Не петь, не славить, не молиться.

Не петь, не славить, не молиться.

                              А.А.Фет

      Лето Господне русской природы.

            Исследование Первое.

 «Воскресшая, обновлённая, торжествующая природа».

«Христос Воскресе из мертвых, смертью смерть поправ, и сущим во гробех живот даровал».

    Воскресение Христово дарует Вечную Жизнь человеку, всей твари Божией, потому и приходится наш Главный Праздник всегда на весну, когда обновляется вся природа, когда из-под ледяных оков вырывается жизнь и вселяется радость                       в сердца людей. Для христиан, в отличие от язычников, природа – Нерукотворный Храм Творца, в котором человекощущает свою причастность Вечному Мирозданию, Вечной Жизни. Естественно, что этот образ, эта мысль красной нитью проходят через всё классическое искусство, и в частности, литературу. И, наверное, один из самых ярких тому примеров – стихотворение без названия из цикла «Весна» А.А.Фета,                          из которого взят эпиграф. (Оно интересно ещё и тем, что само слово «весна» встречается только в названии цикла и ни разу в самом произведении.)

Пришла – и тает всё вокруг,

Всё жаждет жизни отдаваться,

И сердце, пленник зимних вьюг,

Вдруг разучилося сжиматься.

         

Образ зимы, который во многих других стихах может олицетворять чистоту, величие, о чём будет сказано далее, в данном произведении является символом духовной смерти, отсутствия духовной свободы. Именно в таком контексте показана антитеза зимы и весны. Зима символизирует безысходность оттого, что Рай после грехопадения закрыт, даже для праведников –                      и поэтому все и всё в плену греха и смерти.

Заговорило, зацвело

Всё, что вчера томилось немо,

И вздохи неба принесло

Из растворённых врат Эдема -

Весна же - победа над смертью, открывшая Рай всем людям. Искупительная Жертва Спасителя сделала возможным теперь для каждого войти в Царствие Небесное, в Жизнь Вечную! «Смерть, где твоё жало, ад, где твоя победа?!» - говорится в Священном Писании. Но возможность эта зависит от доброй воли,          от чистоты сердца каждого из нас. Спаситель не может спасти «нас без нас», как учат Отцы Церкви.

                               

Грехопадение изменило и весь тварный мир, принеся боль, страдания и смерть, –                 а теперь вся обновленная природа радуется, торжествует:

Как весел мелких туч поход!

И в торжестве неизъяснимом

Сквозных деревьев хоровод

Зеленоватым пышет дымом.

И это торжество, эта радость приходит с неба и одухотворяет природу:

Поёт сверкающий ручей,

А с неба песня, как бывало,

Как будто говорится в ней:

Нельзя заботы мелочной

Хотя на миг не устыдиться…

По сути, это – слова Херувимской песни, исполняемой во время главной православной службы – Литургии: «Всякое ныне житейское отложим попечение». Слова эти поют херувимы, как будто говоря нам о том, что всё, пусть самое прекрасное, на земле,                          в нашей бренной жизни закончится, а главное – Там, в Вечности.

«…И вот то, что однажды свершилось на небе и не земле, должно свершиться                       и в тебе» - т.е. в каждом из нас. Как слова Великого Святителя Николая Сербского, обобщающие духовный опыт созерцающего сердца, завершают всё сказанное ранее, так                        и последнее четверостишие стихотворение А.А.Фета являет нам духовный вывод                    и лирического героя, и каждого человека, уверовавшего в Жизнь Вечную.

(При этом неважно, на какой духовной высоте был сам поэт, потому что все великие произведения всегда шире и глубже любой жизненной ситуации - в них раскрывается «сверхвременное созерцание временной последовательности», как писал упоминаемый уже князь Е.Н.Трубецкой в книге «Смысл жизни»). 

       И вот апогей всего произведения - вершиной духовной лествицы.             Эта духовная лествица воплощена также и в осмогласии православного духовного пения, где каждая ступень – шаг, приближающий к Творцу, а последняя - слияние с Ним:        

Нельзя пред вечной красотой

Хвалите Господа с небес

И пойте непрестанно:

Исполнен мир Его чудес

И славы несказанной.

Хвалите сонм безплотных сил

И ангельские лики:

Из свода мрачного могил

Свет воссиял великий.

   Конечно, поэзия К.Р. в целом более высокодуховная, чем А.А.Фета,                     но пасхальная тема звучит повсюду, в творчестве практически всех писателей,                             как весенняя песнь, как Хвала Создателю!

