Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь FAQ Написать работу КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Отказ от какой-то отжившей части жизни и личностиСодержание книги
Поиск на нашем сайте
Изображение Смерти как скелета без плоти относится к эпохе позднего Возрождения. В Средневековье Смерть предстает в обычном человеческом обличье, и лишь надписи, ее сопровождающие, раскрывают зрителю, кто это. Иногда это многозначительный всадник на бледном коне. Но в XV веке Смерть начинает появляться как скелет в изобразительном искусстве и таковой предстает перед нами и в картах Таро. Прежде христианское средневековье будто отрицало важность смерти как ухода в прах и тлен: даже на картинах Страшного суда мертвецы представали молодыми и красивыми… Тема разложения и тления проникает в изобразительное искусство лишь второй половине XIV века. Тогда же получает особое распространение тема Плясок Смерти. Смерть предстает там в образе мумифицированного трупа или по средневековой традиции, птицелова, охотника, жнеца. После чумных эпидемий, охвативших всю Европу, Смерть стала восприниматься самостоятельным и важным персонажем, который приходит ко всем, независимо от их положения, ранга, статуса, добродетели или греховности. Смерть предстает стихией, от которой невозможно спастись и пред которой нельзя устоять. Перед ней рушится даже безусловная, объективная казуальность, смысловая система культуры. «К чему молиться?» – вопрошают монахини «плясок смерти». Как правило, изображения включали в себя фигуру Смерти и окружающих ее фигур различных представителей социальных слоев: священников, дворян, мирян, сборщиков податей, еврейских и мусульманских священнослужителей, всех, кого возможно, вплоть до шута и императора (в разных системах были разные персонажи). Обычно цикл включал в себя 22 или 33 карты. В каком-то смысле Старшие арканы Таро – тоже 22 карты, относящиеся к тому же периоду, – являются, если сделать акцент на срединной карте всего ряда, одним из отражений Плясок Смерти. Пляски Смерти повествуют нам о том, что, кем бы ты ни был, все равно придется отказаться от всего, что имел при жизни, сохранив лишь бессмертную душу. Эта идея родственна смыслу XIII аркана, по которому рано или поздно нам приходится с чем-то в этой жизни расставаться, будь то любимые и близкие или же какие-то части нас самих. Это само переживание прощания с чем-то ушедшим. Остается лишь голый скелет, костяк индивидуальности, не связанной условиями жизни и обстоятельствами бытия. В «Книге Тота» Кроули так высказывается об этом аркане: «В алхимии данная карта иллюстрирует идею гниения – это специальный термин, которым адепты обозначают ряд химических изменений, ведущих к развитию окончательной жизненной формы из первоначального семени, дремлющего в Орфическом яйце. <…> На карте изображен танец смерти: главная фигура здесь – скелет с косой, а скелет и коса – это преимущественно сатурнианские символы. <…> Сатурн обозначает базовую структуру всего сущего, ту фундаментальную природу вещей, которая остается неизменной в ходе обычных перемен, сопутствующих природным явлениям. Более того, он увенчан короной Осириса и символизирует Осириса в водах Аменти. И, более того, он – изначальный тайный Бог-творец, носитель мужского начала… <…> Под взмахами его косы возникают пузыри, в которых начинают зарождаться новые формы жизни, созидаемые им в танце; и формы эти также танцуют» (перевод А. Блейз). В «Таро Тота» в значительной степени присутствует важность перехода от одного этапа существования к другому. Это чувствуется в самом танце коронованной фигуры и обнаруживается в тексте «Книги Тота».
