Глава V. Эхо судеб в эхе переписки.

 

Кто умер, но не забыт, тот бессмертен.

Лао Цзы

 

Прошли уже и после полувека с момента факта события еще ряд лет, а внимание к нему не ослабевает и по состоянию на сегодня. В новом веке. Поиск ответов на тайну происшествия будет, очевидно, продолжаться еще долго. Да еще и, как замечено, долгая надежда с желанием прояснить всю ситуацию до конца вокруг произошедшего, притупляет боль утраты. А это главное, пожалуй.

Как бы там ни было, жизнь линкора через память, живуча. Остается с нами. И пусть будет так. Тридцать лет и почти три года она оставалась табу для всех живущих в стране. В мае 1988 года случился первый прорыв с публикацией в газете «Правда», всколыхнувший общественность во всех ее социальных средах. От кухарок на пенсии, уже не управлявших государством, до академиков с член-корами. Заграница о том знала раньше, но ее велено было, там со всеми измышлениями по существу, не слушать, к нам не пущать. И баста. Без совместных усилий, видимо, дело будет не осилить… А пока имеем то, что заимели. Вот вокруг вопросов без ответов и кружимся вокруг да около.

Их назвал Борис Каржавин изначально:

1) Причина взрыва?

2) Могла ли взорваться под кораблем донная мина, уже с «мертвой» электро-схемой через 11 лет после постановки?

3) Явились ли обнаруженные в 1956 году и позднее немецкие донные мины в иле на дне Севастопольской бухты доказательством действительно для подрыва линкора именно этим боевым средством?

4) Достаточным ли был заряд мины 1040 кг (в тротиловом эквиваленте) для создания кумулятивного эффекта на пролом всех четырех палуб общей толщиной 136 мм, разрыва днища площадью более 150 кв.метров и деформации обшивки снизу со стрелкой прогиба 2-3 метра, общим учетом, до 340 кв.метров?

5) Почему сам взрыв оказался двойным, с проломом всех палуб первым, и вторым, сбившим вахту с ног, спящих вытряхнувшим с постелей, прошедшимся вокруг ватерлинии, с ароматом взрывчатки внутри кубриков?

6) Мог ли мину задеть якорь, отданный с левого борта, если взрыв под днищем случился с правого борта?

7) Почему Правительственная комиссия не приняла во внимание проигнорировала вторую воронку под линкором, с примятым грунтом от взрыва сверху?

8) Почему отсутствовало заключение специалиста по сравнению диаграмм фактического взрыва и двух экспериментальных?

9) Если среди причин трагедии была названа диверсия, то почему не последовало расследование этого варианта развития событий по полной схеме?

10) Как так произошло, что взрыв под кораблем имел место с правого борта, а переворот случился через левый борт?

11) Как же так могло быть, что при сравнительно не опасной пробоине, вне цитадели, корабль все-таки перевернулся и затонул?

12) Почему за период эксплуатации линкора не были устранены конструктивные недостатки по укреплению трехмиллиметровых алюминиевых переборок (на русских дредноутах изначально те делались из десятимиллиметровой стали), межотсечных дверей с упущениями в организации корабельной службы и обеспечении непотопляемости флагмана Черноморской эскадры?

13) Можно ли было спасти после взрыва корабль и экипаж от гибели?

14) Почему имея горячие машины, не удосужились посадить корабль на ближайшую отмель?

15) Были ли другие альтернативные варианты спасения корабля от гибели?

16) Почему оказалась проигнорирована профессионалами (!?) и властными структурами трагедия с катастрофой линейного корабля «Императрица Мария» в 1916 году, произошедшая в той же Севастопольской бухте, при почти аналогичных обстоятельствах и одинаковых природных условиях?

17) По какой причине не была отдана якорь-цепь по сигналу «Боевая тревога», а позднее не перебита в воде?

18) Как могло командование «мурыжить» около тысячи безгласных, незанятых борьбой за остойчивость, вместе с живучестью моряков, держать их на палубе больше часа, вместо того, чтобы снять с корабля?

19) Как могло произойти, что из 7 адмиралов и 28 старших офицеров, находившихся на борту, никто не взял на себя смелости принять командование аварийной плав-единицей за ее спасение?

20) Почему никто из должностных лиц не доложил Комфлоту о неэффективности принимаемых мер за спасение корабля и при угрозе опрокидывания?

21) Кто является прямым виновником катастрофы?

22) Почему погибли моряки, оставшиеся внутри линкора, после его переворота, когда иссякла необходимость бороться за его живучесть и надо было заниматься спасением людей вплотную???

