Предпосылки охраны культурного наследия

Чаще всего история охраны культурного наследия понимается как описание структуры и работы охранных институций. Но это не всегда помогает понять предпосылки и причины такой деятельности. В первую очередь необходимо поинтересоваться, каким образом общество определяет то, что в дальнейшем будет считаться практикой охраны наследия. Франзуцский антрополог Оливье Пуассон предложил взглянуть на этот вопрос через призму того, как сообщество относится к территории, на которой проживает. Таким образом учёный выделяет несколько категорий, имеющих значение для понимания функционирования сохранения культурных ценностей.

1. Везде и всегда существовали объекты, которые осуществляли и воплощали связи общин с их природным окружением. Они отождествляли коллективный опыт, идентичность и культуру. Но в этой среде всегда существовали и старинные сооружения, здания или структуры (мегалиты, курганы, фортификации), которые никоим образом не были связаны с проживающей здесь общиной, поэтому их происхождение объяснялось мифологически (например, камни чертей, ведьм) или они дискурсивно «перебрасывались» в другие исторические эпохи и приписывались деятельности других групп. Это, хотя часто и неправильное, чувство дистанции можно считать первым импульсом для формирования понятия охраны старины.

2. Почти везде люди сталкивались со следами ранее существовавших цивилизаций или культур, реликты которых пробуждали их интерес и любопытство. В Западной Европе это были среды античных цивилизаций, которые сыграли важную роль в европейской истории искусства и техники. В данном случае они выступали как символы и модели высшей культуры. Поэтому с памятниками прошлого всегда существовали особенные связи, то, что можно назвать своеобразным феноменом отсутствия-присутствия (absence – presence). Это значит, что, несмотря на утраченную первичную функцию, такие предметы старины своим существованием влияли на развитие тогдашней культуры, архитектуры и искусства. Начиная с раннего средневековья в Западной Европы постоянно происходило переосмысление значимости античных культурных ценностей. Их цитировали, копировали или находили им новое предназначение. Разнообразные связи с этими объектами варьировали от отказа, презрения, забвения к переосмысленному использованию, опеке, таким образом делая их потенциальными объектами наследия.

3. Можно также заметить, что актуализация проблемы культурного наследия обостряется как раз в периоды социальных кризисов (по мнению многих специалистов на появление современной системы охраны наследия большое влияние оказала Великая французская революция). В ситуации, когда быстро меняются связи об-ва с его привычным окружением, когда грубо отбрасываются привычные ценности и социальные нормы, происходят кризисы, которые требуют пересмотра традиционных связей. Возможным вариантом такого пересмотра может стать физическое уничтожение реликтов прошлого или наоборот, признание их важной частью наследия.

4. Для успешного развития процесса создания наследия необходимо, чтобы наследуемые объекты признали ценностями не только специалисты, но и само об-во. Здесь важная популяризация памятников, которой способствуют всякого рода техники мультипликации и распространения образов.

 

Выявленное антропологом понятие дистанции можно считать амбивалентным. Нам действительно нужна своего рода хронологическая и/или психологическая дистанция. Чтобы оценить значение предмета, который, например, долго употреблялся в быту, в повседневности и которому не придавали особого эмоционального смысла. Но дистанция может быть и слишком большой, когда утрачены все связи с этим предметом и он больше ничего не значит или становится чужим, непонятным. Поэтому для признания культурной ценности объекта важная не только дистанция, но и своего рода культурная и эмоциональная преемственность, позволяющая считать этот объект своим, заслуживающим внимания и сохранности.

 

Некоторые признаки охраны наследия можно обнаружить уже в античную эпоху, хотя доминировали, скорее, противоположные тенденции. С давних времён повсеместно практиковалась перестройка старых зданий и использование их частей при новостройках. Да начала индустриальной эпохи «своим» наследием занимались лишь несколько общественных слоёв и элитарных институтов: монархия, аристократия, церковь.

Уже в античности можно встретить весь спектр близких нам практик охраны наследия. Например, из той эпохи до нас дошёл и первый список ценностей всемирного наследия – 7 чудес света, впервые упомянутые в 5 в. в «Истории» Геродота. Античные источники обнаруживают зачатки рынка произведений искусства, деятельности коллекционеров, реставраторов, первые случаи вмешательства государства как инициатора и финансового спонсора охранных работ.

