Эпистемологические критерии научности сравнительного правоведения и его концептуальная необходимость

Для признания сравнительного правове­дения как самостоятельной науки онтологи­ческих критериев недостаточно, ибо, как это видно из вышеприведенного, область изуче­ния сравнительного правоведения в опреде­ленной мере (частично) совпадает с областью изучения других правовых наук. Поэтому немалое значение имеет другая категория критериев - гносеологические (т.е. научно-познавательные, которые также могут быть названы эпистемологическими или когнитив­ными) критерии.

В эпистемологическом плане научный статус сравнительного правоведения будет доказан, если, во-первых, будет установле­но, что выше выделенная область явлений для своего исследования требует специаль­ной науки (концептуальная необходимость); во-вторых, будет выявлено наличие особой познавательной установки (или ракурса рас­смотрения); в-третьих, будет показано, что сравнительное правоведение — это познание, непосредственно нацеленное на достижение новых научных знаний и/или знаний, целенаправленных на дальнейшее познание и пре­образование объекта.

Если онтологические критерии исходят из фактических связей явлений, то эпистемологические - из их «мысленных» связей. В этой связи исходной эпистемологической предпосылкой специального сравнительного изучения правовой реальности является нали­чие отношений сходства и различия (общее, особенное и единичное), которые могут быть выявлены и познаны надлежащим образом лишь через сравнение.

Понятно, что не всякое применение срав­нения можно считать специально-научным и, следовательно, не всякое сравнительно- правовое знание - продуктом самостоятельной сравнительно-правовой науки. Для того чтобы такие знания могли считаться спе­циально-научными, право должно стать объ­ектом особой познавательной установки (или особого ракурса рассмотрения). Следователь но, наличие особой познавательной установ­ки, специфического подхода к изучаемому объекту является одним мл главных эпистемологических критериев

Для сравнительного правоведения таковым является сравнение. Но сравнительное правоведение от других правовых наук отличается тем, что здесь сравнение применяется систематично. Более того, сравнение в этом случае выступает не просто методом, а мето­дологической исследовательской стратегией, доминирующей методологической установ­кой, ориентиром познания.

Именно систематическое применение сравнения в познании права привело, с одной стороны, к накоплению значительного мате­риала, нуждающегося в систематизации, а с другой - к развитию сравнительно-правового метода и необходимости разработки сравнительно-правовой методологии, требующие, в свою очередь, особого рода деятельности, ко­торая называется наукой.

Важнейшим эпистемологическим факто­ром возникновения сравнительного правове­дения стала также потребность в расширении географического кругозора правовой науки. Эта потребность была достаточно острой и объяснялась тем, что правовая паука времени конструирования сравнительного правоведения ограничивалась национальными границами. Критикуя положение дел в современной ему правовой науке, Р. Иеринг писал: «наука спустилась на степень правоведения той или другой страны, научные границы в юриспруденции совпади с политическими.

Униженное, недостойное науки положение! Но от нее самой зависит перейти эти грани­цы и обеспечить за собой на все последующие времена в другой форме - в форме сравни­тельного правоведения характер всемирности, который она так долго имела. Ее метод сделается другим, ее взгляд сделается шире, ее суждение зрелее, ее обработка материала свободнее и таким образом мнимая потеря обратится, в самом деле к ее истинному бла­гу, поднимает ее на высшую ступень научной деяте л ьности»¹⁶.

Важным эпистемологическим критерием научности любой отрасли знания является не просто научный характер получаемых здесь знаний, а непосредственная нацеленность ее на достижение новых научных знаний и/или знаний, целенаправленных на дальнейшее по­знание и преобразование объекта.

Действительно ли сравнительное право­ведение не производит новое знание, как это утверждается некоторыми учеными?

Критический анализ специальной литературы по этому вопросу свидетельствует о том, что, во-первых, такой взгляд основывается на ограниченном понимании функций сравнения, согласно которому роль этой ме­тодологической процедуры сводится просто к констатации наличия сходства и различий сравниваемых объектов, а в такой констата­ции не содержится никакого другого знания, кроме знания, которое чаще всего известно до самого процесса сравнения. При этом сравне­ние представляется самоцелью сравнительно- правовых исследований, а установление ука­занных отношений (сходств и различий) - единственной функцией сравнения.

