Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь FAQ Написать работу КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Политическое поведение и участиеСодержание книги
Похожие статьи вашей тематики
Поиск на нашем сайте
О понятии «политическое поведение». Использование в политологии термина «политическое поведение» наряду с понятием «политическое действие» обусловлено необходимостью разграничения действий субъектов политики, основанных на рациональных началах, и элементов активности, продиктованных неосознанными или частично осознанными мотивами. Признавая значение целенаправленных политических действий, в политике не следует пренебрегать действиями, не подчиняющимися правилам логики. Политический процесс никогда не сводится только к рациональным началам. Многие социологи, политологи и психологи подчеркивают, что люди в своем поведении редко руководствуются законами логики. Задаче как-то отразить различие между сознательными политическими действиями и иными формами политической активности и служит понятие «политическое поведение». Однако сами категории «политическое действие» и «политическое поведение» порождают много противоречий, а различия между ними лишь на первый взгляд могут показаться ясными. По признанию авторов, которые пытались провести различие между действием и поведением, даже компетентные специалисты не пришли к единому мнению в этом вопросе. В литературе встречается, по крайней мере, три позиции в понимании взаимосвязи политических действий и политического поведения: 1) политическое поведение и политическое действие — тождественные понятия; 2) поведение есть внешнее проявление политического действия; 3) политическое действие есть специфическая форма политического поведения. Все эти подходы в разной степени и с различным успехом используются в политической науке. Если мы соглашаемся с наличием различий в понятиях «действие» и «поведение», то, следовательно, необходимо оставить в стороне первую точку зрения («политическое поведение и политическое действие — тождественные понятия»). В таком случае мы оказываемся перед дилеммой: либо необходимо признать политическое действие таким типом поведения, который определяется целью и ее осознанием, и соответственно считать иную политическую активность как лежащую вне сферы действия; либо признать сознание и цель не составляющими необходимых условий действий и соответственно считать в качестве политических действий любую активность людей, обладающую политическим значением. Однако в результате более глубокого размышления мы должны согласиться с теми аналитиками, которые считают, что данная дилемма является мнимой. Действительно, достаточно очевидным является тезис о том, что в политическом процессе ключевое значение принадлежит целенаправленным действиям людей. В то же время нельзя не признать наличие проявлений активности в сфере политики, лишенной сознательного контроля. Такие поведенческие акты, конечно, нельзя признать действием в том смысле, как это было оговорено с самого начала. Однако и немотивированное поведение нередко лишь временно лишено сознательных начал. К тому же, согласно теории познания, поведению субъекта — независимо от того, является оно сознательным или нет, — предшествует сложная работа человеческой психики, которая в свою очередь обусловлена воздействием внешних условий. Поэтому политическое действие, выраженное непосредственной реакцией субъекта на предъявленные извне требования, фактически с самого начала предопределено его психической активностью. Но не такого рода действия определяют в целом закономерности политических явлений и процессов. Решающими, в конечном счете, оказываются не бессознательные поведенческие акты, а сознательные и целенаправленные политические действия и взаимодействия различных социальных субъектов. Таким образом, с нашей точки зрения, политическая деятельность охватывает любую политическую активность, проявляющуюся в сфере политики — осознанную и неосознанную, организованную и спонтанную. При этом мы не видим препятствий для того, чтобы пользоваться и понятием «политическое поведение», с помощью которого отражаются явления, связанные с реагированием субъектов политики на предъявляемые внешней средой стимулы или требования. Важность для политики такого рода активности несомненна, особенно она ощущается в кризисных ситуациях. Понятно, что неосознанные мотивы в поведении людей не всегда можно объяснить путем их простого сопоставления с рациональными моделями действия. Поэтому очевидна необходимость изучения поведения людей (в том числе и его нерациональных элементов) в различных политических ситуациях. Итак, политическое поведение охватывает все проявления человеческой активности в сфере политики. Индивиды или социальные общности всегда каким-то образом ведут себя, однако не всегда они при этом действуют. Если это поведение имеет осознанный и целенаправленный характер, то оно, несомненно, представляет политическое действие. Когда поведенческие акты имеют неосознанный или не вполне мотивированный характер, то они есть не что иное, как проявление бессознательного политического поведения. Соответственно этому в политическом поведении принято выделять: 1) формы рациональных политических действий; 2) формы бессознательного