Диалектика как концепция прогресса

Развитие как процесс необратимых изменений может происходить в пределах данного уровня, варьируя заложенные в нем возможности, может означать выход за его пределы, «прорыв» на более высокий уровень или, напротив, снижение уровня организации. Представление о высших и низших по уровню видах материи и соответствующих формах движения было уже дано ранее (см. гл. II). Там же было отмечено, что взаимодействие высшего и низшего идет по двум основным направлениям: во-первых, как взаимодействие высокоорганизованной материи, сложных систем с «окружением» более низкого уровня, например общества с природой, и, во-вторых, как взаимодействие высших форм организации с их базисом, например социального и биологического в человеке, биологического и физико-химического в живом организме.

К этой проблематике теперь необходимо вернуться под иным углом зрения. Диалектика как концепция развития одновременно выступает как определенная концепция прогресса, которая должна дать научное представление о развитии от низшего к высшему. Его называют обычно прогрессивным (от латинского prog-ressus — движение вперед), или поступательным. Последний термин менее удачен, так как надо учитывать, что в механике под поступательным движением понимается изменение координат тела в пространстве. Диалектика как концепция прогресса должна обнаружить особенности проявления борьбы противоположностей, качественного скачка, всех категорий диалектики в прогрессивном развитии и выяснить присущие только прогрессивному развитию закономерности общего характера.

Отмеченные выше аспекты связи высшего и низшего, рассматриваемые с позиций теории развития, приобретают следующий вид: какова связь прогресса и круговорота в мировом процессе, в развитии природы и общества на Земле? Каковы закономерности происхождения высшего из низшего? Каков «внутренний механизм» прогресса?

Круговорот и прогресс в мировой развитии. Философская мысль с древнейших времен билась над вопросом о направлении мирового процесса, причем из-за ограниченности научных данных долгое время подходила к нему созерцательно. Наблюдения над циклическими процессами, каковы смена дня и ночи, чередование времен года и весеннее обновление природы, смена поколений животных и людей принудительно навязывали мышлению представление о цикличности как всеобщей мировой закономерности. Представители одной пз первых идеалистических школ древнегреческой философии — пифагорейцы утверждали, например, что существует «мировой год» (10800 лет), по истечении которого все вещи должны возвратиться в исходное состояние. Примером материалистической

479

теории круговращения могут служить уже известные читатели) воззрения Эмпедокла, который объяснял периодичность процессов природы взаимодействием двух «сил». Мир якобы может находиться в двух крайних состояниях: полное разделение стихий, когда в центре находится Земля, а за ней концентрически размещаются сферы воды, воздуха и огня, и полное их слияние, когда все четыре стихии равномерно перемешаны между собой. Полное разделение стихий свидетельствует о господстве «вражды» между ними, а смешение, напротив, о господстве «дружбы». Эти две космические силы — по существу речь идет о притяжении и отталкивании — извечно противоборствуют, периодически «перетяги вают» друг друга, и поэтому круговорот не имеет конца.

У французских материалистов XVIII в. идея вечного круговращения, опиравшаяся на более многочисленные факты естествознания, оказалась центральной идеей их воззрения на природу. Поскольку наблюдения за астрономическими и земными процессами не отличались еще достаточной точностью, а исследование исторического прошлого нашей планеты не выходило за пределы умозрительных гипотез, казалось, что во всех явлениях окружающего нас мира можно найти возврат к исходному состоянию и бесконечное повторение одних и тех же процессов. Вращение Земли и других планет вокруг Солнца и вращение Земли вокруг оси казались вечными. Был исследован круговорот воды, испаряющейся из водоемов в виде пара, который концентрируется в облаках и вновь возвращается на Землю в виде дождя и снега, питающих реки и моря. В органической жизни каждое данное поколение любого вида, идущее от рождения к смерти, казалось, полностью повторяло раз навсегда определенные видовые признаки. Вопрос о том, что появилось раньше: яйцо или курица — мог серьезно занимать умы.

