Типы и функции социальных конфликтов

Типы социальных конфликтов.

После вызревания и начала открыто­го столкновения сторон каждый со­циальный конфликт начинает разви­ваться по своим собственным законам. Динамика и тенденции развития конфликтов определяются целым рядом факторов: степенью сложности причин и условий, их по­родивших; силой эмоциональных переживаний участни­ков; степенью решимости сторон добиваться достижения своих целей; реальными возможностями удовлетворения претензий сторон; наличием материальных, финансовых, организационных средств у сторон; готовностью участников идти на уступки друг другу; вмешательством внешних факторов и другими. Строго говоря, не бывает двух абсолютно одинаковых конфликтов. Однако в любом из них можно обнаружить те или иные типологические черты.

Как и политические действия, социальные конфликты можно классифицировать по различным основаниям: по причинам, их породившим (этот перечень может быть весь­ма обширным); по составу конфликтующих сторон — меж­личностные, внутригрупповые, межгрупповые, межклас­совые, межнациональные, международные; по динамике развития — остротекущие, быстроразвивающиеся, обостря­ющиеся, угасающие, разрастающиеся, хронические; по фор­мам действия сторон — с применением насилия и без при­менения насилия; по социальным целям и последствиям — не затрагивающие основ социально-политического строя и предполагающие преобразование социальной системы.

Из указанных типов социальных конфликтов в качестве предмета рассмотрения политической науки чаще всего вы­ступают два последних.

В конфликтах, не затрагивающих основ общественно-политического устройства, действия сторон могут развора­чиваться в рамках институтов существующей политической системы. Это означает, что фактически такие конфликты развиваются на основе своеобразного соглашения сторон и их результатом, как правило, выступает компромисс, т. е. новое социальное соглашение.

Конфликты, которые предполагают преобразование всей системы социально-политических отношений, разделяют общество на непримиримые стороны, борющиеся на поражение друг друга. В этих условиях большинство прежних полити­ческих институтов разрушается, а основным методом борьбы становится физическое насилие с обеих сторон. Существует и угроза распада самого общества, в котором непримиримо сталкиваются основные социальные группы. Такое общество может сохраниться лишь в том случае, если правящая политическая группа способна найти адекватные механизмы урегулирования возникшего конфликта.

Функции социальных конфликтов.

Будучи неотъемлемым элементом со­циальных процессов, конфликты вы­полняют определенную роль по от­ношению к общественному целому. Следовательно, анализ социального конфликта будет не­ полным без выяснения его функций в обществе.

Большинство исследователей признает, что наиболее су­щественное значение для жизнедеятельности общества име­ет присущая социальным конфликтам функция стимулирования динамики общественных процессов. Тра­диция видеть в социальном конфликте (например, револю­ции) фактор ускорения общественного развития берет свое начало с Маркса, который полагал, что классовые проти­воречия, приобретая революционный характер, в конце концов приводят к прогрессивным структурным изменениям в социальной системе. Современные исследователи, такие как Козер, Дарендорф, также считают, что конфликты препятствуют окостенению социальных систем, способствуют возникновению новых институциональных форм их су­ществования.

Действительно, социальные конфликты являются важ­нейшим фактором процесса общественных изменений. Во все времена различные общественные группы стремились использовать конфликт как средство достижения своих це­лей, обеспечения желательных перемен. Обществ без кон­фликтов не существует. Подтверждение этому — вся мировая история и в особенности нынешний век. Нельзя не видеть, что это век войн и кризисов, революций и контрреволюций, национально-освободительных движений и агрессивных захватов. Однако и темп общественных пре­образований в нынешнем столетии был высок, как никогда ранее в истории. И ныне конфликты остаются важнейшим фактором общественных изменений.

Вторая основная функция конфликтов состоит в объединении, интеграции, сплочении социальных общностей.

На первый взгляд может показаться, что данная функция находится в противоречии с предыдущей. Однако это не так, конечным результатом социальных конфликтов явля­ется все-таки усиление интеграции социальной общности. Основоположником данного подхода к пониманию социаль­ной роли конфликтов является Георг Зиммель. В своих произведениях он весьма убедительно показал, что конф­ликт ведет к усилению внутренней сплоченности групп, выступающих в нем сторонами, а также и к росту интег­рации общественного целого. «Конфликт, таким образом, — заключает Зиммель, — предназначен для решения любого дуализма, это — способ достижения своеобразного единства, даже если оно достигается ценой уничтожения одной из сторон, участвующих в конфликте» [89. С. 131 ].

