Мы поможем в написании ваших работ!
ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
|
Иуда улыбался, принимая извинения братьев, звучно чмокался с каждым подошедшим, после чего, демонстративно отирал уста, усы и бороду, рукавом рубахи.
Содержание книги
- Так тому и быть, промолвил он через мгновение, убедившись , что задуманное сделано правильно.
- Светлые Ангелы , величественно расправив крылья летели в сторону восходящего солнца , еще мгновение и они слились с разгорающимся шаром.
- Ногтями впиваясь в засохшую кору ствола, обдирая до крови кожу ног, он обхватывал ими как мог шершавый ствол и таким образом по не многу тащил свое тело вверх.
- Не первый , не второй бросок не смогли захлестнуть веревку, и третий бросок пролетел мимо, только четвертому было суждено увенчаться успехом.
- Вверху , меж деревьев качающихся на легчайшем ветру , отливала радужным разноцветьем тёмно – свинцовая туча, она зависнув над лесом создавала удивительную какофонию света , цвета и тени.
- Легчайший еле уловимый запах дымка, щекотнул Сашкино обоняние.
- Александр вытащил трубку и приложил к уху.
- Дело то это не дешевое, Иерусалим не близко от москвы.
- Но это ведь в несерьезной газете написано, может это лажа какая то, пред рождественский розыгрыш .
- Он преломил цепочку , и перед его глазами обозначились маленькие звездочки с закругленными концами.
- Вы знаете, что нужно делать там, куда Я, Вас, отправляю?
- И знаю, что не сможешь ты ни словом, ни взглядом, ни намёком, предупредить
- Ну почему так не справедлив ко мне этот мир.
- Воры и бандиты имели свой доход, благодаря большому количеству жителей и пришлых людей.
- Глаз твой заволокло бельмо еще в чреве ее, а на лице уже через полгода после твоего рождения проявилось это уродливое родимое пятно.
- Чего молчишь . – догнав его, спросил савл, - стараясь заглянуть ему в лицо.
- Кровь полилась из пальца тонкой струйкой.
- Первая любовь поразила его словно молния, войдя в его сердце на всю жизнь.
- Этот голос и слова хотелось вырвать из ушей , как залетевшую в них муху.
- Ну, рассказывай, какую весть принес ты нам, в столь поздний час - переведя взгляд с охранника , на пришельца, сказал Каиафа.
- Жизнь наложила свой отпечаток на мой облик, ведь я почти ровесник ему.
- Послушайте , что это за люди.
- Он раскалывает своими проповедями народ на части.
- И даже в этом вопросе нужна золотая середина.
- Отпусти его, сын мой Пётр, - дотронулся до плеча Петра, Учитель.
- Иуда улыбался, принимая извинения братьев, звучно чмокался с каждым подошедшим, после чего, демонстративно отирал уста, усы и бороду, рукавом рубахи.
- Иуда осмотрел небосклон, но не единого облачка не было в его голубой выси.
- Компания веселящихся пополнилась ещё несколькими примкнувшими к их игре братьями.
- Рядом шла неутешная мать, она плакала горючими слезами, причитая и кляня всё на свете.
- В искупление греха своего, Иуда с большей нежностью стал обращаться со всеми учениками Его, с большим трепетом и любовью поглядывая в сторону Иисуса Христа.
- Большинство из учеников, числом до десяти, высказывались за то, что бы Иисус обязательно посетил его с проповедью, тем самым укрепив свою славу .
- Смех и радостные крики гулким эхом катились над поверхностью реки, отражаясь от одного берега, к другому.
- Украл у римских солдат, - не задумываясь ответил Иуда.
- Ну тогда ты подумай, милый Фома, подумай.
- По пыльным дорогам, пастухи гнали огромные гурты скота, отары ягнят, предназначенные для обильного жертвоприношения.
- Там, в свете горящих смоляных светильников, весело голося, размахивая руками, с улыбками на лицах, ученики перебивая друг- друга, обсуждали события прошедшего дня.
- Учитель возведя глаза к небу, скрестив на груди руки, отвечал , -
- Все вы как бы вам не хотелось быть рядом со мной, и быть первыми, покинете меня, скоро, очень скоро.
- Садись, - и он указал, на деревянное, низенькое сиденье, покрытое вычурной, красивой резьбой.
- Искариот припал к его руке, чмокнув её по средине запястья, больно уколов нежную, старческую кожу, своей жёсткой щетиной усов.
- Христос разговаривал с Отцом Своим.
- Все замерли на месте, будто адский холод пахнул на них, превратив всех в ледяные статуи.
- В руке одного из охотников, осталась накидка ускользнувшей добычи.
- Его жест не остался не замеченным, одним поднятием руки, он утихомирил гудение находящихся здесь людей.
- Что скажешь ты на это обвинение.
- Твои показания очень важны для суда.
- Снился мне сон недавно и явился мне образ человеческий, в плаще из змеиной кожи и требовал он , что бы приговорил я тебя к смерти.
