Десантный корабль «Адмирал Колчак»

Стрелковый тир

Тот же день…

 

Перед тем как зайти, я постучал – правило хорошего тона, в тир без приглашения не вваливаются…

– Заходи!

Штабс-капитан Изварин был уже на огневом рубеже, колдовал с какими-то железяками. Рядом лежала большая коробка…

– Проходи… Приказано вооружить тебя по самое не хочу… Ты что, собрался Бейрут захватывать? – На лице Изварина играла довольная улыбка, здесь он был на своем месте.

– Нечто в этом роде. Сами понимаете…

– Понимаю. Кратко – для каких условий тебя вооружать?

– Нужно компактное и мощное оружие, которое можно скрыть под гражданским платьем. Стандартный пистолет с большой емкостью магазина. И еще одно оружие – максимально компактный, легкий пистолет для использования в качестве скрытого оружия…

Штабс-капитан задумался, потер небритый подбородок…

– Есть такое… Сей секунд будет…

Рядом с тиром находилась оружейная комната, Изварин ненадолго вышел туда и скоро вернулся…

– Сейчас вооружим – не то что Бейрут, хоть ад иди захватывай…

Ворох оружия – штабс-капитан просто принес его в руках – с глухим лязгом лег на стол. Я присмотрелся – сверху лежало нечто похожее на автомат, но такого я раньше не видел…

– Это что такое? – Я коснулся рукой незнакомого оружия. По виду оно было похоже на «FN Р90», производимый для германской армии, но именно похоже.

– Это… Это мы только что получили. Называется «Эфа» – маленький, но кусает очень больно. Как раз для таких случаев – оружие скрытого ношения.

Я взял в руки автомат – он даже не был похож на автомат в обычном представлении. Пластик, «зализанные» формы для того, чтобы носить под одеждой. Компоновка булл-пап, ни одного выступа, чтобы не зацепиться об одежду при быстром выхватывании. Короткий магазин, почти полностью утопленный в корпусе. Клавишный спуск…

– Какой здесь патрон?

– 5,45 на 39. Наш, стандартный…

– Какой?!

– Вот именно. Стандартный патрон для «Морского льва», он же используется и здесь. Позволяет использовать все типы патронов – в том числе с вольфрамовым сердечником. Бронежилет пятого класса только так прошивает. Магазин на двадцать патронов, встроенный лазерный целеуказатель, на стволе – штатно пламегаситель, он же тактический глушитель. Глушит ненамного, на пятнадцать децибел всего, но дульного пламени совсем нет.

– Отстреливали?

– Десять обойм, одну за другой – не поперхнулся. Надежная машина…

– Сейчас какие заряжены?

– Практические, – усмехнулся Изварин. – Ты думаешь, я дам в тире бронебойными садить?

Занял первую кабинку, включил свет, повесил мишень. Оттащил на максимальную дальность – пятьдесят метров, дальше размеры тира не позволяли…

– Давай кобуру на тебя навесим – заодно и в выхватывании попрактикуешься…

На привычное грубоватое армейское оружие этот автомат не был похож совершенно. Черный пластик корпуса, причем в местах хвата – вставки из другого пластика, похожего на ощупь на резину и чуть податливого. Рукоятка затвора вынесена максимально вперед, чтобы удобно было передернуть затвор даже при прицеливании. Спуск клавишный, под большим пальцем – переводчик режимов огня, он же предохранитель. Чуть ниже – клавиша для включения лазерного целеуказателя. Ствол прикрыт короткой и толстой трубкой пламегасителя. Сверху – механический прицел, причем складной. И сделан так, что даже в разложенном положении не будет мешать при постоянном ношении и не зацепится ни за что при выхватывании.

Кобура – примерно такая, как для обычного мощного пистолета, на плечо. Автомат висит под мышкой, стволом вниз, выхватывать несколько неудобно, но это – дело привычки. Просто больше по размерам, чем пистолет, – вот и получается движение несколько неуклюжим. Несколько раз выхватил с быстрым вскидыванием к линии прицеливания – немного лучше стало получаться. Надо бы попрактиковаться, да времени нет…

Прицелился, большим пальцем перещелкнул предохранитель до конца, поставил на одиночный огонь – положения были те же, что и на армейском оружии «безопасно-очередь-одиночный». Для левой руки у самого ствола была рукоятка – в точности такая же, как на «Р90». Включил лазерный целеуказатель – клавиша поддалась с легким щелчком, алая точка побежала по черному массиву пулеуловителя. Подведя ее к черной точке «десятки» на мишени, я нажал спуск…

