Пауза. Сильвия что-то вспоминает и разворачивается к Оливеру.

СИЛЬВИЯ. Расскажи ему про Дельфы.

ФИЛИП. Дельфы?

СИЛЬВИЯ. Да, расскажи ему эту историю.

ОЛИВЕР. О, что...

СИЛЬВИЯ. Про явление в Дельфах.

ФИЛИП. Что за явление?

СИЛЬВИЯ. Оливер рассказывал мне чудесную историю...

ОЛИВЕР. Ничего такого на самом деле.

ФИЛИП. Явление в Дельфах.

СИЛЬВИЯ. Это прекрасно.

ФИЛИП. Звучит, как название страшного романа.

ОЛИВЕР. Я не знаю, Филип...

СИЛЬВИЯ. Однажды на работе, в перерыв, Оливер рассказал мне про поездку в Дельфы.

ОЛИВЕР. Тут ничего особенного. Может, в другой раз.

СИЛЬВИЯ. С ним там кое-что произошло. Можно назвать это мистическим опытом?

ФИЛИП. Ты должен рассказать.

ОЛИВЕР. Я, правда, не думаю...

ФИЛИП. Пожалуйста.

ОЛИВЕР. Это не так уж интересно. Не особенно значительная история. В некотором роде это просто занятный случай.

ФИЛИП. Я весь внимание.

ОЛИВЕР. Боюсь, ты разочаруешься.

СИЛЬВИЯ. Ну, давай уже, Оливер.

ОЛИВЕР. Хорошо, я отправился в Дельфы, потому что там находится то, что я очень хотел увидеть.

СИЛЬВИЯ. Храм Оракула.

ОЛИВЕР. Поэтому я купил билеты на старенький автобус из Афин. Поездка заняла несколько часов, дорога была извилистой, через горы. Я помню, мы прибыли перед самым закатом, нас высадили около маленькой гостиницы. Гостиница «Зевс» или что-то в этом роде. Здесь уже было несколько других иностранцев – пожилая пара из Америки, немец, несколько англичан, включая невыносимую напыщенную женщину с крайне громким голосом.

ФИЛИП. Не самая удачная комбинация.

ОЛИВЕР. Мы немного перекусили и отправились спать.

ФИЛИП. Я уже заинтригован.

ОЛИВЕР. Утром я открыл ставни, и вид был абсолютно…

СИЛЬВИЯ. Фантастический.

ОЛИВЕР. Вид был фантастическим. Я даже не могу объяснить, как следует. Такое надо видеть самому.

ФИЛИП. Когда-нибудь.

ОЛИВЕР. Пейзаж, что ты видишь… Он завораживает, весьма и весьма яркий. Ты находишься высоко в горах, на вершинах лежит снег, но стоит посмотреть вниз, и ты видишь море через серебристые оливковые рощи.

СИЛЬВИЯ. Как красиво!

ОЛИВЕР. Ты можешь увидеть воды Коринфского залива. Так зрелищно! В смысле, безумная красота. Ты начинаешь понимать, почему греки выбрали это место для храма Оракула. Может, среди такой красоты и тишины реально почувствовать будущее. Ты как бы находишься вне времени.

ФИЛИП. Это и есть твое явление?

ОЛИВЕР. Я едва начал.

СИЛЬВИЯ. Филип, дай ему шанс.

ОЛИВЕР. После завтрака я отправился смотреть на античный театр и храм. За мной увязалась пара американцев. По-моему, они думали, что я какой-то ученый. Они продолжали задавать мне вопросы и разочаровывались, когда мои ответы казались не настолько увлекательными, как они ожидали.

СИЛЬВИЯ. Ты, кстати, похож на ученого.

ОЛИВЕР. В какой-то момент я потерял их из виду и продолжил путь один. Должен сказать, это было облегчением.

ФИЛИП. Я не удивлен. Никто не хочет испытать духовный опыт с американцами поблизости.

ОЛИВЕР. Я бродил по местности. Я был совершенно один и в полной тишине. Все, что ты слышишь, это непрекращающееся стрекотание цикад. И легкий звук ветерка в деревьях. Я просто гулял и наслаждался.