Однако большинство исследователей единодушны в том, что, несмотря на эти единичные эпизоды, только Ренессанс оказал решающее влияние на появление зачатков многих гуманитарных дисциплин. Ибо только тогда становится, по сути, очевидным различие между прошлым и настоящим. Начатые в то время исследования античных древностей и письменных источников побуждают гуманистов преувеличивать отличие средневековья от настоящего времени, не говоря уже об эпохе Античности.

Начинаются обязательные для всех продвинутых представителей искусства исследования античного наследия, сопровождаемые ритуальными путешествиями в Рим. Во второй половине 15 в. итальянские художники начинают интересоваться развалинами древних зданий, они часто присутствуют на фоне их картин. появляются специализации по антикварному делу, ставшие основой для формирования вспомогательных исторических дисциплин.

Хотя начавшее формироваться в период Ренессанса новое видение истории оказало большое влияние на развитие мысли об охране наследия, последнее оставалось намного ближе археологии и музееведению. Эта близость возникла из одного источника – антикваризма, который считается первым сознательным интеллектуальным усилием по сбору, хранению, классификации информации о культурных ценностях – чаще всего движимых и, особенно, художественных произведениях. Некоторыми авторами антикваризм считатется не этапом развития охраны наследия, а просто специфической установкой по отношению к прошлому, не исчезнувшей и сегодня.

Если всё же считать период антикваризма эпохи ренессанса первым этапом охраны наследия, то характерными её чертами можно считать интерес исключительно к античным сооружениям и художественным произведениям. В этот период наблюдалось пренебрежительное отношение ко всему, что не принадлежит античному стилю; художник, писатель, основоположник искусствоведения Джорджо Вазари (1511-1574) даже создал уничижительный термин «готика».

С 16 в. появляются отдельные работы по реставрации, вызвавшие дебаты среди их авторов относительного того, что важнее в античных произведениях – художественная или временная ценность? Больше всего внимания уделялось приведения в порядок разрушенных античных скульптур. По отношению к ним сформировались две стратегии поведения: 1) консервационная, требующая оставлять куски разбитых статуй как есть; 2) реставрационная, стремящаяся вернуть произведениям вид, который они могли бы иметь в древности. Хотя господствовала вторая тенденция, однако были и примеры консервационного направления, например, торс Геракла Бельведерского многими знатоками считался совершеннейшим произведением скульптуры этого рода.

 

В 1462 г. Папа Римский Пий ІІ специальной буллой учредил охрану памятников древнеримской эпохи. Кроме Рима, историческое наследие которого стало восприниматься как чрезвычайно важное не только для Италии, но и для всей Европы, в 17 в. внимание к древностям стало проявляться и в северных странах, таких как Англия и особенно Швеция, которые начали поиск своих исторических корней. В 1560 г. королева Англии Елизавета І издала декларацию о запрете разрушения памятников старины в церквях во время распространения Реформации

Шведский король Густав II Адольф (1611-1632) поддерживал интерес аристократии к древносятм и в 1630 учредил должность государственного антиквара, а в 1666 Карл XI подписал Декрет о древностях. В 1668 в Швеции был основан Коллегиум древностей, позднее переименованный в Архив древностей – учреждение по научному исследованию объектов наследия.

В 17 в. антикваризм становится всё более популярным далеко за пределами Италии. После утраты Римом ведущего значения много собранных в нём коллекций античного искусства было продано во Францию, Англию и другие страны. В это время появились первые признаки современного туризма (особенно в Англии), быстро превратившегося в Grand Tour, предназначенный для воспитания английских джентельменов. Эти путешественники создали туристические братства: в 1717 – сотружество антикваров, а в 1734 – Содружество дилетантов, которые первоначально проявляли интерес к реликтам античности, а позднее заинтересовались местными достопримечательностями, формируя предпосылки для их исследования и охраны.

17-18 вв. можно считать переходным периодом в развитии понятия «охрана». Тогда фиксировалась, хотя ещё только косвенная, недостаточно осознанная, актуализация экономического и социального компонентов наследия. Об этом свидетельствует расширяющаяся сеть музеев и возрастание их социального значения, совершенствующиеся способы реставрации художественных произведений, законодательные акты в этой области, попытки каталогизации и инвентаризации древностей в отдельных странах.