Ожидал, что будет жестче. Кто стрелял из укороченных вариантов обычных пехотных автоматов, тот меня поймет. Бьющая в плечо отдача, грохот, закладывающий уши, факел дульного пламени. Особенно жестко бывает, когда стреляешь из пулемета со специально установленным «штурмовым» коротким стволом – тогда вообще оружие из рук вырывается. А тут… как-то отдача ровно пошла – прямо в плечо, а не задирать оружие вверх. Дульное пламя не больше, чем у стандартного «АК», да и грохот выстрела не глушит. В общем – по комфортности стрельбы ничуть не хуже полноразмерного автомата. Точность… конечно, про дистанции со стволом такой длины говорить просто глупо, но на пятидесяти метрах – очень даже неплохо. Весь центр мишени, где-то от семерки и дальше к центру, изорван пулями – стрелял одиночными и короткими по два. А дальше и не нужно, это оружие для городского боя, для стрельбы через дорогу, в соседний двор, для пистолетных дистанций. В общем – порадовала меня «Эфа», порадовала…

– Ну?

– Не отдам ни за что, к рукам прилип… – подытожил я. – В самый раз…

– То-то и оно… – похлопал меня по плечу Изварин, – что в самый раз. А ты тоже не лаптем щи хлебаешь, так быстро к незнакомому оружию приспособился. Подними-ка руку…

Я поднял левую руку, под которой крепилась кобура, Изварин ловко, один за другим вставил в кармашки три снаряженных магазина. Четвертый, снаряженный пулями с острой красной головкой, протянул мне…

– Четыре магазина – один в автомате и три запасных. На четыре часа скоротечного боя хватит точно. Все – бронебойные, учитывай. Других взять негде… [114]

Я вставил автомат в кобуру, пару раз подпрыгнул – вроде держится, несильно мешает. Пойдет…

– Теперь вот это… – штабс-капитан протянул мне хорошо знакомый любому военному человеку угловатый черный пистолет с длинной рукояткой, – восемнадцатизарядный. Спуск стандартный, не спортивный…

– Сестрорецк? [115]

– Обижаете… Оригинал из Льежа. Отстреляешь?

– А как же…

Хотя оружие и знакомое «до боли души» – а все равно с неотстрелянным в бой идти нельзя….

Электропривод подтащил ко мне мишень, я ее снял, повесил новую, загнал на рубеж двадцать пять метров. Дальше чем на двадцать пять метров пистолетные перестрелки бывают очень редко, и при работе с пистолетом отрабатывать надо не дальность стрельбы, а точность и скорость. Умение всадить пулю в глаз с пятидесяти метров из стандартной стрелковой стойки – это, конечно, похвально, но если противник выстрелит первым, если он умеет стрелять на бегу, в падении, то в перестрелке эти твои пятьдесят метров недорого будут стоить.

Хорошо, что в Санкт-Петербурге офицеры были неравнодушные, с первых же занятий забросили в угол все армейские наставления по стрелковой подготовке и начали учить нас стрелять «как надо», а не «как положено». До сих пор помню пневматический пистолет, легкие очки, какие обычно носят фрезеровщики для защиты глаз от летящей стружки, и синяки… Сколько тогда было у нас синяков – в первый год они с нас и не сходили. И как только над нами не издевались… Поставят, например, две шеренги на десять метров друг от друга, команда «огонь» – и изволь остаться в живых. В какой шеренге хоть один живой останется после такой перестрелки – та и выиграла. Или «розыгрыш наряда» – трое или четверо спиной друг к другу, команда – и тоже делай что хочешь, но останься в живых и перестреляй остальных. Кто в живых остался – тому поощрение, кого «убили» – наряд по кухне. А мне тяжелее было – я-то начинал в Севастополе, весь первый курс пропустил. Базовая стрелковая подготовка у меня была нормальная – но это именно базовая подготовка в тире, а не умение выживать в ближнем бою. Вот так вот и учились – настоящий пистолет с настоящими патронами для выполнения стандартных упражнений в руки только на третьем курсе взяли, когда навыки выживания закрепили. Заговорился я что-то…

В общем, отстрелял весь магазин беглым – и не кашлянул. Пистолет как пистолет, к рукам привычный. Вещь настоящая. Засунул под правую руку – на сбруе, которой я опоясался, было место для двух кобур – автоматной и пистолетной.

– А мелочь?

– Рукав закатай. На правой руке… – Изварин держал в руках нечто напоминающее какое-то медицинское приспособление для фиксации костей в сломанной руке. Глядя на этот агрегат, мысли возникали сугубо недобрые…

– Руку держи… – Прохладная сталь плотно обхватила руку у локтя, и чуть выше запястья один за другим мягко клацнули замки. На этом странном приспособлении, в чем-то напоминающем полуоткрытую кобуру, был закреплен маленький пистолет..

– Теперь смотри. Чтобы воспользоваться пистолетом, нужно стукнуть запястьем обо что-то, руку при этом держать открытой и быть готовым поймать пистолет. Пробуй…

Я стукнул – что-то скользнуло по руке, по пальцам, лязгнуло об пол…

– Черт….

