Слишком-хорош-для-вонючего города есть?

Я огляделся. Там, в переулке, куча глиняных черепков выше
меня. Думаю, что одно из зданий, которое стоит здесь, должно быть гончаром. Это достаточно
хорошее место, чтобы задержаться на передышку.

Я проскальзываю за груду битой глины и снимаю тунику, заменяя ее
льняным одеянием Летописца, которое взял в Библиотеке Потерянных. Это
похоже на повороты, а не на луны назад. По крайней мере, смена одежды разбавляет вонь
крови.

В этом городе даже переулки закрыты. Я позволила себе сесть на нагретую солнцем
брусчатку-нескольких лучей, пробивающихся сквозь свисающие лианы, было достаточно, чтобы
прогнать холод с черного камня.

Здесь тихо. Достаточно тихо, чтобы услышать, как мое бешено бьющееся сердце замедляется, услышать
собственное дыхание в ушах. Звуки города все еще слышны, но они
кажутся далекими, приглушенными растительностью. В Афорае это была бы такая
тишина, какую можно найти только в самых уединенных садах.

Я полез в карман за письмом Эсарика. Печать заставляет меня колебаться, но

Любые тонкости фу на ветру когда Эш—

Я даже думать не хочу о том, что Эш там натворил.
Письмо написано наполовину на том, что выглядит как Старый имперский, учитывая его

сходство с формулой свитка. Другая половина написана на языке, которого я никогда не
видел. Я в отчаянии хлопаю ладонью по брусчатке.
Движение выбивает что-то из пакета. Он со звоном отскакивает
через дорогу.

Золотисто-коричневая бусина.
Лосиан амбер...
Эсарик пытался искупить вину до самого конца...
Что еще он сказал? Что-то о книге? Мог ли он иметь в виду

Дневник Нисаи?

Я роюсь в сумке. Я не смотрел на него с той ночи, когда мы проверили
яд, и Эш никогда не упоминал об этом. Я не уверен, потому ли это, что он
не заметил его отсутствия, или он заметил и решил не спрашивать.

Теперь, листая страницы, почти ничего из этого не имеет смысла.
Там, по крайней мере, три, может быть, четыре разных сценария, и я могу прочитать только
несколько обрывков имперского текста.

Бесполезный.
Я сдерживаю крик разочарования. Прошло четыре долгих луны с тех пор, как я был здесь в последний раз.

видел мою деревню. Три из них потратил на дорогу. Всю дорогу мы слышали обрывки
новостей о Нисае, но это потому, что он Принц. У меня нет никаких
известий об отце. И когда я видел его в последний раз, Гниль, казалось, побеждала,
въедаясь все выше и выше в его плоть.…

Мои глаза болят от непролитых слез при мысли о том, что все это могло произойти.

Все было напрасно.

Я отрицательно качаю головой. Если отец ушел, мне лучше куда
-нибудь исчезнуть. Может быть, даже обратно в Ляпис-Лаутус. Я думаю, что смогу зарабатывать на
жизнь в городе на море. Я бы открыл свою собственную аптеку. Займись делом. Находите
утешение в мелочах. По вечерам я закрывала магазин, спускалась на
пристань и смотрела, как играют дельфины. Купи по
дороге на ужин сырные клецки, те, что с острым соусом, как мне показывал Эш.

В Лаутусе мне не пришлось бы иметь дело с тем, кем мы с Эшем стали.

Или храмы и дворцы. Жрицы и принцы. Отравления и политика.

Журналы на нескольких языках.
Закодированные письма.
Теней—

Что-то проносится у меня в голове, как будто я наконец-то выработал комплекс

Тончайшая нота духов после того, как вы вдыхали их в течение нескольких дней.

Я хватаю блокнот и листаю страницы, отчаянно пытаясь найти нужное
место, прежде чем потеряю мысль. Там. Символы. Как те, что нацарапаны
на свитке с формулами. И Нисаи перевел некоторые из них на Стандартный
имперский.

Я достаю рукопись, чтобы сравнить с записной книжкой. Только двое

Совпадение, но этого достаточно.

Тень.
Зверь.
Я начинаю расхаживать от одной стороны переулка к другой. Думай, просто думай.

Здесь я кое-что упускаю. Что-то просто недосягаемое, как
попытка повернуть голову достаточно быстро, чтобы увидеть собственное ухо.

Затем он со щелчком встает на место. Эти Блейзеры были не после Нисаи и