Каково главное свойство стихотворной речи.

Каково главное свойство стихотворной речи?

Главное свойство стихотворной речи, которое отличает ее от прозы — ритмичность. Латинское слово «верзус» (стих) происходит от глагола «вертере» (поворачивать, возвращать). В самом названии выделена эта основная черта стихотворной речи — повторяемость, ритмичность. Напомним, что ритм — это закономерное чередование соизмеримых речевых единиц во времени. Многократное повторение стиха (строчек) и создает впечатление четкой ритмической организации речи. В прозаической речи тоже есть деление фраз на определенные отрезки (речевые такты), но они не одинаковы по размерам. Поэтому проза в отличие от стихов течет как бы свободно, хотя в ней и есть своя особая ритмическая организация речи, которая делает ее эстетически благозвучной и выразительной (если говорить о художественной прозе).

Чтобы услышать, почувствовать четкую ритмическую организацию стихотворной речи в отличие от прозы, попробуем сопоставить описание бурана в степи из повести А. С. Пушкина «Капитанская дочка» с его стихотворением «Зимний вечер»:

 

Ветер между тем час от часу становился сильнее. Облачко обратилось в белую тучу, которая тяжело подымалась, росла постепенно облегала небо. Пошел мелкий снег — и вдруг повалил хлопьями. Ветер завыл; сделалась метель. В одно мгновение темное небо смешалось со снежным морем. Все исчезло...  Все было мрак и вихорь. Ветер выл с такой свирепой выразительностию, что казался одушевленным...

Буря мглою небо кроет, Вихри снежные крутя; То, как зверь, она завоет, То заплачет, как дитя. То по кровле обветшалой Вдруг соломой зашумит, То, как путник запоздалый К нам в окошко застучит.

                                                               

Конечно, речь в стихах, собранная, ритмически организованная, звучит с эмоционально повышенной выразительностью. Слова, включенные в тесные рамки размера стихотворения, отличаются по своему звучанию от обычной разговорной речи. Вот почему, утверждает В.Я. Брюсов, «стихи, переложенные прозой, даже хорошей прозой,— умирают». В этом легко убедиться, если попробовать перевести в прозу, допустим, поэтические строки Ф.И. Тютчева:

 

«Умом Россию не понять,

Аршином общим не измерить:

У ней особенная стать —

В Россию можно только верить».

 

А теперь изложим их прозой:

 

«Россию умом не понять, не измерить общим аршином; особенная стать у ней — можно только верить в Россию».

 

Мы видим, что умертвили поэтичность слов стихотворения.

А.С. Пушкин в художественной форме раскрыл особенности стихотворной речи:

 

Как весело стихи свои вести

Под цифрами, в порядке, строй за строем,

Не позволять им в сторону брести, Как войску, в пух рассыпанному боем!

Тут каждый слог замечен и в чести,

Тут каждый стих глядит себе героем,

А стихотворец... с кем же равен он?

Он Тамерлан иль сам Наполеон.

 

Почему Пушкин пишет «Тут каждый слог замечен и в чести»? Потому, что каждый слог играет важную роль в ритмической организации речи в стихах.

 

На чем основан русский классический стих?

Русский классический стих основан на упорядоченном, регулярном чередовании ударных и безударных слогов (или сильных и слабых). Такая система стихосложения называется силлабо-тонической, то есть слого-ударной (от греческих слов «силлабе» — слог и «тонос» — ударение). «Благодаря такому чередованию речь в стихах как бы движется равномерными «шагами» или стопами, с опорой через слог (двусложные стопы) или же через два слога (трехсложные стопы)».[7]

Если взять стихотворную строчку и расставить в ней -ударения, то можно увидеть, что каждый стих (строка) состоит из повторяющихся однообразных стоп: бУ-ря  мглО-ю  нЕ-бо  крО-ет...

 

Что такое «стопа»?

 

Стопа — это элементарная ритмическая единица стиха, состоящая из одного ударного и одного или двух безударных, слогов. Стихотворные строки силлабо-тонической системы стихосложения и представляют собой соединение тех или иных стоп. По их характеру различают стихотворные размеры, которые делятся на две группы: двусложные и трехсложные. В двусложных размерах стопа состоит из одного ударного и одного безударного слога, а в трехсложных — из одного ударного и двух безударных.