Большой переход
Вызов карты «Смерть» касается принятия ограничения или лишения для последующего перехода к новому – и зачастую пока неизвестному – этапу. Это то самое предчувствие тайны, загадочность и неизвестность всего того, что нас ждет за пеленой… Перехода. Поэтому Смерть и мыслится как Великий Освободитель, Трагизм Великого Перехода способен быть сакрально осмысленным: похороны отмечаются как значимое событие в память о покойных и в подтверждение их значимости для живых. Также он обыгрывается трикстерски: на похоронах и поминках не только горюют, но зачастую (в некоторых культурах) радуются и веселятся вновь признавая важность события и оберегая живых от следования за ушедшими. Постоянным напоминанием о Смерти в Новое время становятся не только печально-мрачные сюжеты и сцены, но и комические: Смерть кланяется и гримасничает, вкрадчиво манит и соблазняет, улыбается, глумится, смеется и шутит. Это также помогает и перейти Рубеж, и помнить о нем, но не бояться. Мы не можем вспомнить подобного оттенка смысла в известных нам и хорошо проработанных колодах Таро, они более ориентированы на величественное представление о смерти. И, тем не менее, тема Перехода (не Великого, но Большого) там существует. XIII аркан способен дать возможность подготовиться к испытанию конца одного периода жизни и началу нового. В «Алхимическом Таро» XIII аркан, конечно, являет символ Смерти как скелета со стрелой в руке и с вороном на левом плече. Он (или она) стоит на черном солнце посреди полного мрака и клубов тумана, символизируя самое погружение в стадию черноты и гниения. Эта карта может соответствовать алхимическому этапу mortificatio – процессу ухода в смерть, от любых внешних проявлений, в глубину, в мир «теней», в мир психической сущности. Это стадия отмирания, когда первоначальные элементы «умирают» и перестают существовать в прежней форме.
Глава 21
«УМЕРЕННОСТЬ» (XIV)
Умеренность – одна из четырех античных добродетелей, три из которых представлены в Старших арканах Таро. Как правило, на карте изображается аллегория Умеренности. В кроулианской традиции, как наиболее последовательном развитии современной системы Таро, «Умеренность» сменяется алхимическим «Искусством» – благодаря символике смешения жидкостей в сосудах и трансформации их содержимого. Классическая иконография. Женская фигура, иногда с крыльями (что необычно для добродетели, которая не является ангельской силой), переливает жидкость из одного сосуда в другой. Одной ногой она стоит на суше, другой касается воды.
Сдержанность эмоций
Умеренность – четвертая из основных античных философских добродетелей. (Отметим тут, что две из четырех добродетелей – Умеренность и Справедливость – снабжены символами равновесия – весами и двумя сосудами) С ее пониманием обычно не возникает сложностей. Она предназначена контролировать неуемные аппетиты и сдерживать бурные желания. В Древней Греции вино разбавляли водой, считая, что пить чистое вино – варварский обычай, свойственный диким скифам. Это был своего рода культурный индикатор, ставший не просто признаком бытовой и социальной культуры, но и неким эстетическим, философским мерилом человека. Цивилизованный человек Эллады умеет правильно смешивать вино и воду, умеренно соотнося свои влечения с целесообразностью. Принцип умеренности возвел в культ великий философ, мистик и математик Пифагор. Платон в диалоге «Федр» представляет душу состоящей из двух начал: врожденного, стремящегося к удовольствиям и приобретенного, стремящегося к нравственности. Оба могут находиться в согласии, а могут – в борьбе, и тогда одно преобладает над другим. А необузданность и невоздержанность, по мнению Платона, делают невозможным созерцание божественного. Ему следует Аристотель, который полагал, что в душе содержатся страсти, способности и устои. Страсти влекут за собой чувства удовольствия или страдания, способности делают человека подвластным страстям, а нравственные устои позволяют контролировать их. Добродетель же может содержаться лишь в нравственных устоях, определенном складе души, скитающемся в страстях и поступках. А поскольку переживания и