Современное состояние инициативы создания экопоселения и репертуар коллективных действий

На момент исследования инициатива создания экопоселения в посёлке Сахрай переживала очередной кризис, выражающийся в уменьшении количества участников. Лидер в интервью сказал так: «Постоянных жителей коммуны сегодня только семь, но гости и братья из Краснодара, Сочи, Новороссийска, других городов приезжают и уезжают ежедневно». В то же время укрепляются организационные структуры «Атши». Вот как характеризуется современное состояние в одном из документов «Атши»: «Основным делом для себя коммунары выбрали охрану окружающей среды и прежде всего дикой природы. Действуя радикально и непредсказуемо от имени „Атши“, от имени СоЭС и НЭС, участники проекта действуют официально. НЭС активно взаимодействуют с государственными и зарубежными организациями в вопросах решения экологических проблем» (документ «Атши» 2000).

Именно на поприще этой деятельности НЭС иногда получает финансовую помощь от зарубежных фондов на осуществление конкретных экологических проектов. Но деньги эти целевые, НЭС получает гранты довольно редко, и сообщество очень далеко от материальной обеспеченности. Это компенсируется потребительским минимализмом во всех сферах жизни. Когда получается, участники сообщества подрабатывают.

Пространственно сообщество «Атши» на момент исследования формировалось на двух территориях - городской в Майкопе и сельской в Сахрае. В посёлке Сахрай сохраняется дом, который по-прежнему находится в собственности лидера. На момент исследования, помимо лидера, участниками сообщества, согласно утвержденному списку, являлись ещё восемь семей, приехавших в посёлок ёще в первый период, проживающих там постоянно и поддерживающих «Атши», но уже не принадлежащих к инициативе создания экопоселения. Некоторые местные жители тоже входят в сообщество «Атши» со статусами «участник», «гость» и «сочувствующий». На описании этих семей и местных жителей остановимся подробнее ниже.

В репертуар коллективных действий сообщества «Атши» входят различные формы протестных акций: блокирование объектов, приковывание, пикеты, демонстрации, театрализованные шествия. Используются также информационные кампании в СМИ и электронных сетях, раздача листовок, «факсовые атаки», обращения в органы власти по фактам нарушения экологического законодательства, суды, сбор подписей. Сообщество постоянно осуществляет контроль над соблюдением законодательства в Кавказском биосферном заповеднике, на ООПТ и других территориях Северо-западного Кавказа, имеющих для «атшиян» экологическое и культурное значение.

Организацией проводятся межрегиональные и международные конференции. Если в начале, в 1987 году, основу сообщества «Атши» составляли люди с высшим образованием, то сейчас это преимущественно учащиеся вузов и техникумов, в основном не имеющие семей, которых привлекает именно такой репертуар коллективных действий. «Атши» ведёт очень активную природоохранную деятельность, часто связанную с опасностью. Это заставило многих участников организации овладеть стрелковым оружием, приёмами рукопашного боя и методами выслеживания браконьеров. Они формулируют свои цели следующим образом: «Ограничить ненасытные аппетиты людей, которые хотят всё больше материальных благ, уберечь лес, природу гор» (ж., 20 лет).

Они также считают, что необходимо работать с местным населением, изменить социальные условия в горных посёлках, развивая в них неразрушительную экономическую деятельность (ремесла, экотуризм), подключать жителей к охране своей земли. Вот как говорит об этом один из респондентов, руководитель опергруппы по охране заповедника: «То есть [надо] развивать посёлок. Изменилась обстановка в заповеднике, директор появился такой, природоохранник настоящий. Мы решили так, что я пойду в заповедник, буду формировать опергруппу. Сейчас опергруппа как-то пытается там с местными вы строить отношения, очень многие местные болеют и переживают за лес. Всех [участников опергруппы местных жителей] их я вытащил из запоя. И сейчас они сильно изменились. Когда мы держимся вместе, у них какой-то заряд есть» (м., 25 лет).

Перечислим повседневные экологические практики «атшиян». Они соблюдают сознательную бедность, для них характерен минимализм в потреблении, отказ от вредных привычек. Проводят раздельный сбор и утилизацию мусора. Занимаются выращиванием сельскохозяйственных растений и в основном практикуют вегетарианство. В рационе питания большая доля дикорастущих съедобных растений и грибов от 30 до 70%. Как уже говорилось выше, в посёлке Сахрай на момент исследования проживало 8 семей городских мигрантов. Все эти семьи чувствовали общую идентичность, так как приехали жить в Сахрай, узнав об этом по своим личным социальным сетям и побывав в гостях либо в «Сахрайском доме», либо у первых переселенцев. Исследователям удалось взять интервью в двух таких семьях. На основе этого материала привёдем иллюстрацию жизни переселенцев, которые социально адаптировались в Сахрае и составляют в посёлке сеть, поддерживающую инициативы «Атши».