Соединение неба и земли показано в произведении К.Р. происходит  уже в самом начале. А далее пасхальная радость одухотворяет природу – и она поёт гимн Творцу, как и в произведении А.А.Фета:                                          

  Хвалите Господа с небес,

Холмы, утёсы и горы!

Осанна! Смерти страх исчез,

Светлеют наши взоры.

Хвалите Бога моря гладь

И океан безбрежный!

Да смолкнут всякая печаль

И ропот безнадежный!

«Слава в Вышних Богу, и не земли мир, в человецах благоволение» - вот главная мысль, воплощённая в стихотворении Великим Князем и глубоко верующим человеком. И финал этого произведения, как и предыдущего, является апогеем, вершиной духовной лествицы, о которой говорилось ранее:

Хвалите Господа с небес

И славьте, человеки!

Воскрес Христос! Христос Воскрес!

И смерть попрал навеки!

             При углублении в русскую поэзию становится совершенно очевидным, что образ весны – это не только весенняя природа. Это - и образ обновления,                                                     о чём говорилось ранее, это и - «победы песнь, песнь конченного плена», как писал удивительный русский поэт - А.С.Хомяков. (Образ освобождения из плена присутствует и в приведённом выше произведении А.А.Фета).

      Благословляет природу и Воскресший Спаситель в произведении писателя, религиозное восприятие которого, как и финал приводимого здесь произведения, весьма неоднозначны. Это - «Христова ночь» М.Е.Салтыкова-Щедрина: «Равнина ещё цепенеет, но среди глубокого безмолвия ночи под снежной пеленою уже слышится говор пробуждающихся ручьёв…Глубокая тайна почуялась в этом внезапном перерыве начавшегося движения, как будто за наступившим молчанием надвигалось чудо, долженствующее вдохнуть жизнь                                     и возрождение. Не успел ещё заалеть восток, как желанное чудо свершилось. Воскрес поруганный и распятый Бог! …Воскрес Бог и наполнил собой вселенную. Широкая степь встала навстречу ему всеми своими снегами и буранами. За степью потянулся могучий лес и тоже почуял приближение воскресшего… все почуяли, что из глубины грядёт нечто светлое, сильное, источающее свет и тепло и все вопияли: «Господи! Ты ли?» Господь благословил землю и воды, зверей и птиц и сказал им:… Мир вам, степи и леса, звери                                  и пернатые! И да согреют и оживят вас лучи моего воскресения».

   В другом же хорошо известном произведении природу как вечное мироздание, как Нерукотворный Храм Творца благословляет древний святой Иоанн Дамаскин. Наверное, нет человека, который не знает этих строк:

Благословляю вас, леса,

Долины, нивы, горы, вода,

Благословляю я свободу

И голубые небеса.

И посох свой благословляю,

И эту нищую суму,

И степь от края и до края,

И солнца свет, и ночи тьму.

И одинокую тропинку,

По коей, нищий, я иду,

И в поле каждую былинку,

И в небе каждую звезду.

А дальше происходит слияние с вечным мирозданием через молитву, как и                       в приведённых ранее произведениях:

О если б мог в свои объятья

И всю природу заключить -

Невольно вспоминаются образы, созданные М.В.Нестеровым, особенно «Пустынник».

А последние строки, конечно, – гимн Творцу, звучащий как в произведениях Отцов Церкви, так во многих великих произведениях искусства:

Так хвалит в песне Иоанн,

Не перестанут никогда

Ни каждая былинка в поле,

Ни в небе каждая звезда.

       Неслучайно в финале прекрасной повести «Пути небесные» И.С.Шмелёва рассказывается о том, каким значимым событием стало для России написание поэмы - «Иоанн Дамаскин» А.К.Толстым, а потоми создание на основе её финала романса П.И.Чайковским.  

(Никакое Евровидение не всколыхнёт душу человека так, как тогда всколыхнул души русских верующих людей этот романс – ведь у И.С.Шмелёва большинство произведений основано на реальных событиях. И нет, наверное, нужды лишний раз говорить о том, что утрата истинной веры ведёт к оскудению мышления и упадку культуры). 

Главная героиня - Даринька, с трепетом слушая романс, вспоминала всю свою недолгую жизнь – и, прежде всего, богомолье. Да и среди гостей равнодушных           не было – все ощущали свою причастность к тому, что исполнял певец.

