Как обрести смысл жизни После трагедии

 

На собственном опыте я убедилась, что умение давать и щедрость освобождают душу дающего.

Майя Энджелоу

 

На протяжении девяти лет моя сестра Карла болела раком яичников. Я пыталась ей помочь, чем могла. Несколько раз в год я приезжала из своего дома в Колорадо к ней в Юту и жила у нее по нескольку недель, поддерживая ее во время химиотерапии и неизбежного упадка сил после нее. Заботясь о сестре, я полностью забросила собственную жизнь. В тот период я практически перестала видеть своих друзей и подруг.

Когда Карла умерла, несколько месяцев я горевала так, что еле ноги передвигала. Уход за сестрой стал делом всей моей жизни, и после ее кончины я не знала, чем себя занять. Я была на грани серьезной депрессии.

Однажды утром я прочитала е-мейл своей подруги Джанет, которая руководила женским отделением нашей церковной общины. Джанет просила составить ей компанию и навестить новую прихожанку, которая недавно появилась в нашей общине.

Вначале я хотела написать: «Нет, прости, не могу». Я вполне могла сослаться на то, что я в трауре. Но я подумала, возможно, сам Господь посылает мне какое-то новое занятие.

В назначенное время Джанет заехала за мной на машине.

– Я рада, что ты согласилась, – сказала она. – Мне было очень нужно, чтобы кто-то со мной поехал.

Вместе с Джанет мы навестили даму, которая встретила нас очень радушно. Выяснилось, у нас с ней много общего, в том числе то, что у каждой есть приемный ребенок. Это общение оказалось для меня очень полезным.

Потом Джанет рассказала о другой прихожанке по имени Кейти. У Кейти случился инфаркт, и ее поместили в больницу. Джанет сказала, что Кейти одиноко и ее никто не навещает, и я высказала желание ее увидеть.

Кейти была очень тронута моим визитом. Я планировала заехать к ней один раз, но в итоге посещала ее каждую неделю. Я узнала, что Кейти – большая сладкоежка и в особенности любит шоколад, и каждый раз привозила ей какие-нибудь батончики.

– Я тебя люблю, Джейн, – сказала однажды Кейти, когда я собиралась ехать от нее домой.

– И я тебя люблю, – ответила, я и мы обнялись. Она напомнила мне сестру.

Я помогала окружающим и постепенно перестала думать только о себе и своем горе. Я возвращалась к жизни. Один маленький шажок… Потом другой.

Сейчас я снова пишу и посылаю свои тексты в разные журналы в надежде на публикацию. Делаю зарядку, много хожу, слежу за здоровьем. И хотя мне безумно не хватает сестры, я знаю, ради чего вставать по утрам, и делаю это с удовольствием.

 

Джейн МакБридж Чоти

 

Почему я?

 

Говорите о позитивном, визуализируйте позитивное, ожидайте позитивного результата – и ваша жизнь изменится соответствующим образом.

Автор неизвестен

 

У меня было не очень счастливое детство, я росла неуверенным и закомплексованным ребенком. Все обиды, переживания, стресс я заедала, в итоге к 25 годам я весила 191 килограмм! В тот период я ходила на работу, где на меня мало обращали внимания. Никто не спрашивал, как мои дела, не звал с собой в столовую, а в коридоре проходили мимо, как будто меня не существует. Даже в лифт со мной никто не садился, наверное, думали что с такой толстухой будет перегруз.

Я возвращалась домой вечером, жалела себя и ела. Я плакала и пыталась ответить на вопрос: «Почему я?» Из-за веса мне было трудно передвигаться и просто стоять, помимо этого у меня был диабет и повышенный холестерин. Не самая веселая жизнь, согласны? Вот так я прожила свои молодые годы. Хотела ли я в то время умереть? Возможно.

И что же изменило мою жизнь? Мой племянник. Я проводила с ним много времени, потому что личной жизни у меня не было. Однажды я подарила ему велосипед. Он так обрадовался, расцеловал меня, а потом сказал: «Только я не умею кататься, ты меня научишь?» И эта простая просьба, озвученная с любовью, стала моей лучшей мотивацией. Я записалась в спортзал, начала питаться по-другому, вести здоровый образ жизни. В результате я потеряла 102 килограмма. Помню, как я каждый раз радовалась, становясь на весы. Я покупала одежду в магазинах для обычных людей. Играла с племянником в подвижные игры. Окружающие стали смотреть мне в глаза и заговаривать со мной.

Кроме внешности я работала и над внутренним состоянием. Я начала следить за тем, как я общаюсь с окружающими и как на них реагирую. У меня появились друзья, один мужчина пригласил меня на свидание. А потом случилось самое страшное.

