они все имеют право на существование, в чем-то повторяя, а в чем-то дополняя друг друга.

Р.С. Белкин писал: «Ни одна из этих классификаций не является «лучшей» или абсолютной, исключающей использование других классификаций. Все они носят функциональный характер и используются в зависимости от того, какая сторона процесса идентификации классифицируется в данном конкретном случае. Как правильно отмечает Н.А. Селиванов, «нередко одна форма идентификации предваряет другую форму, создавая предпосылки для наиболее эффективного ее осуществления»[4]. Поэтому, обобщая взгляды на классификацию форм идентификации в уголовном судопроизводстве применительно к теме данного исследования, мы воспользуется следующей классификацией форм идентификации человека по его внешним и внутренним признакам, а именно по природе идентифицирующих объектов (М.Н. Шухнин, Г.И. Поврезнюк):

1) идентификация по материально-фиксированным отображениям признаков какого-либо объекта на другом объекте;

2) идентификация целого по частям;

3) идентификация по мысленному образу в сознании человека.

В основе современной концепции криминалистической идентификации лежит фундаментальная идея С.М. Потапова, согласно которой практическое решение идентификационной задачи представляет собой исследование, в результате которого может быть сделан вывод о наличии или отсутствии тождества какого-либо объекта. Причем «этот процесс, - писал С.М. Потапов, - есть сравнительное исследование мысленно отделяемых в представлении признаков вещи, но именно тех признаков, которые определяют ее тождество и отличают от всех других вещей». В последующем упомянутые признаки получили название идентификационных. Существуют различные, предложенные в научной литературе, классификации идентификационных признаков. Наиболее общим, по нашему мнению, является деление их на внешние и внутренние признаки. Подобные высказывания опираются на практические реалии, отражают практику идентификационных исследований, служат целям их оптимизации.

Таким образом, все то, что лежит за пределами решения задачи по установлению тождества следообразовавшего объекта, на наш взгляд, к криминалистической идентификации отношения не имеет. Четкое ограничение направленности и пределов криминалистической идентификации представляется весьма важным делом, имеющим большое научное, дидактическое и практическое значение.

Неопределенные, размытые границы целевой направленности и сферы применения указанного метода неизбежно ведут к подмене им других методов доказательственного познания (метода криминалистического диагностирования; метода криминалистического реконструирования; метода установления общего источника происхождения и т.д.), что приводит к смешению понятий, непониманиям, бесплодным дискуссиям, ошибочным рекомендациям и другим нежелательным последствиям, не способствующим дальнейшему развитию учения о методах, методиках и технологиях криминалистики.

В теории криминалистической идентификации общепринято положение, согласно которому одним из видов указанной идентификации является установление целого по его частям. Разновидностью индивидуального отождествления является так называемое «установление целого по его частям (фрагментам)» или, говоря иначе, установление факта взаимопринадлежности частей единому целому. При решении этой задачи совмещают между собой фрагментированные части объекта (осколки, обломки, детали, клочки бумаги и т.п.) и исследуют взаимное отображение признаков внешнего строения частей на совмещающихся поверхностях разделения»[5].

Состоятельность указанного положения вызывает у нас серьезные сомнения. Установление целого по его частям - важная, широко распространенная практическая задача, обычно разрешаемая в рамках судебно-экспертного исследования. Однако она, по нашему мнению, не является идентификационной, а относится к числу реконструкционных задач. Поэтому ее решение опирается на положения, разрабатываемые не в теории криминалистической идентификации, а в области теории и технологии криминалистического реконструирования.

Существенно и то, что в самом процессе получения реконструкционного знания не участвуют образцы для сравнительного анализа, заведомо полученные от проверяемого объекта, тождество которого устанавливается. Кроме того, что особенно важно, не участвует в данном процессе и сам этот объект. А ведь согласно всем канонам теории криминалистической идентификации, отсутствие идентифицируемого объекта (или его полноценного заместителя, например, фотопортрета идентифицируемого человека) исключает саму возможность идентификации.

