Глава 2. Сенсорики и интуиты

 

Сенсорный тип, или сенсорик — это тот, кто, как говорят психологи, «живет здесь и теперь». Его восприятие исключительно конкретно, он легко замечает не только крупные, но и самые мелкие изменения в предметах, находящихся рядом, в бытовой обстановке, на улице, в одежде окружающих его людей. Бывает, что он фотографически точно может воспроизвести даже мельком увиденную картину. Сенсорик прекрасно ощущает потребности не только собственного тела, но и других людей. Он чувствителен к комфорту и уюту, которые, как правило, легко организует вокруг себя (поскольку к этому стремится). Ему трудно ждать, когда наступит благополучие. Ему надо получить желаемое сегодня (еще лучше — сейчас). Его девиз — действие. Ориентированный на детальное восприятие, сенсорик без раздражения может выполнить рутинную работу, получая удовольствие от тщательности и аккуратности своих действий. Для него характерно умение быстро переключаться, следовать за изменениями обстоятельств и легко приспосабливаться к ним.

В отличие от сенсорного типа, восприятие типа интуитивного, или интуита — целостное. Что это означает? К примеру, читая текст, интуит видит все слово целиком, в отличие от сенсорика, который воспринимает его по отдельным буквам. (Поэтому, в частности, интуиту так трудно бывает «вычитывать» текст, а лучшие корректоры — сенсорики.) Интуит схватывает общие контуры (обстановки помещения, домов, пейзажа...), в то время как сенсорик хорошо видит прежде всего детали.

Интуит интегрирует непосредственные впечатления в образы, символы. Он может, отстраняясь от отвлекающих внешних мелочей, «увидеть» глубинную суть явлений или процессов. Поэтому внешние проявления всего сущего — для него лишь толчок, чтобы пробудить фантазию, ощутить желание к изобретению нового, к прогнозам на будущее. Так же легко он может уйти мыслями в прошлое, подчас переживая его заново, как будто это происходит с ним снова и снова. В обыденной жизни интуит может оказаться рассеянным, не замечать того, что происходит вокруг, поскольку его мысли принимают произвольное направление, быстро отрываясь от конкретики и непосредственных впечатлений. Такому человеку чрезвычайно трудно выполнять рутинную работу, поскольку при каждом повторе одного и того же действия его тянет привнести в это действие что-то новое, отличное от прежнего, хотя это новое не всегда может оказаться лучше, чем хорошо проверенное старое.

Наверное, читателю понятно, что интуитивный тип не очень любит заниматься хозяйственной деятельностью, создавать вокруг себя комфорт и уют. Хотя нельзя сказать, что он безразличен ко всему этому, но подчас может не замечать беспорядка, поскольку его мысли витают где-то в облаках и не сосредоточены, как у сенсорного типа, на конкретных предметах, непосредственно его окружающих.

Здесь, так же как и в паре логик — этик, мы можем легко заметить обратную зависимость. Сенсорик, чье внимание целиком занято конкретными предметами окружающего мира, вряд ли будет сколько-нибудь долго погружаться в мечты и фантазии. Интуит, соответственно, не будет утруждать себя разглядыванием подробностей предметного мира — образ ему дороже реальности. Таким образом, каждый человек находится либо на одном, либо на другом типологическом полюсе — он либо сенсорик, либо интуит.

Проиллюстрируем сказанное выше снова примерами из романа Толстого. Начнем с сенсориков.

Один из самых пленительных сенсорных образов романа — образ графини Наташи Ростовой. Вот она вечером прибегает в спальню к матери — ей очень хочется поговорить о Борисе, который влюблен в нее:

«Мама, можно поговорить, да? — сказала Наташа. (...) И она обхватила шею матери и поцеловала ее под подбородок. В обращении со своею матерью Наташа выказывала внешнюю грубость манеры, но так была чутка и ловка, что как бы она ни обхватывала руками мать, она всегда умела это сделать так, чтобы матери было ни больно, ни неприятно, ни неловко.

Ну, о чем же нынче? — сказала мать, устроившись на подушках и подождав, пока Наташа, побрыкав ногами и также перекатившись раза два через себя, не легла с ней рядом под одним одеялом, выпростав руки и приняв серьезное выражение. (...)

— Скажите мама, он мил? (...)

— Ты ему вскружила совсем голову, зачем? Что ты хочешь от него? Ты знаешь, что тебе нельзя выйти за него замуж (...). Оттого, что он молод, оттого, что он беден, оттого, что он родня, оттого, что ты и сама не любишь его (...).

