Глава 18. Силлогизм и его значение

С течением времени отношение философов к силлогизмам менялось.

Аристотель, например, считал, что силлогизм -- это главное орудие для открытия новых истин.

По мнению Аристотеля, с помощью силлогизмов мы можем связывать понятия друг с другом и, тем самым, понимать природу вещей. Например, определив с помощью силлогизма, что Сократ смертен, у нас не будет необходимости проверять это суждение, проткнув Сократа мечом.

Другими словами, понятия в нашей голове соответствуют реальным вещам. А связь между понятиями в нашей голове соответствует связи между реальными вещами. И с помощью силлогизмов эта самая связь и становится нам известна.

Фрэнсис Бэкон придерживался иного мнения. Как справедливо утверждал английский философ, понятия отражают суть вещей не более точно, чем использованный презерватив отражает форму органа, на который был одет.

Поэтому главное в научном процессе -- это отнюдь не связь между понятиями, а образование самих понятий.

Джон Стюарт Милль, в свою очередь, полагал, что силлогизм не даёт нам никакой новой информации.

Возьмём, например, вот такой силлогизм:

П1: Все женщины порочны.
П2: Королева Виктория -- женщина.
З: Королева Виктория порочна.

Казалось бы, мы сделали некое открытие относительно Королевы Виктории. Но на самом деле мы не узнали совершенно ничего нового. Ведь мы уже знали, что порочны все женщины -- все без исключения -- включая и обсуждаемую нами особу.

Таким образом с помощью силлогизма мы можем получить только то суждение, которое уже спрятано в большей посылке.

Однако Милль не считал силлогизмы бессмысленной игрой ума. Милль пришёл к выводу, что на самом деле силлогизмы просто не то, чем кажутся. Силлогистический процесс -- это всегда заключение от частного к частному.

Например, мы размышляем над такой общей посылкой: "Все евреи -- хитрецы". Откуда эта посылка у нас взялась? По мнению Милля, мы сделали вывод "Все евреи -- хитрецы" на основании общения с несколькими нашими знакомыми евреями. И на самом деле это -- частная посылка.

Проще говоря, Милль считает, что общих посылок, со словом "Все", вообще не существует.

Возражение против теории Милля следующее. На самом деле, с общим силлогизом всё в порядке. И мы имеем полное право засунуть в силлогизм посылку "Все евреи -- хитрецы". Ошибка в рассуждениях, если она и присутствует, расположена до нашего силлогизма. Например:

1. Сара, Абрам и Мойша -- хитрецы, следовательно, все евреи -- хитрецы.
2. Все евреи хитрецы. Хаим -- еврей. Следовательно, Хаим -- хитрец.

Так вот. В силлогизме никакой ошибки нет. Ошибка находится до него.

Известный мыслитель современности Фриц Морген, как водится, не согласен со всеми тремя предыдущими философами. А именно, я считаю, что силлогизм -- это не орудие для поиска истины, а орудие для её опознания.

Когда Шерлок Холмс ищет преступника, он руководствуется нюхом. И только после того как преступник найден, Шерлок Холмс с помощью логики проверяет -- а того ли он нашёл.

Классический пример открытия истины: господин Менделеев, которому во сне приснилась периодическая таблица элементов. Обратите внимание: таблица сначала приснилась химику, и только потом, с помощью логики, Менделеев убедился в её применимости.

Проще говоря, и логика, и силлогизмы выполняют ту же роль, что и страховка у альпинистов. Карабкаться на гору без страховки даже проще -- но уж слишком велик риск сорваться. Только альпинисты срываются в пропасть, а учёные -- в разную ересь, вроде уринотерапии.

Глава 19. Об индукции

В предыдущей главе мы с Челпановым обсуждали дедукцию, или умозаключение от общего к частному. Например, от общего заключения "Все негры белозубы" мы приходили к частному заключению "Пушкин белозуб". А от общего заключения "У всех алконавтов трясутся руки", Шерлок Холмс приходил к частному заключению "Брат Ватсона был алконавтом".

Сегодня мы будем говорить про индукцию, или про умозаключение от частного к общему. Например, если мы заметим, что в общежитии пединститута много тараканов, мы можем сделать вывод, что тараканы населяют и все другие общежития.

Полная и неполная индукция

Если мы переберём всех футболистов сборной России и выясним, что среди них нет одноногих -- это будет полная индукция, она же -- "индукция перебором".

Если же мы изучим одного футболиста, и придём к выводу, что играть с протезом в сборной -- невозможно, мы сможем сделать тот же самый вывод. Но это будет уже неполная индукция.

Так вот. Челпанов считает, что только неполная индукция достойна называться индукцией. Потому что полная индукция, если смотреть в корень, это всего лишь заключение от общего к общему.

