Оригинальная версия – 2008 год

Оригинальная версия – 2008 год

Режиссер – Джейми Ллойд

Филип – Джей Джей Филд

Оливер – Берти Карвел

Сильвия – Линдси Маршал

Оригинальная бродвейская версия – 2010 год

Режиссер – Джо Мантелло

Филип – Хью Дэнси

Оливер – Бен Уишоу

Сильвия – Андреа Райзборо

Сюжет:

В 50х Филип женат на Сильвии, бывшей актрисе, а ныне иллюстраторе, которая работает с Оливером – автором детских книг. В 21 веке Оливер – журналист, которого бросил его любовник Филип, он ищет утешения со своей лучшей подругой Сильвией, актрисой.

АКТ 1

Квартира ФИЛИПА и СИЛЬВИИ. Современная, но безвкусная. Много книг, диван и кресла, несколько картин на стене.

ФИЛИП стоит у входной двери. Он одет для выхода.

ОЛИВЕР только что приехал.

ОЛИВЕР. Филип.

ФИЛИП. Оливер.

ОЛИВЕР. Да.

ФИЛИП. Наконец-то.

ОЛИВЕР. Да.

ФИЛИП. Я слышал так много всего.

ОЛИВЕР. Да?

ФИЛИП. Так много о тебе.

ОЛИВЕР. Черт возьми!

ФИЛИП. Только хорошее.

ОЛИВЕР. Какое облегчение.

ФИЛИП. Сильвия постоянно говорит о тебе.

ОЛИВЕР. Говорит?

ФИЛИП. Я начинаю ревновать.

ОЛИВЕР. Не стоит.

ФИЛИП. Она считает, ты гений.

ОЛИВЕР. Обо мне можно много всего сказать, но гениальность – не про меня.

ФИЛИП. Экстраординарный – вот, как она называет тебя.

ОЛИВЕР. Вот как?

ФИЛИП. Неординарный.

 

Небольшая пауза.

ФИЛИП. Давай, я возьму твое пальто.

ОЛИВЕР. Спасибо.

 

ОЛИВЕР снимает свое пальто и отдает его ФИЛИПУ, тот бережно его вешает.

ФИЛИП. Боюсь, леди немного опаздывает. Думаю, она красится. Это древний ритуал.

ОЛИВЕР. Я рано.

ФИЛИП. Нет. Ты вовремя.

ОЛИВЕР. Я шел пешком. Думал, у меня на это уйдет больше времени.

ФИЛИП. Сегодня прекрасный вечер.

ОЛИВЕР. Ну, по крайней мере, дождя нет.

ФИЛИП. Все дорогу от Мэйда Вейл?

ОЛИВЕР. Да.

ФИЛИП. Через парк?

ОЛИВЕР. Да.

ФИЛИП. Длинный путь.

ОЛИВЕР. Мне понравилось.

ФИЛИП. Сейчас сезон для прогулок.

ОЛИВЕР. Все в полном цвету.

ФИЛИП. Чудесно.

 

Небольшая пауза.

ФИЛИП. Что я могу предложить тебе выпить?

ОЛИВЕР. Скотч?

ФИЛИП. Со льдом?

ОЛИВЕР. Отлично.

ФИЛИП. Думаю, себе я сделаю то же самое.

 

ФИЛИП подходит к столику и наливает им выпить.

ФИЛИП. Она думает, твои истории прекрасны.

ОЛИВЕР. Она точно улавливает дух рассказов.

ФИЛИП. Она беспокоится. По поводу книги, я имею в виду.

ОЛИВЕР. Она очень, очень талантлива.

ФИЛИП. Она рассказывает без остановки. Что-то про сад.

ОЛИВЕР. Скорее про джунгли на самом деле.

ФИЛИП. Джунгли...

ОЛИВЕР. Давай назовем это джунглями в центре Англии. Или хотя бы тропическим садом.

ФИЛИП. Что такое с детскими писателями и садами? Кажется, они активно распространяются. Большинство из них - тайно, осмелюсь сказать.

ОЛИВЕР. Ты прав.

ФИЛИП. В любом случае она очень занята. Зарисовки со странными существами повсюду. Я наткнулся в спальне на довольно тревожную картину с кем-то, напоминающим двуглавую антилопу. Впечатляет.

ОЛИВЕР. Это будет Бэллифинч. Впервые мне предстоит его увидеть в пятницу утром.

ФИЛИП. Бэллифинч... Боюсь, моя жизнь в сравнении выглядит крайне тусклой.

ОЛИВЕР. Я, честно говоря, не думаю, что есть такое понятие «тусклая жизнь».

ФИЛИП. Тебе просто не приходилось продавать жилую недвижимость.

ОЛИВЕР. Неизученная, возможно, но не тусклая.

 

ФИЛИП подает ему выпивку. Они садятся.

ФИЛИП. Я никогда не встречал таких, как ты. Я имею в виду писателей.

ОЛИВЕР. На самом деле?

ФИЛИП. Не считая мерзкого друга моей матери, который написал книгу о выпечке тортов.

ОЛИВЕР. Выпечке?

ФИЛИП. Я не уверен, что это считается.

ОЛИВЕР. Звучит немного несправедливо. Книги о тортах – такие же книги, как и все.

ФИЛИП. Ты пишешь только для детей?

ОЛИВЕР. В основном. Но у меня есть пара книг о путешествиях.

ФИЛИП. Сильвия упоминала о них. Одна – про Афины.

ОЛИВЕР. Я жил там около года.

ФИЛИП. А другая?

ОЛИВЕР. Другая про Ливан.

ФИЛИП. Ливан?

ОЛИВЕР. Но в основном меня тянет писать для детей.

ФИЛИП. Интересно, почему.

ОЛИВЕР. Я не знаю. В этом есть что-то необузданное.

ФИЛИП. Необузданное?

ОЛИВЕР. Возможности безграничны. Пределы взрослой литературы более ограничены, на мой взгляд.

ФИЛИП. Понятно.

ОЛИВЕР. Я чувствую себя гораздо счастливее в мире говорящих тигров и волшебных зеркал. Это моя стихия.

ФИЛИП. Логично.