Наташа не дала ей договорить, притянула к себе большую руку графини и поцеловала ее сверху, потом в ладонь, потом опять перевернула и стала целовать ее в косточку верхнего сустава пальца, потом в промежуток, потом опять в косточку, шепотом приговаривая: «Январь, февраль,... май».

Итак, сенсорик прекрасно ощущает свое тело, его потребности — Наташа долго укладывается и устраивается в постели у матери, и это у сенсорных типов никогда не бывает кое-как. Руки сенсорика при желании умеют быть чуткими и ловкими, они способны прикасаться так, чтобы не причинить другому неудобство, ведь сенсорик хорошо ощущает потребности тела не только своего, но также и другого человека.

И, наконец, Наташа выражает свою любовь к матери вполне конкретно и сенсорно — целует руку ее и так, и сяк, и в косточку, и отдельно.

А вот уж чего сенсорик совершенно не умеет, так это — ждать. Его восприятие «здесь и теперь» делает ожидание чего-либо совершенно бессмысленным, ведь жизнь проходит, и проходит каждый ее миг безвозвратно — это сенсорик переживает очень тяжело: «Наташа, легко и даже весело переносившая первое время разлуки со своим женихом, теперь с каждым днем становилась взволнованнее и нетерпеливее. Мысль о том, что так, даром, ни для кого пропадает ее лучшее время, которое она употребила бы на любовь к нему, неотступно мучила ее. (...) Ее же письма к нему не только не доставляли ей утешения, но представлялись скучной фальшивой обязанностью. Она не умела писать, потому что не могла постигнуть возможности выразить в письме правдиво хоть одну тысячную долю того, что она привыкла выражать голосом, улыбкой, взглядом». (Заметим, выразить эмоционально и сенсорно.)

Сенсорик, как правило, уверен в своей правоте. Если какая-то идея овладела им, он будет искать все возможные способы для реализации задуманного. Волевой напор, целеустремленность и решительность, как правило, приводят его к цели. Давайте вспомним, как Наташа Ростова воздействует на свою мать, чтобы та разрешила отдать повозки для вывоза раненых, вместо того чтобы вывозить собственные вещи — ведь наступающая армия французов была уже недалеко от их имения:

«Это гадость! Это мерзость! — закричала она... — Это не может быть, чтобы вы приказали (...). Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! — закричала она. — Они остаются...

— Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?

— Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька, ну что нам-то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе... Маменька!... Это не может быть... (...)

Графиня взглянула на дочь, увидела ее пристыженное за мать лицо, увидела ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.

— Ах, да делайте, как хотите!»

Мы уже отмечали, что сенсорики хорошо ощущают потребности тела как своего, так и других, поэтому они умеют, например, очень хорошо ухаживать за больными, — вспомните ту же Наташу, которая день и ночь не отходит от раненого князя Андрея.

Сенсорики зачастую также прекрасные кулинары, художники в приготовлении пищи, в умении удовлетворить самому изысканному и прихотливому вкусу. Именно таким человеком описан граф Илья Андреевич, глава семейства Ростовых, который с большим удовольствием и знанием дела занимается организацией обеда в честь героя войны, князя Багратиона: «Граф в халате ходил по зале, отдавая приказания клубному эконому и знаменитому Феоктисту, старшему повару Английского клуба, о спарже, свежих овощах, землянике, теленке и рыбе для обеда князя Багратиона. Граф со дня основания клуба был его членом и старшиною. Ему было поручено от клуба устройство торжества для Багратиона, потому что редко кто умел так на широкую руку, хлебосольно устроить пир».

К своему внешнему виду сенсорики относятся также очень внимательно, никакая мелочь не ускользает от их внимания. Например, сенсорика может совершенно «выбить из колеи» то, что в его одежде что-то не очень модно или причиняет неудобство, или неожиданно оторвалась пуговица, хлястик, сосед за столиком кафе нечаянно облил его чаем...

Наверное, читатель даже по такому краткому описанию уже понял, что именно среди сенсорных типов больше практических деятельных людей.

А теперь подробнее поговорим об интуитах,и на этот раз включим в наш психологический анализ одного из главных героев романа — графа Пьера Безухова. Пьер — побочный сын знаменитого екатерининского вельможи, очень богатого графа Безухова. Пьер мучительно ищет смысл во всем происходящем, хотя внешне кажется беспутным молодым человеком, его образ жизни не встречает одобрения окружающих. Тем неожиданнее для самого Пьера и тех, кто надеялся получить хотя бы небольшую долю огромного богатства умирающего старого графа Безухова, известие, что все состояние завещано Пьеру. И Пьер превратился из объекта презрительных насмешек во влиятельного представителя высшего света и очень завидного жениха — графа Пьера Безухова.