23) По какой такой причине геройски погибшие моряки линкора оказались обойдены с наградами, хотя представлялись к награждению посмертно?

24) Почему треть века замалчивалось мужество линкоровцев, отдавших жизнь за Отечество при исполнении воинского долга?

 

Часть ответов на поставленные вопросы присутствует в комментарии к акту Правительственной комиссии, находящемуся в приложении здесь за первым пунктом. В течение более чем полувека жизнь тоже не стояла на месте особенно после первого публичного выступления Н.А. Черкашина. Объективные отдельные моменты, в объяснение случившемуся, проглядывают в прилагаемых извлечениях из переписки в СМИ за прошедшие годы.

Дайджест «Уроки истории», статья от 11 июня 1994 года В. Истомина «Последняя ночь «Новороссийска»

 «Все палубы от носа до кормы пронизывали у этого корабля коридоры с дверями на переборках, с 96 «барашками», закрывать которые было тоже проблемно. Прибывший на борт Комфлот отменил приказ о буксировке. Особый его гнев вызвало то, что личный состав выбежал по тревоге не по форме одетым. При нем в свите находились представители Особого Отдела и Прокуратуры, которые незамедлительно приступили на месте к выявлению вредителей, паникеров и диверсантов. Поэтому Комфлоту должностные лица боялись говорить правду, даже когда корабль вот-вот собирался перевернуться. Стоявшие в строю в ожидании участи матросы были без спасательных поясов».

Ростов-на-Дону, статья В. Тихова в местной газете «Тайна гибели линкора «Новороссийск»

«Тела начали всплывать на вторые сутки. Панихида по поднятым, состоялась 9 ноября, дабы не портить праздник 7 ноября. Версий по взрыву ходит много. Есть свидетельства С.П. Евсеева, племянника Комфлота В.А. Пархоменко. Сергей Павлович, тогда в 1955 году ходил в курсантах. На момент трагедии находился в море. При встрече с журналистом поведал следующее:

– Осенью 1978 года мы встретились с дядей. Он не забыл трагедию. Она постоянно находилась у него в памяти. И вот что он рассказал, спустя годы, о событии, видимо, его мучившем всегда. По его словам, в середине шестидесятых годов к нашему военно-морскому атташе в Париже на улице подошел человек по гражданке и напросился на аудиенцию. Тот согласился его принять. И на следующий день состоялось их рандеву. Незнакомец представился участником акции по подрыву линкора. В бригаде из аквалангистов, в наши воды всю команду доставила малая подлодка. Шесть диверсантов получили задание доставить спецфугас к Севастополю. В бухту, находившуюся в десяти милях от главной ВМБ флота. Действие по закладке взрывного устройства осуществлялось в суете и спешке. И под артпогреба расположить фугас не удалось. Доклад прошел по инстанции вплоть до Главнокомандующего ВМФ С.Г. Горшкова. Да там и застрял. Тот посетовал вслух, что погибших не вернуть и информировать «верхи» не стал. Были и другие информативные источники, выходившие на вождей прямо. Но свежим относительно следам, когда еще бередила совесть. И также без пользы для дела, так как натыкались на Н.С. Хрущева, тот делал еще почти матерные, (резолюции) на эпистолярных бумагах, типа: «Не пойман - не вор» или «За ноги не держали». А бывший заместитель Главкома ВМС Платонов в мемуарах «Записки адмирала» припомнил и авторитетно указал, что искать виновных на стороне не обязательно. Причины гибели линкора в нем самом из-за несовершенства конструкции и беспечности вместе с трусостью должностных лиц, побоявшихся отбуксировать такую плавучую цитадель на мелководье.

В порядке молчаливого протеста личный состав морского севастопольского гарнизона вышел на парад 7 ноября тогда не в белых, а черных перчатках.