Обозначим ударный слог знаком |, а безударный  ﮞ. A теперь расставим эти знаки над пушкинской строкой:  

                                                             ‌| ‌ﮞ      | ‌ﮞ | ‌ﮞ | ﮞ

Буря мглою небо кроет

 

Четыре раза повторяется стопа с одним ударным слогом и одним неударным | ﮞ.  Такую двусложную стопу с первым ударным слогом называют хореем. Вот мы и определили размер, которым написаны стихи Пушкина: четырехстопным хореем.

Двусложный размер, но с ударением, на втором слоге, называют ямбом и | ‌ﮞ.

                                             

                                           ﮞ   |    ﮞ |   ﮞ | ﮞ |                

Пора, пора, рога трубят.

 

Трехсложная стопа с ударением на первый слог называется дактилем: | ﮞ ﮞ.

 

Вырыта заступом яма глубокая.

 

Если в трехсложной стопе ударение падает на второй слог, перед нами амфибрахий: ﮞ I ﮞ.

 

В глубокой теснине Дарьяла...

 

Анапестом же называется трехсложная стопа с ударением на третьем слоге:.

 

Серебрится река.

 

Серебрится ручей.

 

Серебрится трава 

                                                                          

Орошенных степей.

                              (С. Есенин)

Для чего чтецу знать эти размеры стихов, что они дают ему как исполнителю? Очень многое! Ведь от того, в каком размере написано стихотворение, можно точнее представить ритм жизни лирического героя, накал его страстей, идейно-действенное начало произведения. Но не только размер стиха обусловливает его ритм. Есть много и других компонентов ритма. Об этом мы еще будем говорить. Однако необходимо подчеркнуть, что точное знание размера,- которым написано стихотворение, позволяет вернее определить состояние, действие, настроение лирического героя, атмосферу событий; просто и поэтично 'исполнять их. Поэт, прежде чем сочинять стихи на волнующую его тему, погружается в волны ритма будущего создания. «Ритм — это основная сила, основная энергия стиха» — говорил Вл. Маяковский. В своей статье «Как делать стихи» он рассказывает о том, что его строки рождались в ритмическом движении, в гуле, в музыке слов. «Размер получается у меня в результате покрытия этого ритмического гула словами».[8] — пишет он.

О роли ритма в поэтической форме говорит Лев Озеров:

 

Все держится на ритме: звезды, годы,

И музыка, А труд, и эти строки..

. И человечество, не веря, веря,

 Жестокой мерой мерит поколенья.

Здоровье — ритм, болезнь — его потеря,

И ты, мой стих, — мое сердцебиенье.

 

Так можно ли читать стихи, не ощутив сердцебиение поэта?

 

Порой опять гармонией упьюсь,

Над вымыслом слезами обольюсь...

 

— читаем мы незабываемые строки Пушкина.

 

Куда мне радость деть свою?

В стихи, в графленую осьмину?

 

— восклицает Б. Пастернак.

 

Забуду год, день, число,

Запрусь, одинокий, с листом бумаги я,

 Творись, просветленных страданием слов

 нечеловечья магия!

 

— пишет В. Маяковский.

 

Все дороги, все тропы земли,

Чтопроложены кем-то и где-то,

 Где б ни начались, где бни легли —

Всепрошли через сердце поэта.

 

— утверждает Кайсын Кулиев.

 

Да, поэзии без чувств, без горячего биения сердца не бывает. Поэтому исполнителю надо чувствовать не только подтекст с его внутренним темпо-ритмом и переживанием (эта сторона быстрее увлекает чтецов), но и сам стихотворный текст с его звучными формами, четкостью, размеренностью, с его внешним темпо-ритмом. «Актеры этого типа, — пишет К.С. Станиславский, — еще до начала чтения входят в волны темпо-ритма, все время остаются и купаются в них.' При этом не только чтение, но и движения, и походка,... и само переживание все время наполняются теми же волнами того же темпо-ритма. Они не покидают их и во время речи, и в моменты молчания, в логических и психологических паузах, и при действии, и при бездействии.

Такие актеры постоянно и невидимо носят в себе метроном, который мысленно аккомпанирует каждому их слову, действию, мышлению и чувствованию.

Только при таких условиях стихотворная форма не стесняет артиста и его переживания, а дает ему полную свободу для внутреннего и внешнего действия. Только при таких условиях процесса переживания и у внешнего словесного воплощения создается в стихотворной форме один общий темпо-ритм и полное слияние с текстом».⁹

Значит, умение легко определять размеры стихов, погружаться в волны их ритма помогает исполнителю органично жить в стихе, точно осуществлять то «речевое действие», о котором говорилось выше.

