Дети как присутствие для воспитателя

 

Дети, живущие в атмосфере любви-заботы, начинают заботиться друг о друге и о воспитателях.

В начале весны Том, новый воспитатель-практикант, впервые приходит в детский сад. У него не было никакого опыта жизни с маленькими детьми. Четырехлетняя Эстелл замечает его сидящим в уголке у двери с очень серьезным видом. Эстелл идет к нему, касается его плеча и придвигается близко к его лицу.

 

Эстелл: «У вас были когда-нибудь дни рождения?»

Том: «Да, у меня были дни рождения.» (Он чувствует себя неловко).

Эстелл: «Ваша мама пекла для вас торты?»

 Том: «Да, моя мама пекла для меня торты.»

Эстелл: «Разве она не ставила на них свечи?»

Том: «Да, у меня были свечи на тортах.»

Эстелл: «Тогда почему же вы такой грустный?»

 

Том был одновременно огорчен и очень тронут такой заботой маленькой девочки. Это помогло ему расслабиться. Он даже улыбнулся и почувствовал себя свободно. Дети стали для него реальными людьми.

 

Осуществление для воспитателя и ребенка

 

ПРИСУТСТВИЕ — очень важное слово для воспитателя, которое он не должен забывать. Оно подводит итог всему, о чем мы говорили выше. Оно говорит нам, что есть Я и о том, что мы надеемся встретить в детях. С помощью этого слова мы можем восстановить нашу идентичность как взрослого, которому хорошо с детьми. Присутствие говорит нам, что ребенок теряет, когда нам не удается быть Присутствием.

Присутствие говорит ребенку:

«Я здесь — прямо в этой ситуации. Я не обращаю внимания на кого-то еще, и я не из тех, кто говорит, не слушая. Я за тебя. Я с тобой. Я всегда на стороне твоего роста. Ты для меня не проблема и не случай, не глина, которую я леплю, а памятник существованию. У тебя есть сила и право существовать. Я чувствую в тебе пульс жизни.

Я принимаю тебя как подобное себе человеческое существо, в которое я верю. Не имеет значения, если мы не найдем согласия, но мы верим во что-то вместе. Не имеет значения, как трудно мы боремся, я не отвергну тебя. Мы будем всегда возвращаться вместе, и я являюсь чем-то, что ты должен учитывать. Очень часто, когда я встречаю тебя, я теряюсь от изумления, восторга и потрясения».

Присутствие — это чарующая тайна: она всегда в движении и всегда загадочнее, чем миг назад. То, что было поражением, ошибкой, проблемой становится мыслью, новым отношением, новой попыткой. Такое Присутствие расширяет значимое пространство жизни ребенка. Идет творческий процесс.

Воспитатель, поддерживающий определение себя как Присутствия, заботящийся о развитии способности понимать существование ребенка, являющийся целостностью, с которой можно встретиться, такой воспитатель — значительная личность.

 

Обзор шести основных понятий

 

¶Этот обзор является познавательной картой, которая объясняет специфические значения и структуру наиболее значимых слов и фраз, использованных в книге. Мы попытаемся объяснить наиболее важные составляющие каждого понятия и некоторых источников, которые внесли вклад в их развитие. Вместе взятые взаимосвязанные понятия образуют группу идей, которые описывают стиль человеческого существования и точку зрения, с помощью которой мы живем с детьми.

 

Культура справедливости

 

Культура справедливости — это система любви для каждого в обучающей и радующей среде. Главной целью является воспитание полноценно живущих детей, которые благодаря внутренним чувствам и значениям и глубокой заботе о других могут действовать с естественной жизненной силой.

(1)

Культура справедливости — это творческая верность по отношению к росту друг друга. Человек знает, что другие будут отстаивать не только свои собственные права, но и справедливость в отношении других, и в целом. «Когда больно одному, всем больно». Радость одного человека оживляет других. Подход к другим — конструктивен и приносит освобождение, он не карательный, не унижающий и не принудительный. Контроль и послушание — не самоцель.