При полной индукции у нас "все футболисты" и в посылках, и в заключении. При неполной индукции у нас в посылках "некоторые футболисты", а в заключении -- "все футболисты".

Популярная индукция

Популярная, она же народная индукция -- это индукция через перечисление. Та самая, про которую мы говорили вчера. "Если три моих знакомых еврея хитры, то и все евреи хитры".

Популярная индукция -- одно из любимых орудий демагогов. Например:

"Василий Ёжиков был застрелен из пистолета Макарова. Геннадий Хоботенко получил ранение в паховую область пулей, выпущенной из пистолета Макарова. У Егора Везунчикова из пистолета Макарова было прострелено ухо. Господа, вывод очевиден -- каждый пистолет Макарова не только может, но и обязательно будет использован в преступных целях".

Проще говоря, при использовании популярной индукции демагог ставит знак равенства между словами "некоторые" и "все":

Некоторые продавцы навязчивы, следовательно, все продавцы навязчивы.
Некоторые гоблины воняют, следовательно, все гоблины воняют.
Некоторые люди имеют уши, следовательно, все люди имеют уши.

Думаю, нет нужды пояснять, что вполне можно прийти к правильным выводам даже при использовании народной индукции. В конце концов, даже стоящие часы два раза в день показывают верное время.

Научная индукция

Научная индукция работает по-другому. Научная индукция объясняет свои выводы. Вернёмся к нашему примеру с хитрыми евреями. Научная индукция для этого примера может выглядеть так:

"Мозг этих трёх евреев имеет особый отдел мозга, отвечающий за хитрость, и этот раздел мозга прячется в носовой горбинке. Именно этому отделу мозга евреи обязаны характерной форме своих носов. Так как нос, а вместе с ним и этот отдел мозга передаются по наследству, мы можем с уверенностью заключить, что среднестатистический еврей отличается значительной хитростью".

Другими словами, для научной индукции мало найти связь вещей. Чтобы индукция считалась научной, эту связь необходимо ещё и обосновать.

Законы природы

Закон природы -- это положение, которое выражает постоянное свойство или постоянную связь каких-нибудь явлений.

Например, "ёжики колятся" или "силикон тонет в воде".

Первая существенная черта закона природы -- это его всеобщность. То есть, суждение "ёжик Жмыш колется" не будет законом. Нам нужно что-нибудь сказать про всех ёжиков.

Следующая черта закона природы -- необходимость. Например суждение "все сотрудники милиции вооружены резиновыми дубинками" не может являться законом природы. Потому что мы можем найти сотрудников милиции, вооружённых не резиновыми, а пластмассовыми дубинками.

Кстати, именно так развенчивают научные обобщения. Согласно Челпанову, как только из закона природы находится исключение, этот закон тут же перестаёт быть законом.

Основание индукции

На чём мы основываемся, когда делаем общие выводы из частных посылок? Например, исследовав несколько женщин, мы делаем вывод: "Все женщины путают педали тормоза и газа". Правомерно ли наше заключение?

Георгий Иванович придерживается на этот счёт следующего мнения.

В природе есть определённый порядок. И мы можем быть уверены, что вещи, поставленные в одинаковые условия, будут вести себя одинаково.

Например, если одна женщина, сев в автомобиль, путает педали, мы можем быть уверены, что и другая, аналогичная первой женщина, сев в такой же автомобиль, будет путать педали. Таковы законы природы.

Если же мы видим женщину, которая является мастером автоспорта международного класса, это ещё не значит, что закон природы неверен. Просто какие-то условия не были соблюдены.

Именно этим научная индукция и отличается от популярной. В научной индукции мы показываем не только связь явлений, но и внешние условия, при которых эта связь образуется. Например, "все футбольные фанаты имеют мускулистые шеи, так как они носят шарфы". В популярной индукции мы внешние условия игнорируем: "Все футбольные фанаты имеют мускулистые шеи".

Вернёмся к женщинам и автомобилям. Чтобы наша индукция стала научной, нужно показать, из-за чего женщины путают педали. Например, так:

"Будучи существами любопытными, во время движения женщины слишком много внимания уделяют окружающим людям и автомобилям. Кроме того, используя высокие каблуки, нажимать на педали довольно тяжело. Из-за этого внимание у женщин снижено, и они иногда не могут сосредоточиться и выбрать нужную педаль".

Тогда мы увидим, что наша мастер автоспорта не является исключением. Просто она:
а) Не водит автомобиль в туфлях на высоком каблуке;
б) Слишком давно за рулём, чтобы думать, какую педаль выбрать.

То есть, находится в других условиях.