 

«Российская газета», статья известного журналиста С. Турченко «Месть аквалангиста» от 26 октября 1999 года. Автор задал вопрос эксперту Правительственной компании капитану 2 ранга Николаю Гарматенко о том, что он думает лично сам, владея темой, по существу трагедии? И отличается ли его мнение в чем-то от официальной точки зрения…

Получил весьма откровенный ответ:

– Надоело молчать. Версия - официоз была удобна на доклад в Кремль. Устраивала всех причастных к факту, так как списывала драму на эхо войны. Слухи и во время работы комиссии были питательной средой в поиске истины среди завалов заинтересованных свидетельств. В том числе случались под руку, тогда и экзотические откровения на размышление. В частности утверждалось, что над всеми тремя линкорами данного класса распорядился Его Великое Таинство господин Рок. На полном серьезе супруг маркизы Феличии адмирал Рей, незадолго до взрыва с последовавшим переворотом в порту Таранто линкора «Леонардо да Винчи», упал с трапа и был раздавлен между причалом и его бортом. Похожая учесть постигла линейный корабль «Конти ди Кавур» в 1940 году. О «Джулио Чезаре» курсировали слухи, что в его судьбу вмешалось соприкосновение с неким «параллельным миром». Его трагедия случилась на том же погосте, где в 1916 году взорвался линкор «Императрица Мария».

 

Газета «Труд», статья капитана 1 ранга О.П. Бар-Бирюкова:

«Наградная одиссея моряков-новороссийцев длилась от момента представления не менее 40 лет. Сохранилась случайно и изначально в документах под грифам ДСП: для служебного пользования». Какие можно было держать и на чердаке. Секретные бумаги «прореживают» чаще.

Главком ВМС Н.Г. Кузнецов был разжалован и уволен в отставку. А при его сменившем Главкоме ВМФ С.Г. Горшкове 719 наградных представлений были тихо сплавлены в архив, где пролежали без движения 40лет. В 1995 году их оттуда извлекли. С подачи «Труда». И отправили в управление кадров Главного штаба ВМФ. Список гласил апокрифично: 6 моряков (все - посмертно) представлялись к ордену Ленина, 64 (53 - посмертно) - к ордену Красного Знамени, 10 (9 - посмертно) - к ордену Отечественной войны обеих степеней, 191 (143 - посмертно) - к ордену красной Звезды, 36 (21 - посмертно) - к медали «За отвагу», 47 (10 - посмертно) - к медали «За боевые заслуги», 199 (181 - посмертно) - к медали адмирала Ушакова, 196 (179 - посмертно) - к медали адмирала Нахимова. Несмотря «на бревно» в колесо, от пристопорившего награждение, его связывают с именем Н.С. Хрущева, дело сдвинулось с места после опубликования в 1997 году в «Труде» статьи «У отваги нет срока давности». И ветераны корабля получили в тот час обнадеживающий сигнал, что признание подвига все таки состоится при их жизни. Ко Дню ВМФ Президент страны подписал Указ о награждении 716 моряков (613 - посмертно) - орденом Мужества. Справедливость восторжествовала. Но не до конца. За пределами его остались еще 50 имен. И они все еще ждут праведного решения. Ибо все проходит, ничего не остается, кроме смерти и славы о подвигах. Так трактует кодекс чести воина бессмертная сага о Нибелунгах.

 

Комсомольская правда, очерк А.Дегтярева от 5 ноября 2000 года «Герой Новороссийска».

Виктор Комолов из города Грязи Воронежской области в детстве любил ловить рыбу на речушке Матыре, но плавать так и не научился. При перевороте линкора, по команде прыгнул за борт. И через минуту, всплыв, услышал оклик земляка Володьки:

– Витек, ты же вроде плавать не умел?

– Не умел.

– А сейчас как?

– Как видишь, плыву?

– Научился? Горевал, что утонешь…

– Не дождешься!

И помогал спасаться другим…

 

Газета «Флаг Родины», статья председателя света ветеранов линкора Ю.Г. Лепехова от 11 октября 2005 года «Полвека спустя»