Я решила сделать дома небольшой косметический ремонт и позвала мастера, чтобы покрасить стены. Он пришел и подозрительно долго раскладывал инструменты и смешивал краску. Потом он спросил, как мне живется одной, и сделал пару скользких комплиментов. Я почувствовала неладное и попросила его уйти. Когда я отвернулась, чтобы открыть ему входную дверь, то почувствовала в теле боль, мои колени подкосились, и я потеряла сознание.

Мужчина два раза выстрелил мне в спину. Пока я лежала на полу при смерти, он меня изнасиловал. Через несколько дней после этого я очнулась в больнице, где врачи сообщили, что «мне очень повезло». «Ничего себе, повезло! – подумала я. – Ради этого я похудела? Почему пустила в дом незнакомца? Почему не нашла кого-то проверенного, почему?»

После того случая я восемь месяцев почти не выходила из дома, все время жалела себя и пребывала в глубочайшей депрессии. Я принимала сильное снотворное и успокоительные. Даже подумывала о самоубийстве, но что-то меня останавливало. Внутренний голос подсказывал, что я в состоянии все это пережить… И вот, в конце концов, мне надоело чувствовать себя жертвой.

Я сказала себе: в том, что со мной случилось, нет моей вины. Я нашла новую работу и возобновила общение с друзьями. Я созвонилась с тем мужчиной, который хотел пригласить меня на свидание, и уже через два месяца мы отправились в горы, чтобы провести там неделю совместного отпуска. Даже когда я чувствовала желание никуда не ходить, занавесить шторы, включить телевизор и отрезать себе большой кусок пирога, я вставала, одевала красивую одежду и выходила из дома с улыбкой.

Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что, несмотря на многие годы «простоя», когда я жалела себя, винила себя, не любила себя и свою жизнь, я все равно умудрилась добиться гораздо большего, чем мечтала в юности. Сегодня мой девиз: «Я заслуживаю и всегда готова получать от вселенной все самое лучшее, я преуспею во всем, и жизнь моя безбедная и благополучная». Вот такой жизнью я теперь живу.

 

Кортни Кэмпбелл

 

Шаг в будущее

 

Чтобы начать новую жизнь, надо избавиться от той, которую вы спланировали ранее.

Джозеф Кэмпбелл

 

Мне всегда казалось, что на закате жизни у нас с Лин будет достаточно свободного времени, чтобы поколесить по стране в нашем кемпере, переезжая с места на место. Как два листика, которые носит свободный ветер. Вот такой у нас с женой был план.

С Лин мы познакомились тридцать лет назад и моментально стали лучшими друзьями, а потом уже влюбились и поженились. Лин фотографировала и рисовала. Она была любовью всей моей жизни, и каждая проведенная с ней минута приносила радость.

Когда я был молодым начинающим адвокатом, мы жили на Среднем Западе. Я открыл свою практику, а Лин поддерживала и вдохновляла меня. Семнадцать лет спустя мне предложили должность президента компании – одной из самых крупных в области личностного развития, самопомощи и повышения продуктивности. Штаб-квартира находилась в Южной Калифорнии, куда мы и переехали. Нам с Лин понравилась Калифорния, ее природа и климат.

В роли президента динамично развивающейся компании мне пришлось много путешествовать по миру. Я хорошо зарабатывал, и мы с Лин начали жить так, как раньше и не мечтали. Мы купили дом на берегу океана. Завели шесть собак и двух попугаев. Не жизнь, а сказка.

Потом у Лин обнаружили рак. Мы боролись изо всех сил, подойдя к этому вопросу с разных точек зрения: медицинской, научной и духовной. Мы делали все возможное и не жалели средств. Я с ужасом думал, что каждый новый день приближает нас к трагической развязке. Мы боролись год – но безуспешно.

Лин умерла 16 января 2011 года. Она ушла спокойно и с достоинством – так, как прожила всю свою жизнь.

21 января 2011 года наш дом покинули друзья, приехавшие на похороны Лин. Последним вышел священник нашего прихода отец Джон. Стоя у двери, он сказал:

– Держись! С Божьей помощью память о ней будет вечной.

Отец Джон сел в машину и уехал. Я посмотрел ему вслед и закрыл входную дверь. В доме стояла непривычная тишина. Бегавшие вокруг меня собаки замерли в ожидании. Весь мир словно остановился.

Наши преклонные годы мы планировали провести в радости и достатке, но после смерти Лин на мою долю выпали лишь одиночество и отчаяние.