ОЛИВЕР. Может, когда-нибудь взрослая литература сможет удовлетворить моим экстравагантным полетам фантазии, но сейчас я счастлив писать для тех, кто моложе двенадцати.

ФИЛИП. Выглядит так, будто это для того, чтобы сохранить крышу над головой.

ОЛИВЕР. Протекающую, но да, что-то вроде этого.

ФИЛИП. Ну, за книгу.

ОЛИВЕР. За книгу.

 

Они поднимают тост.

ФИЛИП. Странно.

ОЛИВЕР. Что?

ФИЛИП. Когда я открыл дверь…

ОЛИВЕР. Да?

ФИЛИП. Ты выглядел как-то знакомо.

ОЛИВЕР. Да, я тоже так подумал.

ФИЛИП. Правда?

ОЛИВЕР. Да.

ФИЛИП. Может, мы где-то пересекались мельком. В метро, к примеру.

ОЛИВЕР. Возможно.

ФИЛИП. И более странные вещи случаются.

 

Pause.

ФИЛИП. А, может, это потому, что она о тебе так часто говорит.

ОЛИВЕР. Говорит обо мне?

ФИЛИП. Может, поэтому мне кажется, мы уже встречались.

ОЛИВЕР. В каком смысле?

ФИЛИП. О, это просто, когда ты много слышал о ком-то, ты начинаешь представлять его еще до того, как вы встретитесь на самом деле.

ОЛИВЕР. Да.

ФИЛИП. Если ты меня понимаешь.

ОЛИВЕР. Думаю, да.

 

СИЛЬВИЯ входит. Она элегантно одета для выхода.

ФИЛИП. А вот и она.

СИЛЬВИЯ (ОЛИВЕРУ). Он уже устраивал тебе допросы?

ФИЛИП. Нещадно.

ОЛИВЕР. Привет, Сильвия.

СИЛЬВИЯ. Он очень ревнив.

ФИЛИП. Просто бешеный.

СИЛЬВИЯ. Он может быть жестоким. Филип, будь добр, помоги мне с молнией.

 

Она поворачивается спиной, а он помогает ей застегнуться.

СИЛЬВИЯ. Временами он полезен. Вижу, он предложил выпить.

ОЛИВЕР. Он идеальный хозяин.

СИЛЬВИЯ. Ну вот, в конце концов, все наши тренировки не прошли даром.

ФИЛИП. Я быстро учусь. Джин?

СИЛЬВИЯ. Я заказала столик на восемь.

ФИЛИП. Мы быстро.

СИЛЬВИЯ. Спасибо, дорогой.

 

ФИЛИП идет к бару, чтобы налить ей выпить.

ФИЛИП. Я рассказывал Оливеру, что ты постоянно о нем говоришь.

СИЛЬВИЯ. Ты не мог не позорить меня перед моим работодателем, правда же?

ФИЛИП. Наверное.

СИЛЬВИЯ. Я сильно нервничала, ты знаешь. Бог знает, почему.

ОЛИВЕР. Нервничала?

СИЛЬВИЯ. По поводу вашего знакомства.

ФИЛИП. Она постоянно откладывала его, да, Оливер?

ОЛИВЕР. Как ты и заметил.

СИЛЬВИЯ. Я знаю, это очень глупо. Я просто хотела, чтобы вы поладили.

ФИЛИП. Мы с этим справились.

СИЛЬВИЯ. Я имею в виду, чтобы вы понравились друг другу.

ОЛИВЕР. Не понимаю, почему мы могли бы не поладить.

ФИЛИП. Все будет отлично, если не окажется, что у тебя бурный роман за моей спиной.

СИЛЬВИЯ. Оливер, я предупреждала тебя по поводу его чувства юмора.

ФИЛИП. Чувства юмора?

СИЛЬВИЯ. Вернее, его отсутствия.

ФИЛИП. Ты бессердечна.

СИЛЬВИЯ. Просто честна.

 

Небольшая неловкая пауза. ФИЛИП приносит СИЛЬВИИ выпивку.

СИЛЬВИЯ. Надеюсь, Оливер, тебе нравится итальянская кухня.

ФИЛИП. Мы зарезервировали столик в небольшом итальянском ресторанчике за углом.

ОЛИВЕР. Замечательно.

СИЛЬВИЯ. Филип всегда шутит по поводу этого места, но мне нравится.

ФИЛИП. Там экстремально красно. Все в красном цвете.

ОЛИВЕР. Немного красного – это по мне.

ФИЛИП. Стены, скатерти, лица официантов... Все красное.

СИЛЬВИЯ. Филип убежден, что они не настоящие итальянцы.

ФИЛИП. Они югославы. Я уверен, они - югославы, притворяющиеся итальянцами.

ОЛИВЕР. Звучит любопытно.

СИЛЬВИЯ. Но еда хорошая.

ФИЛИП. С ощутимым сербским вкусом.

ОЛИВЕР. Уверен, все вкусно.

 

Небольшая пауза, пока они садятся.

ФИЛИП. Мне очень приятно слышать, что Бэллифинч был замечен в нашем доме.

СИЛЬВИЯ. Это лишь набросок, но скоро закончу.

ОЛИВЕР. Не могу дождаться.

СИЛЬВИЯ. Надеюсь, к пятнице он будет выглядеть увереннее. Пока он для его же блага весьма фиолетовый.

ФИЛИП. Все эти разговоры про Бэллифинча и джунгли в Хемпшире разжигают мой интерес. Я не могу дождаться, когда увижу эту чертову штуку.

СИЛЬВИЯ. Тебе следует быть терпеливым.

ОЛИВЕР. Уже почти.

СИЛЬВИЯ. Почти. И не вынюхивай.

ФИЛИП. Не моя вина, что ты оставляешь эти интригующие картинки по всему дому.

ОЛИВЕР. Так вынюхивает?

СИЛЬВИЯ. В самом худшем смысле.

ФИЛИП. В спальне. На софе. Даже в холодильнике.

ОЛИВЕР. Холодильнике?

СИЛЬВИЯ. Всего раз.

ФИЛИП. Нечто коричневое карабкается на дерево. В холодильнике. Это было самым внезапным.