Этому периоду свойственно и возникшее под влиянием интеллектуального движения романтизма обращение к природе, эстетическая оценка естественных и культурных ландшафтов. Появляется интерес к древним образцам раннего христианства, а также местного искусства и архитектуры – объектам национальной гордости в противовес античным памятникам. Понемногу стали исследоваться и презираемое до сих пор средневековье.

Известный итальянский историк искусства и антиквар Джованни Пьетро Беллори (1613-1696), занимавший в Риме должность комиссара древностей, заложил теоретические основы классической реставрации произведений настенной и мольбертной живописи, принципы которой позднее применял на практике Карло Маратта (1625-1713), отличавшийся большой осторожностью и уважением к оригиналу. С 1745 г. в Милане появились лицензированные реставраторы живописи и скульптуры.

Немецкий историк искусства Иоганн Иоахим Винкельман (1717-1768) одним из первых взялся за критический анализ древних произведений искусства, разработал методы, позволяющие отличать копию от оригинала. Он предлагал осторожно приниматься за реставрацию, а иногда даже отказываться от неё, чтобы старые произведения не были фальсифицированы.

18 век также отличался несколькими археологическими сенсациями, особенно это касается обнаружения Геркуланума (1713), Пестума и Стабии (1746), Помпеи (1748), погребённых извержениями Везувия в 79 г. до н.э., что было известно из письменных источников. Это положило началу качественно новому этапу интереса к прошлому.

В то же время архитектурные памятники в это время практически не привлекали к себе внимания. Хотя античными развалинами восхищались и исследовали их, мало кто заботился об их охране in situ.

 

2. Формирование дисциплины. Различные подходы к охране культурного наследия

Исследователи единогласны в том, что особенно сильный и масштабный импульс развитию теории и практики охраны наследия на Западе придала индустриальная революция и интенсивная урбанизация. Начало индустриальной эпохи выявило чёткое противоречие с традиционным аграрным укладом жизни людей и средой, которую современники осмыслили по-разному, выбирая спектр поведения от её уничтожения и переработки до попытки сохранить и повторить в новом творчестве (особенно это касается историзма  в архитектуре).

Возникает такое явление как историзм или «бегство в прошлое», которое оказало сильное влияние на формирование профессиональной исторической науки, поощряло научные исследования по истории искусства и архитектуры. Историзм стал уникальным по объёмам, формам проявления и массовому энтузиазму явлением. Одним из важнейших импульсов охраны наследия можно считать осознание утраты, возникшее вследствие беспрецедентных социоэкономических изменений в странах Запада, которые позволили почувствовать невозможность возврата к прошлому.

По мнению ряда авторов, Великая французская революция тоже оказала большое влияние на этот процесс. Именно тогда утвердился ряд таких понятий как вандализм, национальное наследие и национальные древности, содержание которых охватывало ценности с древнейших времён до 18 в. Они стали считаться не только свидетелями истории, но и коллективной собственностью народа. Поэтому памятники стали публичными, а музеи – национальными.

Профессор Лораджейн Смит выделяет 4 существенные особенности формирующейся системы охраны наследия.

1. Материальному наследию стали придавать внутреннюю ценность, связанную с его эстетическими качествами и культурным значением.

2. Акцент переносится на материальность и особенно монументальность, поскольку при большом внимании к материализму западной культуры, её техническим достижениям именно эта сторона символизирует их социальную и культурную значимость. Поэтому объект охраны отождествляется с памятниками, археологическими местностями, различными материальными вещами или местами, которые воплощают определённые культурные ценности или значения.

3. Появляется осознание того, что государство, особенно специалисты, которых оно обучает и содержит, а также все граждане имеют определённые обязанности в отношении сохранности реликтов прошлого. Это ведёт к осмыслению охраны, уважению к нему, что связано с заботой об аутентичности.

4. Повсеместно утверждается мысль о том, что с помощью наследия формируется групповая идентичность.