В XVIII в. идея круговращения была применена не только к объяснению природы, но и к истории общества. Получила распространение аналогия между исторической судьбой народа и биологической судьбой отдельного человека, между сменой народов на исторической арене и сменой поколений людей. Успехи исторической науки в изучении расцвета и падения античной цивилизации и расширение кругозора европейцев в ходе географических открытий, познакомивших их с жизнью народов других континентов, как будто подкрепляли это воззрение. В наиболее разработанном виде теория круговорота в общественной жизни была сформулирована Д. Вико, который утверждал, что каждый народ выходит на арену истории юным, полным сил, энергии и воинственного духа, покоряет другие народы, усваивает их опыт и культуру и вступает, таким образом, в период зрелости, высшего расцвета. Однако приобщение к цивилизации имеет свои отрицательные стороны, которые сказываются все сильнее и сильнее, по мере того как зрелость народа перерастает в старость. Грубоватые нравы и воинская доблесть уступают место утонченности и

480

взыскательности и поэтому сила — слабости. Недавно вышедшие на авансцену истории молодые народы пользуются одряхлением цивилизованных народов, покоряют их, и исторический путь последних на этом заканчивается: они сходят со сцены. Так было с Вавилоном и Ассирией, Грецией и Римом; аналогичный конец предвещал Вико европейской цивилизации своего времени.

Идея цикличности предполагает замкнутый ряд качественно различных состояний, которые закономерно сменяют друг друга. Признание качественных изменений вполне совместимо с признанием неизменной сущности природы, поскольку развитие оказывается не появлением нового, а повторением одних и тех же извечных, всегда следующих определенным образом друг за другом качественных состояний.

Развитие естественных и общественных наук с середины XVIII в. подтачивало это метафизическое воззрение. Было обнаружено, что процессы идут не по вечному кругу, что за повторением скрывается изменение условий, развитие. Смена дня и ночи скрывает за собой замедление вращения Земли вокруг оси из-за приливного трения, а повторение времен года — значительные изменения климатических условий в разные геологические периоды, в том числе и в сравнительно недавние периоды оледенения. В космогонической гипотезе Канта — Лапласа был поставлен более радикально вопрос о происхождении Земли и всей Солнечной системы из туманности и об их неизбежном конце. Первые гипотезы о прогрессе живого были высказаны и в биологии. Наконец, в истории человечества за сменой народов, возглавлявших исторические движения, был обнаружен общий прогресс человечества, и уже французские просветители XVIII в. внесли в аналогию истории общества с жизнью индивида существенную поправку, поскольку утверждали, что история общества не будет знать нисходящей ветви, ведущей к старости и смерти.

Для Гельвеция, Дидро и ряда других передовых мыслителей того времени характерно глубокое противоречие между признанием бесконечного прогресса в общественной жизни, который рассматривался как прогресс человеческого разума, и представлением о вечном повторении процессов природы. Это противоречие попытался преодолеть Гегель, который представил природу и общество как единый процесс исторического прогрессивного развития. Соединив круг с поступательным движением, Гегель подучил спираль, которую назвал законом отрицания отрицания (см. § 5). Попытка Гегеля провести идею исторического прогресса для объяснения всего мирового развития имела очень большое значение в развитии философской мысли. Однако в проведении этой идеи Гегелю был присущ целый ряд недостатков.

Во-первых, Гегель, будучи идеалистом, рассматривал этот процесс как развитие абсолютной идеи. Идеализм давно выдвинул представление о развитии как о стремлении к осуществлению внутренне присущей якобы процессам природы идеальной,

481

идущей от бога цели. Прогрессивное развитие мира было объяснено Гегелем как стремление абсолютной идеи к самопознанию. Поэтому, когда абсолютная идея достигает цели, развитие заканчивается.

Во-вторых, он признавал прогресс только в сфере духа. Природа, по Гегелю, лишена саморазвития. По существу Гегель не до конца разрешил отмеченное выше противоречие французов ХУШ в. во взглядах на природу и на общество, поскольку природа была им представлена всего-навсего как «инобытие идеи», чем-то вроде царства теней, лишенного собственного развития. Все ступени прогресса в природе появляются у Гегеля одновременно, обладая разнообразием в пространстве, но не развитием друг из друга во времени.