(Удивительно, но даже в годы безбожной власти этот романс нередко звучал по радио).

Да и неоднократно упоминаемое осмогласие здесь весьма ощутимо, хоть                                             и не упоминается напрямую.

Это – ощущение духовной реальности, которая не укладывается в пять примитивных чувств!

   И, конечно, если образ весны, «утра года» – символ начала, обновления, освобождения; то, очевидно, похожим символом является и начало дня, утренняя заря. «Самый пурпур зари – только предвестник солнечного восхода» - писал князь Е.Н.Трубецкой в своих знаменитых «Трёх очерках о русской иконе» о Преображении Господнем.

И вотпреддверие, «предвестник солнечного восхода» видится, ощущается                              в стихотворении А.А. Фета «На рассвете».

Плавно у ночи с чела

Мягкая падает мгла;

С поля широкого тень

Жмётся за ближнюю сень,

Жаждою света горя,

Выйти стыдится заря;

Холодно, ясно, бело,

Дрогнуло птица крыло…

Солнцы ещё не видать,

А на душе благодать.

                                       

Христос Преобразился на Фаворе перед тем, как взойти на Крест и победить смерть. Потому и душа лирического героя в предчувствии Вечной Радости.

В отличие от упомянутого выше произведения А.А. Фета, это стихотворение                                не может быть разделено ни на какие смысловые части, потому что ощущается в нём непрерывное движение вверх, заканчивающееся долгожданным восходом солнца. (Восходом солнца заканчивались когда-то и все лекции в Московском Планетарии, независимо от темы).

Но, как и в предыдущем произведении, происходит непрерывная борьба света с тьмою.

Однако, если в стихотворении о весне победа светлого начала одержана уже почти             в самом начале, а далее идёт победоносное шествие; то в стихотворении «На рассвете» борьба происходит до самого конца – и в финале победа наполняет сердца благодатью.

Кроме того, уместно будет вспомнить, что ещё в славянской мифологии бал образ – Заря - Заряница. И образ этот считается прообразом Непорочной Девы, т.е. Богородицы!

О Ней известный всему миру русский философ и поэт В.С.Соловьёв сказал:

Единого и творческого дня.

А в другом произведении он же назвал Её «Лествица Чудная, к небу ведущая».

    И будущий писатель И.С.Шмелёв, будучи ещё ребёнком, понимал, что без Неё «не было бы никаких христианских праздников…как у турок» (Повесть «Лето Господне» - глава «Благовещенье»).   

Несложно увидеть, что эти мысли, эти образы так или иначе присутствуют во многих произведениях русской поэзии, в том числе, и приведённых в качестве примеров в статье. Поэтому заря как начало дня может символизировать Благую Весть, принесённую Архангелом Гавриилом. (Да и Благовещенье чаще всего бывает незадолго до Светлого Воскресения Христова)

                                        

  И, наверное, в этом духовном контексте можно говорить и о символе Рождества Богородицы, потому что «не было бы никаких христианских праздников…», прежде всего, если бы Она не пришла в грешный мир людей.К тому же, Рождество Богородицы

– Первый Двунадесятый Праздник Церковного Новолетия, как рассвет начало дня.

И хоть в самом стихотворении «На рассвете» нет слов непосредственно о Рае,                  о Вечной Жизни, как в произведении цикла «Весна», но есть разлитая во всём благодать. Именно благодать - не веселье, не радость даже, а благо, данное свыше!

    Поэт не называет время года, но, наверное, у большинства читателей создаётся впечатление очень раннего летнего утра. Однако, образ этот вечный,                        вне времени и пространства.

Наверное, рискну даже сказать, что эти десять гениальных строк чем-то перекликаются со знаменитым «Утренним размышлением о Божием Величестве» М.В.Ломоносова:                         

                                               От мрачной ночи свободились

                                                Поля, бугры, моря и лес.

                                                И взору нашему открылись,

                                                 Исполненны твоих чудес.

                                                Там всякая взывает плоть:

                                                Велик зиждитель наш господь

Это можно назвать духовным прозрением, мыслью, озаряющей человека, наблюдающего восход солнца.

Светило дневное блистает

Лишь только на поверхность тел;

Не зная никаких предел.

От светлости твоих очей

Лиется радость твари всей.

Творец! покрытому мне тьмою,

Простри премудрости лучи

 И что угодно пред тобою

 Всегда творити научи,

И, на твою взирая тварь,

Хвалить тебя, бессмертный

царь.

