Иван Александрович, слушая шепот товарища, выковыривал из почти пустой пачки, оставшиеся сигареты.

У тебя нога больная, толку от тебя не много будет. Я знаю, что ты настоящий воин, не трус, но умоляю тебя, в этот раз отступись!

Сейчас быстро разворачивайся, и во всю прыть топай домой.

Иван Александрович услышав это предложение друга напрягся, и даже начал открывать рот, что бы, что то возразить.

Молчи прошу! – остановил его внук.

Я подхожу к ним, угощаю их сигаретами, разговариваю, тяну время, ты потихому отползаешь в направлении дома, я делаю рывок, они бегут за мной в строну вокзала.

Там я прибавляю скорости и теряюсь среди народа, либо подбегаю к первому попавшемуся милиционеру.

План стопроцентный, безкровный.

Я тренированный, смогу его осуществить.
Но… - начал было опять возражать Иван Александрович.

Ни каких но! Прошу тебя, или я обижусь!

Встречаемся у тебя во дворе, на пять минут бега меня хватит наверняка.

Понял батя?

Уже направляясь в сторону стоящих позади гопников, процедил сквозь зубы Александр.

Дед стоял застыв на мете словно истукан, разведя руки в стороны.

Овес к лошади не ходит, но из уважения к вам, и припоминая данное обещание, спущусь к коням, - улыбаясь крикнул Александр.

Три сигареты он зажал в левой руке, одну в правой.

Это кто тут кони? – дерзко выпалил один из троицы.

Ну если я овес, то вы кони! – парировал прозвучавшую дерзость путешественник, подходя к стоящим в темноте.

Краем глаза он увидел, что дед не хотя, медленно начал выходить из света фонаря, в направлении дома.

Давай, давай дед, шевели поршнями, молю тебя!

Слава Богу уходит вроде! Я и не надеялся, что он меня послушает, - подумал Александр, остановившись за три шага до опасной компании.

Камень с его души начал отваливаться.

Он протянул руку с сигаретами в сторону ожидающей троицы.

Три руки одновременно потянулись к ним.

Только ты дядя сигаретками от нас не откупишься теперь!

Это если бы ты сразу нас угостил, там, - широкоскулый гопник мотнул головой в сторону ресторана, - мы бы сказали спасибо и отвалили.

А теперь ты сам посуди, какие сигаретки, мы пять часов тебя прождали, пока ты там икру жрал.

Пятаки, катушки, башли, шеверюшки, с тебя дядя!

Понял? – почти в лицо путешественнику, гаркнул самый высокий из троицы.

Не понял!

Вы че бакланы, вы с кем базарить вздумали?

Вы меня че, за фраера держите?

Я в натуре залетный дачник,  а вы что за херь такая?

Выпалил путешественник.

Три руки зависли в миллиметре от трех сигарет, гопники смущенно переглянулась.

Вам че красной юшки охота? – добавил он, стрельнув взглядом в сторону верхнего фонаря.

Иван Александровича под ним уже не было.

Пока я с ними словесно препираюсь, надо держать дистанцию, тянуть время, что бы дед подальше ушел. Либо я их смогу запугать, либо они меня расшифруют и попытаются тут грохнуть.

Не понял? – сказал тот, что был повыше других.

Ты порожняк не гони!

Ты нас на понял не бери, понял!

Вкурил папаша?

Нам по барабану, кто ты, и что ты, мы по беспределу работаем.

Так что, выворачивай карманы, если не хочешь, что бы мы тебя на перо посадили.

Троица гопников шла в разнос, отборная феня озадачила их по началу, выиграв немного времени Александру.

Мозг его сейчас, с небывалой скоростью перебирал возможные варианты действия.

Он, стоял и молча разминал в правой руке оставшуюся сигарету.
Нервы его были натянуты словно струна.

Трое на одного, это многовато.

Скуластый чиркнул спичкой и поднес ее пламя к лицу третьего гопника, оно было каким то рябым, изъеденным оспой.

Карманы значит выворачивать? – спросил Александр, ожидая, что произойдет после первой затяжки рябого.

А ляжки не обдрищите потом, пацанчики? – дерзко добавил он видя как дым потек в легкие прикурившего.

В руке высокого, что то блестнуло.

У этого нож! – искрой мелькнуло в голове путешественника.

Рябой сейчас начнет кашлять, скуластый тоже начал раскуривать сигарету.

Гопники вели себя дерзко, вызывающе, бесстрашно, они понимали свое превосходство перед стоящим пред ними, не молодым, не высоким мужчиной.