СИЛЬВИЯ. Кто-то звонил в дверь. Я готовила ужин. Всего лишь мгновение рассеянности.

ФИЛИП. Твоя история нас захватила. И меня еще выставляют шпионом.

ОЛИВЕР. Прими мои извинения, пожалуйста.

ФИЛИП. Извинения приняты.

 

Они смеются.

ФИЛИП. Я вам завидую.

ОЛИВЕР. Завидуешь?

СИЛЬВИЯ. Чему?

ФИЛИП. Вашей работе. Вы занимаетесь творчеством. Вкладываете страсть в то, чем зарабатываете на жизнь.

ОЛИВЕР. Это не страсть, а скорее одиночество.

СИЛЬВИЯ. Филип очень недоволен своей работой.

ФИЛИП. Я продаю дома, Оливер.

ОЛИВЕР. Ты говорил.

ФИЛИП. Дома и квартиры.

СИЛЬВИЯ. Все, что тебе действительно нужно знать, что Филип начал этим заниматься в результате одного несчастного случая.

ОЛИВЕР. Несчастного случая?

ФИЛИП. Мой отец умер.

СИЛЬВИЯ. Филипу было всего двадцать один, когда умер его отец.

ФИЛИП. Я бы бросил университет.

СИЛЬВИЯ. Отец Филипа много лет занимался бизнесом по покупке и продаже недвижимости. Брат Филипа был готов взять его на себя.

ФИЛИП. Его к этому действительно готовили. А я был бесполезен. Бесцелен, я боюсь.

СИЛЬВИЯ. Но спустя два года, Роджер…

ФИЛИП. Мой брат.

СИЛЬВИЯ. Роджер погиб.

ФИЛИП. Это был несчастный случай.

СИЛЬВИЯ. Автомобильная авария. Ужасно.

ФИЛИП. Я должен был приглядывать за мамой.

СИЛЬВИЯ. И за сестрой.

ФИЛИП. У меня не было выбора, кроме как взять бизнес на себя.

СИЛЬВИЯ. Я иногда задаюсь вопросом, что бы ты сделал, кем бы ты был, если бы все сложилось иначе.

ФИЛИП. Бог знает. Может, я бы эмигрировал.

ОЛИВЕР. Эмигрировал?

СИЛЬВИЯ. У Филипа всегда была эта сумасшедшая идея об эмиграции.

ОЛИВЕР. Захватывает.

СИЛЬВИЯ. Австралия, Канада...

ФИЛИП. Что-то новое.

СИЛЬВИЯ. Помнишь, ты был одержим идеей переезда в Африку?

ФИЛИП. Да, в Африку.

СИЛЬВИЯ. Он прочитал все книги, которые смог достать. Про Кению, Родезию. Они разбросаны по всему дому.

ОЛИВЕР. Я бы хотел побывать в Африке.

ФИЛИП. Боюсь, я не был нигде дальше Брайтона.

СИЛЬВИЯ. Когда-нибудь.

ОЛИВЕР. Когда-нибудь.

ФИЛИП. А потом ты просыпаешься и оказывается, что большую часть своей жизни потратил на то, что показывал людям пустые квартиры.

СИЛЬВИЯ. Есть вещи и похуже.

ФИЛИП. Уверена?

ОЛИВЕР. Я уверен, Сильвия права.

ФИЛИП (добродушно). Как и всегда.

 

Пауза.

ФИЛИП. Но ты, Оливер, явно был за пределами Брайтона.

ОЛИВЕР. Да, я ездил кое-куда.

СИЛЬВИЯ. О, не скромничай, ты был везде.

ОЛИВЕР. Не совсем уж везде.

СИЛЬВИЯ. Оливер жил в Греции.

ФИЛИП. Да, он рассказывал...

СИЛЬВИЯ. Италия, Бейрут, Сирия.

ОЛИВЕР. Я чувствую себя на своем месте там.

ФИЛИП. Здорово. Жить в таких местах…

СИЛЬВИЯ. Оливер жил в Афинах.

ФИЛИП. Это прекрасно.

ОЛИВЕР. Я жил в крошечном доме у подножия Акрополя. В нем водились мыши, но вообще было весьма мило.

СИЛЬВИЯ. Очень романтично.

ОЛИВЕР. Из окна на кухне можно было увидеть Парфенон.

ФИЛИП. Парфенон…

СИЛЬВИЯ. Когда-нибудь мы с Филипом обязательно поедем в Грецию.

ФИЛИП. Раз ты говоришь.

СИЛЬВИЯ. Через Францию, Италию, пересекая Адриатику.

ФИЛИП. Когда-нибудь.

СИЛЬВИЯ. А потом на острова.

ОЛИВЕР. Острова очень красивы.

СИЛЬВИЯ. Филип, я, парочка изданий «Одиссеи» и шахматная доска.

ФИЛИП. Конечно, не забываем про джин.

ОЛИВЕР. Да, про джин не забываем.

СИЛЬВИЯ. Когда-нибудь.

 

Они смеются. Пауза.

СИЛЬВИЯ. Мы должны поторопиться.

ОЛИВЕР. Да.

ФИЛИП. Мы не хотим расстраивать югославов.

СИЛЬВИЯ. Не дай Бог. Я возьму свой кардиган. Буду через минуту.

ФИЛИП. Ты не можешь нас оставить. Нам будет не о чем поговорить!

СИЛЬВИЯ. Можешь обсудить меня.

ФИЛИП. Ну, тогда проваливай.

СИЛЬВИЯ. Хорошо, прекращай задираться.

ФИЛИП. Поспеши.

 

Неловкая пауза.

ФИЛИП. Она была актрисой, ты в курсе?

ОЛИВЕР. Она мне говорила.

ФИЛИП. Перед тем, как стать иллюстратором.

ОЛИВЕР. Да.

ФИЛИП. Только пару лет.

ОЛИВЕР. Хотел бы я увидеть ее на сцене.

ФИЛИП. Потом она все бросила. Сказала, что делает это ради нас.

ОЛИВЕР. О...

ФИЛИП. Но я думаю, она испугалась.