Существует три версии взрыва - минная, минно-диверсионная и диверсионная. Без весомого подтверждения фактами. Все они из области догадок. Нередко, но логике изложения, выходящие за рамки здравого смысла. Автор предлагает обращаться непосредственно только к реально объяснимой фактуре, какая всегда остается на месте преступления в форме улик на осмысление. У него свой взгляд на предмет. И вот почему. Юным лейтенантом в марте 1949 года, при первичном знакомстве на осмотре носовых помещений корабля, он обнаружил в одной из нижних переборок свежий сварной шов на трех штатных флорных вырезах. При этом присутствовали старшина носовой группы трюмных машинистов старшина первой статьи Давыдов и старший матрос Батенев. Более тщательный взгляд выявил интересные подробности: стенка имела легкий налет ржавчины и первично засуричена по металлу. Швы по ней проложены свежайшие. Качество великолепное. Варил специалист экстра-класса. Возник вопрос: кому и зачем понадобилось ограничивать доступ в следующий за переработкой отсек? Прошел доклад до командира дивизиона живучести капитана 3 ранга Бабенко, но за текучкой повседневья резонанса не вызвал. И только спустя годы факт наводит на мысль о варианте трагедии в виде закладки в том закрытом объеме за перегородку заряда на пару тонн взрывчатого вещества. Кому это было нужно? Протопан чуть ли не асфальтовый след в сторону итальянцев. Все более-менее известные авторы в основном кивают на них. А надо было так рисковать? Да и сам «Чезаре» смотрелся на поверку устаревшим. Под разделку в отделе фондового имущества на металл. Очевидно, есть глубокий смысл серьезно отнестись к выводу, сделанному уважаемым А.Н. Норченко в его нашумевшей книге «Проклятая тайна»… В отличие от всех исследователей от пера, он инициативно побывал в стране известной не только вокалом. Гостил у ветеранов 10-й флотилии МАС (малых автономных средств) Луиджи Ферраро, Эмилио Леньяни и Эвелино Марколини. Вся троица, чуть ли не в один голос, дружно подтвердили собственную непричастность к акции. И что искать виновников происшествия следует в другом месте… Поиск американского следа наверняка обернется другим тупиком. Им такая «старая калоша», наверняка, угрозы не представляла. Среди своих, относительно серьёзно, отечественные авторитеты подозревают в организации опереточной диверсии, обернувшейся в трагический фарс, со спасательной операцией, персонально Никиту Хрущева. Махрового волюнтариста, учившего даже румын как готовить мамалыгу из топора. И, якобы, поручавшего ученым-сельхозникам скрестить нашу Буренку с медведем!? Чтобы летом она давала молоко, а на зимний период сама впадала в спячкy, сосала лапу. И таким образом острая проблема с зимним прокормом поголовья, ожидалось, что будет снята. Ему, видите ли, поперек дороги, с ведением широких масс в «светлые зори», но почему-то стал Главком ВМС Н.Г. Кузнецов. С требованием тратить миллиарды ещё неденоминированных по-хрущевски рублей на строительство сбалансированного флота. Достойного имени первой на планете соцдержавы. Вправить мозги этому бывшему сталинскому Наркому, ему хотелось бы очень, но, как считает автор не таким способом. Однозначно, крамолу надо было поискать у англичан…

Комфлот В.А. Пархоменко, так же способствовал развитию аварийной ситуации в трагедии высшего звучания. Так как располагал целым букетом в большей степени отрицательных качеств. И в том числе, таких, как барство, хамство, гиперсамолюбие и самомнение, также возведенных в степень. Так слыша только себя, прямо способствовал наращиванию числа жертв. В доказательство, что борьба за живучесть линкора была поставлена на полном серьёзе.

О Горшкове, Юрий Георгиевич замолвил словечко. Правда без картинок. Деликатно намeкнул, что он, конечно, знал о собственной причастности к катастрофе века. Будучи уже в должности Главкома ВМФ, потом при исполнении обязанностей не выносил упоминания даже имени погибшего корабля. Тема для того оставалась в табу до звонка из прихожей «Правды»…

У всех версий есть свои «за и против».

От себя добавлю, что кивок Ю.Г. Лепехова, в сторону Интеленджес Сервиса с подробным рассмотрением причастности англичан к драме нашего флота в его редакции, мы уже серьезно рассмотрели выше. В равной степени с другими версиями. Здесь есть резон, выслушав всех, ему сказать веско. По-моему в 1955 году и ранее Ким Филби еще ходил в столпах Британской разведслужбы и уж наверняка оповестил бы родную ему Лубянку о коварных происках Альбиона.

 

Газета «Красная звезда», статья ученого Николая Муру от 29 сентября 1992 года «Последний парад линкора «Новороссийск» 

«Частично возвышавшийся днищем вверх линкор после переворота скрылся через 18 часов под водой полностью. В воздушной подушке оставались люди, которых с использованием шлюзовых камер можно было спасти. С применением аппаратуры звукоподводной связи ПЗРС. Она лежала в «нафталине» на складе и появилась только 30 октября». Конечно, она все-таки стала моральной поддержкой для моряков, оказавшихся в плену. Было установлено наличие таких 6 групп. Общим числом 17 человек. Но слишком поздно появилась эта помощь и обнаруженные люди погибли. Спасти удалось только 2. Путем посылки водолазов в затопленные отсеки снизу. И еще 5 «счастливчиков» через забортный кингстон пробились сами. А спасатели помогли им оттуда выбраться. Все эти действия лишний раз подчеркивают, что АСС флота к спасению личного состава из затонувшего корабля была просто не готова. Хотя в мировой практике уже имелись положительные прецеденты такого рода. Так в марте 1931 года в порту Сасебо удалось спасти 13 моряков с японского эсминца «Томодзуру» перевернувшегося в море и прибуксированного в гавань. А в декабре 1941 года также принятыми мерами повезло вывести 32 военнослужащих из корпуса опрокинувшегося линкора «Оклахома» в Перл-Харборе после атаки американского флота в базе японской авиацией. Напоминанием постоянно о трагически погибших служат имена на плитах мемориального захоронения и звук корабельного колокола с линкора».

