Николай Рерих Рихарду рудзитису. Родной наш Рихард Яковлевич.

NAGGAR,

Kulu, Punjab, Br. India

1-ФЕВ-38

Родной наш Рихард Яковлевич!

Только что отправили Вам письмо Владимира Анатольевича, как уже ощущается нужность и следующего сообщения. Посылаем Вам ещё несколько названий картин для присоединения в конец списка картин. Надеюсь, что ещё не поздно, и хотелось бы запечатлеть в книге и последние богатырские картины, которые сейчас в работе. В силу некоторых соображений, если ещё не поздно, выпустите всюду местонахождение Наггар. Совсем не нужно подчеркивать, что здесь находятся многие картины, тем более что они всегда передвигаются. Ведь и все предыдущие местопребывания картин сейчас оказываются условными. Вот группа была в Белграде, а теперь переехала в Прагу. Вот Кайгородов сообщал о нахождении моей картины на острове Сааремаа. Кроме того, мы знаем и о вообще погибших картинах, и, может быть, число их гораздо больше, нежели кажется. Знаем из истории, что картины Тинторетто однажды служили для фильтрации воды, которую через них пропускали. Знаем, что были изрезаны картины Саржента, Милле, Репина, знаем и о такой же судьбе моих. Всё это – исторические факты. В 1906 году в Америке осталось 75 моих картин, а из них обнаружились всего сорок. Спрашивается, где же остались остальные 35. Были слухи, что они ушли в разные места, в Канаду, но следы так и затерялись. И даже запросами никто ничего не мог выяснить. Такова карма вещей. Ведь даже не знаем, под чьим именем путешествуют вещи, – иногда они меняют несколько имён. Не забудем также, по миру ходят и подделки моих картин. И это не только копии, но иногда и картины других художников подписывались моим именем. Так, я видел картину Вроблевского, на которой крупными буквами стояла подпись Рерих через «ять».

Также видел и огромную картину с подробностями, взятыми из нескольких моих картин, которую собиратель приобрёл за сравнительно большую цену. Это была целая драма. Сейчас мы не знаем местонахождения целого ряда картин: не знаем, где Три радости, Волокут волоком и многие другие. Несколько вещей, как, например, Ункрада, погибли во время войны в польских замках, а картину Зовущий мы видели в совершенно погибшем виде, сложенную, как платок. Словом, можно продолжать этот мартиролог бесконечно.

В Нью-Йорке происходят безобразия. Школа и Пресс временно переехали в другое помещение – ещё более центральное. Об этом помещении уже давно была речь, и оно предлагалось одним из почётных советников наших учреждений. Мало того, что происходит криминальный вандализм, но производится и фальсификация школы. Вандалы преподают фотографию, а руководительницей музыки является Эстер Лихтман, не имеющая никакой квалификации для этого и к тому же абсолютно музыкально бездарная. Вы понимаете, что подстановка того же имени производит смущение умов. Просто какая-то банда гангстеров – пусть эти вандализмы остаются в истории в укор надменной цивилизации. Нью-йоркская борьба затянется на долгое время, а пока нужно не покладая рук работать, строить, созидать. Вы понимаете, что фальсифицированной бездарной школе наши имена совсем не уместны. Удивительно наблюдать за своеобразным «правосудием», которое меняет в ту и другую сторону свои решения, недаром в газетах писали, что некоторые судебные дела продолжаются более полувека. Конечно, я пишу это для Вас как для биографа, а не для широкого осведомления. Пусть у Вас накопляется для далёкого будущего матерьял о современной «цивилизации», о подкупности судей, о вандализмах и о прочем сраме человеческом.

Итак, действуйте. Если нащупаете какие-либо клеветы апостатов, отвечайте весьма решительно. Надеемся, что эстонское письмо в Нью-Йорк не было написано, оно было бы, как Вы и поминали, крайне неуместно. Всего светлого всем Вам.

Сердцем и Духом с Вами,

Н. Рерих

Статья Шауб-Коха для монографии хороша, она не очень длинна – восемь с половиной страниц.

_______