политического поведения. Разграничительным критерием при этом оказывается принцип: поведение, не контролируемое сознанием, не является подлинным политическим действием, а его характер определяется иными психическими свойствами субъекта и особенностями конкретной социально-политической ситуации. При составлении классификаций политического поведения этот основной принцип может сочетаться и с различными другими критериями. В политической литературе называются следующие иные «основания для систематизации политического поведения: 1) по субъектам поведения — индивид, социальная группа, класс, нация, политическое движение, масса, толпа и т. д.; 2) по склонностям и психическим состояниям — поведение импульсивное, инстинктивное, эмоциональное, чувственное и по настроению; 3) по ситуационному контексту поведения — ситуации стабильные, кризисные, революционные, военные; 4) по организационным формам и нормам поведения — организационные, институциональные, неформальные; 5) по характеру отклоняющегося поведения — произвольное, случайное, неожиданное, неизбежное, стихийное; 6) по продолжительности поведения — единичный акт, явление или развивающийся процесс; 7) по остроте проявления поведения — борьба, протест, гнев, ненависть, бунт; 8) по степени целесообразности и успешности — функциональное, дисфункциональное, малоэффективное, конструктивное, деструктивное, дезинтегрирующее и т. п. Политическое участие, его формы и факторы. Термин «политическое участие» в политологии используется для обозначения преимущественно рациональных, осознанных форм политического поведения. Под политическим участием понимается участие граждан в формировании органов власти, в признании легитимности власти, в формировании проводимой правящей группой политики и в контроле за ее осуществлением [78. С. 97 ]. Основанием для подобного понимания политического участия является как наличие отношений власти и подчинения, так и тот факт, что посредством этого участия управляемые массы в рамках данных отношений могут заставить власти считаться со своими интересами. Предметом постоянной заботы правящих групп, как известно, является обеспечение легитимности их власти. Этого можно добиться не иначе, как посредством согласия — активного или пассивного — граждан с политикой правящей группы. Такое согласие может быть выражено со стороны граждан посредством личного участия в определении содержания проводимой политики. Поэтому современные демократические политические системы основаны на праве участия масс в политическом процессе. Впервые право участия граждан в политике и управлении было закреплено в конституциях Франции 1946 г. и Италии 1947 г. Затем в 60—70-е годы обеспечение подлинного участия всех граждан в решении судеб общества и своей собственной судьбы стало одним из основных требований массовых демократических движений. Одновременно термин «участие» приобрел чрезвычайную популярность в политическом лексиконе, вошел в политические программы и политическую науку. ^ Формы политического участия, в сущности, есть устойчивые образцы поведения, совокупность которых составляет политическую культуру. В некоторых источниках их принято подразделять на две группы: 1) формы активного участия; 2) пассивные, или иммобильные, формы участия. Основанием для такого деления служит степень активности участия индивидов или социальных групп в политических действиях. Разброс между крайними значениями политической активности индивидов и других субъектов бывает очень велик. Он простирается от поведения, практически не отличающегося от политической иммобильности (лат. iramobilis — неподвижный), до форм участия, характеризующихся самой высокой политической активностью. Наиболее разработанная классификация активных форм политического участия представлена следующей шкалой интенсивности политических действий: 1) реакция (позитивная или негативная) на импульсы, исходящие от политической системы, ее институтов или их представителей, не связанная с необходимостью высокой активности индивидов; 2) участие в действиях, связанных с делегированием полномочий (электоральное поведение); 3) участие в деятельности политических партий и общественных организаций; 4) выполнение политических функций в рамках институтов, входящих в политическую систему или направленных против нее; 5) участие в прямых политических действиях (собрания, референдумы, плебисциты, сборы подписей и т. д.); 6) активная (в том числе и руководящая) деятельность в неинституциональных (неформальных) политических движениях, направленных против существующей политической системы, добивающихся ее слома или коренного преобразования. Политическое бездействие индивидов и других субъектов тоже может быть осознанным и целенаправленным и приносить определенные результаты. Поэтому их можно квалифицировать как иммобильные формы политического участия. Политическое бездействие может проявляться в следующих формах поведения: 1) неучастие в политической деятельности по причине неразвитости культуры, отсутствия каких-либо стереотипов действия (например, иммобильность жителей отдаленных населенных пунктов); 2) политическая выключенность как результат заорганизованности политической деятельности в рамках институтов политической системы, разочарования значительной