ОЛИВЕР. Испугалась?

ФИЛИП. Она была исключительна хороша. Это восхищало, насколько она хороша. Она как бы превращалась во всех тех персонажей. Полностью втягивалась в жизни героев. Это все ее воображение.

ОЛИВЕР. Я верю, что она очень талантлива.

ФИЛИП. Конечно, весь этот мир...

ОЛИВЕР. Театр?

ФИЛИП. Не совсем ее.

ОЛИВЕР. Разве нет?

ФИЛИП. Но она была прекрасна. Ее инстинкты, интуиция. Эмпатия. Все эти качества.

ОЛИВЕР. Да.

ФИЛИП. Но я думаю, она поступила мудро.

ОЛИВЕР. Мудро?

ФИЛИП. Что она ушла.

ОЛИВЕР. Думаешь?

ФИЛИП. Она хрупкая.

 

Пауза.

ФИЛИП. У тебя бессонница?

ОЛИВЕР. Прощу прощения?

ФИЛИП. Ты упомянул чуть раньше. В своей истории про храм. Ты сказал, что кошмары, которые мучают нас бессонными ночами, обретут смысл.

ОЛИВЕР. О…

ФИЛИП. И мне стало интересно, много ли было таких бессонных ночей.

ОЛИВЕР. Несколько.

ФИЛИП. Все эти Бэллифинчи в твоей голове...

ОЛИВЕР. Может быть.

 

ФИЛИП выключает свет.

СИЛЬВИЯ. Я тут подумала.

ФИЛИП. О чем?

СИЛЬВИЯ. О том, как важен это вечер.

ФИЛИП. Да?

СИЛЬВИЯ. Для меня, для всех нас.

ФИЛИП. Почему?

СИЛЬВИЯ. Я не знаю.

ФИЛИП. Ключи у тебя?

СИЛЬВИЯ. Да.

ФИЛИП. Тогда идем.

 

Они закрывают дверь. На сцене меняются декорации – теперь это современная квартира в стиле 50х. Та же комната, другие декорации. Фоном играет музыка 50х. Мужчина в нацистской форме все также стоит в центре, молчаливо.

 

Приглушенный свет, входит ОЛИВЕР в нижнем белье. Он тащит с собой халат. Он садится на пол, МУЖЧИНА стоит сзади и смотрит сверху вниз. Включается свет, музыка резко обрывается. Первые несколько фраз МУЖЧИНА говорит с немецким акцентом.

 

МУЖЧИНА. Твою мать, не смотри на меня. Ты – кусок дерьма.

ОЛИВЕР. Мне очень жаль.

МУЖЧИНА. Тебе следует сожалеть.

ОЛИВЕР. Мне жаль.

МУЖЧИНА. Никогда не смотри на меня, бесполезный кусок дерьма. Ты кто?

ОЛИВЕР. Кто я?

МУЖЧИНА. Кто ты! Скажи мне.

ОЛИВЕР. Я тот, кто я есть.

МУЖЧИНА. Ты мне расскажешь, кто ты, хренов кусок человеческого дерьма.

ОЛИВЕР. Я - хренов кусок человеческого дерьма.

МУЖЧИНА. Да, вот так. А теперь облизывай мои чертовы сапоги.

 

Пауза.

ОЛИВЕР. Я просто не в настроении. Я не должен был звонить, мне было скучно

МУЖЧИНА. Ясно.

ОЛИВЕР. И немного одиноко.

МУЖЧИНА. Как и большинству.

ОЛИВЕР. Я думаю, я просто напился.

МУЖЧИНА. Верно.

 

Пауза.

ОЛИВЕР. Выпьешь со мной?

МУЖЧИНА. За твой счет.

ОЛИВЕР. Хорошо.

МУЖЧИНА. Моя одежда еще мокрая.

ОЛИВЕР. У меня есть скотч.

МУЖЧИНА. Давай.

 

Pause.

ОЛИВЕР. Фото на сайте отличные.

МУЖЧИНА. Так говорят.

ОЛИВЕР. Немецкая овчарка твоя?

МУЖЧИНА. Сестры.

ОЛИВЕР. Хорошо, что ты не привел собаку с собой.

МУЖЧИНА. Да.

ОЛИВЕР. Хотя эффективно...

 

Pause.

ОЛИВЕР. Ты актер?

МУЖЧИНА. Был раньше.

ОЛИВЕР. Я так и думал.

МУЖЧИНА. Не мог свести концы с концами.

ОЛИВЕР. Театр?

МУЖЧИНА. В основном. Нортгемптон. Бристоль. Чертов Ипсвич.

ОЛИВЕР. Круто.

МУЖЧИНА. Однажды снялся в рекламе собачьего корма. Заработал денег.

ОЛИВЕР. Понятно, почему я решил, что твое лицо мне знакомо.

МУЖЧИНА. И странный голос за кадром.

ОЛИВЕР. Жизнь нелегка.

МУЖЧИНА. Ты мне это говоришь?

 

Пауза.

ОЛИВЕР. Так чем ты теперь занимаешься?

МУЖЧИНА. Ты знаешь. Это для начала.

ОЛИВЕР. Конечно.

МУЖЧИНА. Дважды в неделю помогаю флористу.

ОЛИВЕР. Мило.

МУЖЧИНА. Преподаю драму.

ОЛИВЕР. Отлично.

МУЖЧИНА. Все в этом роде.

ОЛИВЕР. Понятно.

 

Пауза.

ОЛИВЕР. Мой парень бросил меня.

МУЖЧИНА. А...

ОЛИВЕР. В третий раз за год.

МУЖЧИНА. У него привычка тебе бросать?

ОЛИВЕР. Но в этот раз все серьезно. Он забрал свои пластинки.

МУЖЧИНА. Как долго вы были вместе?

ОЛИВЕР. Полтора года.

МУЖЧИНА. Немало.

ОЛИВЕР. Правда же?

МУЖЧИНА. Мои отношения длились максимум восемь месяцев.

ОЛИВЕР. Правда?

МУЖЧИНА. Да.

 

Пауза.

МУЖЧИНА. Ты расстроен из-за того, что бойфренд тебя кинул?