В развитие душераздирающего мне сообщения земляка Александра Перелыгина о линкоровцах не достучавшихся до черствых душ чиновников из-под броняшки днища, к сообщению Н.П. Муру хочу добавить следующее. Как выявила правительственная комиссия, с протоколом в акт, В.А. Пархоменко и не собирался спасать тех несчастных обреченных. А издал директиву на организацию попытки перевернуть линкор, по горячим следам обратно. Люди там были не причем, когда в суде мог прозвучать тривиальный вопрос:

- Все ли вами было сделано во спасение терпящего аварию судна, подследственный?

 

 Газета «Флаг Родины», статья Ю.Г. Лепехова от 12 октября 2005 года «Спустя полвека. Гибель линкора «Новороссийск», основные факты» (продолжение).

 «Линкор заложен в Генуе на верфи Ансальдо в стапеле 24 июня 1910 года. Спущен на воду 15 октября 1911года. Вступил в строй ВМС Италии 14 мая 1914 года.Интернирован на острове Мальта в ВМБ Ла-Валетта 1943-1944 г.г. В 1944-1948 г.г. на отстое в итальянских портах Аугуста и Таранто. 6 февраля 1949 года в албанском порту Влера передан СССР. Был поднят советский флаг. 26 февраля 1949 года своим ходом прибыл в Севастополь. А 5 марта согласно приказу по флоту обрел имя.

За 6,5 лет трижды менял командиров. Это были, в большом смысле, настоящие морские волки, твердо стоящие на мостике линкора-каперанги: Н.В. Кошкарев, Ф.Д. Измайлов и разжалованный и уволенный в первых рядах А.П. Кухта за нелицеприятную оценку действий старших начальников в спасательной операции после аварии. Ему в вину при нахождении в отпуске влепили низкую организацию службы на корабле.

Численность экипажа на момент взрыва составляла 1577 человек. Вместе с прикомандированными на стажировку. При катастрофе погибли 626 человек. Это были в основном личный состав электромеханической боевой части (БЧ-5). В том числе офицеры Е.М. Матусевич, Ю.Д. Городецкий, В.Е. Писарев, Р.С. Мартынов, А.Е. Михалюк. Вместе с ними погиб также прибывший на корабль начальник Технического управления штаба флота инженер-капитан 1 ранга В.М. Иванов. Именно ему принадлежит честь последнего мужественного доклада Комфлоту о критическом состоянии корабля за минуту до опрокидывания, с последующим уходом в ПЭЖ, чтобы разделить общую судьбу с товарищами по несчастью.

Расследованием обстоятельств аварии занималась Правительственная комиссия во главе с Замом Предсовмина СССР генерал-полковником В.А. Малышевым, прибывшая через 10 часов в Севастополь после опрокидывания линкора. Главным направлением ее деятельности было расследование причин аварии и факторов, приведших к перерастанию аварийной ситуации в катастрофу национального масштаба, с тяжелыми последствиями для страны, семей погибших и отдавших жизнь за здорово живешь. Без признания их подвига. С забвением в треть века.

В итоге комиссия пришла к непреложному заключению, что за 2 часа 40 минут с момента взрыва до опрокидывания линкора у начальников всех степеней, олицетворявших командование флотом, объединения кораблей, непосредственно в те часы и минуты роковые, имелась уйма времени на принятие правильного решения, во спасение корабля, личного состава, а страны от национального позора.

Вот те вопросы, какими задался синклит ученых мужей, заседавших вокруг В.А. Малышева, на которые даны ими же нелицеприятные ответы после предметного вникания в ситуацию в целом. Пусть от нее в некоторых моментах и отдает конъюнктурной, но в конкретике добытых вещдоков, они для некоторых участников событий звучат громом молотков, забивающих гвозди в их «деревянные бушлаты».

Вопрос первый: Можно ли было избежать аварии?