действия чреваты как избытком, так и недостатком, которые оба губительны для добродетели, то лучшим исходом является середина. Добродетель по Аристотелю скорее вообще некое обладание серединой. Так, скорее Умеренность для Аристотеля является наивысшей и основной добродетелью, включающей в себя остальные. По Платону, умеренность предполагает самопознание, которое открывает человеку принцип различения добра и зла, совпадает с нравственным совершенствованием. Умеренность проявляется, когда правильное мнение о благе управляет поведением человека. Платон также считал умеренность добродетелью государства, когда «ничтожные вожделения большинства» подчинены «разумным желаниям меньшинства» и когда большинство и меньшинство согласны на это распределение ролей. Умеренность государя как гармония пронизывает все государство целиком. Мы видим продолжение этого античного взгляда на Умеренность в «Таро Элементов», XIV аркан не похож ни на какой другой подобный аркан другой колоды. Здесь это «Примирение/Справедливость». XIV аркан этой колоды связан с темой, как Справедливости, так и Суда (лозунг карты – «Я – Суд, и я же – Оправданье»). В этой системе темой суда оказались охвачены арканы XI («Закон/Система»), XIV («Примирение/Справедливость») и XX («Суд/Прощение»), а тема привычных добродетелей практически не прослеживается. Здесь именно та Умеренность Аристотеля и Платона, которая предполагает систему нравственных устоев и самосознание. Примечательно, что в обычаях на пиру в Древней Греции пропорции вина и воды могли варьироваться, но никогда не были случайными: участники пира, симпосия, сами решали, в какой степени разведено будет вино и к какому состоянию это их приведет, какому расположению духа будет способствовать. Во время симпосиев обычно не ели, а именно пили разбавленное водой вино и ублажали себя искусствами и беседой (или иными удовольствиями), что создавало определенную атмосферу каждого данного общества взрослых мужчин. Так соотношение воды и вина на пиру могло предопределять дальнейшее поведение и план действий в системе сообщества и, наоборот, характер сообщества предопределял степень разведения вина и план действий на сборище.
«Срединный путь» вне крайностей
В христианской трактовке умеренность определяется высшей целью самоотверженного служения Богу. Содержание умеренности включает правильное отношение к миру и мирским благам. Умеренность предполагает уже не разумность «срединного пути», а исключительность отношения к земному миру. Обладающий умеренностью смиренен и удовлетворен, не подвержен гневу, тщеславию и отвергает «мирские похоти». В отношении к телесным потребностям умеренность выражает такое господство духа над человеческой природой, при котором тело является послушным орудием духа. Христианство интериоризировало человеческую жизнь, добродетели и пороки которой воплотились не столько и не только в деяниях, но и в помыслах, фантазиях, желаниях. Микрокосмос стал намного опаснее реальной обыденности, потому и Умеренность из вполне социальной античной добродетели превратилась в мерило индивидуальной нравственности. На карте «Умеренность», как правило, изображена аллегория добродетели, льющей воду (или некую другую жидкость) из одного кувшина в другой. Иконография карты почти не изменилась со времен ранних колод. Сейчас уже расписана значительная и богатая интерпретация этой карты. Как правило, она связана со сдержанностью «несмотря ни на что» («Ну да, будем заниматься скромным, хотя и бессмысленным занятием»); с различными алхимическими аллюзиями («Слушайте, а вдруг получится что-то еще?»), иногда встречается связь со временем (очевидно, через ассоциацию с поговоркой «переливать из пустого в порожнее»). Однако почему Умеренность занимается всем этим? Ответ в символике иконографии XIV–X V веков. Тогда думали по-другому. Не то чтобы намного проще, но вкус и привкус того символического подхода (отличного от теперешнего) ни с чем не спутаешь. Женская фигура на карте разбавляет вино водой. Кстати, впоследствии «Умеренностью» назвали одно трезвенническое движение в Америке. Аллегория Умеренности того времени еще