ФИЛИП. Чувствую, что явление грядет.

ОЛИВЕР. И тогда я услышал...

ФИЛИП. Я же говорил.

ОЛИВЕР. Я полагаю, это можно описать как голос. Не голос в привычном смысле этого слова. Не такой, который можно сразу узнать.

ФИЛИП. А ты уверен, что это не был один из американцев?

СИЛЬВИЯ. Филип, тише.

ОЛИВЕР. Я просто стоял и слышал голос. И он говорил, что все будет хорошо.

ФИЛИП. Хорошо? Что должно быть хорошо?

ОЛИВЕР. Однажды, спустя много-много лет, придет осознание определенных вещей, глубокое понимание аспектов человеческой натуры, которое сделает все трудности, что мы испытываем, все страхи, что приходят в голову бессонными ночами, имеющими смысл. Люди, которые будут жить в те времена, может, через пятьдесят или пятьсот лет, будут счастливы от этого понимания, обретут мудрость. Так лучше.

СИЛЬВИЯ. Как это в духе Чехова.

ОЛИВЕР. У меня было ощущение, что я слышу этот голос из будущего. Это и было то самое явление.

СИЛЬВИЯ. Есть места, которые так воздействуют на нас.

ФИЛИП. Я понимаю, что ты имеешь в виду. Не могу представить, чтобы подобное случилось в Пимлико.

ОЛИВЕР. В Найтсбридже, возможно, но точно не в Пимлико.

ФИЛИП. В любом случае, дорогая, тебе следовало предупредить, что мы сегодня ужинаем с человеком, который регулярно слышит голоса. Я бы подготовился.

СИЛЬВИЯ. О, Филип, ты ужасен.

ОЛИВЕР. Мне сейчас определенно неловко.

СИЛЬВИЯ. Ты что! Он просто шутит.

 

Они смеются. Пауза.

СИЛЬВИЯ. Мы должны поторопиться.

ОЛИВЕР. Да.

ФИЛИП. Мы не хотим расстраивать югославов.

СИЛЬВИЯ. Не дай Бог. Я возьму свой кардиган. Буду через минуту.

ФИЛИП. Ты не можешь нас оставить. Нам будет не о чем поговорить!

СИЛЬВИЯ. Можешь обсудить меня.

ФИЛИП. Ну, тогда проваливай.

СИЛЬВИЯ. Хорошо, прекращай задираться.

ФИЛИП. Поспеши.

 

СИЛЬВИЯ выходит из комнаты, оставляя мужчин наедине. Сначала идет пауза, а потом они начинают одновременно говорить.

ФИЛИП. Я не могу тебе сказать...

ОЛИВЕР. Есть кое-что...

ФИЛИП. После тебя.

ОЛИВЕР. Нет, пожалуйста...

ФИЛИП. Я не могу описать, как много значит для Сильвии работа с тобой. Как она радуется этой работе.

ОЛИВЕР. Это тоже много для меня значит.

ФИЛИП. Не думаю, что она когда-то приступала к делу с таким рвением. И как вовремя все началось.

ОЛИВЕР. Вовремя?

ФИЛИП. Она нуждалась в подобном после случившегося.

ОЛИВЕР. Она упоминала, что была не совсем здорова.

ФИЛИП. Да.

 

Неловкая пауза.

ФИЛИП. Она была актрисой, ты в курсе?

ОЛИВЕР. Она мне говорила.

ФИЛИП. Перед тем, как стать иллюстратором.

ОЛИВЕР. Да.

ФИЛИП. Только пару лет.

ОЛИВЕР. Хотел бы я увидеть ее на сцене.

ФИЛИП. Потом она все бросила. Сказала, что делает это ради нас.

ОЛИВЕР. О...

ФИЛИП. Но я думаю, она испугалась.

ОЛИВЕР. Испугалась?

ФИЛИП. Она была исключительна хороша. Это восхищало, насколько она хороша. Она как бы превращалась во всех тех персонажей. Полностью втягивалась в жизни героев. Это все ее воображение.

ОЛИВЕР. Я верю, что она очень талантлива.

ФИЛИП. Конечно, весь этот мир...