У нас не было детей. Постепенно я почувствовал, что знакомые и друзья забывают меня. Я не держал на них зла, сделав вывод, что жизнь – одинокое путешествие, в котором каждый идет своей дорогой.

Грусть – странная вещь, живущая по своим законам. Все теряют родных и близких, но тем не менее я совершенно не был готов к тому, что мне пришлось тогда пережить.

Следующий год прошел в полном тумане. Я ходил на работу, словно во сне. По выходным не выходил из дома, разве что на прогулку с собаками. Я ничего не выбрасывал и не переставлял, боясь нарушить уют, который создавала Лин. Но без нее в этом доме не было души.

Однажды я наткнулся в Интернете на правила игры в покер. Изучив их, я решил отправиться в Лас-Вегас и попрактиковаться. Я стал настолько одержим покером, что уже через восемь недель после того, как научился играть, я участвовал в Мировой серии покера![24] Игра помогла мне забыть о горе и снова начать общаться с людьми.

Поскольку я мог работать удаленно, то решил перебраться в Лас-Вегас. Купил квартиру на главной улице и нанял людей, которые в Калифорнии ухаживали за домом и питомцами. Через два года я встретил женщину, которая стала моим другом и спутником.

Так прошло три года. Я периодически возвращался в Калифорнию, чтобы проведать дом, животных и могилу Лин. Иногда мне казалось, что я предал ее. По этой причине я все никак не решался продать дом, хотя практически не жил в нем.

Мой тренер по покеру Кенна Джеймс как-то сказал:

– Покер очень похож на реальную жизнь. Ты можешь потерять лишь то, к чему привязан. И пока ты не откажешься от своих привязанностей, игра контролирует тебя, а не ты ее.

Эти слова заставили меня глубоко задуматься. Вскоре я вернулся в Калифорнию и выставил дом на продажу. Наша с Лин общая подруга Гейл любезно помогла пристроить к новым хозяевам всех животных. Мне сложно было с ними расставаться, но я понял: только так я смогу начать новую жизнь и сделать шаг в будущее.

Я распродал все, что имел. Шесть «Харлеев», автодом на колесах, все машины, мебель, антиквариат. Все. Я оставил только свою одежду и коробку с фотографиями. А еще я уволился с работы.

В первый же день после выставления дома на продажу у меня было шесть покупателей. Я подписал договор в день рождения Лин и поехал на кладбище. На небе не было ни облачка. Я знал, что Лин одобряет мои действия. Все шло слишком гладко, чтобы считать происходящее счастливым совпадением.

Я не большой любитель рассказывать о своей личной жизни. И эту историю написал, только чтобы сказать всем, кто оказался в похожей ситуации: счастливое будущее само по себе к нам не приходит. Все зависит от нас. Мы решаем, каким оно будет.

 

Сэм Джорджес

 

Газ в пол, жизнь – это риск!

 

Горе необходимо пережить. Это тяжелая и неизбежная часть проживания трагической ситуации. Но это не конечная остановка.

Додинский

 

Мы с Полом поженились и, как пишут в сказках, «жили долго и счастливо». Я родила троих замечательных детей, у нас был изумительный дом в пригороде и любимая работа. Можно сказать, мы воплотили в жизнь «американскую мечту».

В конце декабря 2010 года мой муж, с которым я прожила сорок четыре года, скончался от инфаркта.

– Мы сделали все, что могли, – сказали мне врачи. – Нам очень жаль.

Как я могла жить дальше, если ушла моя надежда и опора, любовь всей моей жизни, человек, который всегда называл меня «малышка»? Впереди меня ждала одинокая старость.

Дни сразу после смерти мужа прошли как в тумане. За неделю до похорон в нашем доме поселились трое сыновей с женами и детьми. Каждый вечер я забывалась сном в слезах, в кровати, в которой до этого никогда не спала одна.

Мы похоронили Пола за неделю до Рождества. В день похорон шел проливной дождь, словно его оплакивала сама природа. Небо затянули свинцовые тучи, и на кладбище мы отправились в резиновых сапогах. Нас было немного, только члены семьи, всего девять человек. Мои родители, родители мужа, моя сестра и дальние родственники уже давно отошли в мир иной. Я чувствовала себя очень одинокой.

Сыновья принесли в дом елку, поставили и украсили ее новыми елочными игрушками, чтобы хоть как-то поднять мне настроение. У меня рука не поднялась достать с антресолей коробку с игрушками, которыми мы наряжали елочку вместе с Полом. Я сказала себе, что с этого дня ненавижу Рождество. Мы разговаривали, вспоминали, плакали, пытаясь пережить трагедию, которая с нами произошла. А потом все разъехались по своим домам.