Кроме того, процесс установления целого по частям опирается лишь на результаты исследования признаков объектов одного и того же порядка - частей какого-то объекта, не известного на момент начальной стадии исследования[6]. Исследуемые части относятся к категории следов-предметов: либо следов-документов, либо следов-веществ. По механизму их образования они подразделяются на следы отделения и следы разделения (расчленения). Другими материально фиксированными объектами, представленными для непосредственного восприятия, субъект установления целого по исследуемым частям не располагает.

Вряд ли нуждается в аргументации истинность аксиоматичного положения о том, что одна часть не может быть тождественна другой (другим), как и не может находиться в отношении тождества с устанавливаемым целым. Исключается возможность тождества и в системе «совокупность частей и целое».

Целое может быть тождественно (равно) только себе и ничему (никому) другому. Так, все то, что содержится в капле морской воды, содержится и в море. Однако капля никогда не может находиться в отношениях тождества (высшей степени равенства) с морем, хотя бы потому, что море содержит много такого, чего нет в капле, в том числе великое множество таких же, но не тех же самых капель. Поэтому исследование частей предполагает выяснение их связи и соотношений друг с другом, и отношения к какому-то целому. Решение этих задач выходит за пределы идентификации. Оно не дает знания о тождестве или об отсутствии тождества. Получение этого знания формулирует новую, принципиально иную задачу установления объекта, способствовавшего образованию частей как продуктов, следов его деструктивного воздействия на целое.

Следовательно, решить вопрос о принадлежности к какому-то целому указанных объектов-следов еще не значит установить, под воздействием какого объекта образовались исследуемые части, то есть идентифицировать следообразующие объекты. Да и сама эта задача в данном случае не ставится, поскольку речь идет не об орудии, средстве упомянутого воздействия, а лишь о связи элементов между собой и их отношениях к определенному целому, существовавшему вплоть до того момента, когда начался процесс деструктивного воздействия на его материальную субстанцию.

По характеру отображений, используемых в качестве средств отождествления, криминалистическая идентификация подразделяется на два вида[7]:

- идентификацию по материально-фиксированным отображениям;

- идентификацию по мысленным образам (следам памяти).

Следственный и судебно-экспертный опыт давно доказали с логической и фактологической точек зрения обоснованную научную и практическую значимость такого деления. Обращает на себя внимание другое: явное расхождение уровней развития указанных направлений криминалистической идентификации.

В структуре многолетних научных исследований место явного фаворита занимает судебно-экспертная идентификация по материально-фиксированным отображениям. Д.А. Степаненко пишет: «Цель практической идентификации - получение точного, достоверного знания о том, что проверяемый по делу объект является искомым следообразовавшим объектом. Эта цель может быть достигнута лишь в случае установления идентификационного комплекса признаков, позволяющих сделать категорический вывод о тождестве проверяемого объекта, необходимым условием чего служит обеспечение исследования целостным идентификационным комплексом объектов»[8].

Криминалистическую идентификацию от других видов идентификации отличают не только назначение и сфера применения, но и другие признаки. Речь идет о целостной совокупности определенных признаков, а не об отдельно взятых признаках, некоторые из которых могут быть характерны и для различных видов идентификации некриминалистической. Данную совокупность образуют следующие обстоятельства:

1) объекты криминалистической идентификации - это индивидуально определенные материальные субстанции, обладающие устойчивым внешним строением;

2) криминалистическая идентификация осуществляется по соответствующим отображениям устойчивых свойств идентифицируемых объектов;

3) сфера применения криминалистической идентификации не ограничивается судебно-экспертными исследованиями; в роли субъектов идентификации могут выступать следователи, другие субъекты доказывания и участники уголовного процесса;

4) решение идентификационных задач осуществляется не только в стадиях предварительного расследования и судебного разбирательства по уголовным делам, но и в стадии возбуждения уголовного дела.

Думается, что все эти положения должны учитываться при разработке общих и частных идентификационных признаков в криминалистическом исследовании.