изображалась с удилами во рту или в руке (символ жесткого сдерживания), с часами (тема размеренности жизни) – в том числе на голове, а также с перевязанным мечом (на фреске Джотто она лукаво и стеснительно держит завязки), а также на олене, рядом со слоном и горностаем (все эти животные также ассоциируются с умеренностью, например, слон – потому что большой, а ест немного; горностай – потому что белый и пушистый). Кроме того, достаточно широко использовалась аллегория Умеренности эпохи Возрождения – с факелом и кувшином, что означало «вода тушит огонь вожделения». Появление крыльев у фигуры Умеренности в Марсельском Таро – одна из загадок истории Таро. В христианской иконографии не существует никакого ангела, переливающего воду из одного сосуда в другой. И аллегория Умеренности никогда не изображалась сидящей на троне, что могли бы счесть на стертых колодах крыльями и неправильно перерисовать. Некоторые исследователи (Том Тэдфор Литтл) полагают, что это связано с представлением об ангельских силах, которые доставляют душу человека прямо от смертного одра туда, куда положено, а в Марсельской колоде и многих других эта карта занимает позицию между Смертью и Дьяволом. Кроме того, они считают, что это может быть связано с тем, что эта добродетель – именно в соседстве с угрожающими фигурами – призвана заботиться о душе человека в наибольшей степени, оттого у нее и крылья. Новое время и век Просвещения принесли новую идею, «культуру себя», принцип согласованности душевного и телесного здоровья, которое обеспечивается согласованностью желаний души и тела. Умеренность обеспечивала человека независимостью от всего того, над чем он властен. Это была своего рода самозащита от опасности безумств и расточительства, как телесного, так и душевного или духовного. Экстатика была уже не в чести, сдержанное благополучие протестантизма задавало и тон Умеренности. В колоде Уэйта мы видим фигуру ангельскую, а значит, не мужскую и не женскую, переливающую из одного кубка в другой «субстанцию жизни». Карты Таро одномоментны, потому судить о происходящем можно лишь по запечатленному мгновению. Здесь также присутствует дорога, ведущая между горами, ввысь к сверкающей короне, – это очевидный символ «срединного пути», ведущего к просветлению духовности. Ирисы соответствуют богине радуги Ириде, в то время как само слово «радуга» на древнееврейском было также обозначением зодиакального знака Стрельца, знака этой карты. Толкование этой карты в данной традиции говорит о «пассивной сдержанности», «приоритете золотой середины», скорее особой динамике процесса в сочетании со смирением перед обстоятельствами. Потомок колоды Уэйта, «Романтическая Викториана», созданная Карен Махони и Алексом Уколовым по картинам художников Викторианской эпохи, символистов и сентименталистов, предлагает интересный вариант видения этой карты. Здесь ангельская фигура с нимбом и крыльями балансирует на самом краю лодки, успокаивающим жестом, будто примиряя лодку с морем. Значение карты в этой колоде связано также со «срединным путем», сдержанностью и балансировкой, но подчеркивается гармония именно гибкости, подвижности (а не лишь стойкости), сочетание порядка и естественности течения событий, некий дзенский способ восприятия мира. Таково развитие идеи Умеренности в уэйтовской традиции современных колод. Прекрасным метафорическим образом к этой карте для меня оказались многие песни и стихи украинской группы «Флер» (Fleur) Вот, например, песня «Шелкопряд» (из альбома 2006 года «Все вышло из-под контроля»): Я незаметно на дереве в листьях Наполняю жизнь свою смыслом, Пряду свою тонкую нить. Нас очень много на дереве рядом, И каждый рожден шелкопрядом, И прядет свою тонкую нить. А моря до краев наполнялись по каплям, И срослись по песчинкам камни, Вечность – это, наверное, так долго. Мне бы только мой крошечный вклад внести, За короткую жизнь сплести Хотя бы ниточку шелка. <…> Я не умею чего-то еще, Я – маленький червячок, Мир безумный проносится мимо. А мы создаем своими руками Невесомые тонкие ткани, Красота вполне ощутима. <…>
Алхимическое искусство