Впервые в жизни я встретила Новый год в полном одиночестве. Я была в ужасе от такой жизни. Слишком долго я прожила с Полом и не представляла, как справлюсь одна. Меня охватывала паника, по ночам снились кошмары. Каждый день я просыпалась в четыре утра.

Я посещала специальные группы для людей, переживающих горе. Ходила на приемы к психотерапевту, который должен был помочь мне пережить утрату. По выходным мне звонили сыновья и внуки. Ела я очень мало и сильно похудела. Я плакала каждый вечер, плакала до тех пор, пока не опухало лицо. Мне казалось, я исчезла и от меня осталась лишь одна тень.

Тем не менее я продолжала жить. Наступали праздники, которые впервые за долгие годы мне приходилось встречать без Пола. Первая Пасха, мой первый день рождения, первая годовщина свадьбы, первый День матери, первый День отца. И все без Пола. Праздники пролетали один за другим. Я снова стала ходить по воскресеньям в церковь, вспомнила о Боге, и это оказалось для меня большим подспорьем.

Я звала на ланчи и ужины всех, кого знала, и принимала любые предложения от друзей и знакомых. Старалась постоянно чем-то себя занимать, искала любую компанию, лишь бы не оставаться одной. Такая тактика помогла мне только на время, ведь от утраты и горя никуда не убежишь. Потом я устала от бурной активности и снова стала больше времени проводить дома.

Каждый раз, когда мне хотелось все бросить и покончить с жизнью, я говорила себе, что не сдамся. Я сняла с пальца обручальное кольцо, после чего проплакала весь день. Я выбросила все свои вещи, от которых пахло одеколоном мужа. Мне так хотелось ощутить его прикосновение, но я развернула все его фотографии лицом к стене. Я закрыла наш общий банковский счет и передвинула мебель в спальне. На первый после смерти день рождения Пола я поставила на могиле плиту и возложила цветы. На первую годовщину смерти я купила изысканный крест и повесила его в гостиной. Периодически мы ходили с сыновьями в любимое итальянское бистро Пола и вспоминали его. Я заказала специальные большие круглые значки с его портретом и любимым выражением: «Газ в пол, жизнь – это риск». Именно так он и прожил всю жизнь.

Я пробовала многое, но мне все равно не нравилась моя новая жизнь. Я страдала, но не считала, что самоубийство – хороший выход. И была уверена, что Пол не желал бы мне такой участи. К тому же меня поддерживали дети, внуки и несколько близких друзей.

Второй и третий год после его кончины оказались очень непростыми. Я постепенно стала забывать Пола, но чувство одиночества было непереносимым. Я часами говорила по телефону с подругами, время от времени вскрикивая в трубку: «Мне так одиноко!»

Душевную пустоту заполнить невозможно. Я многократно повторяла себе, что Пол был огромной частью моего мира и горе от его потери никуда не денется. Ты просто привыкаешь жить с горем, примиряешься с болью утраты, которая становится нормой жизни. Ты можешь сдаться и умереть – или жить дальше. Мне было плохо, но я продолжала жить.

В день четвертой годовщины после ухода Пола я решила разобраться со своими чувствами начистоту. Пол желал, чтобы я жила ярко и насыщенно – так, как жил он сам. Я хотела не просто влачить жалкое и бессмысленное существование, а жить. Постепенно я превращалась в нового, закаленного горем человека, и этот человек мне нравился.

Я пошла на курсы рисования и начала посещать встречи вдов и вдовцов. А еще написала книгу о том, что пережила и испытала.

Сейчас я веду курсы писательского мастерства для пенсионеров при Калифорнийском университете – недавно подписала контракт на целый год. Мне нравится преподавать. Я помогаю пенсионерам овладеть пером и считаю, что занимаюсь важным и полезным делом.

Скоро начнется пятый год без Пола, и я смотрю в будущее с большим оптимизмом. Я благодарю Господа за то, что провела с Полом столько счастливых лет и нашла в себе силы пережить его утрату, став сильнее. Я улыбаюсь и словно слышу слова Пола: ««Газ в пол, жизнь – это риск. Поехали!»

 

Сэлли Родман

 

Форт

 

Если вы хотите наслаждаться жизнью, делайте это прямо сейчас – не завтра, не в новом году, не в следующей жизни. Сегодня – всегда самый лучший день!

Томас Дрейер

 

Ее прозвали Форт. Она была дочерью одного из моих двоюродных братьев, ей еще не исполнилось тридцати, когда у нее обнаружили рак груди в последней стадии. Если говорить о том, что жизнь несправедлива, лучше примера вам не найти.