 

Формирующийся в это время национализм особенно выделял два аспекта - значение «общего наследия» и «общей истории», которые позволяли связать жителей с определённой территориальной идентичностью. Исходя из этих положений наибольшее внимание стало уделяться ценностям архитектурного наследия, которые очень ярко выражают националистические потребности народа – гордиться художественными и творческими достижениями прошлого.

На раннем этапе формирования дисциплины «Охрана наследия» (первая половина 19 - начало 20 в.) во многих странах утвердился романтический взгляд на объекты исторической архитектуры. Романтические настроения, повлиявшие на интерес к готической архитектуре и признание средневековых построек частью национального наследия северных стран, вызвали возникновение доминировавшей в то время доктрины стилистической реставрации. Первоначально цель этого направления сводилась к сохранению важнейших национальных памятников истории, науки и искусства, однако со временем она превратилась в стремление сохранить утерянную стилистическую интегральность. Архитекторы-реставраторы Эжен Виоле-ле-Дюк (1814-1879) во Франции и сэр Джордж Гилберт скотт (1811-1878) в Англии сформировали важнейшие принципы стилистической реставрации. Главной ценностью они считали цельность и выразительность стиля здания (художественную ценность), которые раскрываются, когда реставратор убирает считавшиеся неценными поздние наслоения. Самым ценным считался первичное состояние здания. По мнению Виоле-ле-Дюка, «реставрация здания означает не его поддержание, исправление или перестройку, а стремление придать ему такое состояние цельности, в каком оно, может быть, никогда и не было». Эта установка была романтической, поскольку опиралась на предположение, что настоящее, аутентичное состояние объекта – не то, которое было воздвигнуто, а то, которое было задумано.

С целью придать объекту новую функцию и особенно полноту, «которой он, может быть, никогда и не имел», использовались и современные материалы – сталь, железобетон. При недостатке точных данных о первоначальном облике постройки и её частей Виоле-ле-Дюк предлагал реставрировать её, опираясь на аналоги, и сам широко применял этот метод.

В то же время Виоле-ле-Дюком был предложен ряд принципов, которые актуальны до сих пор. Так, он утверждал, что архитектор-реставратор и архитектор-творец – это две разные специальности. Поэтому, прежде чем приняться за работу по реставрации памятника, архитектор должен получить соответствующую научную подготовку. Художник должен в нём отойти на задний план. Реставратор обязан полностью отказаться от личных эстетических предпочтений или предварительных установок и сосредоточиться только на стремлении поддержать и укрепить архитектурный объект. Он должен тщательно осмыслить форму, материал и старые методы работы дл того, чтобы были выдержаны точность и историческая правда.

На распространение стилистической реставрации во многих странах Европы оказало влияние прагматическое убеждение архитекторов в том, что исторические здания лучше всего сохранять, находя им современное применение, а также активная поддержка со стороны политической власти, для которой реставрация важнейших национальных памятников стала делом престижа страны.

Последствия широко применения стилистической реставрации оказались довольно болезненными6 было повреждено и фальсифицировано множество архитектурных объектов, их окружение расчищено, поздние пристройки уничтожены. К концу 19 в. стилистическая реставрация подвергается критике, поскольку в ней стали видеть угрозу аутентичности. Исследователи начали отвергать концепцию канонического стиля и больше внимания уделять тому, что существовало ранее, а не стремиться исправить ошибки предков. Методы Виоле-ле-Дюка стали считаться деструктивными и фальсифицирующими, а некоторым реставрированным объектам был возвращён их первоначальный облик.

Несмотря на все недостатки, стилистическая реставрация до сих пор является доминирующим направлением в охране наследия во всём мире. По мнению специалистов, происходит это потому, что эмоциональные ценности идентичности и искусства оказывают намного большее влияние на об-во, чем сухие научно-технические ценности.