Ответ: Непременно. При условии более тщательной очистки, севастопольской бухты от донных мин и более тщательного обследования плаведеницы при приемке от ВМФ Италии.

Вопрос второй: Можно ли было спасти корабль и не допустить массовой гибели людей?

Ответ: Безусловно. Путем посадки линкора на ближайшую отмель под своими машинами.

Вопрос третий: Можно ли было решить ту же задачу без посадки корабля на мель?

Ответ: Возможно при соблюдении трех условий:

- контрзатопление кормовых артпогребов и башен главного калибра вместе с отдаленными отсеками;

- эффективная борьба с распространением воды по носовым отсекам от 23 до 7 шпангоута сразу после взрыва;

- решительные действия против проникновения воды по броневой палубе в корму от переборки на 50 шпангоуте.

Вопрос четвертый: Можно ли было избежать массовой гибели личного состава?

Ответ: Не можно, а надо было дать команду своевременно: «Личному составу, покинуть корабль!»

Вопрос пятый: Можно ли было спасти людей, оставшихся в «воздушной подушке»?

Ответ: Не можно, а надо было выполнить два условия:

- интенсивно подавать воздух в аварийные отсеки перевернутого корабля на подпитку аварийной подушки;

- использование технических средств спасения.

Реальные версии взрыва, по состоянию на полувек той драмы на водах, имеются к обсуждению всего три.

Минная версия: официальная, в таковых объявлена правительственной комиссией. С игнорированием очевидных обстоятельств дела до желания списать его тяжкие последствия на эхо давно прошедшей войны. Когда за давностью лет дежурный и боевой каналы мин перестали работать из-за старения источников питания. И само это, в прошлом грозное оружие, превратилось в болванки!?

Минно-девирсионная версия: исходит из посылки, что повреждения корпуса вызваны сдвоенным взрывом – донной мины и сдетонировавшего диверсионного заряда в междудонном пространстве корабля, заложенного перед передачей корабля СССР.

Диверсионная версия: исходит из предположения, что под кораблем взорвался «шпионский» фугас, доставленный в «подбрюшье» линкора расторопными молодцами князя Боргезе.

Чтобы какая-то из этих версий была взята за основу, требуются более веские доказательства на их реальность. И мы их рассмотрим вместе оптом и в розницу. С проверкой на здравый смысл и соответствие правилам минной службы.

Наиболее пикантный намек из потустороннего Зазеркалья, или так называемого «параллельного» мира о судьбе корабля, лишившегося своего главного и могущественного покровителя оттуда в лице персонально Юлия Цезаря, нам сделан плодовитым автором каперангом Октябрем Бар-Бирюковым. Членом офицерского коллектива линкора, опоздавшего в драму ровно на сутки, а потому оставшегося в живых.

И вот какие перлы по существу дела преподносятся им городу и миру в назидание потомкам атеистов-безбожников, по вине которых был проворонен шанс защитить «эмигранта» с Аппенинского полуострова от вмешательства мистических сил. Сделано было это в пространной статье «Правда и домыслы о гибели линейного корабля «Новороссийск». На целую полосу для газеты «Военно-промышленный курьер» в номерах № 24 (241) за 25 июня-1 июля 2008 года.

Он пишет дословно:

– В истории гибели линкора заслуживает внимания ряд поистине мистических обстоятельств, связанных с его итальянским прошлым. На шканцах корабля, с давних времен наиболее почетном месте военного судна, к толстенной броне барбета одной из его огромных орудийных башен главного калибра была прикреплена большая медная пластина. Всегда тщательно надраиваемая матросами, она сразу же бросалась в глаза любому посетителю, особенно начальникам, поднимавшимся на борт по правому трапу. На ней, кроме отчеканенного в центре пластины большими латинскими буквами названия корабля, по краям были художественно оформлены наиболее важные эпизоды из биографии античного политика. Среди них выделялась искусно выгравированная на меди картина со сценой триумфального въезда в Рим полководца после целого ряда блистательных побед. С фигурами коленопреклоненных мадонн, бросающих ему под колесницу лавровые венки, с охапками ветвей олив. Не менее впечатляющий сюжет с изображением головы Цезаря в боевом шлеме, красовался на декоративной дверце в пост энергетики и живучести. Главный энергетический узел, откуда осуществлялось руководство и управление повседневной жизнью корабля. Похожая чеканка украшала двери тамбура на входе в офицерскую кают-компанию. По сообщению переводчиков, принимавших участие в приемке линкора, итальянцы считали эти бронзовые изображения корабельным талисманом, что не воспринималось всерьез нашими военными, прошедшие школу отечественного воспитания. Посчитавших все это не более чем экзотической чепухой. Поэтому поступившее распоряжение от командующего эскадрой В.А. Пархоменко убрать всю эту «мишуру», с брони башни и дверей отражавшую прошлое «итальянца», экипажем было воспринято, хотя не с досадой, но в рабочем порядке. Наиболее впечатлительных, правда, навел на размышление такой факт: офицер, инженер-механик Яков Лукин, снимавший рисунок с головой Цезаря с решетки дверей в пост энергетики и живучести, вскоре заболел странной болезнью головы, от какой и умер. А по признанию итальянцев, тем же нашим переводчикам, варварски срубленный талисман в войну дважды спасал экипаж от верной гибели…

