Был ранен, - он слегка хлопнул рукой, по правой ноге.

В госпитале лежал?

Лежал, два месяца.

После этих слов в его глазах, что то стало разгораться, он все пристальнее и пристальнее стал всматриваться в глаза незнакомца стоящего на против.

Александр бросил взгляд на его пальцы, они начали подрагивать.

Ну! Иван Соколов, ни как не признаешь старинного товарища?

Весна, госпиталь, ты на костылях, я подраненный слегка!

Потом разошлись наши пути, дорожки, ты в Москву сорвался, а я по стране куролесить поехал!

Глаза деда начали увлажняться, губы задрожали, еле слышно, одними губами он шептал,-

Васька? Гришка Пахомов? Нет, нет, не они…

Лехааа? Леха Фомичев, ты что ли это? – срывающимся голосом спросил он и тут же, то в голос, а то почти шепча добавили, - живой, взлет - посадка, тебе в душу!

Александр пристально всматривался в лицо деда и чем больше длилась пауза, тем больше влаги появлялось в его глазах.

Вот уже и первые крупные слезы покатилась по его щекам и слова  стали застревать в его глотке.

Все! Пора! Дело сделано, дед на сто процентов признал во мне Леху, судя по всему молодого летуна.

Александр развел руки в стороны и со словами, - наконец то признал, старый дьявол! – бросился в его объятия.

Леха, Леха, Леха Фома, ты нашелся, – шептал дед, повиснув на шее внука.

Нууу, нууу, все отлично батя! Вот мы и встретились! – обхватив деда за плечи и припав лицом к его голове, прошептал Александр.

Из его глаз тоже катились слезы, но это были слезы благодарности стоявшему рядом старику.

Первые эмоции схлынули с сердец, давно не молодых людей.

Леха Фомичев! – еще раз повторил дед, утирая носовым платком мокрое лицо.

Что же мы стоим, пойдем ко мне, я ведь тут живу, - махнул он рукой, в направлении подъездной двери.
Как же ты меня нашел, ведь столько лет прошло!

Не забыл батю!

Батю, угадал я с универсальным словом для старшего товарища, - мелькнуло в голове Александра.

Он стоял на месте не сходя с него, слушая и впитывая в себя словно губка всю информацию, слетающую с губ Иван Александровича.

Взлет- посадка! Не забыл ты чертяка, как мы по сестричкам вдаряли, да спиртяжку

Ворованную попивали втихаря, в госпитале.

Как нас с тобой чуть в особый отдел не сволокли за наши проделки!

А я то помню, все помню, только вот лицо твое стало стираться из памяти, время то уж тридцать лет прошло. И тебя седина припорошила, прям не узнать, мужиком стал настоящим, заматерел!
Выглядишь отлично, как спортсмен! Не то что я, совсем сдавать начал, нога еле ходит, мотор ни к черту, - дед постучал пальцем по груди.

Если бы не сказал, про госпиталь под Прагой, не за что не признал бы тебя!

Нееет, не признал бы точно! – закачал головой дед.

Ты же сопливый младший лейтенатик был, коренастенький, коротко стриженный, мальчишка совсем.

Сколько ты до ранения на фронте пробыл то? Три или четыре месяца?

Спросил он и не дожидаясь ответа, в котором пока не было необходимости продолжал изливать из себя нежданную радость.

А как я услыхал Прага, госпиталь, так гляжу Леха! Ну точно Леха Фома! Летчик-налетчик, стоит предо мной!

Вот порадовал, так порадовал!

Но как же ты меня нашел?

Где раньше был?

Почему не приезжал, если знал где меня искать?

Забросал он, Александра, вопросами.

Давай батя посидим, передохнем, -  предложил тот, когда все первые, самые необходимы слова и эмоции были выплеснуты.

Не вдалеке стояла совершенно свободная лавочка.

Мужчины присели, дед достал пачку своих любимых сигарет, предложив товарищу угоститься.

Спасибо, не курю! - замахал руками тот, передернув плечами.

Смотри ка, так и не начал этой отравой увлекаться! В госпитале мне, свою махру отдавал всегда, помнишь? – спросил дед.

Помню, - еле слышно ответил внук, - а вот ты зря такие едрёные куришь, тем более на сердце жалуешься.

Постарел ты батя сильно, еле узнал тебя. В госпитале ты хоть и был уже с сединой, но сейчас ты, старше своих лет выглядишь, значительно.

Что есть, то есть! – мотнул в знак согласия дед.

Война, она зараза ни кого моложе не сделала, а на передовой день, за три идет, сам знаешь!