Часть первая. «Рядом с Пречистой                                      и Преподобным»

Нет, не станем мы возвращаться в город падший и царю Новохудоносору. Не станем вспоминать о реках вавилонских, у которых раздавался плач народа израильского, в плен угнанного, от родины оторванного. Рассказ наш о Москве двадцать первого века.  

Вокзал, вернее три вокзала рядом со станцией метро, о комсомоле память запечатлевшей. Вспоминается невольно, что для отделки кольцевой станции мозаику               в Хотьковой Обители содрали, украли, похитили. Другие слова на ум не приходят.                 Ради украшения «дворцов подземных» обители святые, память о Преподобном Сергии,                о Родителях Святых его разоряли. Этакое «узаконенное» святотатство…

Вокзал в наше время – не самое благостное, мягко говоря, зрелище. Этакая «полоса» отчуждения – «Вавилон», в котором всё «смешалось».

 Честно говоря, при взгляде на всё здесь происходящее, никак не приходят на ум изображённые литературой нашей паломники, собравшиеся Преподобному и Родителям его Святым поклониться.

Не вспоминаются даже строки о пассажирах Москвы предвоенной, которых с таким уважением описал Б.Л.Пастернак.

 

В них не было следов холопства,

Которые кладет нужда,

И новости и неудобства

Они несли как господа.

От «господ» очень мало осталось, а уж тем более от благочестивых паломников. И всё же…

Времена давно изменились – и стали святыни разорённые возрождать             и возводить новые. К чему это?! К тому, что в самом здании вокзала Ярославского более десяти лет назад появился островок Святости - построили там удивительную часовню, в честь Преподобного, который Князя на битву с погаными благословлял. И не удивительно, что в честь него. Главный путь отсюда к Обители Преподобного идёт… и ведёт. Так и называлась дорога сия – Троицкая. Вспоминается, как немолодой уже Игумен пешком из Обители в Москву ходил – семьдесят километров…

Образ его, как и другие здесь, наверное, в рост человеческий. Игумен Земли Русской, всех в добрый путь провожающий. Как чаще всего бывает, напротив него - Преподобный Серафим Саровский, в начале века окаянного по повелению самого Царя прославленный.

Два Преподобных, земную жизнь которых почти четыре с половиной века отделяют –                            а на Образах Святых они почти всегда рядом. Кажется, о них столько сказано, что добавить уже нечего и незачем. Да разве сами имена их не вызывают в душе благоговейный трепет?! 

Прославленный по велению Царя – будущего Великомученика, который с Семьёй своей Святою здесь - рядом со Старцем Преподобным Серафимом...

Конечно, не может не быть и Образа всем миром христианским почитаемого Святого. Он скорый помощник и путешествующим,                     и невинно осуждённым, и тех, кого нищета «за горло» взяла. Связано имя его и с Первым Вселенским Собором – с разоблачением ереси... Конечно же, Святитель Николай.   

 На заднем плане иконы, наверное, Миры Ликийские – а сам Святой стоит на русском лугу цветущем – там – на родине его – нет такого обилия цветов, такой травы зелёной.

Удивительное, время и пространство пронзающее единство христианское. Святитель Николай, на рубеже третьего и четвёртого веков по земле ходивший, наверное, один из самых «русских» святых, приходящий                 по молитве народа во все грады и веси. А потому не только в этой часовне на поле русском или русском лугу цветущем стоит почитаемый всеми Святой …   

Почти напротив тоже Древний Святой – тоже глубоко в России почитаемый.                    Как и Святитель Николай, ходил по земле в те времена, когда и Руси никакой не было. Имя его, наверное, тоже и в лихолетие безбожное большинству известно было - Святой Великомученик, Целитель Пантелеймон.

 Он тоже нередко на иконе на поле русском стоит - и не только на образах иконописных.