Настоящее ее имя – Мелисса. В борьбе с болезнью она действительно была фортом или крепостью. Сильная и неунывающая, как и многие другие форты, она претерпела некоторые разрушения, но тем не менее стояла крепко. Она боролась с болезнью пять лет. Но болезнь победила.

Все родственники и друзья Форт горевали, стенали и проклинали несправедливую судьбу. Почему умирает такая молодая и активная женщина? Многие жалели – и ее, и самих себя. Никто не мог примириться с тем фактом, что она больна. Никто, кроме нее самой.

Мелисса Фортенер по прозвищу Форт воспринимала свою болезнь и приближающуюся смерть с удивительным спокойствием. На протяжении пяти лет болезни она была благодарна за каждый новый день, который ей подарила судьба. Хотя Форт понимала, что проживет гораздо меньше, чем многие другие, она не расстраивалась и дышала полной грудью. Каждый день она улыбалась и никогда не теряла чувства юмора. Форт вела блог, в котором описывала, как борется с болезнью, чтобы своим примером вдохновить других людей. Это был замечательный блог.

Она писала о боли от химиотерапии, а также о спорах со страховыми компаниями, оплачивавшими ее лечение. Кроме этого она много писала о радости жизни. Основной мыслью ее блога был призыв проживать каждый день так, будто он последний.

Меня вдохновляли и веселили ее новый день, который ей тексты. Именно они подтолкнули меня к мысли, что я откладываю осуществление своей мечты. За шесть месяцев до пятидесятилетия я дал себе слово, что начну писать. И пообещал, что никогда не буду ни о чем сожалеть.

Я пишу стихи и короткую прозу. Некоторые мои рассказы основаны на реальных событиях, некоторые – плод моей фантазии. Одни мои вещи смешные, другие – грустные.

В те дни, когда мне совершенно не хочется писать, я вспоминаю Форт. Она писала, хотя ее мучила боль. Она писала, находясь при смерти. Если Форт могла писать в таком состоянии, смогу и я, ведь я здоров.

Ее блог помог мне набраться смелости и показать свои творения окружающим. Вообще писательский труд – дело очень личное, и на то, чтобы поделиться своими мыслями, надо решиться. И я это сделал. Сперва показал рассказы друзьям и членам семьи. После – коллегам и знакомым. Лишь потом, набравшись смелости, отослал свои произведения в журналы и книжные издательства.

И вот прошло три года. Мои рассказы напечатаны в крупных журналах и сборниках наподобие «Куриного бульона для души». Кроме этого в США и ряде других стран вышло несколько моих детских книг.

Мне очень жаль, что я не могу поблагодарить Форт лично. Достижения моих последних лет и то счастье, которое я испытываю, – ее заслуга. Жизнь слишком коротка для того, чтобы быть несчастным и нерешительным.

 

Дэйвид Воррен

 

Открытое сердце

 

Самое удивительное в чудесах – то, что они случаются.

Гилберт Кит Честертон [25]

 

В пятнадцать месяцев у моего племянника Коула обнаружили аномалию Эбштейна. Это редкое заболевание сердца, точнее, порок трехстворчатого клапана, характеризующийся его дисплазией и смещением в полость правого желудочка. В результате этой болезни правый желудочек постепенно увеличивается, и сердце может остановиться. В то время, когда Коулу поставили диагноз, хирургические методы лечения не давали хороших результатов. Нам оставалось лишь надеяться, что болезнь каким-то чудесным образом пройдет. Мою невестку Шелли и всех членов нашей семьи диагноз врачей очень расстроил. Никому не хотелось верить, что у мальчика потенциально смертельное заболевание, но ничего поделать мы не могли, и нам оставалось только ждать.

Раз в год ребенка возили к кардиологу, который делал ему эхокардиограмму и проводил ряд тестов и замеров, пока Коул бежал на тренажере. Я всегда ездила к доктору вместе с Коулом и Шелли. Я много лет проработала специалистом по дыхательной терапии, понимала медицинскую терминологию и была готова поддержать своих родственников.

Когда Коулу впервые делали эхокардиограмму и я увидела его сердце на экране монитора, то у меня чуть дыхание не перехватило. Я понимала, что не должна показывать вида и пугать мать ребенка. Коул почувствовал мое состояние и прикоснулся к руке.

– Тетя Линда, – с гордостью сказал он. – Это мое сердце!

А я читала про себя молитву и улыбалась до конца процедуры. Так повторялось несколько лет подряд. Состояние мальчика оставалось без изменений, а новые способы лечения его болезни не появлялись.

