Что за ташниловка? – переспросил Александр.

Золотая осень, вино! Рядом с Реутово живешь и не знаешь про тошниловку?- удивленно пожал плечами ассенезатор.

Ааааа! Золотая осень! – тут же заскакивая в кабину, засмеялся пассажир,- мы ее дристушкой звали когда то, то есть зовем во дворе!

Давай дядя жми на газ! Ставлю три пузыря если за пол часа домчим до места!

Водила не доверчиво взглянул на пассажира, дернул ручку переключения скоростей и поддал газу, - ну смотри, я тебя за язык не тянул, сам предложил!
Запах дерьма в закрытой кабине ощущался в полной мере.

Ффуууу ну и вонь тут! Шанель номер пять! – высунув голову в открытое окно, скривился Александр.

Какой такой шанель? Ты про гавно что ли? Сейчас раскатимся, ветерком выдует! – успокаивал особо ценного пассажира, водила-говновоз.

Грузовик ревел мотором, еле еле набирая ход.

Александр вопросительно взглянул на водилу, тот будто поняв немой вопрос пассажира сказал, - зилок старенький, но бегает нормально, только разогнаться нужно.

Машина словно услышав одобрительные слова своего хозяина, дернула всем телом и ускорилась в беге, шурша колесами по разогретому асфальту проспекта.

Пассажир бросил взгляд на запястье водилы, где остатками хрома поблескивали часы марки Ракета. Стрелки застыли на без десяти пять, вечера.

За двадцать пять минут, к Савеловскому, на такой развалюхе дерьмовозке ни как не успеть.

Придется на месте, что то придумывать.

Пока Александр размышлял, грузовик с бочкой  в кузове набрал предельную скорость, мчась по кочкам и выбоинам Зеленого проспекта. Стрелка спидометра трясясь как припадочная, дергалась возле цифры шестьдесят, не перескакивая ее.

Мотор ревел и кашлял, кузов трещал и скрипел и казалось, что он вот сейчас развалится.

Пассажира подбрасывало на пружинах дермантинного сидения, под самый потолок кабины.

Классное такси словил!- усмехнулся он, когда его в очередной раз стукнуло макушкой о потолок.

Рыдван твой не развалится? А то дерьмом забрызгает нас! - смеясь сказал Александр.

Водила с серьезным видом крутя баранку вправо и влево просипел, – машина зверь, еще лет десять проходит!

А говна у меня не много, меньше половины бочки набрал,  как жрут, так и срут, так что не расплескаю.

Сейчас на Энтузиастов выйдем, там поровней будет, как по маслу пойдем!

Скоро грузовик вывернул с Владимирской, на Энтузиастов и взору пассажира предстали знакомые дома и постройки.

Это уже был почти знакомый московский вид, правда без красочных вывесок магазинов и  огромных рекламных щитов.

 

Часть 2.

Глава 11.

 

Автобус тарахтя, дребезжа и оставляя за собой  шлейф сизого дыма подкатил к остановке минут через семь.

Слушай Сань, мы же на этом автобусе приехали сюда, - заметил Славка.

Наверное водитель обедать ходил, поэтому так долго и не ехал,- предположил Сашка.

Огромный металлический батон с запылёнными стёклами подвалил к остановке. Что то внутри него засвистело, зашипело и двери начали натужно открываться, со скрипом и визгом.

Народ сгрудившийся около передней и задней входной двери, толкаясь и переругиваясь ринулся  внутрь занимать сидячие места.

Какую то женщину придавили к двери так сильно, что с её ног слетела обувь.

И когда все уже залезли в автобус, она вместе с водителем, шлепая босиком по асфальту, зло чертыхаясь и проклиная всех  и вся, ещё какое то время доставала босоножки из под заднего колеса.

Мальчишки протиснувшись  сквозь плотную людскую массу, заняли место возле самой кассы, встав с обеих её сторон, как часовые на посту.

Проездной, единый, служебный,- полетело по салону автобуса.

Потом до слуха  Саньки и Славки долетели столь милые их сердцу возгласы, - передайте на билетик, два билета пожалуйста оторвите, возьмите за поезд!

Денежки, передаваемые из рук в руки, плыли в сторону малолетних воришек.

Народ стоял возле кассы  плотной стеной, кто то боком к ней, кто то спиной, кто то лицом к  запыленным стеклам.