На мой взгляд, в данном случае не уделя­ется достаточного внимания отличию приме­нения сравнения в сравнительном правоведе­нии от использования его в других правовых науках. Дело в том, что сравнительное право­ведение существенно отличается от простого применения сравнительного метода в других правовых науках, результатом которого явля­ются лишь фрагментарные знания. В этой свя­зи в литературе совершенно обоснованно вы­деляются «сравнение, направленное на подна­йме», и «сравнение иллюстративного плана»¹⁷".

В последнем случае сравнение применяется в других правовых науках для простой конста­тации сходств и различий. Безусловно, такое сравнение не может быть самоцелью специ­альных сравнительно-правовых исследований, а поиск сходств и различий - не единственной задачей. Функции сравнения шире простого выявления сходств и различий между срав­ниваемыми правовыми системами. Главным в специальных сравнительно-правовых иссле­дованиях является не установление указанных отношений, а их познание, на что обратил внимание еще И. Кант. «Одно дело различать вещи и совсем другое - познавать различие между вещами»¹⁸, - писал он.

Простая констатация сходств и различий является лишь начальной стадией примене­ния сравнения в сравнительном правоведе­нии, за которой должен последовать более сложный сравнительно-правовой анализ, ориентированный на: изучение реальных при­чин, порождающих сходства и различия, а равно выявление и объяснение наиболее глу­боких и сложных из связей правовых систем - причинно-следственных отношений; уста­новление взаимодействия и взаимовлияния правовых систем; интерпретацию специфического опыта и путей развития отдельных пра­вовых систем; выяснение общих тенденций в развитии правовых систем, установление за­кономерностей их эволюции; выявление сущ­ностных оснований, сближающих националь­ные правовые системы; получение глубоких обобщений, типологий, классификаций мо­делей, образцов правовых решений и т.д. Как нетрудно заметить, в сравнительно-правовом познании содержится нечто сверх устанавли­ваемых отношений сходства и различия, и это нечто является новым знанием, которого мы не имели до акта сравнения. А содержание этого знания определяется только что пере­численными познавательными возможностя­ми сравнительно-правового познания.

Во-вторых, упомянутый взгляд основыва­ется на таком ошибочном мнении, что срав­нительное правоведение опирается лишь на один метод познания - сравнительно- правовой метод.

Совершенно очевидно, что использова­нием исключительно одного сравнительно- правового метода, каким бы познавательным потенциалом он не обладал, невозможно пол­ностью и всестороннее познать право, охва­тить все его плоскости, аспекты в их времен­ном и пространственном измерении, выявить глубинные связи. Сравнение - необходимый доминирующий, но не единственный компо­нент методологии сравнительного правоведе­ния. Как и всякая наука, сравнительное право­ведение включает определенную систему, це­лый комплекс методологических инструмен­тов. К тому же, с одной стороны, системати­ческое применение сравнения не исключает использования других специальных методов познания, а с другой стороны, применение последних обусловлено природой и специфи­кой самой изучаемой реальности и задачей создания более или менее целостной ее кар­тины. В этом ключе методология сравнитель­ного правоведения может быть представлена как «ансамбль» взаимосвязанных элементов. Она строится на сочетании, с одной стороны, сравнительно-правового подхода, который является доминирующим в ее структуре, и с другой стороны, остальных подходов и ме­тодов познания. При этом следует учесть, что в рамках самого сравнительно-правового подхода может быть использована целая со­вокупность, определенная система методов и принципов. В некоторых случаях посред­ством переплетения сравнительного метода с иными методами образуется его разновидности, например, сравнительно-логический, сравнительно-исторический и т.д.

Итак, научно-познавательные возможно­сти сравнения в сочетании с эвристическими способностями других подходов и методов познания обеспечивают получение нового сравнительно-правового научного знания.