В-третьих, и на это обычно меньше обращается внимания, Гегель отождествил развитие всего мира с тем действительным поступательным развитием, которое имеет место на нашей планете и которое по отношению ко всей Вселенной является частным процессом.

Выделив рациональное зерно в гегелевских представлениях о прогрессе и обобщив тот колоссальный материал насчет исторического развития природы и общества, который был накоплен наукой XIX в., основоположники марксизма выдвинули принципиально новое представление о связи цикличности и прогресса. Сущность этого представления наиболее полно изложена Ф. Энгельсом во Введении к «Диалектике природы». Природа вечна и бесконечна, она движется в вечном потоке и круговороте, который, однако, не означает полного повторения одного и того же. Материи внутренне присуща способность к усложнению, к порождению высших форм из низших. Эта способность реализуется там и тогда, где и когда создаются игрой стихийных сил подходящие условия. На нашей планете — каким бы путем она ни возникла — условия для дифференциации, а тем самым для усложнения материи возникли миллиарды лет назад. Историческое развитие природы на Земле в общем и целом шло по пути прогресса, возникали все более сложные химические соединения, а затем и жизнь; живые существа сотни миллионов лет усложнялись по своему строению, затем появился человек и тем самым общество, которое прошло колоссальный путь прогресса от дикости до современной цивилизации.

Для Энгельса прогресс в развитии материи на Земле не означает, что в космосе это направление развития господствует. Надо различать частный процесс, хотя и гигантских масштабов, от мирового развития, как такового. Прогресс в строении материи на одних небесных телах необходимо дополняется другим, противоположным процессом — дезинтеграцией материи, упрощением ее строения на других телах. Если в одних частях Вселенной преобладает прогресс, то в Других — регресс. Само существование небесных тел типа планет, на которых (и то далеко не на всех)

482

возможно развитие высших форм материи, является конечным во времени, и, следовательно, восходящее развитие материи на них столь же неизбежно сменяется нисходящим. В космосе нет какого-либо преимущественного направления развития; если бы таковое было, то следовало бы признать начало Вселенной п ее конец.

Итогом рассмотрения проблемы связи круговорота и прогресса в ее космическом аспекте может служить следующее знаменитое место из Введения к «Диалектике природы»: «Вот вечный круговорот, в котором движется материя, — круговорот, который завершает свой путь лишь в такие промежутки времени, для которых наш земной год уже не может служить достаточной единицей измерения; круговорот, в котором время наивысшего развития, время органической жизни и, тем более, время жизни существ, сознающих себя и природу, отмерено столь же скудно, как и то пространство, в пределах которого существует жизнь и самосознание; круговорот, ав котором каждая: конечная форма существования материи — безразлично, солнце или туманность, отдельное животное или животный вид, химическое соединение или разложение — одинаково преходяща и в котором ничто не вечно, кроме вечно изменяющейся, вечно движущейся материи и законов ее движения и изменения. Но как бы часто и как бы безжалостно ни совершался во времени и в пространстве этот круговорот; сколько бы миллионов солнц и земель ни возникало и ни погибало; как бы долго ни длилось время, пока в какой-нибудь солнечной системе и только на одной планете не создались условия для органической жизни; сколько бы бесчисленных органических существ ни должно было раньше возникнуть и погибнуть, прежде чем из их среды разовьются животные со способным к мышлению мозгом, находя на короткий срок пригодные для своей жизни условия, чтобы затем быть тоже истребленными без милосердия, — у нас есть уверенность в том, что материя во всех своих превращениях остается вечно одной и той же, что ни один из ее атрибутов никогда не может быть утрачен и что поэтому с той же самой железной необходимостью, с какой она когда-нибудь истребит на Земле свой высший цвет — мыслящий дух, она должна будет его снова породить где-нибудь в другом месте и в другое время» 1.