       «Тебе кланятиси Солнцу Правды и Тебе ведети с высоты Востока» - эти прекрасные слова - Тропарь Рождества Христова, который, конечно, тоже невольно вспоминается.

                                            

                        Восток, Солнце, благодать – приход Спасения!

Спаситель Рождается, ангел приносит радостную весть всем людям – а потом будет Искупительная Жертва - и Вечная Жизнь для всех, пожелавших уверовать в неё, принять благодать в своё сердце, оставить греховную жизнь.

(Об Образе Рождества Христова разговор впереди).

          Поэтому, исходя из духовной сути русской литературы и мышления русского православного человека, можно рассматривать образ рассвета и как освобождения от греховной тьмы. (Святые Отцы Церкви неслучайно сравнивали погрязшего в грехах человека с тем, кто пребывает во тьме и не способен различить окружающих предметов).

 

На стоге сена ночью южной

Лицом ко тверди я лежал,

Безвестно уносилась прочь,

И я, как первый житель рая,

Один в лицо увидел ночь.

Всё здесь, в ином измерении, в иной – духовной реальности. И снова обратимся                            к упоминаемым уже рассуждениям Э.С.Менделевича: «…Сознание мгновенно пробегает тысячи воспоминаний, сообщая им ту же окраску восторга. Мы задыхаемся от этого потока ощущений, но чувствуем в них замечательную стройность, какой вовсе не замечали ранее. Человек, объятый чувством восторга, обретает с ним некую проницательность, причастность истине…».

И лирический герой как будто присутствует при Начале Дней Творения, всё сильнее ощущая свою причастность к Вечному Мирозданию, нераздельную связь «Творцом Всяческих», как писал русский мыслитель А.И.Ильин.

Над этой бездной я повис.

Привычное время и пространство как будто исчезают, ведь они важны только на земле, в нашей бренной жизни, а после Второго Пришествия их значение будет исчерпано.

И с замираньем и смятеньем

Я взором мерил глубину,

Всё невозвратнее тону.

Трепет и смятение, благоговение перед величием Творца,  но не безысходность и страх – ведь лирический герой на самом деле не тонет, не погружается в небытие, а сливается с Вечным Мирозданием, приходит к своему Создателю!

                                

Воспевая Величие Творца, обращаются к образу природы, и, в частности звёздного неба, конечно, и писатели эпохи классицизма, являющие иной образ мышления.

Светил возженных миллионы

В неизмеримости текут,

Твои они творят законы,

 Лучи животворящи льют …

         (Ода «Бог» Г.Р.Державина)

                                                 или

                      Открылась бездна, звезд полна;
                      Звездам числа нет, бездне дна.

(«Вечернее Размышление о Божием Величестве при случае Великого Северного сияния» М.В.Ломоносова).
    Даже в годы официального атеизма известный математик Б.В.Раушенбах            и некоторые другие учёные прекрасно понимали, что мир создан Единым Началом, иначе выводы были бы слишком страшными. И образ звёздного неба, наверное, – одно из самых убедительных тому доказательств, о чём упоминалось выше.

      Если же говорить о духовном подъёме, то, конечно, нельзя не вспомнить о Празднике, который приходит через сорок дней после Пасхи – Вознесении Господнем.

   Вознесение – и радость, и смятение, и тревога.В отличие от нас, для апостолов это были дни тревожного ожидания. Учитель вознёсся на небо и стал невидимым. Невидимым, но не неощутимым!

                                      

Но, наверное, и у нас, уже знающих, что на землю был послан Утешитель – Святой Дух, прикосновения к неизведанному, невместимому повреждённым человеческим сознанием вызывает чувство трепета, смятения. И наша русская литература передаёт это через образ звёздного неба на уровне почти физического ощущения, о чём было сказано ранее. Достаточно ещё раз внимательно прочитать приведённые выше примеры.                      И не только.

  В статье уже упоминалось имя поэта Серебряного века М.А.Волошина. Природа Крыма, с которой он был связан всю жизнь, конечно, несколько иная внешне, чем русская, но духовное начало способен узреть любой благочестивый взгляд:

Жемчугами расшит простор,

И венец лучей над горами –

Словно вынос Святых даров

Совершается в тёмном храме.

Вижу к небу в лиловой мгле

  Возносящиеся ступени…

        

Сложно не увидеть сходство ощущений лирического героя с тем, что испытывал тот, кто «один в лицо увидел ночь и нёсся к бездне полуночной» у А.А.Фета.