 

Главным выразителем второго направления охраны архитектурного наследия и идейным оппонентом Виоле-ле-Дюка стал британский искусствовед Джон Рёскин (1819-1900). Его идеи легли в основу т.н. «археологической реставрации» и консервации. Основные идеи изложены Рёскиным в книге «Семь светочей архитектуры» (1849). Основной принцип концепции Рёскина – принцип невмешательства – на историческое здание, картину или скульптуру надо смотреть как на уникальное творение художника, жившего в специфическом историческом контексте. Наряду с этим ценность имеют и следы времени, воспринимаемые как знаки зрелости объекта. Основная идея Рёскина гласит: у нас нет права касаться памятников прошлого, поскольку они принадлежат не нам, а отчасти тем, кто их создал, отчасти всем поколениям прошлого – настоящего – будущего. Любое вмешательство с целью улучшить состояние старых зданий, по словам Рёскина, является святотатством. Он оценивал реставрацию, сопровождаемую фальшью новой постройки, как самую радикальную деструкцию, какую только может претерпеть здание (благодаря Рёскину «реставрацию» в Великобритании стали воспринимать как нечто негативное).

Таким образом, реставрация – всего лишь фикция. У нас отнимается старое, аутентичное произведение, а вместо него предлагается плохая копия. Поэтому реставрация – это чистая ложь, покушение не только на память, но и на правду (действительность). Поэтому Рёскин сравнивал Виоле-ле-Дюка с фальшивомонетчиками.

Единственное, что мы должны делать в отношении памятников – следить за их сохранностью. Постаревшему памятнику надо просто позволить умереть достойной смертью.

Рёскин был первым теоретиком, оценившим важность для осознания наследия не только замкво и храмов, но и более скромных построек и урбанистических ансамблей.

 

Оппозиционные взгляды сторонников стилистической и археологической реставрации попытался объединить итальянский архитектор и историк искусства Камилло Бойто (1835-1914), синтезировавший лучшие стороны обеих теорий и положивший основу многим существующим до сих пор принципам деятельности по охране памятников. С Рёскиным его связывала защита аутентичности, однако вслед за Виоле-ле-Дюком он выдвинул тезис о главенстве настоящего над прошлым и реабилитировал реставрацию. Однако она может применяться только в экстренных случаях, когда все другие средства – поддержание, укрепление, консервация – уже испробованы и недостаточны. Бойто строго определил понятие реставрации, вводя обязательное требование отделения новых частей от старых (цветом, материалом, фактурой, формой). Он сформулировал правила аутентичного сохранения и иерархии вторжений, которые стали основой реставрации и до сих пор применяются в практике охраны наследия.

Большой вклад в теорию реставрации внёс также итальянец Густаво Джованнони (1873-1947), утверждавший, что каждый реликт прошлого, движимый или недвижимый, является документом, сохраняемым полностью с целью сберечь даже мельчайшие исторические изменения. Поэтому лучше придерживаться т.н. «золотого правила» - лучше укреплять, чем исправлять; лучше исправлять, чем реставрировать; любой ценой избегать пристроек и новообразований; если последние неизбежны, они должны отличаться от старых частей, но не явно, а деталями. Кроме того, необходимо документирование хода работ на объекте.

Во время первой международной конференции, посвящённой охране исторических памятников, состоявшейся в 1931 в Афинах, была принята Хартия реставрации исторических памятников, предлагающая лаконичные, но универсальные установки, регламентирующие работы по охране наследия. В ней одобряются тенденции отказа от полной реставрации и переход к системе постоянного надзора и консервации, применяемых для прекращения разрушения объектов. Реставрацию рекомендуется использовать только в тех случаях, когда восстановление памятников обязательно; при этом все работы должны выполняться при полном уважении ко всем историческим периодам жизни объекта. Была также признана необходимость сохранения исторического окружения. Отмечено большое значение общественного просвещения как одного из важнейших средств охраны культурного наследия. все страны были призваны провести инвентаризацию своего наследия.

 

После многочисленных разрушений Второй мировой войны стало очевидным, что названные в Афинской хартии приоритетными направлениями постоянный надзор и консервация уже больше не являются таковыми. При отсутствии более адекватных новой ситуации универсальных рекомендаций каждая страна, пострадавшая от войны, самостоятельно искала способы решения этой проблемы, часто выбирая реконструкцию - восстановление уничтоженных урбанистических структур посредством современных архитектурных форм или строительства новых. Одни из самых известных образцов полного комплексного восстановления были реализованы в нескольких городах Польши: Варшаве, Вроцлаве, Гданьске. Такая полная или частичная реконструкция противоречила теоретическим установкам, сложившимся в межвоенное время.