Высказанная Энгельсом мысль о вечном потоке и круговороте природы предполагает развитие, появление нового и в этом решающем пункте принципиально отлична от раскритикованной им метафизической идеи вечного повторения. Поток, круговорот природы вовсе не означает возвращения к исходной точке, наоборот, он предполагает бесконечное многообразие форм существования материи, которое включает в себя и относительные повторения, и возникновение высших форм материи всюду, где для

1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч ., т. 20, стр. 362—363.

483

этого оказываются подходящие условия. В другом месте Энгельс выразил эту же мысль так: «Природа... движется не в вечно одно родном, постоянно снова повторяющемся круге, а переживает действительную историю» 1, а это значит, что она неисчерпаема по многообразию бесконечно рождающихся и умирающих конкретных форм ее существования.

Достижения астрономии и физикиXX в. позволяют конкретизировать концепцию Энгельса. Основными формами существования материи в Галактике являются звезды и "межзвездная среда, в которой имеются частички пыли, но главная составляющая — разреженный ионизированный газ, холодная плазма. Примерно половина всего вещества Галактики сосредоточена в звездах, половина — в межзвездном пространстве. Концентрация вещества в последнем очень мала (несколько десятков атомов на кубический сантиметр), но она не является равномерной. Увеличение этой концентрации вследствие рассеяния материи звездами приводит к тому, что отдельные облака пыли и газа начинают сжиматься под действием сил тяготения. Конденсация облака приводит к повышению внутри него давления и температуры; на известной ступени этого процесса в недрах облака начинаются ядерные реакции, обеспечивающие дальнейшее выделение энергии и высокую температуру звезды. Так возникают новые звезды, которые постепенно остывают. За миллиарды лет своего существования звезда рассеивает большую часть своей массы и энергии, пока наконец ядерные процессы не прекращаются. Открытые в 60-е годы «пульсары» обладают сверхплотностью, один кубический сантиметр вещества в этом состоянии (спрессованные нейтроны) обладает весом в миллионы тонн. Некоторые астрономы полагают, что пульсар — конечный этап эволюции звезды.

Рассеянные звездами вещество и энергия каким-то образом включаются в новый цикл, но в этом циклическом процессе нет полного повторения. Постепенное выгорание основного ядерного горючего — водорода увеличивает в звездах, в том числе угасших, долю более тяжелых элементов, а это значит, что возможности образования звезд в данной Галактике постепенно уменьшаются. Этому способствует также уменьшение относительной доли диффузной материи, поскольку остывшие звезды «связывают» все большее количество вещества. Галактики переживают развитие от «молодых» галактик неправильной формы к спиральным галактикам с «рукавами», а от спиральных — к эллиптическим. Новых звезд по мере старения галактик образуется в них относительно меньше. И хотя мы сегодня еще не знаем, каким образом восстанавливаются запасы водорода (нерешенность этого вопроса используется некоторыми астрофизиками, например Хойлом, для произвольных построений о творении материи «из ничего») и каким образом вещество «старых» галактик обретает

1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 19, стр. 205.

484

«новую» жизнь, но нет сомнений в том, что этим колоссальным звездным скоплениям свойственны, как всему на свете, возникновение, развитие и гибель. Открытые в 60-е годы «квазизвездные объекты» — «квазары», представляющие собой чрезвычайно мощные источники излучения, находящиеся от нас на колоссальных расстояниях, возможно, являются начальной ступенью такого гигантского нестационарного процесса, как рождение и начальная эволюция галактики или даже группы галактик.

От галактик путь идет к следующей по масштабам ступени организации материи. Скопления и группы галактик входят в Метагалактику — известную нам часть Вселенной. Выше уже говорилось (см. гл. II) о том, что, по-видимому, «красное смещение» означает «разбегание» галактик. Нам неизвестно, оказывает ли это «разбегание» какое-либо влияние на процессы внутреннего развития в галактиках и тем более на развитие отдельных звезд, планет, в том числе Земли и всего, что на ней находится. Попытки связать «красное смещение» с представлением о развитии мира в одном направлении, притом именно с прогрессом, носят спекулятивный характер. С другой стороны, и в наши дни продолжает свое существование идея «тепловой смерти Вселенной», т. е. направленности всего мирового процесса «вниз», по пути регресса. Тепловая смерть означала бы гибель высших форм движения материи и, следовательно, понижение ее организации по сравнению с тем, что наблюдается в настоящее время. Соответствуя общему духу современного буржуазного мировоззрения, эта теория широко используется для пессимистических пророчеств. Но при этом совершаются две существенные ошибки.