ОЛИВЕР. Да, думаю, да.

МУЖЧИНА. Конечно.

 

Пауза.

ОЛИВЕР. Прошло три дня.

МУЖЧИНА. Три дня?

ОЛИВЕР. С тех пор, как он ушел.

МУЖЧИНА. А.

ОЛИВЕР. Я никуда не выходил.

МУЖЧИНА. Понятно.

ОЛИВЕР. Просто сидел здесь и думал.

МУЖЧИНА. Ты переживешь это.

ОЛИВЕР. Не знаю.

МУЖЧИНА. Все пройдет.

ОЛИВЕР. Еды не осталось. Надо съездить в Теско.

МУЖЧИНА. Ты не планируешь голодать.

ОЛИВЕР. Нет.

МУЖЧИНА. Ты справишься.

ОЛИВЕР. Кто знает…

 

Пауза.

МУЖЧИНА. Так чем ты занимаешься по жизни?

ОЛИВЕР. Я журналист.

МУЖЧИНА. Это неплохо.

ОЛИВЕР. Да?

МУЖЧИНА. Приличная работа. Не то, что моя.

ОЛИВЕР. Как скажешь.

МУЖЧИНА. Не то, что эти косплеи.

ОЛИВЕР. Я фрилансер. Много пишу для Мейл.

МУЖЧИНА. Нужно оплачивать счета.

ОЛИВЕР. Да. Но я подумываю начать работать с новым журналом.

 

Пауза.

ФИЛИП. Я думал, ты поехал в Глазго.

ОЛИВЕР. Я передумал.

ФИЛИП. Ты же говорил, что собираешься в Глазго.

ОЛИВЕР. Я не знал, что у тебя еще остались ключи.

ФИЛИП. А ты говорил, тебя не будет.

ОЛИВЕР. Я думал, ты оставил ключи здесь.

ФИЛИП. Я приехал за коробками. Последней коробкой.

ОЛИВЕР. Да.

ФИЛИП. За своими книгами.

ОЛИВЕР. Знаю.

 

Пауза.

ОЛИВЕР. Пожалуйста, подожди. Хотя бы минутку. Давай выпьем, это все, чего я прошу.

ФИЛИП. Не лучшая идея.

ОЛИВЕР. Пожалуйста.

ФИЛИП. У тебя уже есть компания.

ОЛИВЕР. Он...

ФИЛИП. Да.

ОЛИВЕР. Он всего лишь…

ФИЛИП. Не нужно объяснять.

ОЛИВЕР. Друг Ника. Костюмированные вечеринки... Он едет к Нику на вечеринку. Решил пропустить стаканчик. Вот и все, он уходит.

ФИЛИП. Ник в Бразилии.

ОЛИВЕР. Конечно. Я в курсе.

ФИЛИП. Твою мать.

ОЛИВЕР. Я знаю, что Ник в Бразилии.

ФИЛИП. Что за хрень, Оливер?

ОЛИВЕР. Да...

 

Пауза.

ОЛИВЕР. Пожалуйста, останься на минутку. На пятнадцать минут. Все, чего я прошу.

 

Пауза.

ФИЛИП. Этот мужчина.

ОЛИВЕР. Да.

ФИЛИП. Он носит нацистскую униформу.

ОЛИВЕР. Знаю. Странно, да?

ФИЛИП. Ты, наверное, иногда задаешься вопросом: «Что дальше?»

ОЛИВЕР. Да, это так.

 

Пауза.

ОЛИВЕР. Пожалуйста, останься.

ФИЛИП. Не хочу.

ОЛИВЕР. Пожалуйста.

 

Пауза.

ОЛИВЕР. Шкафы кажутся пустыми.

ФИЛИП. Что?

ОЛИВЕР. Я говорю, что никогда не осознавал, как много у тебя одежды.

ФИЛИП. Ох.

ОЛИВЕР. Все вдруг кажется пустым.

 

Пауза.

ОЛИВЕР. Ты хорошо выглядишь.

ФИЛИП. Я не изменился.

ОЛИВЕР. Нет.

ФИЛИП. Оливер, прошло всего три дня. Люди за три дня не меняются.

ОЛИВЕР. А кажется, что больше. Ты выглядишь как-то иначе.

ФИЛИП. Да.

ОЛИВЕР. Как тот, кого я потерял.

 

Пауза.

ОЛИВЕР. Штука в том, Филип, я не уверен, что смогу жить без тебя.

 

Он идет к двери.

МУЖЧИНА. Я так многого прошу? Я не мебель и не заводная кукла. Я - человек. И заслуживаю отношения, как к человеку. Вы не можете меня выбросить, как кусок мусора. Может, я и переодеваюсь для вашего развлечения, но у меня тоже есть чувства. Вот, о чем я говорю.

(ФИЛИПУ.) Приятно познакомиться.

 

Они садятся. Пауза.

ОЛИВЕР. Сильвия звонила с утра. Пыталась меня утешить.

ФИЛИП. Как она?

ОЛИВЕР. Сильвия? О, Сильвия в порядке. Она сказала: «Я приду в субботу с Марио. Пойдем на Прайд. Повеселимся».

ФИЛИП. Прайд?

ОЛИВЕР. В субботу. Я сказал: «Я не знаю, буду ли в настроении. Филип ушел, я не знаю, вернется ли он».

ФИЛИП. Я не вернусь, Оливер.

ОЛИВЕР. Я ей так и сказал. Я сказал: «Сильвия, я не думаю, что он вернется». Она ответила: «Ты не можешь просто сидеть здесь. Сидеть и грустить. Мы должны вытянуть тебя отсюда, из дома. Поднять настроение».

ФИЛИП. А ты?

ОЛИВЕР. Я ответил: «Чтобы поднять мне настроение, нужно что-то большее, чем парк с феями».

 

Пауза.

ОЛИВЕР. Я его не любил, Филип. Того американца. Не любил.

ФИЛИП. Не хочу об этом говорить.

ОЛИВЕР. Это не любовь. Я люблю тебя.

ФИЛИП. Мне пора.

ОЛИВЕР. Нет.

 

Пауза.