Потому и в финале «осеняют земной алтарь огневеющие воскрылья».

А в другом произведении сначала «жёлтою жемчужиной Юпитер над седым возносится холмом», а потом «возносится» и сам лирический герой, как «переполненная светами чаша». Эти образы отнюдь не языческие, как может показаться на первый взгляд. Вовсе не благочестивые и не особенно любящие людей языческие боги не позволят обычному человеку вознестись к ним, да и «чаша» - скорее всего, - благочестивый, творческий человек, преисполненный Благодати Божией. Ведь у него «гудит в душе певучий пламень в синеве сияющих лампад».                  

                            

Потому, наверное, всё это тоже можно назвать Образом Вознесения. Хотя, конечно, ассоциации произведений М.А.Волошина более сложные, чем у большинства поэтов 18и19 веков, но сам поэт - благочестивый, верующий христианин, что даёт возможность говорить об отражении Двунадесятых Праздников в его творчестве.

                     И вот к людям приходит Утешитель – Святой Дух.                                   Это – Праздник Святой Троицы или Пятидесятницы!

                                                 

 И мы со звёздного неба спускаемся на землю. 

«Я знаю. Это самый весёлый образ. Сидят три Святые с посошками, а перед ними яблочки на столе. Когда я гляжу на этот образ, мне вспоминаются почему-то гости, именины. - Верно. Завтра вся земля именинница. Потому – Господь её посетит. У тебя Иван- Богослов ангел, а мой Михаил – Архангел. У каждого свой. А у земли- матушки сам Господь бог, во Святой Троице…Троицын день. «Пойду,- скажет Господь,- погляжу во Святой Троице, навещу. Адам согрешил. Господь-то чего сказал? «Через тебя вся земля безвинно проклята, вот что ты сделал!» И пойдёт. Земля Ему всякие цветочки взрастила, берёзки, травки всякие…Вот и понесём ему, как Авраам-Царь. И молиться будем: «Пошли, Господи, лето благоприятное!»

Вот Господь завтра посетит её, благословит. А на Духов день, может, и дожжок пошлёт…божью благодать» - так с помощью образа цветущей земли в хорошо известной всем повести И.С.Шмелёва «Лето Господне» старенький плотник Горкин объясняет маленькому Ване суть Праздника Святой Троицы

   И. конечно, образ берёзы играет здесь самую важную роль. Именно берёзами украшают храмы на Троицын День.

А вот похожий поэтический образ:

«Всё темней и кудрявей берёзовый лес зеленеет,

Колокольчики ландышей в чащах зелёных цветут…»

Любуясь этим берёзовым лесом, лирический герой И.А.Бунина думает о тои, что «скоро Троицын День…», а в другом произведении вместе с «гирляндой молодых берёзовых ветвей» в храм приносятся «молитва и смиренье» - главная христианская добродетель!

                                         

             Берёза – ещё и образ России, а точнее будет сказать в данном контексте,- Святой Руси, сохранённой благочестивыми душами, о чём красноречиво свидетельствуют приведённые в статье примеры литературных произведений.

   Но Троица не только Двунадесятый Праздник. Это – основа мироздания!

«Да воззрением на Святую Троицу побеждается страх ненавистной розни мира сего» - говорил Святой Сергий Радонежский. И   сказаны этислова задолго довоплощения Образа Андреем Рублёвым. А убиенный отец Даниил Сысоев показал, что Троичность во всём: ручье, солнце, трилистнике и т.д.   

«Предстоял» пред Святой Троицей в своих научных трудах и упоминаемый уже учёный Б.В.Раушенбах. А наши благочестивые прародители в 15 веке создали икону «Отечество», осмысливая Родину как Образ Святой Троицы!

    Неслучайно, выступая в 1888г. в Париже В.С. Соловьёв сказал, что русская идея в том, чтобы «восстановить на земле этот образ божественной Троицы».

(В связи со всем сказанным выше стоит, наверное, задуматься, какой праздник считать Днём России).

                                   

       На этом завершается первая часть статьи об отражении образа «Лета Господня» в русской литературе. В ней были рассмотрены образы Пасхи, Вознесения Господня, Святой Троицы, Преображения Господня, Рождества и Благовещенья Пресвятой Богородицы.