Роль конфликта в укреплении сплоченности социальной группы, противостоящей другой группе, представляется до­статочно очевидной. Как показал Зиммель, между остротой конфликта и степенью единства участвующей в нем группы существует прямая связь: чем острее конфликт, тем сильнее внутренняя сплоченность группы. Известно также, что су­ществует зависимость между сплоченностью нации и на­личием внешних врагов. Этим, в частности, объясняется тот факт, что в условиях кризиса и социальной дезинтег­рации общества властвующие группы стремятся выявить или попросту создать образ врага, чтобы в ходе борьбы с ним добиться единства общества.

Именно так поступали Сталин и его группа. В качестве одного из важнейших методов укрепления своего господства они использовали искусственное поддержание в обществе состояния конфликта с внутренним или внешним «врагом». Ими детально была отработана технология производствами распространения представлений о наличии в стране много­численных заговоров, измен, «врагов народа», в беспрерыв­ной борьбе с которыми им удавалось добиться эффекта консолидации масс вокруг «вождя». Реальная или мнимая внешняя опасность может объединить в единое целое даже такие группы, которые в обычных условиях в рамках по­литической системы находятся в состоянии конфликта.

Если объединительная функция конфликта по отноше­нию к участвующей в нем социальной группе достаточно очевидна, то не обстоит ли дело наоборот по отношению к социальному целому, в рамках которого возникают стол­кновения? Как раз нет, и по отношению к социальной системе в целом функция конфликтов остается той же, т. е. они ведут к усилению ее интеграции. На сей счет имеется целый ряд доводов. Вот лишь часть аргументов, которые приводит Георг Зиммель: 1) чем менее острый конфликт и чем он чаще, тем большая вероятность того, что будут созданы нормы, регулирующие конфликты; 2) чем продолжительнее и менее остр конфликт между группами, в разной степени обладающими властью, тем более вероятно, что они отрегулируют свое отношение к власти; 3) чем острее и продолжительнее конфликт, тем более вероятно, что группы, прежде не связанные между собой, образуют коалиции; 4) чем сильнее вражда между группами в социальной иерархии, чем реже при этом от­крытые конфликты между ними, тем сильнее их внутренняя сплоченность, тем вероятнее, что они будут держать опре­деленную дистанцию и тем самым содействовать сохране­нию существующего социального порядка. Подобный ряд высказываний относительно интегрирующей функции внут­ренних конфликтов по отношению к социальной системе приводят и другие исследователи.

Сначала рассмотрим вопрос о возможностях полного устранения социальных конфликтов из жизни общества.

Все исследователи рассматривают кон­фликты как одну из форм обществен­ных отношений, обусловленную объективными факторами. Согласно марксовой трактовке, уничтожение социальных противоречий и, следовательно, конфликтов между обще­ственными классами требует в качестве одного из условий изобилия общественного богатства, обеспечивающего пол­ное удовлетворение потребностей всех членов мирового сообщества и тем самым возможность их всестороннего развития. Но это — очень и очень далекая историческая перспектива, если допустить возможность ее полной реа­лизации. Зиммель же считал, что постановка вопроса об искоренении социальных конфликтов вообще не является корректной. С его точки зрения, можно говорить лишь об условиях снижения остроты конфликтов.

Правда, немецко-американский социолог и психолог Эрих Фромм (1900—1980) пришел к выводу, что генети­чески заложенная в человеке биологическая агрессивность не является самопроизвольной, а выступает лишь как за­щитная функция, обеспечивающая его развитие и выжи­вание как рода и вида. Эта оборонительная агрессия в условиях жизни первобытных народов была сравнительно незначительной. Занимаясь охотой и собирательством, люди проявляли минимум враждебности и максимум готовности к справедливому распределению продуктов. И лишь с раз­делением труда, образованием излишка продуктов и воз­никновением государств начинают отчетливо проявляться жестокость и деструктивность, которые трансформируются вместе с человеком по мере развития цивилизаций. Поэтому Фромм полагает, что в какой-то момент эволюционный цикл замкнется и человек создаст такое общество, в котором никто не будет испытывать страха, где воцарится взаимо­понимание и согласие [103. С. 373].

Однако очевидно, что путь к такому обществу будет весьма длинным. Как признает Фромм, достижение гармо­нии в отношениях между людьми опять-таки сопряжено с преодолением целого ряда сложностей экономического, по­литического, культурного и психологического характера. И было бы наивно игнорировать эти трудности. Так что в настоящее время правильной будет постановка вопроса о том или ином урегулировании конкретных социальных кон­фликтов, а не о их полном искоренении как таковых.