ОЛИВЕР. Ладно. Во мне есть то, чего я не могу понять. Я хочу, но не могу. Это нечто глубоко внутри меня, в моей ДНК.

ФИЛИП. Какая же чушь.

ОЛИВЕР. С тобой все иначе. С тобой – это любовь.

ФИЛИП. Ты врал мне.

ОЛИВЕР. Это ничего не значило. Ты знаешь, о чем я.

ФИЛИП. Так зачем ты все это делал?

ОЛИВЕР. Для меня это необходимость.

ФИЛИП. Ты мне врал.

ОЛИВЕР. Знаю.

ФИЛИП. Снова и снова.

ОЛИВЕР. Да.

ФИЛИП. Врал постоянно. Полтора года вранья.

ОЛИВЕР. Помнишь, когда мы встретились?

ФИЛИП. Ощущение, что я тебя не знаю.

ОЛИВЕР. На вечеринке.

ФИЛИП. Будто я не знаю тебя совсем.

ОЛИВЕР. На вечеринке у Сильвии.

ФИЛИП. Конечно, я помню.

ОЛИВЕР. Она знала, что мы поладим. Она знала, что мы друг другу понравимся. Она сказала: «Здесь фотограф. Он постоянно путешествует. Он тебе понравится».

ФИЛИП. Я должен идти.

ОЛИВЕР. Ты только что вернулся из Израиля.

ФИЛИП. С Западного берега.

ОЛИВЕР. Да...

ФИЛИП. И?

ОЛИВЕР. И мы болтали. О твоем путешествии. О фотографиях, которые ты делал.

ФИЛИП. Почему, твою мать, ты говоришь об этом сейчас?

ОЛИВЕР. Мне было интересно, что случилось с той женщиной.

ФИЛИП. Какой женщиной?

ОЛИВЕР. С той, о которой ты рассказывал. Той, которую ты фотографировал. Палестинская женщина.

ФИЛИП. Оливер.

ОЛИВЕР. Ты целый час описывал ее. Ты сказал, что никогда не видел более черных глаз и более требовательного взгляда.

ФИЛИП. Черт побери.

ОЛИВЕР. Ее сын погиб.

ФИЛИП. Зачем ты мне это говоришь?

ОЛИВЕР. И я тебя спросил: «Чего они требовали?»

ФИЛИП. И?

ОЛИВЕР. Ты говорил, они требовали достоинства, того, что появляется после того, как тебя услышат. Не ответят. Просто услышат. Достоинство, приходящее с тем, что тебя наконец-то выслушали. Привилегия иметь голос.

ФИЛИП. Твою мать.

ОЛИВЕР. Вот тогда я увидел нечто в тебе.

 

Пауза.

ФИЛИП. Я ухожу.

ОЛИВЕР. Я почувствовал связь с тобой. Там, на вечеринке. И потом здесь, когда мы вернулись. И сейчас, я чувствую это сейчас, Филип.

 

Пауза.

ОЛИВЕР. Я думаю, такое - редкость.

ФИЛИП. Ты дрянь, Оливер. Глупая, глупая дрянь.

ОЛИВЕР. Спасибо.

ФИЛИП. Всегда пожалуйста.

 

Пауза.

ФИЛИП. Ты переспал с кем-то уже через полтора месяца с момента, как мы встречались.

ОЛИВЕР. Знаю.

ФИЛИП. Я был в Брюсселе. Мы провели ночь вместе перед отъездом. В этой чертовой постели. Ты говорил: «Я никогда не любил никого так, как тебя». А потом отвез на Ватерлоо.

ОЛИВЕР. Знаю.

ФИЛИП. Восемь – или десять? – часов спустя ты уже сосал чей-то член.

ОЛИВЕР. Знаю.

ФИЛИП. Что это, Оливер? Что это такое?

ОЛИВЕР. Не знаю.

ФИЛИП. Да, я помню, ты признался. Ты сказал: «Я сделал это. Я не понимаю, почему, но сделал».

ОЛИВЕР. Я рассказывал тебе.

ФИЛИП. Ты сказал: «Я отсосал мужику. В парке».

ОЛИВЕР. Я говорил.

ФИЛИП. Ты сказал: «Я его едва видел. Я практически не видел его лица». Как будто есть какая-то разница.

ОЛИВЕР. Было темно.

ФИЛИП. «Я практически не видел его лица». Ты сказал так, будто это должно было меня утешить.

 

Пауза.

ФИЛИП. Дело в том, что это меня угнетает. Я так и сказал. Причина, почему я не могу остаться в том, что мне больно.

ОЛИВЕР. Угнетает тебя?

ФИЛИП. Я думал об этом. Я думал, может, что-то не так со мной. Может, я чертов ханжа. Пуританин. Бог знает. Может, мне стоило пойти в священники. Я продолжал думать: «Он никогда не видел его лица. Просто сосал член…»

ОЛИВЕР. Филип…

ФИЛИП. «Просто сосал его член, но никогда не видел лица». Возможно, только у меня такая проблема. «Они не ходили на свидания, они не планировали их долбанные выходные вместе, все, что они делали – отсасывали друг у друга в парке». Но мне все это надоело.

ОЛИВЕР. Это не твоя проблема.

ФИЛИП. Я думал, дело в том, что мы мужчины. Мужчины же так говорят? Это не особенность геев, это особенность мужчин. Они нуждаются в подобном.

ОЛИВЕР. Да, так говорят.

ФИЛИП. Но все, что я знаю – это мои чувства. В ту ночь, когда я вернулся из Брюсселя и ты все мне рассказал, я просто лежал в постели и пялился в потолок. Я никогда в жизни не чувствовал себя более одиноким.

ОЛИВЕР. Мне жаль.

 

Пауза.

ОЛИВЕР. Сильвия получила работу.

ФИЛИП. Какую?

ОЛИВЕР. Шекспир. Она сказал, это прорыв. Главная роль – Виола в «Двенадцатой ночи». Стратфорд.

ФИЛИП. Она этого заслуживает.

ОЛИВЕР. И Марио. Итальянский бойфренд. Выглядит неплохо. Они влюблены. Она говорит, он хороший парень. И совершенный натурал.