В «Таро Тота» Кроули эта карта носит название «Art» («Искусство»). На карте изображено свершение священного Алхимического Брака. Это завершение процесса, начатого в VI аркане «Влюбленные». Это стадия Великого Делания, представляющая собой смешение противоположных стихий. Кроули описывает ее так: «На карте изображено Свершение Царственного Брака, который был заключен в Ату VI. Черные и белые персонажи слились в единую андрогинную фигуру. Соединились между собой даже Пчелы и Змеи, украшавшие их одежды. Красный Лев стал белым и возрос в размерах и значимости, а Белая Орлица, также увеличившись, стала красной. Лев обменял свою красную кровь на белую клейковину Орлицы. (Понять эти термины смогут только знатоки алхимии.) Равновесие и взаимообмен совершенным образом представлены и в самой центральной фигуре: у белой женщины теперь черная голова, у черного короля – белая. Женская голова увенчана золотой короной с серебряным обручем, мужская – серебряной с обручем золотым; но белую голову, ту, что справа, дополняет действием белая рука слева, держащая кубок с белой клейковиной, а черной голове, той, что слева, соответствует черная рука справа, которая держит копье, ставшее факелом, и изливает из себя пылающую кровь. Огонь воспламеняет воду; вода угашает огонь» (Кроули А. Книга Тота. Перевод А. Блейз). Толкуя эту карту, он добавляет: «Многое из того, что современные люди считают невежеством, воспринимается так лишь потому, что сами они невежественны в том, над чем размышляли люди былых времен. В нижней части этой карты, например, изображены гармонично соединившиеся друг с другом Огонь и Вода. Но это всего лишь грубый символ духовной идеи, которая заключается в удовлетворении желания несовершенной стихии каждого рода довести свою формулу до совершенства, восприняв равную себе противоположность» (Там же). Колода Хайндля следует принципу, проявленному в колоде Тота Кроули. Здесь карта прямо называется «Die Alchemie». Алхимия понимается здесь как, безусловно, духовный процесс. В этой колоде карта являет собой принцип дуальности, разделения полюсов благодаря Диагональной линии (напоминающей нам стрелу знака Стрельца), разделяющей ее на две части, красную (огненную) и синюю (водную). Огонь и Вода – две кардинальные стихии, мужское и женское начала, участвующие в алхимическом процессе. В «водной» части можно увидеть пересекающиеся круги, заимствованные с крышки колодца в Гластонбери, связанного с историей о Святом Граале. На самой карте два изображения Грааля: синий – в красной части и красный – в синей. Они повторяют тему двух сосудов традиционной Умеренности, а также добавляют ассоциации с картой «2 Чаши». Изображение солнечного затмения – слияния Солнца и Луны – также предлагает нам тему слияния двух начал. В целом эта карта в большей степени производит впечатление первичного разделения хаоса на две составляющие силы или стихии, чем напоминает об их слиянии, как было в «Таро Тота» Кроули. В интерпретации этой карты Рэйчел Поллак (написавшая две книги об этой колоде после личного знакомства с четой Хайндль) говорит о необходимости четкого измерения и вариаций, балансировки и компромиссов. Однако добавляет, что это не все: «Алхимия» не успокаивает, а, наоборот, пробуждает. Это победа, а вовсе не «мертвая точка». В реальности она говорит об установлении контроля над собственной жизнью благодаря осознанному выбору, а не метанию между иллюзиями и настроениями.
Глава 22
«ДЬЯВОЛ» (XV)
Эта карта, по всей видимости, существовала в колоде всегда (хотя до нас дошли первые экземпляры колод Висконти-Сфорцы, в которых не было карт «Дьявол» и «Башня», но полагают, что они были утеряны). Дьявол был значимой фигурой средневекового христианского мировоззрения и, соответственно, вошел в число могущественных сил Старших арканов. Классическая иконография. Дьявол собственной персоной, в человеко-зверином демоническом обличье. В некоторых версиях к постаменту его трона прикованы мужчина и женщина (или демон и демоница).
|
||||
Последнее изменение этой страницы: 2016-04-08; просмотров: 237; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 3.142.198.250 (0.014 с.) |