По инициативе ЮНЕСКО и правительства Италии в 1959 г. в Риме был учреждён Международный исследовательский центр по сохранению и реставрации культурных ценностей.

В 1964 в Венеции состоялся Второй международный конгресс архитекторов и специалистов по историческим постройкам, который принял Хартию по вопросам сохранения и реставрации памятников и достопримечательных мест (Венецианская хартия). Этот документ стали называть кодексом реставраторов. В нём чётко определены виды работ по сохранению архитектурного наследия: консервация, реставрация и реконструкция. Рекомендуется остановить работы на объекте, когда начинаются догадки. Отмечается необходимость основывать реставрацию на уважении к оригинальным материалам и аутентичности; при этом говорится, что единство стиля не является целью реставрации. Акцентирована потребность в научных исследованиях памятника. Рекомендовано отказаться от любых работ по восстановлению кроме анастилоза – «объединения оставшихся, но рассеянных объектов».

Наиболее ярко интерпретация подлинности выражена в Конвенции об охране Всемирного культурного и природного наследия ЮНЕСКО 1972г. В рамках этого документа был разработан «тест на подлинность», аккумулирующий современные представления об этой категории и состоящий из 4 основных параметров:

- подлинности материала (material);

- первоначального замысла (design);

- «мастерства исполнения (workmanship)

- подлинности окружения (setting)

В 1994 в Наре (Япония) была принята специальная международная декларация (Нарский документ о подлинности – Nara Document on Authenticity), закрепившая основные позиции научной реставрации в строгих рамках аутентичности. Здесь была представлена расширенная система защиты памятника, состоящая из ряда позиций:

- «форма», «замысел» (form, design),

- «материалы», «субстанция» (materials, substance),

- «функция», «использование» (function, use),

- «технологии», «традиции» (technique, traditions),

- «местоположение», «окружение» (location, setting),

- «дух места» (genius loci, spirit and feeling).

В декларации на международном уровне была подтверждена профессиональная доктрина, утверждающая, что «понимание подлинности играет фундаментальную роль во всех научных исследованиях, посвященных культурному наследию, консервации и планированию работ по реставрации».

В 2005 г. в Руководство по выполнению Конвенции 1972 г. было внесено существенное изменение, которое дополнило «подлинность» понятием «целостности» (Integrity): «Целостность и/или подлинность». Понятие «целостности» заняло первую позицию, а «подлинность» потеряла ведущую роль. Однако, одновременно с этим так называемые «аспекты подлинности» были расширены, опираясь на результаты Нарской конференции о подлинности. Подлинность и ценность выражают важнейшие аспекты этики консервации.

Различают:

- социально-функциональную целостность – социальные системы и деятельность; живые культурные традиции; функциональная устойчивость; адаптивное/повторное использование; управление.

- историко-структурную целостность – историческая топография, стратиграфия места; окружение; морфология градостроительной ткани, парцелляция; планировочная структура; пространственные характеристики; баланс композиции; изменения, поддерживающие массу, пропорции, формы, ритм, целостность архитектурного стиля; перемещение памятников или отдельных частей; оценка состояния материи/конструкций; использование и характер обработки строительных материалов; детали; оценка потенциальных угроз.

- визуально-эстетическая целостность – характерный образ или дух места; небесная линия, силуэты; историко-градостроительные и ландшафтные панорамные виды; местоположение, взаимосвязь с внешним окружением; диспозиция масс, масштаб; текстура поверхностей; цветовые решения и т.п.

Оценка целостности также имеет большое значение при определении границ территории памятника и его буферной зоны, подготовке плана управления, программы по предотвращению рисков.

В рамках Конвенции Всемирного наследия установилась и иерархия действий для максимально возможного сохранения подлинности: поддержание, ремонт, консервация, укрепление, реставрация, реконструкция, анастилоз (восстановление разрушенного памятника из отдельных частей) – перечисленные в порядке нарастания их деструктивного воздействия на сооружение.