– Повторение мать учения. – Изварин поднял пистолет – маленький, курносый, с необычно большим для такого малыша дулом. – Дай руку. Заодно смотри – если тебе нужно вставить пистолет в приспособление – просто вставляешь его вот так и давишь до щелчка…

Повинуясь умелым пальцам Изварина, пистолет встал на положенное ему место…

– Еще раз.

На второй раз я уже понял, когда ловить оружие, выбрасываемое специальным приспособлением из рукава – пистолет удобно лег мне в руку, я мгновенно вскинул ее в сторону мишеней…

– Что за пистолет?

– «Малыш». Пять патронов 9 «Курц», немецких, от «Вальтера». «Вальтер ППК» едва ли не в полтора раза больше – а в нем всего шесть. Для скрытого ношения и мгновенного применения как раз то, что надо…

Попробовал вставить в приспособление сам – получилось. Там была такая штука – как раз соответствующая профилю рукоятки пистолета, в нее вставляешь и жмешь до щелчка. Все. Попробовал еще пару раз: ударил – вскинул руку, ударил – вскинул руку. Нормально, быстрее и неожиданнее, чем из кобуры выхватывать…

Вооружился. Засунул автомат, потом пистолет. Потом пиджак надел – действовать предстояло в гражданской одежде. Покрутился.

– Нормально?

– Если раздеваться не будешь – сойдет…

Мы как-то оба, в унисон замолчали, смотря друг на друга. Штабс-капитан Изварин и я. Мне – работать, ему – меня прикрывать. И неизвестно, кто из нас еще раз сможет сюда вернуться…….

– С нами Бог… – наконец четко, по-уставному проговорил штабс-капитан по Адмиралтейству Изварин.

– С нами Бог, за нами Россия!

 

 

54

 

Бейрут, набережная

Июня. 1992 года

 

Когда-нибудь чувствовали себя мишенью? Если нет – повезло, потому что чувство весьма скверное. Как будто что-то тяжелое давит между лопаток. Представляешь себе разные картины – например, что вон в том здании окно открыто – но это не от жары, нет – а потому, что там спрятался снайпер. Снайпер, который готовится убить тебя. Или вон – молодая парочка с коляской, а ведь эта парочка может быть и террористами, а в коляске могут лежать автоматы. В общем и целом – скверное ощущение, что ни говори…

Набережная жила своей, в чем-то даже отдельной от города жизнью – этой жизнью она жила и днем, и ночью, и зимой, и весной, и летом, и осенью. Все так же толпился народ, вышедший «на променад, на людей посмотреть и себя показать», все так же зазывно кричали торговцы, предлагавшие со старомодного вида тележек с тентом все, что нужно отдыхающему в жаркий день – и холодную сельтерскую, [116] и мороженое, и белые клубы сладкой ваты. Все так же хулиганили пацаны – среди них особым шиком считалось промчаться на роликах до консульства САСШ – там дорога как раз шла под уклон – и никого при этом не задеть из прохожих. Не задеть получалось не всегда. Все так же чинно наблюдали за порядком городовые в легкой белой униформе – ловить пацанов они даже не пытались, бесполезно. А вон там… вон там, кажется, гражданин решил ознакомиться с содержанием чужого кошелька. Экий ловкий гражданин… Ну и черт с ним, сегодня мне не до него…

Высадили меня в старом аэропорту, том самом, откуда совсем недавно отправился в свой последний полет экскурсионный дирижабль. Там была небольшая площадка, на которой стояла армейская техника. С удивлением я увидел на ней полускрытый ангаром новейший «Ястреб» пятьдесят девятой серии. Такие машины только пошли в серийное производство, использовались для специальных операций – и что он здесь делает, догадаться было несложно. Мое резервное прикрытие. Еще один такой же вертолет – в этом я был уверен – уже парит в воздухе…

Смысла брать такси (здесь они назывались такси, в Санкт-Петербурге их по-старинному величали извозчиками) не было – как раз таксист-то и мог оказаться подставным. По моему разумению, безопаснее всего было прогуляться до дома пешком, по набережной. Нападения я ждал именно у дома – не зная, где я нахожусь, похитители должны были встать в засаду около того места, где, по их предположениям, я обязательно появлюсь. Это если британцы поверили переданной Али дезинформации, если в наши расчеты не вкралась ошибка – тогда она запросто станет для меня роковой…

Вся эта сбруя уже с первых минут на жарком солнце стала для меня форменной обузой. Ремни снаряжения немилосердно натирали кожу, с меня градом лил пот – но снять пиджак, чтобы стало хоть немного прохладнее, я не мог – от меня тогда стали бы шарахаться прохожие. Горячий воздух маревом плыл над набережной и над переполнявшим ее, едва не выплескивающимся за перила людским морем…

 

* * *