Что такое клаузула?

 

Клаузулами называют группу заключительных слогов в стихе, начиная с последнего ударного слога. Клаузулы бывают разные. Это свободные слоги, не зависящие от размера стиха.

Окончание на ударный слог принято называть мужским (отдохнУл). Если ударение падает на предпоследний слог, такую клаузулу называют женской (отдохнУла). Бели ударение стоит на третьем слоге от конца, перед нами дактилическая клаузула (отдыхАющий). Окончания же с числом безударных слогов более двух называют гипердактилическими (сверхдактилическими). Они встречаются сравнительно редко. Гипердактилические -клаузулы использовались Пушкиным, Блоком, Брюсовым и другими поэтами.

 

Идет Балда, покрЯкивает,

А поп, завидя Балду, вскАкивает...

 

                               (А. Пушкин).

Плыла над морем

                           даль опАловая...

 

                               (В. Брюсов).

Клаузулы разнообразят стихотворение, не нарушая при этом метр стиха:

 

По вечерам над ресторАнами (дактилическая клаузула)

Горячий воздух дик и глУх, (мужская клаузула)

И правит окликами пьЯными (дактилическая клаузула)

Весенний и тлетворный дУх (мужская клаузула).

                            

                             (А. Блок).

 

Сочетание дактилической и мужской клаузул обостряет восприятие произведения.

Теперь на очереди вопрос, раскрывающий еще одну важную особенность поэтической речи.

 

Что надо знать о рифме?

 

Мы говорили о клаузулах и заметили, что они могут вступать между собой в созвучие. Это созвучие концов строк начиная с последнего ударения и называется рифмой. Рифма может быть мужской, женской, дактилической, гипердактилической.

«Туман-обман» — мужская рифма, «Славы-забавы» — женская рифма, «Разгорается—улыбается» — дактилическая «Опаловая—прикалывая» — гипердактилическая.

У Брюсова есть рифмы, в которых число неударных слогов доходит до четырех:

                               ﮞ ﮞ ﮞ ﮞ

Холод, тело тайно скОвывающий...

                              ﮞ ﮞ ﮞ ﮞ

Холод, душу очарОвывающий.

 

В стихотворении «Прячет месяц» С. Есенин использовал одни дактилические рифмы:

 

Прячет месяц за овИнами

Желтый лик от солнца Ярого.

Высоко над луговИнами

По востоку пышет зАрево... и т. д.

 

Какова же роль рифмы, в стихотворной речи? «Рифма возвращает вас к предыдущей строке, заставляет вспомнить ее, — писал В. Маяковский, — заставляет все строки, оформляющие одну мысль, держаться вместе». Некоторые поэты, и в том числе Маяковский, рифмовали не только концы, но и начала, середины строк:

 

Улица —

             лица у догов годов резче...

 

                            (В. Маяковский).

 

Однако созвучие в конце стиха слышится гораздо отчетливее, подчеркивая ритмически организованную стихотворную речь.

Рифмы бывают точные и неточные. Точной рифмой называют такую, в которой все звуки совпадают, начиная от ударного гласного и до конца слова. А рифмы, в которых не все звуки совпадают, называют неточными: «Хорошо — в порошок», «Порука — друга», «Песню — тесной»...

Богатой рифмой считают ту, в которой рифмуются не только звуки, начиная с последнего ударения, но и предшествующий ударению согласный звук: «Лень — олень», «Ревновать — изнывать».

Несколько слов о способах рифмовки. Когда рифмуются две соседние строки, такую рифму называют смежной, или парной:

 

Поздняя осень. Грачи улетели.

Лес обнажился. Поля опустели.

Только не сжата полоска одна.

Грустную думу наводит она!

 

                          (Н.А. Некрасов).

 

Когда же рифмуются первая строка с третьей, а вторая с четвертой, рифму называют перекрестной. Это наиболее часто встречающийся вид рифмовки:

 

Во глубине сибирских руд

Храните гордое терпенье,

Не пропадет ваш скорбный труд

И дум высокое стремленье.

 

                        (А.С..Пушкин).

 

Если же рифмуются первая строка с четвертой, а вторая с третьей — такой вид рифмовки называют охватной, кольцевой или опоясанной.

 

Я испытать судьбу свою хочу —

Коня взнуздаю дикого, степного

И этот мир себе открою снова,

И вдаль, мечте навстречу, полечу

 

                      (Асхаль Ахметкужин)

 

Понятие о способе рифмовки тесно связано с понятием строфы.