Во второй части будут рассмотрены другие Двунадесятые Праздники, также составляющие Круг «Лета Господня».                                                                                                

                                                                       

                                   Литература.

1.Сборник поэзии «Слово и дух»

2.Сборник «Светлое Воскресенье Христово»

3 Сборник произведений М.А.Волошина – циклы: «Блуждания» и «Киммерийская весна»

4. Э.С. Менделевич «Пойми простой урок моей земли»

5. В.С.Соловьёв «»Русская идея»

6. И.А.Ильин Сборник статей о России

7. И.А.Ильин «Путь духовного обновления»

8. И.С.Шмелёв «Лето Господне»

9. И.С.Шмелёв «Пути небесные»

10. Е.Н.Трубецкой «Смысл жизни».

11. Е.Н.Трубецкой «»Три очерка о русской иконе

12. П.А.Флоренский «Столп и утверждение Истины» - глава «Свет Истины».

13. О.Даниил Сысоев «Простыми словами о тайне Пресвятой Троицы»

14 Н.М.Тарабукин «Философия иконы» - глава «Философия пейзажа».

15 Журнал «Даниловский благовестник».

16 И.А.Бунин сборники: «Свет незакатный» и «Тропами потаёнными».

17 Сборник произведений архидиакона Романа «Русская дорога».

18 Святитель Николай Сербский «Моление на озере».

19 М.М.Дунаев «Вера в горниле сомнений».

20 Рукова Н.С. «Руководство по церковному пению».

21. Сборники поучений Отцов Церкви о Двунадесятых Праздниках из серии «Библиотечка пастыря».

22. Программа цикла «Библейский сюжет» канала «Культура», посвящённая Б.В.Раушенбаху.

 

             

             Исследование Второе.

«Тайный Свет, отражённый в осеннем пейзаже».

Часть первая. «Мудрость осеннего вечера»

Туманная и тихая лазурь

Та кроткая улыбка увяданья,

Есть в осени первоначальной

Короткая, но дивная пора —

Всюду алтари.

Золотом горят.

 

Как много, оказывается, общего у Храма и окружающего мироздания, называемого Нерукотворным Храмом Творца! Особенно, когда всё вокруг сияет золотом. Присмотритесь… Это «сотканное» из солнечных лучей золото очень напоминает иконописный фон! Чудо – потому что отражает Свет «Незаходимый», Свет Невечерний Свет как отсутствие тьмы, Свет Божественных Энергий.

  Золото осени проходяще, конечно - да только на то время, что красоте этой отпущено, мир вокруг будто светлее становится. Светлее, даже если небо затянуто тучами – потому что усыпанные золотом деревья словно сами свет излучают. Словно попадаешь в какой-то особенный мир. Да все, наверное замечали. А если нет, очень-очень советую понаблюдать, хоть раз...

«З олото полуденного солнца - из цветов цвет и из чудес чудо», - написал князь – философ Е.Н. Трубецкой в своих знаменитых «Очерках…».

А уж если лазурь чиста и прозрачна…

О радость красок! Снова, снова

Горит так дивно и лилово,

Как будто ангелы глядят.

 Читая эти преисполненные светом красоты небес и земли строки И.А.Бунина, снова невольно вспоминаешь и удивительные очерки Е.Н.Трубецкого. (Потрясающее единство мысли и зрительного образа! Наверное, на это только русская литература «способна»)!   «Прежде всего, иконописец знает великое многообразие оттенков голубого…». «Прежде всего»?! А почему же, если главный цвет золотой?!

 А потому, наверное, что небесная лазурь хоть и высоко-высоко над нами, да очами телесными всё же зрима, а «з олото полуденного солнца» - там, над неё и созерцается лишь «очами умными». Помните песню про «Город золотой»?! Он же «Над небом голубым», а не под ним, как часто пелось...

Только не хотелось бы сторону далеко уходить – а потому вновь обратимся к строкам прекрасного и, к сожалению, не слишком хорошо известного большинству А.М.Жемчужникова. Не просто же так назвал он творение своё «Святая пора», хотя поры «несвятой» для истинно русского, православного человека, живущего                                 в «вековечном ритме труда и молитвы», быть просто не может. (Слова о «ритме»,                            в котором живёт истинный христианин, принадлежит другому русскому мыслителю И.А.Ильину).

  На самом деле не просто же красоту осеннего пейзажа показал здесь истинно русский поэт. Через образ излучающего свет пейзажа ранней осени отразил он Святость Руси!