Напомним, что для интуита характерно целостное, общее восприятие окружающего мира, стремление к философскому поиску смысла происходящего, желание проникнуть в его суть. Именно эти вопросы волнуют Пьера Безухова, о чем он размышляет в разговоре с князем Андреем Болконским: «На земле, именно на этой земле (Пьер указал на поле), нет правды — все ложь и зло; но в мире, во всем мире есть царство правды, и мы теперь дети земли, а вечно — дети всего мира. Разве я не чувствую в своей душе, что я составляю часть этого огромного, гармонического целого?»

Целостность интуитивного восприятия, при которой сложно замечать конкретику и вдаваться в подробности бытия, позволяет интуиту легко соединить в своем воображении события и факты, которые не могли бы реально произойти одновременно и в одном месте. Поэтому среди интуитов встречаются и ученые, и философы, и писатели-фантасты, и мечтатели-поэты, способные угадать возможности, заложенные в том или ином явлении. Интуитивность обусловливает и чуткость ко всему новому, необычному, умение увидеть перспективность в той или иной ситуации.

Будучи оторван от окружающей реальности, интуит тем не менее часто бывает способен усмотреть будущий результат какого-то настоящего события:

«И в ту же минуту Пьер почувствовал, что Элен не только могла, но и должна быть его женою, что это не может быть иначе.

Он знал это в эту минуту так же верно, как бы он знал это, стоя под венцом с нею. Как это будет и когда, он не знал; не знал даже, хорошо ли это будет (ему даже чувствовалось, что это нехорошо почему-то), но он знал, что это будет».

Читатель, конечно, помнит, что это предвидение Пьера осуществилось не только браком с Элен, но и разводом с нею.

А в том, что касается сиюминутных реакций на происходящее — интуит может оказаться совершенно беспомощным, поскольку, физически присутствуя в каком-то месте пространства, он одновременно мыслями часто находится совсем в другом.

Вот как описывает Толстой поездку Пьера в Петербург.

«Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? — спрашивал камердинер.

Пьер ничего не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и все продолжал думать о том же — столь важном, что он не обращал никакого внимания на то, что происходило вокруг него».

Именно поэтому интуиты часто выглядят рассеянными, бывает и так, что они плохо ощущают свое тело в пространстве, оказываются порой неловкими: «Пьер был неуклюж. Толстый, выше обыкновенного роста, широкий с огромными красными руками, он, как говорится, не умел войти в салон и еще менее умел из него выйти (...). Кроме того, он был рассеян. Вставая, он вместо своей шляпы захватил треугольную шляпу с генеральским плюмажем и держал ее, дергая султан, до тех пор, пока генерал не попросил возвратить ее».

Так же как и для сенсорика, ожидание чего-то не является для интуита любимым занятием, но его собственная богатая фантазия помогает ему наполнить жизнь смыслом, даже если в окружающем мире ничего не происходит — ведь у интуита и нет этой прочной связи с конкретной предметностью.

Еще одним важным проявлением интуитивности является умение усмотреть в том, что происходит вокруг, возможности, скрытые от конкретного взгляда сенсорика. Поэтому внимание интуита зачастую направлено ко всему новому, неожиданному, сулящему многообещающую перспективу в той или иной ситуации, творческий подход к порученному делу. Последнее свойство интуитивной натуры очень образно описано Толстым в образе артиллериста, капитана Тушина:

«Скоро после отъезда князя Багратиона Тушину удалось зажечь Шенграбен. (...) Неприятельские пушки в его воображении были не пушки, а трубки, из которых редкими клубами выпускал дым невидимый курильщик (...). «Ну-ка, наша Матвеевна», — говорил он про себя. Матвеевной представлялась в его воображении большая крайняя старинного литья пушка. Муравьями представлялись ему французы около своих орудий (...).

Сам он представлялся себе огромного роста, мощным мужчиной, который обеими руками швыряет французам ядра.

— Ну, Матвеевна, матушка, не выдавай! — говорил он, отходя от орудия, как над его головой раздался чуждый, незнакомый голос:

— Капитан Тушин! Капитан!

Тушин испуганно оглянулся.

— Вы что, с ума сошли? Вам два раза приказано отступать, а вы...

«Ну, за что они меня?» — думал про себя Тушин, со страхом глядя на начальника.

— Я... ничего, — проговорил он, приставляя два пальца к козырьку».

Вот ведь как бывает у интуитов: увлекшись боем, капитан Тушин, в пылу сражения, которое он разукрашивает собственной фантазией, совсем забывает об опасности, ведет себя в азарте боя прямо как малый ребенок.