В январе 2008 года эхокардиограмма показала, что сердце Коула находится в очень плохом состоянии. У него началась одышка, и он не мог бежать. Я стояла рядом и уговаривала Коула «поднажать», потому что кардиолог мог получить результаты тестов и предложить оптимальное решение, только когда пациент достигает пика своих возможностей.

Наконец врач остановил Коула. Кардиолог сообщил Шелли, что она должна как можно скорее проконсультироваться с кардиохирургом. Услышав эти слова, Шелли побелела. Она была в шоке, и мне пришлось ее успокаивать.

В марте 2008 года мой брат Чарли, Шелли, Коул и я встретились с доктором Леонардом Бейли – хирургом, оперирующим пациентов с пороком сердца, специалистом с мировым именем. Доктор Бейли объяснил, что сердце Коула вскоре не выдержит, и мальчику необходимо делать операцию. Он назначил дату – 8 июля. Доктор сказал, что он попробует переформировать трехстворчатый клапан и правый желудочек сердца. Его тон был уверенным.

В течение нескольких недель после встречи с доктором я постоянно думала, как еще можно увеличить шансы Коула на выздоровление. И у меня возникла идея. Я решила начать собирать пожертвования для больницы Лома Линда, в которой будут оперировать Коула, на лечение детских заболеваний, наподобие аномалии Эбштейна. И семья поддержала меня.

Я посоветовалась с друзьями и коллегами, как можно собрать деньги за три месяца. Местные калифорнийские художники безвозмездно передали нам свои работы, и мы устроили благотворительный аукцион, развесив картины в офисе моей компании. Также мы арендовали соседнее с офисом пустующее помещение магазина, где устроили распродажу спортивного инвентаря, которым щедро поделились профессиональные спортивные команды из Калифорнии.

Ряд местных газет взяли у Коула интервью и напечатали про него статьи, в результате чего больница получила денежные пожертвования, люди сдали более шестидесяти литров крови, и еще тридцать два человека зарегистрировались в качестве доноров спинного мозга. В общем сложности меньше чем за три месяца мы собрали более двадцати семи тысяч долларов.

Утром 8 июля 2008 года должна была состояться операция. Но к полудню мы узнали, что ее так и не начали. Все мы волновались и боялись, что операцию перенесут. Приблизительно в час дня Коула наконец отвезли в операционную. Все члены семьи собрались на первом этаже больницы. Нам выдали пейджер, на который отправляли информацию о том, что происходит в операционной. Когда нам сообщили, что ему сделали интубацию, Шелли чуть ли не потеряла сознания. Я успокоила ее, объяснив, что это часть подготовки.

Следующее сообщение было таким: «Мы начали операцию». Представив, как моему любимому племяннику разрезали грудь, я не выдержала и вышла на улицу подышать воздухом. Я обошла здание больницы, а потом упала на траву в тени и расплакалась. Я подумала, что, даже если бы мне удалось собрать несколько сот тысяч долларов на нужды больницы, сейчас это уже не имело бы никакого значения, потому что судьба Коула находится в руках хирурга и Господа. Я помолилась, взяла себя в руки и, купив в кафетерии несколько стаканчиков кофе, вернулась в холл.

Приблизительно через пять с половиной часов мы получили сообщение, что операция закончилась и мы можем подняться на пятый этаж и пройти в комнату ожидания. Через пять минут к нам вошел улыбающийся доктор Бейли.

– Все прошло прекрасно, – сказал он.

– Вы поставили новый клапан? В каком он сейчас состоянии? Потребуется ли еще одна операция? – спросила я.

– Все прошло прекрасно, – повторил доктор Бейли. – Не было никакой необходимости ставить новый клапан. Я не думаю, что Коулу потребуется повторная операция. Он уже в сознании, и вы можете его увидеть.

Шелли закричала от радости, а Чарли обнял доктора Бейли и даже приподнял от земли. Я сидела не шевелясь, и не веря своим ушам. Это было настоящее чудо!

Услышав громкий крик Шелли, к нам подбежали остальные члены семьи. Наконец я вышла из состояния транса и закричала:

– Все прошло хорошо! Идеально!

Сейчас Коулу уже восемнадцать лет. Он окончил школу и совершенно здоров. Мой племянник вымахал до 1,9 м, у него вся жизнь впереди.

 

Линда М. Джонсон

 

Много вопросов, ответ один

 

Любовь – это символ вечности. Любовь стирает ощущение времени, уничтожает память начала и страх конца.

Жермена де Сталь [26]

 

Мир кардинально изменился десять лет назад. Мне было двадцать, когда мой двоюродный брат погиб в автокатастрофе. Эта страшная новость меня саму чуть не убила. Он был мне очень близок – как родной. Как же несправедлива жизнь, если умирают такие чудесные двадцатичетырехлетние парни!