Первая из них состоит в том, что сторонники этой теории «деградацию», «обесценение» и т. д. энергии незаконно переносят с отдельных тел на Вселенную. Ярче всех это выразил Джинс: «Для.вселенной, так же как и для смертных, единственно возможная жизнь заключается в движении к могиле» 1.

Вторая ошибка состоит в явном смещении пропорций. Гибель Земли, как и всего сущего, действительно неизбежна. Когда она произойдет — открытый вопрос, впереди еще, по-видимому, много сотен миллионов лет, на протяжении которых энергия Солнца обеспечит возможность существования на Земле органической жизни и человечества. Это время несоизмеримо со временем существования человека на Земле. Однако пессимистические выводы, связываемые с теорией «тепловой смерти», обращены в самое ближайшее будущее. Нам советуют в настоящее время практически учитывать печальную перспективу неизбежного уничтожения. Например, в книге Н. Винера «Кибернетика и общество» по этому поводу сказано: «Рано или поздно мы умрем, и очень вероятно, что вся окружающая нас Вселенная, когда мир будет приведен в состояние единого громадного температурного равновесия, где

1 /. Jeans. The Universe around us. New York, 1945, p. 280.

485

не происходит ничего действительно нового, умрет в результате тепловой смерти». И хотя далее Винер отмечает, что деятельность людей противодействует тенденции к возрастанию энтропии, он не верит в возможность для человечества в будущем пустить в ход новые мощные источники энергии. Общий вывод мрачен: «Мы в самом прямом смысле являемся терпящими кораблекрушение пассажирами на обреченной планете» 1. Все, что может Винер посоветовать человечеству, — встретить гибель цивилизации мужественно.

«Космический» пессимизм, как будет показано далее, имеет вполне земные, социальные истоки. Но научных оснований для него сейчас еще меньше, чем сто лет назад, когда его подверг критике Энгельс. Уже имеющиеся достижения науки позволяют высказать имеющую известные основания гипотезу, что потухание Солнца не должно иметь своим обязательным следствием гибель человечества. Сегодня мы еще не можем компенсировать отсутствие солнечной энергии за счет искусственных ее источников, тем не менее наука наших дней уже приступила к практическому овладению термоядерной реакцией, которая даст в руки людей «космический» по мощности источник энергии. Овладение ядерными процессами со временем может сделать человечество независимым от притока энергии Солнца. К тому же освоение космического пространства открывает путь к исследованию, а впоследствии, вероятно, и заселению других небесных тел. Возможны и другие варианты, о которых сегодня наука сказать еще ничего не может. Предположения такого рода неизбежно содержат в себе элементы фантазии, но все же представляется имеющей основания мысль, что человечество пойдет далее вперед достаточно быстрыми темпами, чтобы решить обе эти задачи до того, как оскудение Солнца поставит под угрозу существование людей и всего живого на Земле.

Взаимодействие высшего и низшего, неравномерность прогресса. На Земле прогресс постепенно стал определяющей линией развития, сосредоточившись в сравнительно узкой «пленке» на ее поверхности. Биосфера, захватывающая океан, почву и атмосферу, взаимодействует с низшими формами движения «под» ней и «над» ней, а также в ней самой. Появление более высоких форм организации из низших не прекращает существования последних не только внутри более сложных систем, но и в качестве их окружения.

Так, появление живых организмов не означает прекращения существования неживой природы, более того, геологические и атмосферные процессы создают необходимые условия для дальнейшего развития биосферы. Появление животных не означает гибели растительного царства, которое в целом является по отношению к нему нижестоящей ступенью развития. Напротив, ра-

1 Н. Винер. Кибернетика и общество, стр 43, 52

486

стения с их аппаратом фотосинтеза, позволяющим преобразовывать неорганические вещества в органические, суть необходимое условие существования животных организмов, которые либо прямо, либо косвенно питаются растениями. Более того, разделение органической природы на мир животных и мир растений происходит на весьма ранней ступени ее развития и после этого разделения прогрессивное развитие животного царства (т. е. той ветви органического мира, которая в целом обладает более высокой организацией и дает возможность появления сознания и перехода к человеку) сопровождается значительным прогрессом и в растительном царстве: от водорослей к наземной растительности, а в ней — от папоротников к голосеменным, а затем и к покрытосеменным растениям.