Об этом скажем ещё - только но несколько позже...

 Только в отличие от строк Ф.И.Тютчева о «грустно сиротеющей земле» и «кроткой улыбке увяданья», да и не только его, конечно, никто не услышит, не почувствует щемящей сердце грусти. Да ведь строки же перед нами – прочитайте внимательно                              и убедитесь... 

Итак, уже, наверное, никому не надо объяснять, что перед нами не только радостный, просящийся на полотно пейзаж. Что же такое, едва слышимое и зримое постигаем мы шестым чувством вслед поэтом и его лирическим героем?! И почему можно говорить об образе Святой Руси?! Всё своим чередом…

А пока снова обратимся к воспетому А.М.Жемчужниковым сельскому пейзажу.

Конечно, Нерукотворный Храм Творца - Создателя всего сущего, который являет собою природа – русская особенно. И видится, наверное, среди обсыпанных золотом берёз, под ярко-голубым небом скромный сельский Храм. Конечно, поэт не говорит  о том прямо, да только представить себе сельский пейзаж, особенно во времена жизни поэта, пейзаж, одухотворяющий мысли и чувства без Святыни невозможно. Храм, особенно сельский, составляет неразрывную связь, нераздельное единство и  со «стройными деревьями», и с засеянными озимыми нивами, что   «в изумрудный облеклись наряд», и со «скромной ивой», и с «безмолвным лугом»,  и с «холмом высоким».

А потому, прежде, чем продолжить, обратимся ещё к одному стихотворению того же прекрасного поэта – А.М.Жемчужникова:

О, тот воистину блажен,

Кто этой осенью прелестной

Не замкнут улицею тесной,

Не заслонен громадой стен!

Время гроз гремящих, время

Неги знойной

От земли умчалось... Ей его не жаль.

От лучей весны.

Вот теперь, наверное, совсем уж ясно, почему «Святой порой» называет поэт золотую осень,  пусть поры «несвятой» на Руси не бывает.

Только прежде, чем продолжить, хотелось бы обратиться ещё к одному творению, где сияющая золотом осень – тоже главный образ:

Зелёная, цветущая краса,

Призывая раскаянья час,

Подымается ветер Исайей

Окровавленными языками

Устилает пророку стезю -

написал через много лет хорошо ныне известный поэт, посвятивший жизнь служению Церкви, - Иеромонах Роман. Осенний ветер, словно пророк, призывает к Покаянию, призывает «препоясаться вретищем», потому что «час близится».

Конечно, у А.М.Жемчужникова и А.А.Коринфского не звучит столь «болезненно» мысль о «гиблой прелести» мира сего, но тема покаяния не звучать не может, даже если написаны строки весёлым хореем. Оттого, что земля «готова к смерти» - и «готова» потому, что «чает воскресенье».

Конечно, «чает» - ведь для истинно русского человека, с землёй этой кровно связанного, вся жизнь в Круге Лета Господня – и всё в Круге Этом вокруг Воскресенья Христова «вращается» - даже тогда, когда до Главного Праздника ещё более полугода. Ведь это же не просто «некая дата» - это -   Надежда, Чаяние Жизни Вечной! А иначе всё бытие земное теряет смысл!

И вот финал главного стихотворения А.М.Жемчужникова                           о Святой Поре.

Богом именуем, о, Великий Зодчий!

Но земля тоже Твой приют.

  Они, конечно, несколько об ином – и «по весёлым полям» идёт весна, «благовествуя»…

Но всё же земля - «приют», скорее, для нас, грешных – Воскресшему приют земной уже не нужен. Для нас, которым дарована великая милость «осенью прозрачной в сельской тишине» узреть сияние и небес и Храм, к небесам возносящийся! Которым даровано  услышать ангельский хор, Славу Творцу воспевающий. Оттого и звучит радостная «Аллилуйя!» как финал размышлений духовно прозревшего, «разумного существа»!

И вот ещё что хотелось бы сказать, приближаясь к финалу.

 Конечно, и хорей, и ямб, которым написаны другие прочитанные нами строки, мало что значат рядом с красотой русской осени, рядом с образом Вечного Мироздания. Просто ямб более грустный, вернее, более задумчивый, особенно здесь – в осенних строках А.А.Коринфского:

Жизнь наша — сад; май — юность жизни нашей;

Нет, верю, господи, что ты

Вернешь к потерянному раю

Мои томленья и мечты!

 И образ прекрасной русс