После смерти брата я стала задавать себе непростые вопросы: «За что Господь нас так наказывает? Кто следующий? В чем смысл жизни? И вообще, что такое жизнь? И стоит ли жить?»

Через четыре года после гибели двоюродного брата я узнала другие, не менее трагичные новости. У моей младшей сестры Кейти, которой было всего девятнадцать лет, нашли рак. Я чуть не упала, когда об этом услышала. Кейти начала долгую борьбу с этой болезнью. А мне оставалось лишь наблюдать, как она слабеет, как болезнь поедает ее изнутри.

До этого я всегда обращалась к Кейти за советом в сложных ситуациях, но теперь настала моя очередь ей помочь. Я смотрела на сестру и молилась. Все прогнозы врачей по поводу ее здоровья воспринимала почти как свои собственные. Когда ей делали химиотерапию, я сидела рядом. Придерживала ее волосы, чтобы они не испачкались, когда ее рвало. Утирала свои и ее слезы, когда она от боли не могла их больше сдерживать. Так продолжалось пять с половиной лет.

Но после трех ремиссий, трех операций по трансплантации и бесчисленных дней, которые Кейти провела в больнице, ей снова стало хуже. Ее положили в реанимацию. Врачи сыпали медицинскими терминами, и я ничего не понимала из того, что они мне говорили. Единственное, что я понимала, лечение убивает мою сестру.

Кейти уже не могла самостоятельно дышать, и ее подключили к специальному аппарату. И даже тогда она не сдавалась и продолжала бороться. Мы, родственники, тоже не теряли надежды, хотя нам уже два раза говорили, что Кейти может умереть в течение ближайших сорока восьми часов.

Моя сестра была самым позитивным человеком, которого я знала в этой жизни. Кейти в любой ситуации умудрялась находить что-то светлое. Она любила жизнь, хотя последние годы ей было очень тяжело. Она показывала нам, что сила любви способна творить чудеса. Лишь иногда было заметно, что ей страшно, – она боялась боли, которая ее ждет, боялась предначертанной ей судьбы и смерти. А мы все боялись, что Кейти от нас уйдет.

За пару дней до ее смерти я перестала плакать – казалось, слезы закончились. Но, когда она испустила последний вздох (в этот момент я держала ее за руку), слезы снова покатились по моим щекам. Смерть любимого человека не забыть никогда. Кажется, что в этот момент земной шар перестает вертеться. А потом тебя ждут дни, недели, месяцы и годы, наполненные скорбью.

Потеря сестры стала для меня страшным ударом. Такие события меняют жизнь раз и навсегда. Мне ее очень не хватает, но при этом я каждый день чувствую благодарность за все, чему она меня научила. Кейти показала мне, как важна в жизни любовь. И я поняла, насколько мне повезло, что она была рядом. Понимаю, все это звучит немного дико и странно, но мне кажется, что благодаря сестре я испытала чувство, близкое к просветлению.

Потеряв двоюродного брата, я начала задавать вопросы о смысле жизни. А потеряв сестру, нашла на них ответ: надо любить. Независимо от того, сколько проживет любимый человек – пять лет или восемьдесят. Мы все равно будем хотеть, чтобы он остался с нами хотя бы на один день дольше. Никто никогда не хочет расставаться.

Сейчас я воспринимаю мир совершенно иначе, чем раньше. Пока моя сестра болела, я любила ее так, словно завтра умру и меня не будет. Мне в жизни очень повезло. У меня удивительно крепкая связь с семьей. Я научилась любить, и это бесценно.

 

Кристин Доуни

 

 

Глава 5. Больше не могу! Нужен перерыв

 

Перерыв на кофе

 

По-настоящему счастливый человек – тот, кто способен наслаждаться видом из окна, когда сбился с пути или вынужден ехать в объезд.

Автор неизвестен

 

Один из моих любимых фильмов – «Красота по-американски». Там есть сцена, где главный герой, которого исполняет Кевин Спейси, желая устроиться в сеть ресторанов быстрого питания, говорит: «Мне нужна работа с минимальным уровнем ответственности».

Именно такой карьерный путь я выбрала в период между июнем 2011 года и апрелем 2013-го, когда бросила преподавать танцы и устроилась баристой в «Старбакс».

Оказалось, что выучить наизусть рецепты разных напитков – не такая уж простая задача. Я завела специальный блокнот со шпаргалками, что вызывало улыбку у моих коллег. Это однако не уберегло меня от ошибок. Так что простите все, кто летом 2011-го получил от меня смузи с ванильным порошком, а не с протеином.