Эти факты подчас используются для того, чтобы представить развитие растительного и животного царства как развитие симметричных ветвей органической природы. Нам представляется, что это воззрение не имеет под собой достаточных оснований. Растительный мир есть условие для существования и развития животного мира, и продолжение прогресса в организации растений является своеобразной «побочной ветвью», не дающей выхода «наверх», к высшим формам движения. Симметричными можно назвать равнозначные ветви развития, но в данном случае равнозначности нет.

Наконец, возникновение человеческого общества не означает исчезновения животных и растений, и те и другие продолжают существовать на Земле как необходимое условие для биологического существования людей и их производственной деятельности.

Таким образом, появление высшей формы материи не означает уничтожения тех низших форм, на основе которых появилась более высокая. Эта своеобразная закономерность прогрессивного развития действует и в органическом мире не только «крупным планом» (животные и растения), но и внутри животного и растительного мира. Появление более высоких форм жизни означает вымирание непосредственных предков данного вида, т. е. тех видов, через которые совершился переход от низшего к высшему, в то время как иные ветви исчезнувших форм сохраняются. В настоящее время продолжают существовать представители почти всех типов и классов животных и растений, начиная с простейших, наглядно демонстрируя сегодня этапы поступательного развития организмов. Так, продолжают населять моря и сушу водоросли, плауновидные, папоротники, хвойные наряду с покрытосеменными, т. е. наиболее высокоорганизованными, растениями. В животном царстве некоторые типы исчезли, но вся основная градация от простейших до млекопитающих — налицо. Но виды внутри типов менялись, причем переходные формы, давшие начало новым классам, вымерли. Исчез археоптерикс, но существуют и рыбы и птицы, хотя в иных формах, чем сотни миллионов лет назад. Вымерли непосредственные предки человека, но

487

сходные с этими предками человекообразные обезьяны (шимпанзе, горилла, орангутанг) пока еще сохранились.

Именно это обстоятельство на протяжении длительного периода «смущало» исследователей, давая повод предполагать, будто вся «лестница существ», начиная от простейших и кончая человеком, появилась одновременно, в результате какого-то творческого акта. Эта точка зрения, владевшая умами систематиков XVIII в. и даже Гегеля, была преодолена в XIX в. на протяжении полувека от Ламарка до Дарвина. Ламарк сумел за градацией ныне существующих организмов увидеть их историческое развитие, а Дарвин доказал это, используя материалы палеонтологии и эмбриологии.

В сохранении «соседних» с исходной низших форм при появлении высших история общества, будучи первоначально сходной с историей живой природы, впоследствии обнаруживает по сравнению с последней существенное различие.

Неравномерность в развитии человеческого общества до самого последнего времени приводила к тому, что менее развитые народы могли демонстрировать народам, ушедшим вперед, все ступени их предшествующего развития при наличии, разумеется, известных особенностей. Действительно, если в середине XIX в. Англия была уже страной капиталистической, то большинство стран Европы еще не освободилось полностью от феодализма, хотя уже вступило на путь капиталистического развития. В Китае и ряде других стран Азии господствовали феодальные порядки, в колониях процветало плохо прикрытое рабство, а народы Центральной Африки, бассейна Амазонки, островов Тихого океана, Далекого Севера и ряда других районов земного шара еще не вышли из стадии первобытной общины. В наши дни уже не Англия, а страны социализма во главе с СССР показывают всем другим народам земли их будущее. Но и сейчас в мире существуют остатки докапиталистических формаций, а в наиболее труднодоступных районах, например в горах Новой Гвинеи и Филиппин, этнографы по сей день наталкиваются на отдельные племена, ведущие первобытный образ жизни.