В политической практике существуют различные пути урегулирования социальных конфликтов, т. е. снижения их остроты, прекращения открытых враждебных действий сторон. Однако набор используемых для этого методов весьма невелик. Все их можно свести к следующим четырем: 1) отрицание, замалчивание имеющихся конфликтов; 2) при­менение репрессивных мер по отношению к одной или всем конфликтующим сторонам; 3) осуществление реформ, при­званных частично устранить предпосылки, приведшие к открытому столкновению; 4) попытки коренного разреше­ния конфликтов путем устранения их непосредственных причин. Выбор того или иного метода в практической по­литике определяется многими факторами.

Первые два метода весьма часто употребляются, особенно на ранних стадиях развития конфликтов. Однако в долго­срочной перспективе они едва ли приводят к положительным результатам. Конечно, замалчивание конфликта на первых порах может притормозить его развитие. Физическое при­нуждение также может на какое-то время сдержать действия сторон. Но при этом сохраняется угроза возобновления конфликта с еще большей силой, так как его глубинные корни оказываются незатронутыми. Раньше или позже для урегулирования конфликтов приходится прибегать к ис­пользованию третьего или четвертого метода.

Наиболее предпочтительным методом является достиже­ние компромисса между конфликтующими сторонами. Сущ­ность компромисса как политического метода мы рас­смотрели выше. Здесь подчеркнем, что он может быть эффективным в том случае, когда отношения между уча­стниками конфликта носят неантагонистический характер, когда стороны имеют какой-то общий интерес. Тогда от­крывается путь взаимных уступок ради достижения общих целей. Но и при этом конфликты не обязательно исчезают и даже не всегда изменяют свою интенсивность, они лишь переводятся в институциональные рамки развития, что по­вышает возможность их контроля со стороны властвующей элиты. Если же отношения сторон имеют радикально кон­фликтный характер, тогда требуются меры по коренному устранению причин напряжения.

В недемократических, тоталитарных политических сис­темах, как правило, правящей группой ставятся цели пол­ной ликвидации конфликтов во имя всеобщей гармонии и единства. Однако такие цели всегда оказываются недости­жимыми. Весь опыт существования тоталитарных систем показывает, что они неизбежно поражаются социальными конфликтами, причем в формах наиболее болезненных и разрушительных. Имеющиеся противоречия здесь не раз­решаются, не регулируются, не смягчаются, а загоняются внутрь социального организма, чтобы в конце концов про­рваться наружу в насильственных, неинституциональных формах политического действия. Вместо частных конфлик­тов возникает один макроконфликт — стихийный бунт, военный переворот, революция или гражданская война, которые требуют от общества очень высокой социальной платы.

Что касается последствий социальных конфлик­тов для политической системы, то они могут быть такими же, как и при любой политической деятельности. Действительно, конф­ликт есть средство социального и политического действия, если хотя бы один из его участников является субъектом политических отношений. Рассмотрению последствий по­литической деятельности была посвящена соответствующая тема. Кроме того, их анализ был углублен при выяснении динамики развития политических систем. Так что нет не­обходимости их перечислять вновь. Остается лишь подчер­кнуть, что структурные изменения в социально-полити­ческой системе, которые выступают как последствия по­литической деятельности, в том числе и конфликтных дей­ствий, можно интерпретировать как проявление обеих функций социальных конфликтов. Видимо, можно утверж­дать, что развитие политической системы находит свое выражение в усилении ее интегрирующей роли в обществе. Это можно утверждать и в отношении государства как основного политического института.

Вообще же последствия социальных конфликтов прогно­зировать весьма и весьма трудно. Как бы основательно ни были исследованы вопросы о причинах, течении и путях урегулирования конфликтов, все же нельзя с полной уве­ренностью предсказать, чем они могут закончиться в каждом конкретном случае. И дело здесь не в ограниченных спо­собностях человеческого разума, а в особой природе самого конфликта, в высокой степени изменчивости связанных с ним социальных явлений и в незначительной предсказуе­мости последствий случайных комбинаций социального вза­имодействия.

Таким образом, социальные конфликты играют весьма важную роль в жизни общества, в становлении и развитии институтов политической системы. Коль скоро это так, политикам не следует подходить к конфликтным явлениям исключительно как к злу, которое можно раз и навсегда искоренить из общественной жизни. Конечно, тем самым мы не предлагаем рассматривать социальные конфликты как добро. Мы лишь подчеркиваем, что они есть особый тип социального взаимодействия, а не «патологическое от­клонение» в протекании политического процесса. Правда, конфликты могут переходить в крайние формы, приобретать социально опасный характер и приносить огромные бедст­вия. Такой формой конфликта является война, которую мы проанализируем далее. Но и из вышесказанного ясно, что знание закономерностей возникновения и развития кон­фликтов, механизмов реализации их социальных функций, путей их регулирования — необходимое условие успешной политической деятельности.