Заметим в заключение, что никогда не может быть так, чтобы в психике конкретного человека присутствовал бы исключительно только один полюс при полном отсутствии другого. Это замечание мы уже сделали в альтернативной паре признаков этика — логика. То же самое можно сказать и о паре сенсорика — интуиция.

Действительно, не может же, в самом деле, интуит всегда только витать в облаках? Ведь каждому человеку приходится, хочет он того или нет, заботиться о своем жилище, одежде, здоровье, а ведь это все — область сенсорики. Точно так же трудно представить себе человека, который вообще никогда бы ни о чем не фантазировал, не прогнозировал событий, не попытался бы оценить ситуацию «в целом». А все это — область интуитивная. Поэтому в психике каждого человека всегда присутствуют обе стороны, однако одна проявляется, как правило, гораздо сильнее, чем другая.

 

Внешне сенсорный тип (19—21) выглядит достаточно уверенным, его взгляд конкретен, направлен на тот предмет, который его в настоящий момент занимает. Его интерес может быть как логического (19, 20), так и этического (21) характера.

В отличие от сенсорика, взгляд интуита блуждает неведомо где (22, 24), он расфокусирован, чувствуется, что перед его мысленным взором проходят какие-то картины, которые его занимают гораздо больше, чем то, что рядом. Для интуита также характерен заинтересованный взгляд, чем-то напоминающий взгляд ребенка при виде новой игрушки (23), чувствуется в этом взгляде ожидание чего-то нового, перспективного, что человек видит за простой внешностью предмета.

У сенсориков более плотная, уверенная походка, они буквально «ходят по земле», хорошо ощущая себя, свое тело в пространстве, в то время как для интуитов, как заметил один юноша, «все углы — мои». Действительно, интуит часто натыкается на эти самые углы, его походка лишена уверенности и устойчивости, именно потому, что он гораздо слабее, чем сенсорик, ощущает свое тело в пространстве.

 

Просуммируем сказанное выше.

Сенсорик:

— воспринимает мир как чувственную реальность, в ее конкретных формах, ощущениях, цвете и запахе;

— больше интересуется результатом реально выполненного труда;

— легко запоминает подробности, фактуру предметов окружающего мира;

— ему доставляет непереносимый дискомфорт домашний беспорядок;

— хорошо ощущает потребности своего тела.

Интуит:

— его сознание легко уходит в мир воображения;

— больше всего его интересуют заманчивые возможности и перспективы;

— ему легче заметить общие очертания предмета, чем его подробности и фактуру;

— он спокойно мирится с домашним беспорядком, если увлечен своим делом;

— он плохо ощущает свое тело и его потребности, может, например, не сообразить, что голоден или болен.

Подведем некоторые итоги.

Если шкала логика — этика отвечает на вопрос о приоритете интереса: предмет, факт, теория, абстракция, или — человек, отношения людей, их чувства; то шкала сенсорика — интуиция характеризует способ выбора информации: конкретно, детально, с хорошим видением подробностей — сенсорно, или в общем и целом, с привнесением собственной фантазии — интуитивно?

Часто задают вопрос: «А кто лучше, этик или логик, сенсорик или интуит?»

Конечно же, никто не лучше другого, а каждый хорош и полезен в своей области, выполняя свою социальную роль. Если речь идет о производственной деятельности, о научной работе, технологических процессах организации хозяйственной деятельности, борьбе с правонарушениями, службе в армии — конечно, уравновешенные логики в этих сферах окажутся более эффективны, чем эмоциональные этики, но в социальной или гуманитарной сферах — где требуется умение понять и почувствовать состояние каждого человека, в медицине, организации сферы услуг, в воспитательной работе, в тонкостях духовного опыта, в искусстве — вряд ли можно обойтись без этиков. Каждый хорош на своем месте.

То же можно сказать и о второй паре свойств психики, соответственно, о сенсориках и интуитах. Без интуитов немыслимо предвидение, фантазия, творчество, неординарность решения задач, религия, поэзия — все, что уходит от конкретики. И все это прекрасно, но... без сенсориков интуиты бы умерли с голоду, замерзли от холода зимой и не смогли бы реализовать свои идеи, внедрить их в жизнь.

Наверное, не случайно то, что соционика, несмотря на свою несомненную перспективность, до сих пор не обрела своего широкого общественного признания, ибо ею занимаются, в основном, интуитивные типы, прекрасно умеющие увидеть захватывающие возможности использования этого знания. А вот для сенсориков пока эта область в широких масштабах не представляет интереса. Однако для внедрения чего-либо нужны сенсорные возможности, умение «пробить» новое направление, выделить на его развитие деньги и т. д. Будем, однако, надеяться, что теперь уже не понадобятся десятилетия, чтобы соционика наконец обрела свое достойное место среди наук о человеке.