Еще более мрачный эпизод, наведший автора на мысль, что с кораблем не все благополучно, произошел с ним самим. В 1953 году линкор встал к стенке морского завода в текущий ремонт. В ремонтную ведомость включали также работы по обновлению офицерских кают. По такому хлебному случаю отдельных их хозяев срочно отправили в отпуск. Старшему лейтенанту О.П. Бар-Бирюкову привалило точно такое же счастье. И пока начальство не передумало, а рабочие уже приступили к демонтажу оборудования каюты №16, где он обитал, случилось так, что его вестовой догнал уже садившегося в барказ для съезда на берег с чемоданом.

– Товарищ старший лейтенант – окликнул офицера запыхавшийся моряк – Возьмите в подарок родным это зеркало из вашей каюты. Рабочие его уже сунули в мусорный контейнер со стенки. А так будет память…

Сувенир пригодился близким, при встрече, по вкусу. Украсив в квартире прихожую. Смотрелся на точность отражения сделанным из венецианского стекла. А в ночь с 28 на 29 октября 1955 года, когда корабль встряхнул сдвоенный удар под днищем, рухнуло со стены и зеркало. Причем с грохотом разбившись вдребезги. И разбудив оцепеневших обитателей жилья. С намеком дурным, что произойдет нечто ужасное. Утром 29 октября Октябрь Петрович с дороги едва успев умыться, получил взволнованное сообщение от соседки, возвратившейся с Набережной:

– Крепись, твой корабль взорвался на выходе из гавани.

Подводное братство, конечно, не верит в экзотическую мишуру, а полагается на причинно-следственные связи. Однако, у меня есть еще более бьющий по мозгам казус из того же репертуара. Ко мне в Воронеже пришло письмо от Виктора Тарана. Бывшего матроса третьей артиллерийской башни главного калибра. Уволившегося в запас за месяц до катастрофы. По прибытии домой его встретила заплаканная мать, сообщившая сыну, что местная «Сивилла» предсказала угрозу гибели его кораблю от всемогущей «черной силы». Моряк, тут же не откладывая, отправился к райвоенкому, чтобы вместе комфлоту отбить телеграмму о грядущей беде. Тот согласился. А потом, изучив составленный текст, покрутив пальцем у виска, вытолкал гостя из офиса чуть ли не взашей:

– Иди-ка ты, друг любезный, отдыхай на печке у матушки… На том и порешили. Волна от взрыва докатилась и до порога его хаты. Таскали ли местную прорицательницу за язык в Серый дом с тезисами чистосердечного признания, о том история умалчивает.

О том, какая разухабистая разлюли малина царила на подходах к главной твердыне Черноморского флота, на тот момент состоявшегося взрыва, кстати, подтверждающая, что русскому Ивану на планете некого бояться, кроме как самого себя, сообщит нам уже известный Александр Кумпан в корреспонденции для газеты «Утро».

«29 октября Турция отмечала национальный праздник. Корабли США и стран НАТО находились в бухте Золотой Рог по такому случаю. А наш флот стоял потому же тоже в повышенной готовности. 28 октября на борт поступило молодое пополнение. Числом где-то под 200 человек. В ближайшую субботу 540 старослужащих подлежали убытию в запас. Но оркестр так и не исполнил им не прощанье известный марш. Рвануло так, что проснувшимся стало хуже, чем сразу сложившим головы. Главный боцман Федор Степаненко организовал сбор погибших за второй башней главного калибра. Насчитали таковых где-то под 250 «штыков». Взрыв произошел по 35-ту шпангоуту. Затопило сразу два кубрика. В третий поступала вездесущая забортная вода. И фильтруется в артпогреб №1. подошедшие спасательные суда тут же усердно взялись откачивать балласт из бухты в бухту!?