ФИЛИП. Хорошо.

 

Пауза.

ОЛИВЕР. Я не знаю, что со мной, Филип. Что-то в моем имени. Ощущение, будто кто-то зовет меня по имени.

ФИЛИП. Ты о чем сейчас?

ОЛИВЕР. Имя, на которое я отзываюсь. Как в те ночи. Я иду в гей-бар на углу...

ФИЛИП. Понятно.

ОЛИВЕР. И я иду на зов, я думаю, что нужно идти домой, нужно работать. Нужно написать что-то для журнала. А я иду в паб и чувствую голос, который зовет меня по имени.

ФИЛИП. По имени?

ОЛИВЕР. Будто этот голос знает мое имя. Так что я вхожу, потому что слышу зов. Выпиваю. И там парень… Он даже не привлекательный. Если подумать, он скорее уродлив. Огромное пузо, и все в таком духе. Ты можешь чувствовать, что он пропитан запахом пива. Ты в шести футах от него – и можешь чувствовать его запах. Воняет из его рта. И он смотрит на меня так, будто тоже знает мое имя. Он немного пьян и возбужден… И я думаю: «Господи, ты реально кусок дерьма» А потом я стою рядом, он рассказывает мне, что женат, что его жена уехала к матери на неделю. Он вроде бы говорит со мной и одновременно потирает свой пах.

ФИЛИП. Не уверен, что хочу слышать остальное.

ОЛИВЕР. Следующее, что я помню – это мы в кабинке. И я стою на коленях.

 

Пауза.

ФИЛИП. Спасибо за рассказ.

ОЛИВЕР. Я хочу сказать, что это зависимость.

ФИЛИП. Зависимость…

 

Пауза.

ОЛИВЕР. Я тебе никогда раньше не говорил.

ФИЛИП. Я начинаю скучать по времени, когда ты умалчивал правду.

ОЛИВЕР. Со мной кое-что произошло, когда я был молод. Мне было семнадцать или около того. Я оставался у моей тети, сестры моей матери. Вы встречались.

ФИЛИП. Да.

ОЛИВЕР. Потом пришла эта женщина. Подруга тети. Я уже собирался уходить. Моя тетя представила нас друг другу. Я поздоровался, спросил, как дела, и убежал. Минуту спустя я понял, что забыл что-то. Свитер, кажется. Я отправился обратно в дом, когда я зашел, то понял, что они – тетя с подругой – говорят обо мне. Но они не слышали, что я вернулся. Я стоял там, как вкопанный. И слушал. Всего я не слышал, но потом случилось это. В разговоре моя тетя сказала следующее: «Он – хороший мальчик, но немного потерянная душа». Это ее точные слова. Я слышал. «Он – хороший мальчик, но немного потерянная душа». И самое странное, что перед тем, как она сказала это вслух, я знал, что она скажет, будто она говорила это раньше. Все случилось одновременно. «Он – хороший мальчик, но немного потерянная душа».

 

Пауза.

ФИЛИП. Я должен идти.

ОЛИВЕР. Да.

ФИЛИП. Я не могу остаться.

ОЛИВЕР. Нет, не можешь.

ФИЛИП. В какой-то мере я всегда буду заботиться о тебе.

ОЛИВЕР. Спасибо.

ФИЛИП. Но то, что ты называешь зависимостью... Я не могу с этим смириться.

ОЛИВЕР. Нет.

Пауза.

ФИЛИП. Хорошо.

ОЛИВЕР. Да, да, хорошо.

 

Он уходит. ОЛИВЕР остается один в комнате. Он ходит туда-сюда, наливает себе выпить. Потом вдруг останавливается. Подходит к выключателю и гасит свет. В полумраке СИЛЬВИЯ выходит из двери, что ведет в спальню. Она одета в халат. Номер возвращается в декорации 1958 года. ОЛИВЕР уходит со сцены.

 

Пауза.

СИЛЬВИЯ. Ты вел себя тихо.

ФИЛИП. Разве?

СИЛЬВИЯ. Не с самого начала.

ФИЛИП. Я думал…

СИЛЬВИЯ. Сначала ты болтал в хорошем настроении. Но в течение вечера стал молчаливым.

ФИЛИП. Мне жаль, что ты так подумала.

СИЛЬВИЯ. Я тебя не критикую. Просто наблюдение.

ФИЛИП. Наблюдение?

СИЛЬВИЯ. Я не беспокоюсь... Я всего лишь почувствовала, что ты стал задумчив. Меланхолию.

ФИЛИП. Слишком сильное определение.

СИЛЬВИЯ. Так тебя что-то беспокоило?

ФИЛИП. Я слушал, вот и все. Мне казалось, у меня не так много тем для разговора, но мне жаль, что ты решила, что я скучен.

СИЛЬВИЯ. Я не это хотела сказать.

ФИЛИП. Нет.

СИЛЬВИЯ. Сейчас я жалею, что вообще начала говорить.

 

Пауза.

СИЛЬВИЯ. Так он тебе понравился?

ФИЛИП. Кто?

СИЛЬВИЯ. Оливер, конечно.

ФИЛИП. Он кажется милым.

СИЛЬВИЯ. А разве это не так?

ФИЛИП. Не думаю, что у нас много общего, но он – достойный парень.

СИЛЬВИЯ. Почему ты это сказал?

ФИЛИП. Сказал, что он достойный парень?

СИЛЬВИЯ. Нет, почему ты сказал, что у вас мало общего?

ФИЛИП. Потому что это так. Кажется, здесь все ясно.

СИЛЬВИЯ. Я думала, вы поладили.

ФИЛИП. Это так. Я имею в виду, он писатель. Очень умный и общительный.

СИЛЬВИЯ. Тогда как ты...

ФИЛИП. Во мне нет ничего похожего. У меня нет никакой артистической жилки.

СИЛЬВИЯ. Не уверена.

ФИЛИП. В любом случае, какая разница, что я о нем думаю? Главное, что вы ладите – вот, что важно.

СИЛЬВИЯ. Я хотела, чтобы вы понравились друг другу.

ФИЛИП. И работа, конечно. Вот это важно.