ОЛИВЕР. Театр?

ФИЛИП. Не совсем ее.

ОЛИВЕР. Разве нет?

ФИЛИП. Но она была прекрасна. Ее инстинкты, интуиция. Эмпатия. Все эти качества.

ОЛИВЕР. Да.

ФИЛИП. Но я думаю, она поступила мудро.

ОЛИВЕР. Мудро?

ФИЛИП. Что она ушла.

ОЛИВЕР. Думаешь?

ФИЛИП. Она хрупкая.

 

Пауза.

ФИЛИП. У тебя бессонница?

ОЛИВЕР. Прощу прощения?

ФИЛИП. Ты упомянул чуть раньше. В своей истории про храм. Ты сказал, что кошмары, которые мучают нас бессонными ночами, обретут смысл.

ОЛИВЕР. О…

ФИЛИП. И мне стало интересно, много ли было таких бессонных ночей.

ОЛИВЕР. Несколько.

ФИЛИП. Все эти Бэллифинчи в твоей голове...

ОЛИВЕР. Может быть.

 

Длинная пауза. Сильвия возвращается.

СИЛЬВИЯ. Я готова.

ФИЛИП. Вовремя.

ОЛИВЕР. Выглядишь чудесно.

СИЛЬВИЯ. Спасибо.

 

ФИЛИП выключает свет.

СИЛЬВИЯ. Я тут подумала.

ФИЛИП. О чем?

СИЛЬВИЯ. О том, как важен это вечер.

ФИЛИП. Да?

СИЛЬВИЯ. Для меня, для всех нас.

ФИЛИП. Почему?

СИЛЬВИЯ. Я не знаю.

ФИЛИП. Ключи у тебя?

СИЛЬВИЯ. Да.

ФИЛИП. Тогда идем.

 

Они делают шаг к двери. МУЖЧИНА входит в комнату. Он одет в нацистскую униформу. Он невидим для них, но находится близко.

СИЛЬВИЯ. Что это было?

ФИЛИП. Ты о чем, дорогая?

СИЛЬВИЯ. Я что-то почувствовала.

ФИЛИП. Что именно?

 

МУЖЧИНА проходит в центр комнаты и стоит безмолвно.

СИЛЬВИЯ. Ничего.

ФИЛИП. Не забудь пальто.

ОЛИВЕР. Там холодно.

 

СИЛЬВИЯ берет пальто. Они открывают дверь, чтобы выйти.

ФИЛИП. Так почему же сегодня такой важный день?

СИЛЬВИЯ. Забудь. Просто мысли вслух.

ОЛИВЕР. У тебя так часто?

СИЛЬВИЯ. Вот и все.

ФИЛИП. Она безумна, Оливер.

ОЛИВЕР. Да?

СИЛЬВИЯ. Не будь скотиной.

ФИЛИП. Безумна.

 

Они закрывают дверь. На сцене меняются декорации – теперь это современная квартира в стиле 50х. Та же комната, другие декорации. Фоном играет музыка 50х. Мужчина в нацистской форме все также стоит в центре, молчаливо.

 

Приглушенный свет, входит ОЛИВЕР в нижнем белье. Он тащит с собой халат. Он садится на пол, МУЖЧИНА стоит сзади и смотрит сверху вниз. Включается свет, музыка резко обрывается. Первые несколько фраз МУЖЧИНА говорит с немецким акцентом.

 

МУЖЧИНА. Твою мать, не смотри на меня. Ты – кусок дерьма.

ОЛИВЕР. Мне очень жаль.

МУЖЧИНА. Тебе следует сожалеть.

ОЛИВЕР. Мне жаль.

МУЖЧИНА. Никогда не смотри на меня, бесполезный кусок дерьма. Ты кто?

ОЛИВЕР. Кто я?

МУЖЧИНА. Кто ты! Скажи мне.

ОЛИВЕР. Я тот, кто я есть.

МУЖЧИНА. Ты мне расскажешь, кто ты, хренов кусок человеческого дерьма.

ОЛИВЕР. Я - хренов кусок человеческого дерьма.

МУЖЧИНА. Да, вот так. А теперь облизывай мои чертовы сапоги.