Христос разговаривал с Отцом Своим.

Конец всему настаёт, Отец Мой!

Я выдержу всё, что предстоит мне пройти!

Уже чувствую Я, как грохочет по дороге тяжёлая солдатская поступь, и враги, идут брать под стражу меня.

Завтра они надругаться над плотью моей, унизят и растопчут душу мою.

Не знают они, что во благо их, я живу в мире этом.

Не дано им понять в данный час, для чего я пришёл в этот мир.

Но мы бросим зёрна Истины, в эту благодатную почву и прорастут они обильной, густой порослью Веры!

И отвечал Ему Всевышний, -

Крепись, Сын Мой, Я знаю, что с честью Ты выдержишь всё.

До скорого свидания.

В дали, за деревьями замаячили огоньки факелов.

Окрики, звуки ломающихся веток, хруст сухого хвороста под ногами, лязганье оружия, тяжёлая поступь вооружённых солдат разнеслась в тиши спящего сада.

Сверчки в испуге прервали свою песнь.

Идут, - тихо промолвил Христос, - и не вставая с камня, обернулся к сидящим поодаль трём своим ученикам.

Но лишь две фигуры, не сидящие, а уже поднявшиеся на ноги и направляющиеся к Нему, увидел Он.

Нас предали, Учитель!
Ты слышишь, лязг оружия? Факелы мерцают за деревьями, это идут арестовывать нас! – кричал Петр, подбегая к учителю.

Надо бежать, пойдём Учитель!, - вторил ему Иаков.

Не надо, - тихо сказал Учитель.

Иоанн ушёл, как я предсказывал.

Нет, он сказал, что отойдёт по нужде, ещё до того, как мы увидели факелы и услышали топот ног, - заступился за Иоанна, Иаков.

Всё так и должно случиться, милый Иаков.

Ну, что же ты Учитель, вон они уже выходят из за дерев, бежим же!- взяв за локоть учителя, понуждал, Его, к быстрому принятию решения, Петр.

Бежать не надо, сын мой, ведь Я тебе всё рассказал что будет, от судьбы не уйдёшь.

Иисус опустил глаза к земле и ждал.

С правой и с левой стороны, словно часовые, рядом с ним встали Пётр и Иаков.

Гвалт, крик, шум рассёк тишину, когда свет факелов выхватил из тьмы три человеческих фигуры.

Хватай их!

Вот они!

Вот!

Заходи с разных сторон!, - летело откуда то из тьмы сада.

Солдаты выхватив мечи, окружали стоящих, кольцом.

Мгновение и трое были взяты в плотное отцепление.

Из за спин солдат, с нескрываемым любопытством, выглядывали лица горожан.

Они вглядывались в происходящее и тут же обсуждали увиденное с рядом стоящими, тем самым создавая гудящий, рокочущий фон.

Иуда вошёл в образовавшийся круг и подошёл к Учителю.

Ты простишь меня, я знаю.

Потому, что ни кто в этом мире, не любит тебя, больше чем люблю тебя я.

Вскричал Искариот и обняв, безгласно стоящего Иисуса, поцеловал Его в самые губы.

После этого он рухнул в ноги Учителя и начал целовать их, причитая, -Ты Велик, ты поймёшь бедного, несчастного Иуду, Ты простишь, потому, что Ты Милосерден.

Ты учил Нас прощать.

Взять Его!- словно удар хлыста, прозвучали слова командира солдат, покрыв весь царящий гвалт голосов.

Два воина находящихся рядом с командиром, ринулись к Христу.

Пётр, до селе стоящий соляным столбом и только таращивший свои глазища на происходящее, закинул руку себе за спину и в следующее мгновение в ней блеснула холодная сталь клинка.

Меч взлетел в верх, готовый  тот час обрушиться на головы врагов.

Иаков так же потянулся правой рукой к торчащей из-за спины рукояти меча.

Всё, сейчас начнётся рубка и падут первые, среди равных, самые опасные, - мелькнуло в голове предателя,

Он вскочил на ноги, - Учитель, Учитель, Учитель,- стучало в его мозгу.

Иуда прикрыл своим телом Иисуса, что бы в схватке  Его не убили.

Острая сталь уже летела, направляемая могучей рукой Петра к голове ближайшего солдата.

И показалось Иуде, что слышит он звук удара клинка, об метал шлема солдата, что видит он как острая кромка  рубит защиту воина и льётся ручьём кровь из пробитой его головы.

Иуда обернулся, что бы удостоверится в случившемся, но…

Не смог этого сделать, лишь краем глаза он видел, что разящий меч Петра, завис в сантиметре от шлема солдата, солдат не мигая, стоял застыв в своём стремительном движении. Рука его, увенчанная мечом, торчала словно жало и летела вперёд.