 

Что такое строфа?

 

Нетрудно заметить, что связь стихотворных строк имеет постоянный характер. Сочетание этих рифмованных строк, объединенных определенной мыслью и имеющих интонационно-синтаксическую законченность, повторяемость в стихотворении, и называют строфой.

Она усиливает мерность, ритмичность стихотворной речи. Существуют такие строфы, как двустишие, трехстишие, четверостишие, пятистишие, шестистишие, семистишие, восьмистишие, десятистишие, четырнадцатистишше. Вот лишь один пример трехстишия:

 

Не для славы —

                        Для забавы

                                           Я пишу!

Одобренья

             И сужденья

                                 Не прошу!

 

                    (А. Полежаев).

 

А вот отрывок из стихотворения С. Есенина, написанного шестистишием:

 

Поет зима — аукает,

Мохнатый лес баюкает

Стозвоном сосняка.

Кругом с тоской глубокою

Плывут в страну далекую

Седые облака...

 

Вспомним лермонтовское «Бородино», которое написано строфой семистишия;

 

Скажи-ка, дядя, ведь недаром

Москва, спаленная пожаром,

Французу отдана?

Ведь были ж схватки боевые,

Да, говорят, еще какие!

Недаром помнит вся Россия

Про день Бородина?

 

Строфу, состоящую из восьми строк, называют октавой. Она успешно используется в стихах с шутливым или сатирическим содержанием. Пушкинская шутливая поэма «Домик в Коломне» написана октавами. Октавами пишут и серьезные философские стихи:

 

Когда б из туч, тяжелых, грозовых.

Не падал гром, не лился дождь привольный,

Когда б с небес, сверкающих, живых,

Не бил огонь высоких, ярких молний, —

Земля не знала б зелени травы

И свежести цветов в траве зеленой,

И пенья птиц среди густой листвы,

И чистоты природы обновленной.

 

Когда бы слово из груди живой,

Как стон хотя б, на волю не взлетело,

Когда бы слезы болью ножевой

Во тьме ночной не сотрясали тело, —

Душа не знала б сладостной мечты,

Потоку мысли силы б не хватило,

Стучало б сердце в мраке пустоты,

И песня бы его не посетила!

 

И по законченности мысли и по интонации в этом стихотворении башкирского поэта Асхаля Аэометкушина явно обнаруживаются два срифмованных восьмистишия.

Одической строфой — десятистишием написаны знакомые нам строки Ломоносова:

 

Науки юношей питают,

Отраду старым подают,

В счастливой жизни украшают,

В несчастный случай берегут;

В домашних трудностях утеха,

И в дальних странствах не помеха,

Науки пользуют везде,

Среди народов и в пустыне,

В градском шуму и наедине,

В покое сладки и в труде.

 

Наш великий Пушкин создал оригинальную строфу, состоящую из четырнадцати зарифмованных строк, которой написан роман в стихах «Евгений Онегин». Онегинская строфа отличается удивительной гибкостью. В ней есть и смежные, и охватные, и перекрестные рифмы. Она способна передавать самые различные оттенки чувств и мыслей героев романа, его автора.

 

Что такое стяжение?

 

Попробуем проскандировать строки стихотворения А. Прокофьева:

 

Соловьи, соловьи, соловьи,

Не заморские, не чужие,

Голосистые, наши, твои,

Свет немеркнущий мой, Россия!

 

Стихи написаны трехстопным анапестом, но во второй и четвертой строках не хватает по одному слоту перед словами: «не чужие» и «Россия».

Это явление, когда в стихе недостает одного слога, встречается довольно часто, особенно в современной поэзии. Называется оно «стяжением». Промежуток между двумя ударными слогами как бы стягивается.

Начиная с XVIII века стяжение стало применяться во многих трехсложных размерах. И располагалось оно на одном и toim же месте каждого стиха. В XX веке стяжение стало располагаться без какой-либо закономерности. Такие стихи, в которых места стяжений произвольны, стали называть паузниками.¹⁰ Явления стяжения характерны для русских переводов «Илиады» и «Одиссеи» Гомера:

 

Гнев, богиня, воспой Ахиллеса — Пелеева сына...

Кто ж от богов бессмертных подвиг их к враждебному спору?

 

Скандируя эти строки, отбивая ритм трехсложной стопы дактиля  | ﮞ ﮞ,  сразу же ощущаешь стяжение между словами «Гнев» и «богиня» в первой строке, и словами «богов» и «бессмертных» — во второй. Скандируя, на месте пропущенного слога можно произносить какое-либо междометие типа: «гм»: ГнЕв «гм», богИня воспОй...