С ужасом вспоминаю, как на стойке бара росла вереница пустых чашек, которые я должна была наполнить для покупателей. В те моменты я вспоминала эпизод из сериала «Я люблю Люси». Там героиня устроилась работать на шоколадную фабрику, где должна была вручную заворачивать конфеты на конвейере. Правда, в отличие от Люси, прятавшей в карманы конфеты, которые она не успела завернуть, я не могла так поступить с напитками, которые не успевала сделать.

Несмотря на эти и другие сложности, я воспринимала свою работу в «Старбаксе» как отдых от моей профессиональной деятельности. Как отдых от ответственности за других людей, от необходимости заранее планировать урок, писать ученикам е-мейлы и созваниваться с ними, чтобы перенести занятие, а также от необходимости всякий раз придумывать новые движения, костюмы, подбирать музыку.

В «Старбаксе» было вполне достаточно вовремя приходить на работу, вежливо общаться с покупателями и не делать слишком заметных ошибок в приготовлении карамельного маккиато. В качестве дополнительного бонуса я могла вечером ужинать с членами своей семьи, что для людей, занимающихся преподаванием танцев, не такое уж частое явление.

Самый ценный опыт этого периода – знакомство и дружба с людьми с совершенно другими интересами. Еще бы, ведь они были на десять, а то и двадцать лет моложе меня! К своему удивлению, уже через пару месяцев работы в «Старбаксе» я стала завсегдатаем студенческих вечеринок, на которых играли в «Твистер» и напивались дешевым алкоголем. Вместе с коллегами мы устраивали пикники в парках, ходили в казино и камеди-клабы, играли в лазертаг и пели в караоке. Однажды на вечеринке мне пришлось слушать, как мой коллега мексиканского происхождения заплетающимся от алкоголя языком зачитывал отрывки из детских книжек доктора Сьюза, к великой радости других сотрудников, умиравших со смеху.

Впрочем, среди моих коллег были и люди старше меня. Некоторое время я работала в одной смене с мужчиной, которому было за восемьдесят! Точно так же, как и я сама, он воспринимал работу в «Старбаксе» как способ забыть о своих проблемах. Каждое утро этот во всех отношениях достойный джентльмен оставлял свои переживания у входа в кафе и делал все возможное, чтобы каждый его покупатель получил прекрасное обслуживание и добрую улыбку в виде бонуса.

Это был человек удивительной силы воли, наделенный большой мудростью. Он вдохновлял всю команду. Насколько смелым надо быть, чтобы устроиться в коллектив, где все годятся ему во внуки. И на всю жизнь я запомню его слова, произнесенные на вечеринке в честь его ухода с работы: «Выжить – это уже успех».

Самое важное, что я вынесла из работы в «Старбаксе», это не гордость перед покупателями за безукоризненную выкладку выпечки или идеально чистый стеклянный прилавок (на самом деле стекло не мешало бы протирать получше и почаще). Эта работа помогла мне пережить период депрессии и снова научиться веселиться и получать удовольствие. Она дала мне возможность подумать, что происходит у меня в жизни, и понять, как изменить ее к лучшему.

И действительно, постепенно начались изменения. В кафе стала приходить одна вышедшая на пенсию профессиональная танцовщица, которая открыла поблизости частную студию танцев. Мы пересекались несколько лет назад, и она узнала меня. Дважды предлагала мне работу у себя. Каждый раз я вежливо отказывалась и спрашивала, добавить ли побольше взбитых сливок в ее напиток. Весной 2013 года я уволилась из «Старбакса», чтобы все лето провести вместе с детьми. Наконец, я почувствовала, что окончательно пришла в себя и очень соскучилась по моей работе преподавателя танцев. И я знала, куда именно хочу устроиться.

К счастью, моя история заканчивается не так пессимистично, как картина «Красота по-американски». Лестер Бёрнем так и не смог насладиться мудростью, которая пришла к нему на смену кризиса среднего возраста. Поскольку мои соседи точно не будут в меня стрелять, у меня есть все шансы построить свою жизнь так, как меня устраивает. Я поняла, что могу со всем разобраться, если буду ставить четкие границы возможного. Так я смогу быть успешной матерью, писателем и педагогом. Так я смогу быть одним из счастливых людей, которые делают то, что любят, и любят то, что делают. Нет более дорогого подарка, чем понимание, что твоя жизнь и есть самый дорогой подарок.

Спасибо за перерыв на кофе, «Старбакс».

 

Люси Лимай Челлуччи

 

Путь к себе

 

Путешествие в одиночку, в котором человек полностью берет на себя ответственность за все происходящее с ним, приводит к пониманию – кто он и на что способен.

Автор неизвестен