(2)

Благодаря Культуре, Справедливости все являются по договоренности гражданами первого сорта. Учителя побуждают учеников действовать и быть во взаимоотношении. Они участники и образцы, а не стоящие выше закона источники деспотичной власти.

Справедливость — это важный динамичный процесс. Это установленные способы совместной жизни и работы с конфликтами. Чувства поняты и конструктивно оформлены в структуре честности и справедливости. Естественные последствия этого переживаются. Детей не бьют, не дразнят, не терроризируют, им не угрожают. Справедливость никогда не понимается как необходимость наказания или возмездия. Те, кто ведут себя неправильно или замыкаются в себе, излечиваются и возвращаются к здоровому функционированию.

(3)

Культура Справедливости — это корпоративность[13]. Все участвуют в ее создании. Чувство ответственности поддерживает ее развитие. Множество Жизненных Миров находится в здоровых взаимоотношениях, и каждый способен действовать как личность.

Эта корпоративная группа имеет свою идентичность, территорию и собственный стиль, который не может быть безнаказанно нарушен или осквернен. Члены группы будут сопротивляться вторжению в свое жизненное пространство и разрушению своей стихии.

Культура Справедливости — это маленькое сообщество людей, старающихся спасти себя в опасном и иногда трагическом мире. Справедливость — основа их индивидуальности. Это основной процесс и цель, которые структурируют и очерчивают их культуру.

Культура Справедливости противоположна анархии и индивидуализму, когда люди ищут претендента на «первое место» и «каждый делает свое». Она противоположна терроризму, где каждый делает, что хочет, а власть не нуждается в оправдании. Она противоположна авторитаризму, при котором власть нескольких принуждает остальных к подчинению и безропотной конформности.

(4)

Культура Справедливости — это культура значений. Поведение каждого человека понимается в свете его собственных значений и Жизненного Мира. Изменение и рост возможны через интериоризацию и формирование значения, а не через механически понимаемые реакции поощрения и наказания. Как только люди начинают действовать, исходя из полноты личностных значений, необходимость во внешнем руководстве и контроле уменьшается.

Культура Справедливости руководствуется тем, что обозначается как «Высшее и Лучшее». Признаются основные стандарты превосходства и правоты, которые стоят выше индивидуальных прихотей и вкусов. Над всем, что происходит, существует трансцендентное начало, к которому все могут обратиться и чьей властью осуществляется «управление». Структуры жизнеутвер-ждения бросают нам вызов и делают возможной самокоррекцию.

Культура — это значения, которые поколения людей искореняли из жизни и которые они теперь воспроизводят. Корпоративность — не просто социальная организация, а общество, возможное благодаря тому, что его члены разделяют общие значения и интерпретации. Окультуривание значений идет непрерывно. Каждый член группы должен иметь доступ к этому процессу, его должны понимать и принимать во внимание, Разделенный опыт и его взаимность при интерпретации становятся «значимыми символами», организуют жизнь и порождают созидательную энергию.

 

Совесть

 

Совесть — это глубокая забота о себе и других, а также значения и компетентность, которые делают возможной эту заботу.

(1)

Совесть — это

— стремление (жажда) стать значительной и полнореализующей себя личностью. Толчок к инкарнации. Быть истиной, а не просто знать или говорить о ней.

— потребность быть во взаимоотношении. Это то, что подвигает нас к примирению с теми, от кого мы отвернулись или в ком разочаровались.

— постоянный поиск согласия с «Высшим и Лучшим» вместе с верностью тому, во что мы верим.

— преодоление границ того, что мы есть и чем были, Мы недовольны недостатками и посредственными результатами. Мы не нейтральны в отношении справедливости и несправедливости, честности и обмана, правды и чудовищной лжи.

(2)

Совесть — это «зов возможности» (Хайдеггер). Говоря «да» мы даем шанс чему-то лучшему стать реальностью. С совестью все измерения времени (будущее-прошлое-настоящее) могут происходить по-новому. Мы моделируем предпочтительный путь Жизненного Мира.