Зачем нам надо знать о стяжении? Во-первых, чтобы не испытывать трудности при 'определении размера стиха. Если строка, где есть стяжение, путает нас, надо начать скандировать другие строчки и, убедившись в размере, вернуться к этой злополучной строке, поймав стяжение. Во-вторых знание этого явления необходимо для того, чтобы верно исполнять стихотворение. Ведь поэты не случайно прибегают к пропуску слога. Что же требуется от исполнителя? При чтении стиха либо выдерживаешь паузу, равную пропущенному слогу (вместо «гм»), либо заполняешь этот пропуск широтой, протяженностью звучания слов. Эта остановка или протяженность звучания помогает заострить внимание на определенной мысли. Произносим «Гнев» и останавливаемся перед величественным словом «богиня», произносим «Кто ж из богов»... и останавливаемся перед словом «бессмертных». В таких случаях пауза помогает выразить подтекст, определенные отношения, чувства...

В приведенных ранее стихах А. Прокофьева о соловьях наполняется подтекстом пауза перед словом «не чужие». Как важно исполнителю передать отношение к своим — российским соловьям. И как необходимо в наполненной паузе передать свое чувство любви и преклонения перед великим, простым, родным словом «Россия»!

Небольшое стихотворение С. Есенина «Синий май» написано анапестом. А во втором четверостишии на третьей строке вдруг стяжение:

 

В деревЯнные крЫлья окнА

Вместе с рАмами в тОнкие штОры

Вяжет взоАлмошнаЯ луна (стяжение)

На полУ кружевнЫе узОры...

 

Неожиданная, наполненная подтекстом пауза перед словом «луна» передает радостное удивление художника перед живой картиной природы.

Подобных примеров стяжения можно привести множество. И надо пользоваться подсказанной поэтами краской исполнения, наполняя внутренним смыслом места стяжений (паузы между словами).

Итак: при определении размера стихов пусть нас не смущают ни пиррихии, ни спондеи, ни нарощенные или усеченные стопы, ни стяжения. Определив размер стиха по более «типичным» строчкам стихотворения, разберемся, что же мешало нам, какое явление стихотворной речи?

А теперь сделаем перерыв в изложении теории стихосложения и вновь займемся тренировкой своего темпо-ритмического слуха (или чувства). Попробуем сочинять рифмованные строчки на все размеры силлабо-тонической системы стихосложения.

Начинаем отбивать счет хореической стопы: рАз-два, рАз-два, рАз-два и говорим в этом размере:

 

БУду Я стихИ писАть,

чтОб размЕры рАзличАть.

 

А теперь попробуем эту мысль передать ямбической стопой: раз-двА, раз-двА, раз-двА, раз-двА... И понимаем, что надо в начало строки добавить безударный слог и только:

 

я бУду сАм стихИ писАть:

легкО размЕры рАзличАть.

 

Перейдем к трехсложным размерам. Погружаемся в размер дактиля: рАз-два-три, дАз-два-три, рАз-два-три... И слова сами отбираются и ложатся в строку:

 

бУду сейчАс я стихИ сочинЯть:

бЫстро размЕры стихОв различАть.

 

Заговорим стопой амфибрахия: раз-двА-три, раз-двА-три, раз-двА-три... Опять в начало строки поставим безударный слог:

 

начнУ-ка сейчАс я стихИ сочинЯть,

чтоб бЫстро размЕры стихОв различАть.

 

И закончим стопой анапеста: раз-два-трИ, раз-два-трИ, раз-два-трИ, раз-два-трИ... Теперь в начало строки поставим два неударных слога:

 

я немЕдленно стАну стихИ сочинЯть,

чтобы бЫстро размЕры стихОв различАть.

 

Значит, можно взять любую глагольную рифму типа «спать — гулять», и, скандируя, рифмовать две строки в различных размерах:

 

Я сейчАс пойдУ гулЯть,

ЧтОбы крЕпче нОчью спАть. /хорей/

ПойдУ-ка Я сейчАс гулЯть,

Чтоб крЕпче нОчью мнЕ поспАть. /ямб/.

