Индустрия наследия. Туризм и наследие

С 70-80-х гг. ХХ в. начинается переход к пониманию охраны наследия, ориентированного на рынок, когда реликты прошлого воспринимаются как продукт массового потребления, отобранный на основе критериев рентабельности и утилитарности и направленный на удовлетворение спроса потребителей. Наследие становится осознанно создаваемым и рыночными методами управляемым продуктом для удовлетворения запросов современного потребления.

По логике бизнеса в индустрии наследия продукт определяется не через наличные ресурсы, а через потребителя. Поэтому количество и характер потенциальных продуктов становятся неограниченными, а окончательный вид продукта совершенно не зависит от первичных свойств ресурса, часто и не отражает исторической действительности. Таким образом, индустрия наследия инструментально использует историческое прошлое и его реликты.

Этот взгляд совершенно противоположен сохранившемуся как в академических текстах, так и в популярной печати традиционному определению культурного наследия, которое включает в число ценных немногие аутентичные объекты прошлого, подвергающиеся постоянной угрозе исчезновения, и все усилия специалистов направлены на их сохранение и передачу будущим поколениям.

Сегодня же ресурсами наследия, потенциально пригодными для создания продуктов индустрии наследия, наряду с сохранившимися реликтами или структурами прошлого, становится широкая и разнообразная смесь исторических событий, личностей, фольклорных, мифологических, литературных ассоциаций. Прошлое в этом случае рассматривается как кладовая с неисчерпаемыми ресурсами, из которых некоторая часть может быть использована для создания наследия.

Различные элементы этого потенциального наследия могут быть использованы в любых местах различными людьми в различных целях. Таким образом, в центре охраны наследия оказываются современные интересы людей, а не сами исторические реликты. При определении наследия через призму его потребителей меняется и понятие его аутентичности. В этом случае не сама историческая правда, а потребитель делает продукт аутентичным, поскольку для разных потребителей аутентичными будут разные вещи.

Критика индустрии наследия

Современное «отоваривание» культурного наследия на Западе нельзя оценивать однозначно. Экономическое переориентирование системы западных стран на производство и продажу продуктов, связанных с прошлым, некоторыми специалистами оценивается как один из симптомов их духовного упадка и неспособности адекватно ответить на вызванные экономическими изменениями трансформации. Кроме того, использование исторических ценностей с целью «создать» новое наследие чаще всего ведёт к искажению природы этих ресурсов, вызывает опасность того, что они могут быть деформированы, обесценены и растрачены. Действительно, превращение культурных ценностей в продукт массового потребления вызывает соблазн их искусственно состарить или омолодить, исказить их историю, преувеличить привлекательность ресурсов наследия посредством их воссоздания и пр.

Именно из-за этой новой концепции состояние наследия вызывает у специалистов больше тревоги, чем оптимизма. Возникает масса трудно решаемых проблем. Вследствие демократизации наследия возросшая масса охраняемых и подлежащих использованию объектов увеличиваеи издержки охраны. Пока современные технологии консервации не позволяют надёжно предотвратить их дальнейший физический упадок. Тем временем всё более усиливается и опасность их морального износа, связанная с увеличением туристского потока в зачастую хрупкие и повреждаемые природные местности и локальные культуры.

Наиболее заметный и прямой путь экономического использования наследия – туризм.

Сфера туризма является одним из самых сильных источников «бума наследия». Она дает ярчайшие примеры того, как различные культурные и досуговые занятия сливаются с потреблением. В 80-е гг. ХХ в. в мире формируется философия «потребления ради потребления». Социологи констатируют факт, что рынок производителей становится рынком потребителей. В то же время значимые изменения произошли в сфере туризма и обслуживания – переход от туризма конвейерного типа, когда потребности путешествующих удовлетворяло массовое предложение, предполагающее условный примитивизм и односортность, безликий конвейерный характер производства услуг, к дифференцированной модели туристского предложения, в котором проявляется специализация и диверсификация предложения, означающая разнообразие потребностей и мотивов. а в последнее десятилетие ХХ в. начало развиваться направление индивидуализации туризма, на которое всё больше влияют тенденции гуманизации, социализации экономики и экологизма, когда в центре внимания общества оказывается личность с разнообразием и своеобразием её потребностей.