Первый респондент, женщина (около 40 лет, родом из Ростова-на-Дону), рассказала, что была женой лидера сообщества «Атши» еще с «краснодарского» периода. Потом они переехали жить в Сахрай, надеясь создать экопоселение. Об этом периоде она говорит: «Все здесь обосновались и писали: ах, как здесь хорошо! Мы тут все ходили в эйфории после города». Мотивируя свой переезд в Сахрай и нежелание возвращаться в город, респондент говорит: «В Ростов я не хотела возвращаться. Вообще меня город достал просто. Весь этот транспорт, вся эта суета, всё вот это скопление народа».

Прожив в посёлке Сахрай менее года, она с мужем разошлась. Вышла замуж второй раз за человека, приехавшего в «Атши». Теперь она работает учителем рисования и черчения в местной школе, ведёт также кружки рисования и танцев. Она беспокоится, что детей в посёлке становится всё меньше и школу хотят сделать девятилетней. У неё двое детей: дочь в пятом классе и сын в третьем. Второй её муж где-то на заработках, иногда приезжает и помогает по хозяйству. В доме собака и два кота. Других домашних животных не держит, так это будет отнимать слишком много времени.

Она и дети стараются не есть мяса, так как считают вегетарианство более экологичным. Другие их повседневные практики также отражают приверженность идеям экологического движения. Например, воду они носят из колодца, который расположен на их участке, печь топят сухими дровами*. Питание семьи очень скромное: основные блюда составляют борщ, отварной картофель с луком, подсолнечным маслом, тушёной капустой, грибами и хлебом, чай с бубликами, пряниками, вареньем и сахаром. В школе, где респондент преподаёт, всего 65 учеников, в ней нет английского языка, так как нет преподавателя. Это заботит её, так как без иностранного языка она не видит для детей перспектив поступления в вуз. После школы большинство выпускников остаются в Сахрае, учиться уезжают только единицы.

Рабочих мест в посёлке практически нет за исключением работы в социальной сфере и на лесозаготовках. Несколько учителей в школе тоже являются городскими мигрантами, бывшими участниками инициативы создания экопоселения. То, что экопоселение до сих пор не создано, респондент объясняла так: «У меня был, например, положительный опыт, у нас была очень хорошая туристская группа. Понимаешь, настолько все друг друга понимали, что я, честно говоря, удивлялась, как это происходит. Никого не надо было ни заставлять, ни уговаривать. Все сразу знали, что делать. А тут народ приезжал из Краснодара, Москвы, Сумы и других городов, интересовался, много было народу. Но чаще всего, посмотрев на такую общину, решали, что нет, это не подходит. Потому что не было вообще никакой организации. И одновременно не было общего сознания». Респондент добавила, что её раздражало, когда жители «Сахрайского дома» разговаривали целыми ночами, а днем спали. Она считает, что в сельской местности надо трудиться днем, а не вести долгие разговоры по ночам.

Второй респондент, тоже женщина (около 45 лет), рассказала, что приехала одной из первых из города Сумы, привлёченная инициативой создания экопоселения. «Идеи как таковой не было. Здесь было ощущение свободы. Мне хотелось расширения своего жизненного пространства. И каждый потянул свои хвосты, к каждому приезжали его друзья, гости, и тоже влюблялись в Сахрай, и кто-то переезжал. Так за мной пошли мои сумские хвосты. Там за кем-то владимирские, там ростовские. И, прожив здесь год, мы увидели, что домов уже много». Сейчас она живет вместе с мамой и дочкой, муж её тоже отправился на заработки и давно не появлялся. Ведёт хозяйство и зарабатывает на жизнь изготовлением украшений из глины и кожи, которые раз в месяц выставляет на продажу в Краснодаре.

К этой женщине нас проводила дочь первого респондента. Сама она с ней не общается: «Я раньше никогда не общалась с курящими людьми, то есть это меня вообще убивает просто. Собственно, с этого мой раскол с ними и начался. Я не могу переносить курящее общество». Вместе с тем, их дочери дружат. Эта небольшая зарисовка взаимоотношений двух респондентов наглядно иллюстрирует причины неуспешности создания экопоселения в Сахрае: приезжали люди с разными взглядами и повседневными практиками, не было чётко выработанных норм поведения.

Дом второго респондента стоит на пригорке, на большом участке с прудом. Экологические практики выражены, в основном, в минимизации потребления и отходов. Она тоже не держит скот, так это не даёт возможности выезжать из посёлка. Из домашних животных у неё только две собаки и кот. Им идут все пищевые отходы, в том числе отваренная овощная кожура. Дом оформлен художественно, но тоже очень бедный. Воду она берёт в колодце рядом с её участком, носят с дочкой. В доме тепло, печь топит сухими дровами. Респондент рассказывала, что в начале отношения между поселенцами и местными были напряженные. Местная молодежь не понимала мотивов переселения, а предполагала, что мигранты от чего-то скрываются или что-то замышляют, были конфликты и столкновения.