СИЛЬВИЯ. Да.

ФИЛИП. Кажется, вы нашли путь к пониманию друг друга по работе. Это самое главное.

СИЛЬВИЯ. Думаю, да.

ФИЛИП. Так что не имеет значения, что я думаю о нем.

СИЛЬВИЯ. Не сказала бы.

ФИЛИП. Работа – вот, что существенно.

 

Пауза.

СИЛЬВИЯ. Звучит так, будто ты его ненавидишь.

ФИЛИП. Возражаю.

СИЛЬВИЯ. Будто ты абсолютно ненавидишь его.

ФИЛИП. Тебя не обыграть, да?

СИЛЬВИЯ. Бедный Оливер.

ФИЛИП. Почему для тебя так важно, чтобы он мне нравился?

СИЛЬВИЯ. Думаю, он расстроится.

ФИЛИП. Почему это так важно?

СИЛЬВИЯ. Если он хотя бы заподозрит, что ты его не выносишь.

ФИЛИП. Ты преувеличиваешь.

СИЛЬВИЯ. Ты его на дух не переносишь.

ФИЛИП. Так почему же это важно?

 

Пауза.

ФИЛИП. В нем есть какая-то манерность.

СИЛЬВИЯ. Манерность?

ФИЛИП. Все так.

СИЛЬВИЯ. Что за манерность? Что ты имеешь в виду?

ФИЛИП. Не могу сказать точно.

СИЛЬВИЯ. Но поточнее?

ФИЛИП. Не знаю. Просто манерность.

СИЛЬВИЯ. Так что ты имеешь в виду?

ФИЛИП. У нас просто нет ничего общего.

 

Пауза.

ФИЛИП. Не знаю, как ты, но я очень устал.

 

Пауза.

СИЛЬВИЯ. Иногда я думаю о тебе, милый.

ФИЛИП. Это обнадеживает.

СИЛЬВИЯ. Нет, я имела в виду, я думаю о тебе порой, когда ты на работе. В течение дня, пока я тут. Я сижу в этой комнате, пью чай, слушаю радио и думаю, как ты работаешь. Я представляю тебя в одной из этих огромных квартир, ты стоишь в углу в своем коричневом костюме, пока они осматривают помещение. Потом я представляю, как ты закрываешь эти огромные двери за собой, идешь вниз по улице, обратно к офису.

ФИЛИП. Какие странные вещи ты говоришь.

СИЛЬВИЯ. Я думаю, тебе одиноко, Филип.

ФИЛИП. Какие странные и смешные вещи, моя дорогая.

СИЛЬВИЯ. Сегодня ты говорил о том, что несчастлив на работе. Что завидуешь мне и Оливеру. Это грустно.

ФИЛИП. Ах, вот оно что.

СИЛЬВИЯ. И я думала о тебе и о том, что делает тебя счастливым.

ФИЛИП. Милая, не стоит волноваться об этом.

СИЛЬВИЯ. Это же ужасно, если ты никогда не получишь то, что делает тебя счастливым. Если ты никогда не приблизишься к счастью.

ФИЛИП. Не нужно обо мне беспокоиться.

СИЛЬВИЯ. Разве есть что-то более печальное?

ФИЛИП. Ты преувеличиваешь.

СИЛЬВИЯ. Что это за жизнь?

ФИЛИП. Ты делаешь меня счастливым.

СИЛЬВИЯ. И даже если мистер Марсден прав…

ФИЛИП. Милая…

СИЛЬВИЯ. Даже, если нет причин…

ФИЛИП. Мы говорили, нам не нужно…

СИЛЬВИЯ. Даже, если мы можем и будем…

ФИЛИП. Сильвия.

СИЛЬВИЯ. Мне интересно…

ФИЛИП. Мы не...

СИЛЬВИЯ....принесет ли это пользу?

 

Пауза.

СИЛЬВИЯ. Рождение детей пошло бы нам на пользу?

 

Пауза. ФИЛИП встает.

ФИЛИП. Вероятно, ты выпила слишком много вина.

СИЛЬВИЯ. Мы никогда не говорили об этом.

ФИЛИП. Думаю, мне пора вернуться в постель.

СИЛЬВИЯ. Пожалуйста, останься.

ФИЛИП. Я устал, завтра тяжелый день.

СИЛЬВИЯ. Пожалуйста, подожди. Минуту.

ФИЛИП. Мне вставать в семь.

СИЛЬВИЯ. Останься.

 

Пауза.

СИЛЬВИЯ. Останься, пожалуйста.

 

Пауза.

СИЛЬВИЯ. Мне следовало почувствовать облегчение, когда доктор Марсден сказал, что не может определить причину, почему мы не можем зачать ребенка. Казалось, он имеет в виду, что если мы продолжим пробовать…

ФИЛИП. Ради Бога, Сильвия.

СИЛЬВИЯ. Но потом я задалась вопросом, почему я так этого хочу. Ребенка. Почему это так много значит для меня. Отчаяние. Иногда я всем своим телом молюсь. Я лежу рядом с тобой в постели и так хочу почувствовать… зарождение. Новую жизнь внутри. Я была уверена, что пойму, что это случилось, в ту же ночь.

ФИЛИП. Ради Бога.

СИЛЬВИЯ. Я думала, это нормально. Все потому, что я женщина. Быть матерью – это естественно. Я молилась, молилась и молилась.

ФИЛИП. О чем ты говоришь?

СИЛЬВИЯ. А затем я поняла, что есть еще кое-что. Я хотела ребенка, потому что я боялась, что мы останемся совсем одни, Филип. Только мы вдвоем. Наедине друг с другом.

 

Пауза.

СИЛЬВИЯ. Раньше я не рассказывала тебе об одном случае.

ФИЛИП. Я тебя не понимаю.

СИЛЬВИЯ. Помнишь актера, с которым я работала?

ФИЛИП. Не сейчас.

СИЛЬВИЯ. Его звали Ричард. Ричард Коувли.

ФИЛИП. Иногда я просто тебя не понимаю.

СИЛЬВИЯ. Он играл со мной в «Вишневом саду». Ты приходил смотреть.

ФИЛИП. И что с ним?