Это очень похоже на то, что было отмечено в отношении органического мира: исчезают формы, пройденные в свое время ныне существующими вышестоящими формами, но одновременно продолжают свое существование формы, аналогичные исчезнувшим.

Однако взаимодействие обществ в этом отношении существенно отличается от взаимодействия видов. Развитие цивилизации в отдельных районах земного шара происходило путем образования эксплуататорских государств, которые стремились покорить «варварскую» периферию. Рано или поздно угнетаемые окрестные народы сокрушали это государство, но взамен его образовывалось новое, и в результате весь регион постепенно втягивался в систему классовых отношений. В Месопотамии роль такого организующего центра переходила от Шумера к Вавилону и Ас-

488

сирии, в Мексике — от толтеков к ацтекам и т. д. Римская империя втянула в подобный же круговорот все народы Средиземноморья, а затем германцев и славян. Развитие шло путем борьбы двух тенденций: к углублению неравномерности и к выравниванию уровней развития. Борьба этих тенденций находила прямое выражение в борьбе господствующих и угнетенных народов.

Вследствие изолированности отдельных географических районов отставшие в своем развитии народы могли пребывать в этом состоянии весьма длительное время. Покорение земного шара европейцами в период первоначального капиталистического накопления втянуло во всемирную историю все народы. Но это втягивание было не спокойным и мирным приобщением к цивилизации, а чудовищной по своей жестокости эксплуатацией, истреблением миллионов людей, обращением их в рабство, их закабалением. Высокая цивилизация инков и ацтеков была разрушена. Африка была Превращена, но словам Маркса, в «заповедное поле охоты на чернокожих». По современным подсчетам, из Черной Африки (к югу от Сахары) было вывезено в Америку до 150 млн. рабов — это больше, чем все население данного региона в настоящее время. Маркс сравнивал прогресс, осуществляемый таким способом, с языческим божеством, которое даже нектар может пить только из черепов убитых.

Неравномерность экономического развития при капитализме — закон не только в отношениях между передовыми, развитыми, империалистическими державами, которые борются за передел рынков сбыта, колоний и т. д. (Англия, Германия, США, Франция, Япония и др.), но и закон в отношениях между метрополиями и колониями. Антагонистический характер прогресса находит свое выражение в том, что разрыв в уровне производительных сил возрастает. Например, этот разрыв между Англией и Индией в период завоевания Индии английскими империалистами был меньше, чем в серединеXX в., до освобождения Индостана от английского господства. И после развала колониальной системы империализма, поскольку экономическое господство империалистов сохраняется, разрыв в экономическом уровне развитых капиталистических стран и развивающихся стран пока что в большинстве случаев не сокращается. На современном этапе для большинства стран так называемого «третьего мира» важнейшей задачей является освобождение от гнета североамериканских и западноевропейских монополий. Существенную роль в этом играет политическая и экономическая помощь, оказываемая им странами социалистического содружества.

Но только победа социализма позволяет отсталым ранее народам в кратчайший исторический срок догнать и по уровню производительных сил, и по характеру экономического строя, и по уровню культуры передовые нации, о чем свидетельствует опыт

489

советских среднеазиатских республик, народов Севера, а также Монгольской Народной Республики, которая строит социализм, минуя капиталистическую фаау развития.

Великая притягательная сила социализма для угнетенных народов объясняется тем, что он сочетает социальное освобождение с освобождением национальным и создает реальные возможности для ранее отсталых народов в краткий исторический срок догнать народы, ушедшие вперед. Политика, направленная на углубление неравномерности, сменяется политикой, направленной на выравнивание уровней хозяйственного и культурного развития. Эта историческая задача в СССР была в основном решена всего за полвека — и это при условии, что на территории нашей страны до революции существовало колоссальное неравенство в уровне развития между центром и окраинами. Эта же закономерность начинает свое действие и в социалистическом содружестве, в странах СЭВ.

В развитии человеческой истории близится время, когда все предшествующие социализму эпохи общественных отношений сойдут со сцены и прогрессивное развитие будет более или менее равномерным процессом для всего человечества.