Все переселенцы пробовали заниматься ремеслом и развивать мастерские, но почти все эти попытки оказались неудачными. Также почти все переселенцы пытались работать в школе: «Если бы все не уезжали, оставались, то какая бы у нас сейчас была школа! У них кишка оказалась тонка» (женщина, около 45 лет). Потом она призналась, что и сама чуть было не уехала два года назад в город, но её отговорила дочь. Основным аргументом, побудившим её остаться, было сознание того, что в посёлке Сахрай более безопасная социальная и более здоровая экологическая ситуация, чем в городах.

В то же время обе женщины отмечали, что коренное местное население почти ежедневно употребляют спиртные напитки, мало у кого есть постоянная работа. В семьях много насилия, часты драки, избиения женщин и детей. Наличие в посёлке некоторой части бывших горожан не изменяет социальную обстановку в целом. В селе развито воровство. Дом нельзя оставить даже на сутки. Воруют местные мужчины. В этом исследователи убедились на второй день экспедиции, когда решили посетить «Сахрайский дом» рано утром вместе с очередной «вахтой» участников инициативы создания экопоселения. Там они застали двух пьяных «гостей» - местных мужчин, которые взломали дверь и, как потом выяснилось, поживились эзотерической литературой, которая имела «товарный» вид и могла быть продана, а также скромными запасами еды, оставшейся после предыдущей «вахты». Новая «вахта» удалила без рукоприкладства непрошеных «гостей», с помощью членов опергруппы по охране ООПТ, и выяснила имена взломщиков. Потом с помощью «сочувствующей» районной милиции хозяин «Сахрайского дома» передал воров суду. Этот инцидент позволил посетить посёлок Хаджох, где расположено районное отделение милиции, и провести беседу с ещё двумя переселенцами, в свое время участвовавшими в инициативе создания экопоселения в Сахрае, а в настоящее время являющимися частью более широкой социальной сети городских мигрантов в посёлках Северо-западного Кавказа.

Первый респондент, мужчина 45 лет, уехал из Санкт-Петербурга в 1991 году Его практики жизнеобеспечения также приближены к минимализму, и он считает свой образ жизни экологически дружественным. Он живёт в небольшом, очень бедном доме. В нём есть своеобразный электрический обогреватель, сделанный из листа шифера и проволоки. На приусадебном участке расположена мобильная пасека. Этот респондент хочет создать общественную организацию социально-культурной и экологической направленности. Второй респондент, мужчина 40 лет, зашёл к первому в гости вместе с годовалым сыном. Этот респондент озабочен культурно-экологическими проблемами. Он называл себя «маргиналом», возмущался по поводу того, что все значимые археологические находки из Хаджоха увезены в Москву и Санкт-Петербург. Оба респондента вместе с единомышленниками из местного населения и других городских мигрантов хотят помочь социально-экономическому развитию посёлка Хаджох и сохранению культурных и ландшафтных памятников с помощью создания музея под открытым небом, а также экотуристической программы.

Из беседы удалось узнать, что не только в Сахрае и Хаджохе, но и в других горных посёлках Северного Кавказа живут семьи городских мигрантов, каждую из которых можно рассматривать как протоэкопоселение, потому что их жизнь наполнена экологическими практиками, осуществляемыми на основе идей глубинной экологии и экологической этики. Они знакомы друг с другом, знают об успехах и неудачах каждого и составляют в совокупности социальную сеть протоэкопоселений, в рамках которой возникают и передаются идеи, составляются и реализуются совместные планы и проекты, идёт обсуждение результатов. По этой же сети идет обмен информацией и книгами, услугами, продуктами и предметами творчества, происходит взаимодействие с другими сетями протоэкопоселений, расположенных в Алтай-Саянском, Уральском и Дальневосточном регионах России.

Количество экопоселенцев в различных посёлках может быть самым разным. Далее остановимся на примере посёлка, где живёт несколько тысяч городских мигрантов.

 

«Век РА» в посёлке Мезмай

Посёлок Мезмай расположен в Апшеронском районе Краснодарского края на границе с Адыгеей, на высоте более километра над уровнем моря. В нём проживает около трёх тысяч жителей, примерно половина городские мигранты, большая часть которых живёт там постоянно. В посёлке имеется весь стандартный набор социальных учреждений и лесхоз. К посёлку через Гуамское ущелье проложена узкоколейка. Социально-экономическая ситуация типична для посёлков постперестроечного периода, ориентированных на лесохозяйственную деятельность.

Инициатива создания экопоселения в Мезмае исследовалась в 1998-2000 годы. В 1998 году в посёлке работала экспедиция, в ходе которой проходили беседы с участниками инициативы, лидером и его семьей, осуществлялось участвующее наблюдение, велись дневники полевого исследования. В течение 1999-2000 годы осуществлялась активная переписка с участниками инициативы создания экопоселения в посёлке Мезмай, изучались их материалы и web-страница.