НАдо сейчАс мне пойтИ погулЯть,

ЧтОбы покрЕпче мне нОчью поспАть. /дактиль/

Мне нАдо сегОдня пойтИ погулЯть,

Чтоб нОчью покрЕпче сегОдня поспАть. /амфибрахий/

Надо мнЕ не ленИться — пойтИ погулЯть,

Чтобы нОчью сегОдня покрЕпче поспАть. /анапест/

 

Такая игра в «стихоплетство» на разные размеры оказывает большую услугу при овладении искусством исполнения стихов.

А теперь вернемся к теории. Мы говорили о размере, рифме как о важных элементах стихотворной речи. Но, оказывается, бывают стихи с разной длиной строк, стихи, в которых чередование ударных и безударных слогов не является признаком ритма, а бывают стихи и без рифм, и без размера.

 

Что значит свободный стих?

 

В конце XIX века наряду с вольными стихами появился и верлибр — свободный стих (в переводе с французского). Этот стих отказался от метра и от рифмы. В русской поэзии им писали Фет, Блок, Маяковский и другие. Особенно часто он стал появляться в нашем — XX веке. Многие поэты Запада пишут свободным стихом. Какова же особенность свободного стиха? Главным признаком ритма в нем является творческое деление текста на стиховые строчки. Всем хорошо знакомы строки А. Блока, написанные свободным стихом:

 

Она пришла с мороза,

Раскрасневшаяся,

Наполнила комнату

Ароматом воздуха и духов,

Звонким голосом

И совсем неуважительной к занятиям

Болтовней.

 

Поэт делит незаконченные строки «новыми знаками препинания», которые не связаны со смысловым членением, а указывают специфические стиховые границы. Конец строки в свободном стихе надо рассматривать как метрический знак. Каждый поэт по-своему расставляет метрические знаки — деление на строки — и выражает определенное ритмическое намерение. «Раздел строки — творческая композиция; строка — неделимое единство; меняя ее, я меняю и интонацию», — писал А. Белый.[10]

Чем больше в свободных стихах наблюдается отступлений от обязательных правил, тем больше их отличие от прозы. Звучание свободного стиха зависит от «типографских средств» — от того, как графически их написал автор. Поэтому, работая над стихами, готовясь превратить их в звучащую поэзию, нельзя допускать самой первой ошибки: игнорировать графику написания стихов. В графике таится темперамент, чувства, мысль поэта. Особое же внимание к графике требуют свободные стихи, которыми пишут сейчас многие молодые поэты. Так, например, поэт Вячеслав Куприянов в своей книге «Жизнь идет» все стихи сознательно объединил единой формой свободного стиха. Сделал это умышленно, желая на практике утвердить мысль о богатстве русского свободного стиха, о том, что он способен, как пишет поэт, «...вместить и разные виды лирики, и сатиру, и дидактику, и, возможно, еще многое другое». Вот его стихотворение «Мгновения лета»:

 

1. Птица ростом невелика и травы

для нее причудливее небес

и сквозь них

пробивается снижающееся солнце

и словно

мерцающие костры запалены

и птица

никак не может взлететь

загляделась

2. Птица еще поет

прекрасно и безмятежно

и девушки уже запели свои песни

из которых они ни одну

до конца не знают

и солнце

застыло

никак не может зайти

заслушалось

3. О чем бы казалось

нам с тобой говорить

днем

было все как обычно

вечер

такой же как и вчера

ночь

укладывает спать слова  

а мы

никак не можем заснуть

заговорились.

 

Заметим, что в стихах не поставлено ни одного знака препинания. Поэт сознательно отказывается от знаков препинания. «Отказ от знаков препинания вынуждает стремиться к максимально выразительному синтаксису и графическому исполнению текста»,[11] — пишет он. Выделим: «графическое исполнение текста». Об этом важном моменте чтецкого мастерства мы еще будем говорить. А сейчас перейдем к следующим вопросам, чтобы закончить разговор о силлабо-тонической системе стихосложения.

 

Раздел II

 

Выбор материала

При выборе исполнительского материала необходимо соблюдать определенные условия. Первое условие — актуальность материала, его высокое идейно-художественное звучание. При этом не следует понимать под актуальным материалом лишь советскую поэзию да еще непременно последних лет. Актуальность проблем, которые нас волнуют, мы находим во многих классических произведениях поэзии. Взяв в работу стихи наших классиков, надо уметь прочесть их с позиции современности. Для этого следует точно определить: на изменение какой ситуации в жизни нашего общества, мира может быть направлено классическое произведение.

Возьмем к примеру лирическое стихотворение Пушкина «Я вас любил».