части членов общества в эффективности функционирования политической системы; 3) политическая апатия как форма неприятия политической системы (например, после чужеземного завоевания и оккупации, победы революции или контрреволюции, разгрома или подавления политических движений); 4) политический бойкот как выражение враждебности к политической системе и ее институтам. Из всех форм политического участия — активных и пассивных — в условиях демократических политических систем наиболее распространенной является электоральная. Эта форма участия претерпела значительную эволюцию. Еще в недалеком прошлом почти во всех странах право участия в голосовании ограничивалось рядом условий (имущественное положение, пол, оседлость, образование), которые не удовлетворяли нередко большинство взрослого населения. Например, вплоть до начала нынешнего века в США, за исключением нескольких штатов, наряду с неимущими, полностью были отстранены от участия в выборах и женщины. Только с конца XIX — начала XX в. в области избирательного права происходят изменения в сторону смягчения имущественных и иных цензов. В настоящее время право граждан на участие в выборах почти повсеместно ограничивается лишь возрастным цензом и некоторыми формами отклонений в психике. В голосовании не участвуют также лица, содержащиеся по приговору суда в местах лишения свободы. Социологические и политологические исследования показывают, что поведение граждан во время голосования существенно отличается в рамках разных форм политического устройства и среди различных социальных слоев одного и того же общества. Так, в некоторых странах в голосовании участвует немногим более 20 процентов избирателей, но имеются и такие государства, где на избирательные участки является свыше 95 процентов населения имеющего право голоса. Наибольшая активность во врем выборов наблюдается среди зажиточных слоев населения среди граждан с более высоким уровнем образования, также состоящих в политических партиях и движениях. Анализ поведения избирателей предполагает рассмотрение такого вопроса, как мотивы голосования. Участие в голосовании не такое уж простое политическое действие, как это может показаться. Для того чтобы гражданин смог сделать осознанный политический выбор, он должен обладать высоким уровнем политического сознания и развитой политической культурой. Ему необходимо также хорошо разбираться в программах различных] политических партий, иметь представление о степени надежности различных политических сил. В западной политологии принято считать, что на выбор политических предпочтений граждан влияет сочетание следующих пяти обстоятельств: общественное положение, уровни доходов и образования, местожительство и религиозность избирателей. Иногда к ним добавляется еще и идеологический фактор. В соответствии с этим считается, что люди со скромным достатком, невысоким уровнем образования, со статусом рабочего или мелкого служащего тяготеют к партиям либерального и левого направления. Они выбирают, например, социал-демократов за их приверженность насущным материальным, социально-экономическим интересам людей наемного труда. Напротив, высокообразованные, со значительным социальным статусом и хорошими доходами люди составляют электорат партий консервативного направления. Считается также, что более религиозная часть населения отдает симпатии партиям, так или иначе связанным с религией. Однако ныне данная механика образования партийных пристрастий становится еще более сложной. Граждане все чаще рассматривают политические процессы не только исходя из своего общественного положения или традиционной симпатии к доминирующей в их районе партии, а в гораздо более широком идейно-политическом контексте. Что касается наших условий, когда в обществе только формируется многопартийность, то очевидно, что механизмы образования устойчивых партийных предпочтений избирателей также еще не определились. Почти во всех странах, в том числе имеющих богатые демократические традиции, большое число граждан не участвует в выборах. Уклонение избирателей от голосования называется абсентеизмом (от лат. absens, abseotis — отсутствующий). Причины абсентеизма всегда индивидуальны и разнообразны: безразличие к политике, аполитичность некоторой части граждан; разочарование избирателей в возможных результатах голосования; бойкот выборов как тактическое действие. Но во всех случаях абсентеизм есть, в сущности, иммобильная форма политического участия. Уклонение избирателей от участия в выборах может приводки, к различным политическим последствиям. Если масштабы абсентеизма не превышают определенного порога, то это почти не сказывается отрицательно на функционировании политической системы в целом. Однако тотальное неучастие граждан в голосовании может привести к параличу основных институтов политической системы. Поэтому в демократических обществах все политические силы предпринимают меры по повышению активности избирателей. В некоторых странах (например, в Австралии, Австрии, Бельгии, Голландии, Италии) приняты специальные законы, обязывающие граждан участвовать в выборах. Для уклоняющихся от голосования здесь предусмотрены юридические санкции. Возможности политического участия в значительной мере определяются степенью развитости систем