Таким образом, взаимодействие высшего с «сосуществующим» низшим предстает перед нами как сложный и противоречивый процесс, обладающий в живой природе и в обществе значительной спецификой. Теоретическое осмысление этого процесса представляет немалые трудности, тем более что абсолютизация отдельных его сторон приводит к односторонним и поэтому неверным концепциям прогресса или даже к его Отрицанию.

Развитие и прогресс в живой природе. Выше уже была отмечена заслуга Дарвина, сумевшего доказать, что «пирамида» сосуществующих в настоящее время форм живого от одноклеточных до человека есть результат исторического развития, в ходе которого низшее оставалось существовать в видоизмененных формах, создавая тем самым условия для жизни высших организмов и их дальнейшего прогресса. Но уже среди современников Дарвина, в том числе сыгравших известную роль в разработке теории эволюции, идея прогресса была приглушена или вообще оспаривалась. Указывая на то, что полностью вымерших отрядов среди млекопитающих, птиц, рыб, червей и т. д. нет, Т. Гексли настаивал на «варьировании» типов организации, которые противопоставлялись прогрессу. Здесь уже содержалась идея «варьирующей», «персистентной» (устойчивой) и т. д. эволюции как эволюции без повышения уровня организации, без прогресса. И действительно, огромное количество изменений в органическом мире не выводит за пределы данного уровня организации. Но дело тем не менее не в количественном соотношении этих изменений и изменений прогрессивных, ибо сравнительно нечастые выходы на новый, более высокий уровень играют в развитии главную, определяющую роль.

490

С конца XIX в. усиление позитивизма оказало влияние и на биологов. Неокантианец Риккерт писал, что «целесообразность организма означает для естествознания лишь способность к сохранению наличного бытия» 1. Утверждая, что понятие прогресса имеет «ценностный характер», Риккерт делал вывод в духе релятивизма, что эволюция, мол, дает «индифферентный к ценности ряд изменений». Неокантианские увлечения сказались на некоторых биологах. Так, Дж. Б, Холдэн в 30-е годы писал: «Когда мы говорим о прогрессе или эволюции, мы оставляем твердую почву научной объективности для зыбкой трясины человеческих ценностей» 2. Такого рода воззрения можно подчас встретить и в советской научной литературе. Например, ботаник Л. М. Кречетович утверждает, что понятия прогресса и регресса субъективны, что это выражения, которые мы употребляем «в целях удобства и в связи с нашими узкими человеческими стандартами...» 3.

Неодарвинизм (Вейсман и др.) с его представлением о неизменной «наследственной плазме» вообще пытался «снять» проблему развития, а тем самым и прогресса. Если все изменения в организмах сводятся к перекомбинации генов, а изменения в условиях существования не оказывают влияния на наследственность, то ни о каком прогрессе в живой природе речи быть не может. Часть генетиков, сводившая воздействие среды на организмы только к изменению фенотипа, продолжила эту традицию неодарвинизма и в XX в.

В то же время дарвинизм получил дальнейшее развитие в трудах Геккеля, Тимирязева, Северцева и многих других ученых, которые существенно углубили, теорию Дарвина и в данном пункте, рассматривая прогресс как главное направление эволюционного процесса. Особое значение в этом отношении имели труды А. Н. Северцева.

Еще Дарвия отмечал, что действие естественного отбора далеко не всегда ведет к более высокой организаций, что в известных условиях «его действие обнаружится возвратным движением к низшим ступеням организации» 4. А. Н. Северцев, выделив мор-фофизиологический прогресс (ароморфоз) как основное прогрессивное направление развития животного мира, вместе с тем тщательно исследовал и другие пути развития, как-то: общая дегенерация (т. е. регресс), идиоадаптация (т. е. приспособление к новым условиям без повышения уровня организации) и специализация — такое приспособление, при котором организм, приноравливаясь к строго определенным условиям, теряет возможности для дальнейшего прогресса. Важно отметить в этой связи, что на ма-

1 Г. Риккерт. Границы естественнонаучного образования понятии. СПб., 1903,