(3)

Многое в совести — это те значимые взрослые и уважаемые сверстники, которых мы интериоризирова-ли. Совести научаются, в основном, путем «моделирования» и соучастия.

(4)

Совесть — это система внутреннего управления. Понимание себя и внешнего мира объединено во внутреннем мире Я. Основному центру Я оказывается поддержка.

Совесть всегда работает с тем образом мира, который есть. Она становится того размера, который нужен ее владльцу. Совесть личности содержит в себе постоянную систему ориентации, которая определяет восприятие, межличностную стратегию, и построение мира. Она пробуждает или умерщвляет энергию радостной самоотдачи.

(5)

Сила совести приходит из опыта любви, ощущения других людей как борющихся, страдающих, радующих-

¶ся, добивающихся своего Жизненного Мира и развития межличностной компетентности.

Здоровая совесть требует компетентности в понимании, обработке и передаче чувств и конструктивной активности с другими.

(7)

Совесть — это интеграция. Рост правдивости Я, выбор

между лучшим и худшим, движение к надежной идентичности, противостояние вторжению и дезинтеграции. Стремление к целостности, а не к тому, чтобы остаться фрагментарным и пустым. Быть подлинным, не терять свою аутентичность.

* * *

Со здоровой совестью мы существуем как центр любви и свободы в атмосфере отношений группы уважаемых соотечественников.

 

Социальность

 

Мы верим друг другу и все вместе — в нечто общее. Мы можем рассчитывать друг на друга.

(1)

В настоящем жизненном сообществе какая-то часть каждого из нас живет в других. В известном смысле, мы интериоризируем я-в-мире, которыми являются другие. Наш собственный Жизненный Мир создан отчасти из этих интериоризаций. Мы интериоризируем в глубочайшие пласты «я» как ценности значимых взрослых, так и их манеру отношения к другим.

Интериоризация — это понятие, взятое у Джорджа Герберта Мида. Это не то же самое, что копирование поведения или заимствование, которые возможны без интеграции их в основном «я». Без этого процесса интериоризаций нет межсубъектности. (Мерло Понти).

(2)

Некоторые слова и фразы, используемые в группе, понимаются примерно одинаково всеми. Они, как правило, вызывают совпадающие действия, и мы все знаем, что они велят. Они приходят из общего, иногда интенсивного, опыта. Некоторые становятся «значимыми символами», которые организуют наши значения и вызывают нашу энергию (Мид).

* * *

Мы не одиноки. Мы можем давать и получать сообщения, так как мы разделяем воспоминания и образы друг друга. Мы можем принимать вещи, как они есть, и расти.

 

Жизненный мир

 

Ребенок идет вперед, и люди, вещи, пульсация земной жизни становятся частью этого ребенка. Он интериоризирует и символизирует их. Он преобразует их в свой вариант бытия-в-мире.

(1)

Человеческий ум — это устремленность. Он формирует гештальты, среди которых самый основной — Жизненный Мир. Из фрагментов и кусочков «земли» и нас самих складываются основы рабочего паттерна. Я — это процесс создания мира.

Жизенный Мир проживается. Это совсем не та рассудочная точка зрения на мир, согласно которой Я не принимает на себя никаких обязательств.

(2)

Проживаемый Жизненный Мир формируется из взаимодействия нашей энергии и энергии нашего окружения. В нашем уме совершенно закономерно существует также образ Предпочитаемого Жизненного Мира. Мы стараемся воплотить его. Если мы не можем это сделать, то чувствуем, что наше бытие отрицается. Этот Жизненный Мир становится нашей жизненной биографией и индивидуальностью. Когда стабильная организация значимого Жизненного Мира распадается на части, мы тоже становимся дезинтегрированными.

(3)

Проживаемый и предпочитаемый Жизненные Миры всегда являются в некоторой степени нашим и внешнего мира общим творением. Мир вокруг нас также создает энергию! Постичь это нам трудно.