Вместо «потребления ради потребления» сегодня в обществе укореняется философия «потребления с ощущениями», когда товар или услуга покупаются из-за того, что их потребление даёт возможность испытать новые впечатления или помогает получить новый индивидуальный опыт. Таким образом, основной ценностью посещаемого объекта становится его привлекательность.

Многие исследователи пытались объяснить природу и причины современного туризма (Коэн, Урри, Плог, Бодрийяр). Они утверждали, что сегодня люди уже не переживают действительность, но им предлагаются псевдособытия. Массовый туризм является примером того, как стали доминировать псевдособытия и инсценированный опыт. Современные туристы, словно пассивные наблюдатели, изолированные от посещаемой страны. Кто-то даже назвал их «жертвами индустрии туризма», будто содержащимися в своеобразных туристических гетто, где их опыт строго контролируется.

Глобальный туризм является также одним из ярчайших проявлений усиливающейся экономической и культурной взаимосвязи стран. Международный туризм распространяет западный опыт в тех странах мира, которые исторически почти не затронуты процессами модернизации. В процессе коммерциализации (коммодификации) культурные практики, дикая природа, виды животных и пейзажи обретают денежную стоимость, которую они раньше не имели. Причём в мире, который становится всё более капиталистическим, единственная возможность гарантировать сохранность какой-либо культурной практики или природного ландшафта – это найти способ их коммерческого использования.

В капиталистическом постмодернизме превращение в товар охватывает и область внутренней жизни человека, когда в самом человеческом теле и его духовной деятельности обнаруживаются неиссякаемые запасы ресурсов, гарантирующие новый виток накопления капитала. Таким образом начала проявляться общая тенденция превращения в товар и самого культурного опыта.

 

Наследие и современный туризм – тесно взаимосвязанные индустрии. Местности наследия становятся туристскими аттракциями, и туризм превращает их в экономически востребованные экспонаты. Получается, что если местности, здания, объекты или традиции невозможно сохранить в прежнем виде, они выживают только благодаря тому, что становятся экономически перспективными.

Одни исследователи воспринимают туристов как своеобразных паломников, убегающих от поверхностного, нестабильного и потерявшего целенаправленность и смысл современного общества и потому ищущих воображаемую «аутентичность». Другие видят в них людей, которые, путешествуя, «заряжаются» дополнительными силами, необходимыми в повседневной жизни. А третьи воспринимают современных туристов как «посттуристов», которые даже не надеются пережить вечно настоящее. В любом случае, все туристы, какими бы ни были их мотивы, стремятся к опыту, контрастному по отношению к повседневности.

Туристы наслаждаются посещаемыми местами, людьми, культурами, различиями в пище, поскольку это создаёт иллюзию инаковости. Можно сказать, что туризм наследия – это поиск аутентичности, коммуникаций различных культур и «неиспорченных цивилизацией» мест.

Исследователи опасаются, что представление наследия сегодня искажает восприятие прошлого, поскольку всё больше ориентировано на визуализацию представляемых артефактов, включая здания и реконструируемые формы жизни прошлого. Такое «артефактное» прошлое игнорирует разнообразие социального опыта, например, войны, голод, болезни и пр.

Усиливающиеся в конце ХХ- начале ХХI в. Сомнения по поводу перспектив прогресса, социальной и политической устойчивости, растущее осозание того, что прошлое непохоже на настоящее, - всё это вызывает сильное беспокойство из-за направленности и стремительности изменений. А это стимулирует ностальгию по прошлому, вызывает идеализацию сельской жизни, социальные движения, антиглобалистические идеологии. Аутентичные культурные ценности сегодня видятся как противовес возникающим под влиянием глобализации изменениям среды.

 

ТЕМА 2.