Самым актуальным для нашей страны и в то же время контроверсивным в среде специалистов является такой вид деятельности как реконструкция (воссоздание). Реконструкция характеризуется пограничным состоянием между консервативной по своей сути основой памятника и креативной, динамичной природой архитектурного творчества, что представляет угрозу корректности производимых восстановительных работ. Некоторые проекты из-за этого отмечены нарушением правил воссоздания, выполнены без надлежащего документального обоснования, несут в себе элементы гипотетического характера, искажают первоначальный авторский замысел. Прибегают к использованию чужеродных строительных материалов и методов. Вызывает беспокойство и количественный рост воспроизводимых зданий, постепенно выводящий историко-архитектурную среду за рамки понятия «наследие» и обесценивающий подлинные памятники.

С 80-х гг. 20 в. наступил период развития феномена реконструкции, причем речь идет об искажении теоретических принципов, закрепленных в научной реставрации по отношению к этому виду деятельности. В теории консервации значение термина «реконструкция» связывается с понятием нового строительства, имея в виду воспроизведение разрушенного памятника на основе точной документации. При этом могут использоваться старые или новые строительные материалы, но первоначальные формы памятника сохраняются.

В первом документе, посвященном сохранению архитектурного наследия – Афинской хартии 1931 г. термин «реконструкция» вообще не употребляется. Ключевую позицию в этом документе занимает понятие «консервация». Главная мысль этого документа – отказаться от полной реставрации и отвратить угрозу разрушения путем создания системы регулярного поддержания сооружений, обеспечивающего их сохранность. Текст Венецианской хартии 1964г., отметившей принципиально новый этап в истории сохранения архитектурного наследия, некоторые специалисты по своей значимости считают памятником. Венецианская хартия представляет собой теоретическую доктрину и этический кодекс профессионалов в данной сфере. В опять утверждается, что «реставрация должна являться исключительной мерой», а памятники должны быть переданы будущим поколениям «во всём богатстве их подлинности». Реконструкция в документе как вид работ на памятнике не упоминается, хотя скрыто присутствует:

- в пар. 9 встречается упоминание «предположительного восстановления»;

- в пар. 12-13 – «дополнений», которые допускаются в исключительных случаях;

- в пар. 7 «перемещение памятника» оправдывается «высшими наци ональными или международными интересами»;

- в разделе «Раскопки» (пар.15) термин реконструкция впервые появляется открыто: «Всякая реконструкция должна быть исключена a priori, можно допускать лишь анастилоз».

В 1972г. Была принята Конвенция ЮНЕСКО об охране Всемирного культурного и природного наследия – программного документа, в котором по-прежнему проводилась линия минимизации реконструктивных действий на памятнике. В соответствии с Руководством по выполнению Конвенции, каждая номинация памятника, предлагаемого для включения в список Всемирного наследия, должна пройти «тест на подлинность» с точки зрения ее поддержания в материале, замысле, мастерстве исполнения и окружении. Первоначально единственным типом реконструкции для памятников Всемирного наследия считался анастилоз.

Однако в 1980-90-х гг. наблюдается процесс постепенной «разгерметезации» теоретичееских положеницй. В 1982г. Принята Дрезденская декларация, впервые посвященная собственно реконструкции. Впервые дается карт-бланш на ее широкое проведение. В 1996 применительно к Конвенции Всемирного наследия было сделано дополнение, расширяющее границы теста на подлинность: «реконструкция возможна только в том случае, если она выполнена на основе исчерпывающей и детальной документации об оригинале и не допускает домыслов». Таким образом, бытование копий архитектурных сооружений было признано и де-факто и де-юре.

В 2000 принята Рижская хартия о подлинности и исторической реконструкции, которая многими специалистами считается своеобразной индульгенцией по итогам уже осуществленных реконструктивных работ во многих странах, изобилующая неясностями и неточностями.

Абсолютно беспрецедентный пример – реконструкция в Лондоне шекспировского театра "Глобус", утраченного еще в XVII веке. Он был воссоздан в 1997 г. как некая национальная святыня. За этим стояла, конечно, идеологическая, политическая программа, но выполняли ее именно реставраторы. Другой пример – воссоздание Фрауенкирхе в Дрездене (н. 18 в.). Это грандиозное сооружение, немногим уступавшее по размерам храму Христа Спасителя, было уничтожено в результате бомбардировки в 1945 году. Все подлинные фрагменты здания были собраны и впоследствии включены в новое здание. При этом воссоздание производится с исключительной немецкой педантичностью, разумеется, реставраторами и на точной научной подоснове.