(4)

Жизненный Мир — это доступная сеть значимых воспоминаний и символов, с помощью которых мы можем узнавать, интерпретировать и дополнять моменты создания мира. Если мы не понимаем как создается мир в детском уме, мы, в лучшем случае, неуклюжи.

(5)

Жизненный Мир каждого человека уникален, благодаря чему создаются вариации совместного Жизненного Мира современников. Создание Мира происходит посреди Жизненных Миров.

(6)

Быть человеком — означает иметь план. В каждый данный момент все имеет значение в связи с этим планом. (Трехколесный велосипед — это не предмет, а часть плана действий ребенка на пути становления значимого Жизненного Мира).

(7)

Личность — это стратегия для воплощения предпочитаемого Жизненного Мира... мира, в который можно спрятаться или отступить... или мира для борьбы и поисков «первого места»... или мира для удовольствий... или мира, годного для совместного созидания.

* * *

Как воспитатели мы развиваем Жизненный Мир и компетентность в создании Мира.

 

Бытие

 

Бытие — это духовное существование. «Я есть. Я могу. Я — член группы». «Мир — это волнующее место. Интересно быть с людьми. Думать вместе — это еще большее удовольствие.»

(1)

Быть — означает быть личностью: любить, бороться, чувствовать, интерпретировать, изобретать, участвовать и созидать мир Я. Я — это становление неповторимости, которая живет, зная, что такое быть верным; быть — означает быть в соприкосновении с собственным Я и с бытием других людей.

(2)

 Бытие — уникально.

«И нет никого больше в целом мире точно такого же, как вы».

«Я за то, чтобы Вы росли как личность.» Вид «человек» становится инкарнированным.

(3)

Язык бытия активный и объединяющий, а не холодный и собственнический.

Быть — это больше, чем иметь. «Быть чем-то» — это больше, чем «иметь что-то»; «быть во взаимоотношении»— это больше, чем «иметь взаимоотношение»; «быть целостным» — это больше, чем «иметь целостность», как если бы целостность была свертком, который вы носите с собой и время от времени демонстрируете скорее как качество, чем состояние существования. Быть — это «форма жизни». Не просто структура, а созидающая форма, которая порождает множество структур и событий.

(4)

Бытие — это временная протяженность (Бергсон). «Бьет ключом поток времени», принося в настоящее наследство прошлого. Я планирует будущее, рискуя сложившимися стереотипами.

* * *

«Только тот знает правду, кто принимает в ней непосредственное участие» (Кьеркегор).

 

Присутствие

 

Несомненно, здесь возникают через стремительное движение и события мира голос и лицо из сферы личностного. «Ты» здесь, чтобы тебя приняли в расчет.

(1)

Здесь полностью. Не броди без цели, не разыгрывай игры с другими, не воюй с собой. Целостность.

(2)

Святость развивает свою истинную природу в моем присутствии не для того, чтобы разрушать, осквернять, игнорировать, обращаться как с вещью. Я не контролирую это. Я не хочу этого.

(3)

Носитель судьбы присутствует. Помощь здесь — возможность привести в движение изменение ситуации. Вот приглашение созидать вместе.

(4)

Глубина... чарующая перспектива перестать быть скрытым адресована мне-в-частности, моей уникальности в этот самый момент. Взаимоотношения совершенны — Я-Ты.

* * *

«Мир приходит ко мне в форме личности» (Мартин Бубер).

[1] Это очень сильная, связанная отнюдь не только с возрастом или слабостью, потребность; ср. у А. Вознесенского: «Пошли мне, Господь, второго, чтоб был он такой, как я». У детей ее сохранность — один из признаков нормального развития (В. К.)

[2] В контексте этой книги английскому «Self» соответствует русское «Я» (В. К.)

[3] Анимизм (от лат. anima — душа) — система представлений о существовании у всех и всего в живой и неживой природе души как всеобщего независимого начала (В.К.)

[4] Здесь: неспособного переходить от одной точки зрения к другой (В.К.)