массовой коммуникации или средств информации. Информация — это не нейтральный компонент общественного бытия, а важное средство политической борьбы, Она используется правящими группами для укрепления своей власти. С этой целью они пытаются контролировать поток политической информации прямыми и косвенными методами. И это им в значительной мере удается, несмотря на то что информация имеет разные источники своего происхождения. Однако возможности влиять на поток информации неодинаковы в различных политических системах. К тому же тип контроля и распределения информации является чрезвычайно важным показателем для характеристики самих политических систем, как основанных на участии населения в политической жизни, так и авторитарных. Политическое участие в том смысле, как оно понимается в современной политологии, предполагает, что важная информация должна быть доступна каждому члену общества. Уже простое обладание сведениями о происходящих политических событиях делает человека неравнодушным к ним, вызывает у него желание повлиять на их дальнейший ход. Поэтому развитие системы массовой информации, расширение ее источников и каналов повышают возможности участия масс в политическом процессе. И напротив, там, где политическая информация жестко контролируется властями, реальные возможности сознательного политического участия индивидов резко снижаются. Кто контролирует информацию, тот в состоянии решающим образом влиять на сознание масс и, следовательно, на их политическое поведение. Думаем, в этом можно убедиться на примерах как недавней политической истории, так и текущей политической жизни. Проблема политического участия служащих государственного аппарата. Суть указанной проблемы может быть выражена следующими вопросами: как согласуются служебные обязанности работников государственного аппарата, призванного проводить в жизнь политические решения правящей группы (элиты), с их личными политическими интересами и позициями; не налагает ли положение государственного служащего какие-либо ограничения на его участие в политической деятельности? Данная проблема неоднозначно решается как правовой, так и политической наукой. Законодательство одних стран налагает определенные ограничения на политическое участие служащих государственного аппарата, других — нет. Там, где подобные ограничения имеются, государственные служащие в той или иной форме требуют их отмены. Существующая тенденция развития законодательства заключается в смягчении и постепенной отмене имеющихся запретов. Ниже мы излагаем свое понимание и свои подходы к решению данной проблемы. В качестве примера взята такая категория государственных служащих, как сотрудники органов внутренних дел. С нашей точки зрения, политический плюрализм, многообразие явлений в других сферах общественной жизни обусловливают сложность и противоречивость процесса формирования мировоззренческой, в том числе политической культуры личности сотрудника органов внутренних дел. В этих условиях основополагающим принципом становится свобода самоопределения работника в своем мировоззрении, что ведет к многообразию личностных политических позиций и ориентации сотрудников органов внутренних дел, Равно как и служащих других структур государственного аппарата. Многообразие идейно-политических ориентации сотрудников органов внутренних дел не исключает, а наоборот, предполагает наличие у каждого из них общедоминирующего мировоззренческого компонента, позволяющего осуществлять профессиональную деятельность в рамках структур важнейшего политического института — государства. Такой доминантой мировоззрения, по нашему мнению, выступает правовая культура сотрудника органа внутренних дел. Поскольку она является необходимым условием его профессиональной деятельности, постольку она же выступает и в качестве интегративного показателя общей мировоззренческой культуры работника. В этой связи и основным политическим принципом в деятельности сотрудника при всех индивидуальных особенностях его мировоззрения — будет являться принцип соблюдения законности. Кстати, и данный принцип находится в основе деятельности и всех других структур гражданского общества. Такая постановка вопроса решает проблему места сотрудника милиции в политике: его профессиональные функции связаны с той частью политической деятельности (охрана общественного порядка, обеспечение личной безопасности граждан), которая является предметом заботы всех действующих политических сил гражданского общества. В этих условиях в качестве доминант мировоззрения сотрудника должны явиться такие правосознание и правовая культура, при которых право становится единственно верным регулятором деятельности органов внутренних дел. В данном контексте можно решать и вопрос о соотношении профессиональной деятельности сотрудников органов внутренних дел и их гражданской позиции внутри и вне рамок служебного коллектива. На вопрос, должны ли обладать сотрудники органов внутренних дел всей полнотой гражданских прав и свобод или же необходимым условием их профессиональной деятельности является определенное, ограничение их в правах и свободах, мы отвечаем: каждый сотрудник органов внутренних дел должен быть полноправным субъектом гражданского общества. Это означает, что каждый сотрудник имеет полное