- Не боишься ты первосвященник того, что тебе потом придется жить с увиденным и осознанным?
- И за всем этим кругооборотом наблюдает наш Отец, Создатель.
- Твоя душа так же как и души всех, существует тут вечно и лишь на время покидает этот мир, что бы добыть свой мёд Правды жизни.
Последним подошёл к Искариоту, Фома.
Я не готов сейчас целовать тебя Иуда, мне нужно подумать над произошедшим,- сказал он, опустив глаза в землю.
Фома!, Фома!, ты не стал думать в момент когда нужно было это сделать и решил поразмыслить в момент когда, этого делать не следовало.
Ох уж, странный ты Фома, человек!
Ну подумай, подумай и не торопись очень, одну ошибку ты уже совершил, усомнившись во мне.
Какой же ты Фома нерешительный.
............................
Так, бредя по дороге, в голове Иуды всплывали картины воспоминаний, в которых ему хотелось хоть немного обелить себя и оправдать свое жестокое, коварное предательство.
Потом, поздно вечером, когда на улице смеркалось, Фома подошёл к Иуде, попросил прощения и поцеловав его, сказал,-
Мы все, есть единое и неделимое целое!
Ты имеешь право брать, столько денег, сколько тебе нужно!
Иуда вытаращив на него свой чёрный глаз, спросил, - и для того, что бы повторить слова Учителя, тебе потребовался целый день?
Не бережешь ты время, мудрый Фома.
Вечером, сидя у костра, когда улеглись страсти минувшего дня, Фома, тихо спросил Иуду.
Ты правда посещаешь блудниц, Иуда?
Да, но очень редко.
А почему только блудниц?
Ну кто же захочет иметь дело, без денег, с таким как, я, не красивым, не молодым человеком?
Я же не могучий Пётр, не красивый Иоанн, не умный и гордый Иаков, что бы мной интересовались женщины, за просто так.
Так значит ты, ни раз брал деньги на это дело?
Не раз и что же?
Ведь я выполняю свою работу хорошо, покупаю продукты, одежду, благовония и масла, слежу за казанной, а значит имею право на оплату своего труда, пусть и малую?
Ты же сам сказал,, что я могу брать, столько, сколько мне нужно?
Или это не твои слова и мысли?
Мои, мои слова и мысли, но всё же, что то тут не так.
Ну вот, ты опять сомневаешься, милый Фома.
А Учителю ты веришь?
Он ведь сказал, что мы все, единое и не делимое целое!
Да, да, да, но всё же…
Так ты не веришь Учителю, может ты, не любишь Его?
Нет, нет, верю, верю и люблю!
В воздухе после этих слов Фомы, повисла томительная пауза.
А ты убивал кого ни будь, Иуда? Только скажи честно…- Фома перевёл разговор в другое русло, пристально глядя на играющее пламя костра.
Иуда затих как будто вспоминая, эпизоды своей не легкой жизни.
Убивал…
И запах яда цикуты, мне знаком.
Убивал, запах цикуты…- всё также не отводя глаз от костра, медленно проговорил Фома.
Да убивал, собаку убил в детстве, когда она прокусила мне руку.
Жертвенных животных резал.
Была у меня маленькая глиняная фляга с ядом цикуты, но не воспользовался я ей, не довелось, хотя, хотел, в одном деле.
Наш Учитель спас меня от душегубства, приняв в свой круг.
Грешен я, грешен, как все мы, нет в этом мире чистеньких, да беленьких, все мы в пятнышках.
А уж я, так самый большой грешник буду, и не будет мне прощения во веке веков!
Это уж точно Фома, я тебе говорю.
Фома оторвал взгляд от пламени, и посмотрел в не живой глаз Иуды, будто пытаясь в нём найти ответы на все свои вопросы.
Ну ты Иуда понятно не святой и все мы тоже не ангелы.
А Иисус, тоже в пятнах? Ты как думаешь?
Иуда хитро прищурившись, язвительно всмотрелся в лицо Фомы.
Это значит так ты веруешь Фома в Него?
Да ты что Иуда? Ты не правильно меня понял…
Может и все остальные ученики мучаемы таким вопросом?
А?
Сознайся?
Нет, нет, только Пётр, как то спросил меня, -верую ли я в Иисуса?
Так, так, и что ты ему ответил?
Верую, верую, как в Бога Всемогущего!
Понятно, понятно…
И я тебе скажу, Фома, что единственный на этой грешной земле человек, не имеющий ни пятнышка на своём белом одеянии, это Иисус Назарей, наш Учитель!
Правда, правда твоя, Иуда,- закивал головой вечно сомневающийся Фома.
Глава 15.
Несколько часов к ряду уже шёл Иуда, голова его от жары начала кружиться.
Надо спуститься к реке, напиться и освежиться.
Как раз в месте где оказался он, дорога сворачивала с крутого холма и катилась в низ к далёкой, мерцающей, живительной воде.
Вдруг до слуха Искариота долетел далёкий, еле слышный, рокочущий шум и грохот.
|