[5] Термин «параноидное» (мышление, расстройство личности) в американской психиатрии согласно DSM-III-R описывает установку подозрительности и недоверия к другим, уверенность в преследовании или недоброжелательном отношении со стороны других, но без бреда и галлюцинаций; в русской психиатрии в таких случаях обычно используется термин «паранойяльное». В данном контексте кажется более удачным, следуя S.Rosenzweig, использовать выражение «экстрапунитивная совесть» как описание склонности возлагать вину и ответственность за происходящее на других (В. К.)

[6] «Еgо» — Я. Мы сохранили термин «Эго» как отличающийся от «Я — self», используемого в других местах книга. Если self — это Я, в котором подчеркнута его «самость», «самособойность», то Ego — сознательное Я, воспринимающее и объединяющее (в той или иной мере) мотивы и побуждения, диктуемые «Super-Ego» (сверх-Я) и Id (Оно) по 3. Фрейду (В. К.)

[7] Маскулинность и фемининность — используемые в психологии обозначения мужественности и женственности; они «очищены» от возможных двусмысленностей, обязанных языку. Так, очевидно, что в русском языке «мужественная женщина» и «маскулинная женщина» — не одно и то же. Подробнее см. «Воспитателю о сексологии» (В. К.)

[8] Воспитателю могут быть полезны в работе с детьми книги «Воспитателю о сексологии» и «О тебе» — см. указатель литературы (В. К.)

[9] Столкнувшись с подобными переживаниями у детей (помню пытавшихся задушить младенца подушкой и т. д.), я предложил в 70-х г. г. такой способ. Когда плод начинает шевелиться, в структуре ответа на вопрос ребенка «Откуда берутся дети?» или, возвращаясь к этой беседе, полезно дать ребенку положить руку на живот матери и почувствовать шевеление будущей сестры или брата. Первая — быстро преходящая — реакция: не лишенное испуга изумление. Но потом каждый день, а то и несколько раз в день, ребенок стремится положить руку на живот матери: «Все ли в порядке? Как он (она) там. Ребенок эмоционально «вынашивает» младенца вместе с матерью. Мне не приходилось видеть за почти 20 лет, чтобы этот прием (при надлежащем его проведении) не «работал». (В. К.)

[10] Эта точная мысль созвучна концепции «амплификации развития» А. В. Запорожца, согласно котрой незавершенное или искаженное развитие на каждом предшествующем этапе создает трудности на последующем этапе. В 70-80-х г.г. мне приходилось неоднократно подчеркивать, что понятие измеряемой по тесту Керна-Йерасика школьной готовности никак не описывает готовности ребенка как личности вступать в новые и иные по содержанию отношения школьного обучения; именно она-то и задержана казарменным стилем отношений в детском саду и ложится в основу большинства форм школьной дезадаптации (В. К.)

[11] Родители объединяются, чтобы возить детей по очереди. (В. К.)

[12] Росс-мл. и Мэрилен Снайдер, не раз бывавшие в нашей стране и имевшие возможность на собственном опыте оценить меж культурные различия, в том числе и туалетов, очень беспокоились, что буквальный перевод этого эпизода может быть неверно понят российскими читателями. «В Соединенных Штатах, — сказали они, — игра 4-хлетнего ребенка в унитазе тоже не вызывает восторга, но в общем-то мы смотрим на это довольно спокойно. У вас это по вполне понятным причинам может вызвать ужас.» Надо сказать, они были недалеки от истины. Очень многие люди-педагоги, врачи, родители — в ответ на мой вопрос: «Вот, если 4-хлетний ребенок играет в унитазе...?»— говорили, что неплохо бы показать его психиатру. И тем не менее, а может быть — тем более, мы остановились на точном переводе. Во-первых, потому что, заменив «унитаз» на «раковину», мы просто лишили бы весь эпизод внутреннего смысла. Во-вторых, потому что именно в точном переводе этот эпизод прекрасно иллюстрирует, как понимание и принятие ребенка оберегают от поспешного расклеивания психиатрических ярлыков, которые порой страшнее самой болезни (В. К.)

[13] Corporation (англ) — объединение, общество