право на свободу мысли, совести и религии, свободу убеждений и выражения их, свободу собраний и объединений, которое он вправе реализовать вне рамок служебной деятельности. Следовательно, участие или неучастие сотрудника милиции, например, в деятельности какой-либо партии — это вопрос его личной гражданской позиции и личного политического выбора. Законодательный же запрет на выражение сотрудниками органов внутренних дел своих политических позиций, как это иногда практикуется, означает ущемление их гражданских прав и может приводить к деформациям в их психологии и поведении. Мы понимаем, что в условиях отсутствия правового государства и гражданского общества в этом вопросе пока еще могут возникать определенные практические коллизии. Поэтому на нынешнем этапе общественного развития первостепенное значение имеет своевременная правовая регламентация взаимоотношений органов внутренних дел и различных структур общества. Это всецело относится и к взаимоотношениям, с одной стороны, политических партий, их различных организационных структур, а с другой — подразделений органов внутренних дел и их сотрудников. Здесь уместно будет заметить, что как сама проблема неизбежных противоречий между личной позицией и служебными обязанностями работника госаппарата, так и предлагаемый подход к ее разрешению не новы в политической практике и науке. Вот как, к примеру, подходил к данному вопросу Макс Вебер. «В случае, — писал он, — если (несмотря на его [чиновника. — В. М. ] представления) вышестоящее учреждение настаивает на кажущемся ему ошибочным приказе, дело чести чиновника — выполнить приказ под ответственность приказывающего, выполнить добросовестно и точно так, будто этот приказ отвечавшего собственным убеждениям: без такой в высшем смысле нравственной дисциплины и самоотверженности развалился бы весь аппарат» [15. С. 666]. Среди условий и факторов бессознательного политического поведения политологами прежде всего называются поведения ситуационный контекст проявления активности, а также психические склонности и состояния субъекта. Это означает, что причины бессознательного поведения могут содержаться либо в самом субъекте, либо в ситуации, в которой он находится, либо одновременно в субъекте и политической ситуации. Рассматривая основания систематизации поведения, мы уже называли типичные ситуационные условия активности субъектов: нормальные или ненормальные (патологические), повторяющиеся или неповторимые, конфликтные или кризисные. Психические состояния и склонности индивидов бывают еще разнообразнее. Вот перечень лишь некоторых из них: врожденные или приобретенные невропатологические особенности; состояния заторможенности протекания психических процессов; автоматизация стереотипов поведения, норм и предубеждений; отсутствие вмешательства сознания в момент появления новой ситуации; борьба взаимоисключающих чувств, эмоций, настроений; эмоциональное напряжение, перерастающее в коллективный психоз; эмоциональное состояние, вызванное дефицитом или избытком информации относительно непонятной ситуации. Указанные политические ситуации и психические состояния, каждое в отдельности или накладываясь друг на друга в различных сочетаниях, обусловливают проявление бессознательного поведения в той или иной форме. Конкретные проявления бессознательного поведения индивидов или коллективных субъектов нередко образуют случайную величину данных условий. Однако в психологии и политологии общепризнано, что бессознательная активность проявляется главным образом в форме аффективного, патологического и рутинного поведения. Аффективное (от лат. affectus — душевное волнение, страсть) поведение проявляется в форме исключительно бурно протекающей реакции субъекта на сильный! внешний раздражитель, при которой частично или полностью вытесняется его сознательный контроль за своими действиями. Такое проявление характеризуется случайностью, кратковременностью и непредсказуемостью. В основе аффективного поведения субъектов политики могут лежать самые разные причины: психическая склонность к такому поведению самого субъекта (например, впечатлительность, податливость на влияния), неосознанное чувство конфликтной ситуации, очень высокое эмоциональное напряжение, вытекающее из чувства ответственности за принимаемые политические решения, и т. д. Особенно подходящие условия для проявления бессознательного поведения с непредвиденным и аффективным характером образует политизированная толпа. Еще французский социолог и криминалист Габриэль Тард (1843— 1904) описал такие черты толпы, объединяющие ее участников, как вера, цель, эгоизм, коллективное самолюбие, иррациональная подражательность. Другой известный исследователь феномена толпы, французский социальный психолог Гюстав Лебон (1841—1931), описал такие ее свойства, как нетерпимость, импульсивность, раздражительность, податливость внушению, склонность к иллюзиям, односторонность чувств и изменчивость. Толпа поистине является наиболее страстным и, следовательно, опасным типом сборища, легко меняющим свои настроения на противоположные их состояния. «Для толпы, — писал Тард, — нет середины между проклятием и благоговением, презрением и восторгом, между криками «да здравствует!» и «на виселицу!» [88. С. 28 ]. Недаром описанное в