 

«Я вас любил так искренне, так нежно,

 Как дай вам бог любимой быть другим»

 

— вот главная мысль этого стихотворения. Человек всегда должен оставаться человеком и быть благодарным тому, кто зажег огонь любви — чувство, которое не всем дано испытать.

Исполняя эти стихи Пушкина, мы совершаем речевое действие: предостеречь от мелкого чувства злобы и собственничества, напомнить человеку о том, что он — высшее существо, обладающее добрым сердцем и мудрым разумом. «Мне дорого любви моей мученье. Пускай умру, но пусть умру любя» — говорит поэт в других своих стихах.

Второе условие верного выбора материала заключается в том, чтобы он нравился исполнителю, волновал его, вызывая желание работать над ним. Лучше, если участники коллектива сами его отыскивают. И не надо сразу разочаровывать их, если предложенный ими материал по каким-либо соображениям не стоит брать в работу. Можно тактично заменить его другим на ту же тему, взволновавшую чтеца, но более качественным. Либо посоветовать отложить на некоторое время работу над ним и, как ступеньку к мастерству стиходействия, предложить сделать другое стихотворение, которое обогатит исполнителя необходимыми технологическими умениями и навыками.

Третье условие, обеспечивающее успех в работе, — это соответствие материала творческим способностям чтеца-любителя и степени его подготовленности к выступлениям: ведь часты случаи (в этом убеждают итоги конкурсов, смотров, творческих отчетов коллективов художественного слова), когда исполняются материалы, явно непосильные для чтеца. Это особенно видно, когда неправомерно большое место в программах чтецов-любителей занимают стихи поэтов А. Ахматовой, М. Цветаевой, Б. Пастернака с их очень личностным содержанием, усложненным ходом мысли. Стихи этих поэтов требуют высочайшего мастерства исполнения.

Часто исполнители «тонут» в огромных по времени (20— 25 минут) поэтических композициях, плохо выстроенных сценарно. При исполнении таких материаловне раскрываются творческие способности а, наоборот, перечеркиваются. А у зрителей такие выступления вызывают недоумение, досаду. Однако из снисхождения к чтецам-непрофессионалам их даже хвалят. Это-то и наносит вред развитию творческой индивидуальности. Теряются эстетические критерии искусства, задерживается творческий рост исполнителя, воспитывается дурной вкус и легкомысленное отношение к одному из самых трудных видов искусства — чтецкому искусству.

 

Второй этап работы над стихами: изучение всех особенностей формы выбранного к исполнению стихотворения.

Чтобы верно прочесть лирическое стихотворение, надо зажить высокими чувствами поэта, услышать поэтическую интонацию, тон целенаправленного действия. Этому способствуют внимательное ознакомление с творчеством поэта, а также изучение «биографии» исполняемого стихотворения. Что же значит такая «биография»?

Стихотворения рождаются от пережитых событий, встреч, воспоминаний, нахлынувших чувств, соприкосновений с природой и т. д. Подробно изученная «биография» стихов должна как бы гарантировать более верное раскрытие замысла поэта, мир его чувств и мыслей. Вот пример «биографии» стихотворения А.С. Пушкина           «И. И. Пущину». Напомним его содержание:

 

Мой первый друг, мой друг бесценный,

И я судьбу благословил,

Когда мой двор уединенный,

Печальным снегом занесенный,

Твой колокольчик огласил.

Молю святое провиденье,

Да голос мой душе твоей

Дарует то же утешенье!

Да озарит он заточенье

Лучом лицейских ясных дней!

 

Разве возможно со всей глубиной передать чувства и страстные желания поэта, не зная всей биографии рождения этих строк?!

В «биографию» мы бы записали: Иван Иванович Пущин (1798—1859) — лицейский товарищ Пушкина, первым навестивший Пушкина в Михайловском. Вот как описал Пущин эту встречу: «Спускаясь с горы, — рассказывает он, — недалеко уже от усадьбы, которой за частыми соснами нельзя было видеть, сани наши в ухабе так наклонились набок, что ямщик слетел... Скачем опять в гору извилистой тропой; вдруг крутой поворот, и как будто неожиданно вломились смаху в притворенные ворота, при громе колокольчика. Не было силы остановить лошадь у крыльца — протащили мимо и засели в снегу не расчищенного двора. Я оглядываюсь: вижу на крыльце Пушкина, босиком, в одной рубашке, с поднятыми вверх руками. Не нужно говорить, что тогда во мне происходило. Выскакиваю из саней, беру его в охапку и тащу в комнату. На дворе страшный холод, но в иные минуты человек не простуживается. Смотрим друг на друга, целуемся, молчим. Он забыл, что надобно прикрыть наготу, я не думал об заиндевевшей шубе и шапке. Было около восьми часов утра...».