Автору поручили на баркасе сходить на рейдовый буксир, что стоит на входе в базу и установить методом опроса «местных жителей» почему не закрыты входные ворота? Какие корабли вышли и вошли в бухту? И не были ли замечены подводные лодки? Подошли к борту. Никто не встретил и не откликнулись на вызов. По палубе металась рыжая собака. В рубке ни души. И только в носовом кубрике удалось обнаружить мертвецки спящую команду. Полностью в откате, как в пиратской песне с трупами про сундук мертвеца. Со столом, ломившимся от закуси и в разной степени опустошенных бутылок…

 То была ночь с пятницы на субботу. Тогда еще не выходного дня.

Народная мудрость гласит: сколько людей, столько и мнений. В данном контексте, судя по калейдоскопу оглашенных, здесь в главе подробностей вокруг продолжающей кровоточить в памяти драмы на водах, можно было бы в таковых вполне и заблудиться. Но и не станем торопиться. На седьмом десятке лет от факта безжалостное время ставит события вместе с их героями по своим законным местам. Вначале был акт правительственной комиссии, списавший сам случай вместе со взорвавшейся миной под днищем корабля в эхо войны. Национальную морскую катастрофу на госуровне затем зачислили в табу. Кстати вместе с погибшими при исполнении служебного долга членами экипажа. Просто списанными в небытие, как расходный человеческий материал. Тайну ушедшего века долгие тридцать лет и три года патронировал действовавший при исполнении обязанностей Главкома ВМФ С.Г. Горшков. Бывший Черноморский Комфлот. Отгородившийся от драмы краеугольным постулатом, украшавшим ненаглядную агитацию в соединениях флота:

- Нет аварийности оправданной и неизбежной, ее устраивают люди своими безграмотными действиями.

При нём тема оставалась в закрытых. А вспоминавший о том смельчак в присутствии особы рисковал карьерой. Первый прорыв случился, как пеньковому канату не виться, когда зашатались устои. И в майском номере центральной газеты «Правда» за 1988 год писатель-маринист Н.А. Черкашин мужественно опубликовал статью «Взрыв». Где скромно напомнил, что грохот общего подрыва был сдвоенным. И второй оказался такой силы, что сбил стоявших всех на постах по местам и на палубе с ног. Тем самым в трагедию вломился и получил прописку, в букет к минной версии, и диверсионный след…

И тут уж, спустя треть века, скопившимся буреломом домыслов воспользовалась и отвела душу военно-морская наука, опустившая минный вариант до уровня корабельного шпигата. В диверсионном же, благодаря косвенным уликам, был уличен в преступлении бывший командующий 10-й флотилии малых автономных средств ВМС Италии князь Юнио Боргезе. Отъявленный фашист. Почивший в 1974 году в изгнании. И ордер на арест, пусть даже фигуральный, уже не понадобиться ему его выписывать.

Как бы там ни было, сама тайна случая, без конкретных вещдоков, до срывания масок с фигурантов, оставалась в неприступных. До схода в Лету под мерный такт часов истории. Как мне удалось вычислить именно итальянский след, я изложил в первом издании книги «Последний парад линейного корабля «Новороссийск», вышедшеей в свет в мае 2013 года. Спустя квартал, в августе того же 2013 года меня поддержал, представьте, Уго Д’Эспозито, ветеран войны, сам из итальянского подводного спецназа. Бравурно, с вызовом заявивший в прессе:

- Да, это мои коллеги взорвали линкор «Джулио Чезаре», чтобы не ходил под советским флагом!

Переполох в СМИ имел эффект дежурного цунами. Вызвал международный резонанс. И, чтобы держать руку на пульсе событий, по электронной почте мне удалось выйти на журналиста с Апеннин Луку Рибустини, интервьюировавшего Уго Д’Эспозито. Он автор документального исследования «Тайна русского линкора (огонь, грязь и кровь)». В теме. Мы обменялись изданиями. С авторскими автографами. И что греха таить, со словарём в руках я засел за перевод текста. Впрочем, без особой надежды на успех, так как от романской группы языков считал себя далеким, как пешком до Марса. Но необходимость, помноженная на терпение и труд, позволили мне всё-таки вникнуть в содержание фолианта. Автора там изначально заинтересовала биография Черного князя Боргезе. Знаменитого подводного корсара. Кавалера высшей награды Италии. Устроившего попытку фашистского переворота в стране. Неудачную. Потом изгнанного. С правом возвращения на родину только вперёд ногами. В фамильный склеп древнего рода.