евангелиях отношение толпы к Иисусу Христу, которая при появлении его в городе сперва кричала «Осанна! Осанна!» (евр. — Помоги нам!), а через несколько дней — «Рарпни его! Распни его!», остается бессмертным образом изменчивости настроения людей в толпе. По сравнению с группой и ее формальными структурами в толпе действуют иные механизмы формирования политического поведения. Эти механизмы опираются в основном на так называемую циркулярную реакцию, проявляющуюся в самостимуляции того или иного эмоционального настроения и соответствующего ему поведения. Многократное усиление эмоций участников толпы достигается благодаря обоюдонаправленному внушению. Питательным источником эмоциональных реакций людей являются слухи, которые предваряют и сопровождают толпу. Данная самостимуляция может вести к нарастанию эмоционального возбуждения вплоть до неконтролируемых агрессивных действий участников толпы или к уменьшению аффективного поведения в результате постепенной разрядки психического напряжения. В современных условиях законы поведения людей в толпе являются теми же, что и сотни лет назад, хотя состав участников толпы, ее лозунги, взаимоотношения с лидерами изменились весьма существенно. Политизированная толпа непременно заполняет возникающий институциональный вакуум при переходе от одной политической системы к другой. В такие периоды может возникать угроза поглощения толпой форм осознанного политического действия. Однако господство толпы, охлократия (от греч. ochlos — толпа, kratos — власть) — это не есть воля народа, не есть демократия. Подлинно демократический политический процесс развивается преимущественно в институциональных формах политического действия. Патологическая форма бессознательного политического поведения внешне наиболее заметно может проявляться в деятельности отдельных политических лидеров и функционеров. Это поведение болезненное, вытекающее из нарушения способности сохранять индивидом психологическое постоянство, равновесие. Причиной такого поведения могут быть врожденные или приобретенные физиологические, физические и психические травмы, часто оставляющие постоянные и неизбежные следы в поведении. Патологическое политическое поведение может иметь самые разнообразные проявления: 1) крайние аффективные состояния; 2) постоянная потребность во вражде, агрессии, антагонизме; 3) болезненное и ненасытное стремление к власти; 4) маниакальные политические предубеждения; 5) наплывы страха и состояние паники в трудных политических ситуациях; 6) мании и ситуационная истерия; Т) неверное отражение политической действительности и искажение информации о ней; 8) паралич памяти и пониженная чувственная впечатлительность; 9) потеря способности к абстрактному мышлению; 10) хроническое чувство усталости и раздражения. Разумеется, этот перечень далеко не является исчерпывающим. Проблематика патологического политического поведения весьма и весьма сложна. На эту тему существует богатая научная литература. Одним из самых глубоких исследований патологических отклонений в поведении политиков является работа Эриха Фромма «Анатомия человеческой деструктивности» [103]. В ней автор на основе психоаналитической биографии Адольфа Гитлера и многочисленных примеров из жизни других известных государственных деятелей прошлого показывает, как проявляется и к каким пагубным последствиям для общества может приводить патологическое политическое поведение. Однако исследователи данного феномена признают, что критерии его клинических форм весьма условны. По этому поводу классик американской политической науки Гарольд Лассуэл высказал следующее остроумное замечание: «Если учесть все сознательные и подсознательные стремления человека в модели политической личности, то психиатр совершенно определенно бы сказал: не существует такой личности, как гомо политикус, разве что пара психопатов» [111. С. 179]. Рутинное политическое поведение представляет собой автоматические, стереотипные и зачастую символические действия, имеющие политическое значение. Чаще всего оно возникает в процессе первоначально сознательных и целенаправленных действий. В результате постоянного повторения они становятся автоматическими, выходят из-под контроля сознания. Несмотря на то, что рутинное поведение объективно приводит к тем же результатам, что и Действия, постоянно контролируемые сознанием, с точки зрения своей психологической природы оно перестает быть действием, понимаемым как совокупность актов, направленных на осознанную цель. Заметим, что рутинное поведение может приводить к нежелательным результатам, если оно имело место в обстановке, требующей нестандартных политических действий. В заключение подчеркнем, что любое политическое действие представляет процесс с необычайно сложной структурой, которую сознание не в состоянии контролировать во всех деталях. Поэтому даже в структуре политического действия, которое, как считается, имеет осознанный характер, всегда присутствуют бессознательные акты поведения, В таком действии элементы сознательного и бессознательного переплетаются, обусловливают друг друга при доминирующей роли сознания.
|
||||
Последнее изменение этой страницы: 2016-04-19; просмотров: 915; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 3.144.9.115 (0.012 с.) |