Основные направления социально-экономического развития

Последняя треть XIX века — время бурного развития крупного промышленного производства. Особенно стреми­тельным был прогресс в ключевых отраслях тогдашней эко­номики _:— металлургии, машиностроении, на транспорте. Возникают новые отрасли — электротехническая, химичес­кая, продукция которых начинает все больше менять по­вседневную жизнь людей. Новая ступень в развитии про­изводства требовала и новых форм организации промыш­ленности. Это было время расцвета крупного производства, а оно требовало больших финансовых вложений. В целях аккумуляции средств финансисты стали активно прибегать к новому способу привлечения капитала для решения круп­ных экономических задач. Речь идет об акционировании, распространение которого способствовало установлению тесных контактов между крупнейшими банками и соб­ственно промышленниками, в результате чего в обществе формировалась узкая элитарная прослойка — финансовая олигархия, которая овладела командными высотами в эко­номике и стремилась к тому, чтобы полностью подчинить себе и весь ход политического процесса. Именно в эти годы зарождаются новые формы произ­водственных объединений — картели, синдикаты, тресты, которые становятся монопольными хозяевами рынка в ключевых отраслях промышленности. Раньше других этот процесс начался в США, там же он достиг наибольшего раз­маха. Базовый принцип рыночной экономики — конкурен­ция — подвергся в эти годы серьезному испытанию, и это накладывало весьма заметный отпечаток на многие сторо­ны жизни тогдашнего общества — идеологию, политику, социальные отношения. Если трудовые отношения превращались в источник постоянных и весьма опасных конфликтов, то увеличение доли среднего класса в социальной структуре, несомненно, стабилизировало общество. Важно иметь в виду, что средний класс включает не только предпринимателей, но и интеллигенцию. Имея определенную собственность, этот слой не был заинтересован в радикальном сломе существовавше­го правопорядка, ибо в нем у него была своя сравнительна устойчивая ниша. С другой стороны, стремление защитить эту нишу от превратностей судьбы, по возможности укре­пить и улучшить свой статус, побуждало идеологов средне­го класса добиваться реформирования общества с целью) устранения наиболее одиозных социальных язв. Именно в этой среде постепенно выкристаллизовалась мысль о том, что если государство не станет активно влиять на соци­альный климат, то ожидать стабильности не придется, а без этого рассчитывать на устойчивый прогресс невозможно Такое своеобразное сочетание статичности и динамики в менталитете среднего класса делало его главным заинтересованным лицом в упрочении гражданского общества. Сложные и весьма болезненные процессы разворачивались в аграрном секторе экономики ведущих стран. Начиная с 70-х годов прошлого века его поразил затяжной кризис. Развитие транспорта привело к тому, что заметно облегчилась и удешевилась доставка сельскохозяйственной продукции в Европу из Канады, Аргентины, Австралии и из западных штатов США. Мелкие крестьяне европейских стран, попав под жесткий пресс конкуренции со стороны! дешевых заокеанских продуктов, разорялись и вынуждены были продавать свои участки и пополнять ряды наибо­лее бедной части городского населения. Те же, кто смог выдержать первый натиск заокеанской продукции, вынуждены были срочно перестраивать свое хо­зяйство, повышать его производительность за счет внедре­ния новейших технологий, переориентации на новые зап­росы рынка. Выжившие в этой острейшей конкурентной борьбе хозяйства становились все более тесно интегрирован­ными в общую экономическую систему, и, таким образом, разрыв между двумя основными отраслями экономики, унаследованный от традиционного общества, начал посте­пенно преодолеваться. Это был весьма болезненный про­цесс, не раз сопровождавшийся резкими всплесками ост­рых социальных столкновений. Не случайно во многих странах в последней трети XIX века наибольший заряд ра­дикализма был заложен именно в аграрных движениях протеста выступавших за равноправие сельского хозяйства, т.е. за то, чтобы государство целенаправленно помогало фермерам в борьбе с конкурентами, прежде всего с банка­ми, железнодорожными компаниями, посредническими фирмами. Однако, поскольку государство в тот период, как правило, ориентировалось на интересы финансовой олигар­хии, эти требования не получали поддержки и проблемы аграрного сектора долгое время оставались в ряду важных факторов, дестабилизировавших общественное развитие. В последней трети XIX века произошло огромное расши­рение международного товарообмена. Стремительная индус­триализация резко расширила емкость внутреннего рынка ведущих стран мира. Во много раз вырос спрос на уголь, сталь, машины, транспортное оборудование, сырье, продовольствие и т.д. Это детерминировало рост внешней торговли. Несмот­ря на увеличение емкости рынка, борьба за контроль над на­циональными рынками становилась все более жесткой. Для вытеснения конкурентов заинтересованные стороны стали использовать все новые и новые средства. Одним из самых распространенных стал демпинг, т.е. импорт тех или иных товаров по явно заниженным ценам, для того чтобы таким путем подавить сопротивление местных производителей дан­ной продукции, занять рынок, а уже затем диктовать свои условия. Это порождало ответную реакцию: на смену «свобод­ной торговле» идет протекционизм, т.