Уезжая, Пущин взял обещание с Пушкина, что тот напишет ему послание в стихах. Встреча произошла в январе 1825 года. В декабре 1825 года (четырнадцатого декабря) произошло восстание декабристов, «и Пущин был приговорен на двадцать лет к каторжным работам. Стихи Пушкина написаны 13 декабря 1826 года во Пскове. Пущин получил стихи Пушкина в январе 1828 года, находясь в Чите. Передала их жена декабриста Александра Григорьевна Муравьева. «Отрадно отозвался во мне голос Пушкина! — пишет Пущин. — Преисполненный глубокой, живительной благодарности, я не мог обнять его, как он меня обнимал, когда я первый посетил его в изгнании...».

Знакомство с «биографией» стихов помогает, безусловно, глубже проникнуть в мир поэта и зажить его чувствами и желаниями. Но кроме «биографии» стихов, важнейшим этапом является определение особенностей его стихотворной формы. Для примера изучения специфики формы стихов возьмем стихи С. Орлова:

 

Его зарыли в шар земной,

А был он лишь солдат,

Всего, друзья, солдат простой,

Без званий и наград.

Ему как мавзолей земля —

На миллион веков,

И Млечные Пути пылят

Вокруг него с боков.

На рыжих скатах тучи спят,

Метелицы метут,

Грома тяжелые гремят,

Ветра разбег берут.

Давным-давно окончен бой...

Руками всех друзей

Положен парень в шар земной,

Как будто в мавзолей.

 

Скандируя, мы определяем, что стихи написаны ямбической стопой (раз-двА, раз-двА). И замечаем такую очень важную деталь, которая подсказывает характер исполнения стихов: поэт чередует четырехстопный ямб с трехстопным, а эти, уменьшенные на одну стопу строчки стиха, несут главную эмоционально-смысловую нагрузку:

 

А был он лишь солдат...

Без званий и наград...

На миллион веков...

Руками всех друзей...

Как будто в мавзолей.

 

Значит, при исполнении надо будет мягко, не нарочито но обязательно выделять эти строчки. Далее выясняем что поэт использует только мужские окончания рифм: ой-ой, ат-ат, ля-ля, ов-ов,... ей-ей. Ясно, что стихи должны звучать скупо, мужественно, сдержанно.

Язык стихотворения прост и лаконичен. И если прислушаемся к звукописи в стихе, то заметим преобладание негромких согласных: С-З-Ш. И только, когда подчеркивается мысль о продолжении жизни, поэт вводит звучащие ГР-ТР-ЗБ, передающие раскаты грома и разбег ветров.

Ознакомившись с характеристическими особенностями формы исполняемого стихотворения, можно приступить кследующему этапу работы.

 

Творческий акт исполнения

 

Не выходи на жатву до сезона:

Стихи — зерно мужающей души.

Крестьянин хлеб не выкосит зеленым.

И ты, поэт, со словом не спеши.

 

Эти слова Раисы Ахматовой можно отнести и к творчеству чтеца: если ты исполнительски не созрел, не готов ктворческому акту стиходействия — не спеши с выступлениями в концертах, смотрах, конкурсах. Ну, а если готов (нет предела совершенствованию мастерства и, кроме того, мастерство шлифуется в непосредственном общении со зрителем), то выходить на эстраду надо смело.

Перед выходом надо настроиться на выступление, победить страх, излишнее, мешающее волнение, зарядить себя желанием действовать словом. Подобная настройка осуществляется путем психической установки к действию.

Исполнитель обязан «сказать» себе: о чем буду сегодня говорить со слушателями; для чего мне это необходимо; что хочу изменить в ситуации. Далее мысленно пробежать по структуре всего произведения, увидев его части, кульминацию и финал. Обязательно вспомнить свежие факты из жизни, которые вызвали бы потребность исполнять именно данное произведение в данной аудитории.

Полезно дать себе приказ (почти словами Р. Рождественского):

 

От страха

             немею,

Но сердцу

             не лгу;

Прочту,

          как умею!

Прочту,

         как могу!

                    

Такие самоприказы помогут сосредоточиться на содержании материала и не думать о себе; демонстрировать не себя, а поэта. Тогда страх, волнение сменятся творческим самочувствием, а в этом один из залогов успешного выступления.

Далее необходимо обратить