е. защита внутреннего рынка от иностранной продукции с помощью различных ог­раничительных мер, которые проводит государство. Рост международной торговли, развитие транспортной инфраструктуры, завершение раздела мира — все это уси­ливало и ускоряло процесс становления единой системы ми­рового хозяйства. Общая тенденция развития сводилась к тому, что замкнутые, разобщенные национальные хозяй­ственные единицы постепенно скреплялись в органично вза­имосвязанную и взаимозависимую систему, что безусловно стало оказывать все более серьезное воздействие на внутрен­нюю эволюцию /каждого из элементов этой глобальной сис­темы. А это начало во все большей мере вли­ять на политическую ситуацию в ведущих государствах, на характер межгосударственных отношений, на положение дел на периферии системы международных отношений. Естественно, что эти общие для наиболее развитых стран факторы социально-экономических отношений в каждой конкретной державе — Англии, Германии, США, Франции и др. — имели свою специфику, свои нацио­нальные особенности. Так, например, наиболее быстрыми темпами создание крупных финансовых структур нового типа шло в США и Германии. К появлению концернов и трестов в разных страдах относились по-разному. Особенно бурные дискуссии по по­воду роли новых объединений развернулись в США. Имен­но там антимонополистическое движение приобрело наи­больший размах. Его участники полагали, что образование трестов, монополизировавших целые отрасли промышлен­ности, было не результатом естественных процессов, раз­ворачивавшихся в сфере экономики, а следствием «преступ­ного заговора» группы олигархов, подрывавшего устои «американской системы», в первую очередь, одну из ее ос­нов — свободу конкуренции. Общим для всех наиболее развитых стран Запада было становление основ гражданского общества. Однако темпы этого процесса были в разных странах далеко не одинако­выми. В США и Англии основы гражданского общества — устойчивая партийная система, механизм выборов и мест­ного самоуправления, разветвленная сеть различных обще­ственных организаций, выполняющих роль групп давле­ния, и другие его атрибуты уже сложились и функциони­ровали достаточно стабильно. В этих странах речь шла о совершенствовании его структуры, повышении общей эф­фективности, устранении отдельных атавизмов прошлого. Так, в США особенно большую проблему представлял «юж­ный вопрос». Дело в том, что, хотя в результате Гражданс­кой войны рабство и было уничтожено, южанам позднее удалось легитимизировать систему расовой сегрегации, уза­конивавшую неравноправное положение негритянского населения в сфере социально-экономических отношений. По существу на Юге были законсервированы многие пере­житки прежних порядков, и это создавало серьезные про­блемы на пути дальнейшего развития американского обще­ства. В Англии большие сложности представлял вопрос о предоставлении самоуправления Ирландии. Он не раз вы­зывал острые политические кризисы, смены кабинетов, расколы в ведущих партиях. И тем не менее в обеих этих странах гражданское общество стало реальностью. Гораздо сложнее ситуация в этом плане была в Герма­нии и Франции. Во Франции лишь к началу 90-х годов, пос­ле провала попытки Буланже ликвидировать республикан­ские институты, завершилась дискуссия об оптимальной форме государственного устройства — был сделан оконча­тельный выбор в пользу республики. Лишь после этого мож­но было говорить об утверждении в стране основ гражданс­кого общества. На его облик большое влияние оказывали два разноплановых фактора: память о катастрофе 1870 г. и весьма популярная среди французов самых разных соци­альных групп идея реванша, консолидировавшая обще­ство — и широко распространенный со времен Великой французской революции лозунг социальной справедливос­ти, вступивший в резкую дисгармонию с реальной действительностью и в силу этого дестабилизировавший общество. На волне борьбы за социальную справедливость в 1880 г. возникла Французская рабочая партия, ставившая своей целью переустройство общества на социалистических прин­ципах, причем ее радикальная часть вела речь о полном сломе существовавшей системы. Популярность и влияние новой партии быстро росли, она превращалась в заметную силу, и перед правящей элитой остро стоял вопрос: как стро­ить взаимоотношения с ней? Существовала точка зрения, согласно которой единственно возможным вариантом решения этой проблемы было сило­вое подавление социально-политического инакомыслия. Лишь в самом конце XIX века в правящей элите на­метилась переоценка ценностей в этой сфере. Начиная с «казуса Мильерана» в 1899г., когда впервые представитель социалистов был приглашен в правительство, власти стали стремиться к тому, чтобы интегрировать социалистов в по­литическую систему. Еще сложнее становление гражданского общества про­исходило в Германии, где еще предстояло решить ряд важ­ных общедемократических задач, прежде чем переходить к отработке норм и принципов функционирования подоб­ного общества. В Германии особенно бросалось в глаза про­тиворечие между уровнем развития экономики (по базовым показателям в этой сфере Германия находилась на передо­вых позициях) и состоянием социально-политической сфе­ры, где сохранялось немало пережитков прежней эпохи. Этот дисбаланс оказывал большое воздействие на долго­срочные тенденции в развитии германского общества.

 

Российская империя в XIX в.