Солидаризм, как руководящая идея

 

1. Солидаризм, как прогрессивное начало. 2. Смена правопорядков. 3. Преимущества солидаризма и его юридическая сущность. 4. Признаки правовой культуры. 5. Сопоставление с социализмом: примирение индивидуального и коллективного начала в солидаризме. 6. Этические основы солидаризма.

 

1. Формула — «от либерализма к солидаризму», составляющая подзаголовок нашей книги, означает движение, переход от одного порядка к другому. Означает ли это движение прогресс, выигрывает ли что-либо человечество от такого перехода, или здесь простая неизбежность, в связи с изменением внешних условий жизни?

Речь идет о явлениях этического порядка. Выигрыш сказывается в том случае, если силу сменяет право. Сила лишена этических начал, здесь действует стихия, вместо критерия «должного» применяется критерий «возможности»[142]. Если солидаризм распространяет право и на те отношения, где господствовала сила, то это этический выигрыш. Здесь можно говорить о прогрессе.

Принципы права не одинаковы. Право сопровождается принуждением. Вытесняя силу, оно само, однако, прибегает к ее помощи. Чем меньше требуется принуждения для поддержания правопорядка, тем совершеннее он, тем выше его этическая сторона. Если солидаризм расширяет свободу и сокращает объем принуждения, то это тоже выигрыш.

Право вносит гармоническое начало в человеческое общежитие, оно уравновешивает действующие силы, распределяя права и обязанности. Здесь происходит постоянное изменение. Сказываются новые силы, ранее не проявлявшие своей активности, им надо предоставить простор. Распределение прав и обязанностей требует постоянных коррективов. Если солидаризм вносит большую равномерность в распределение прав и обязанностей, подчиняет началу гармонии все живые общественные силы, не подавляя ни индивидуального, ни коллективного творчества, и тем способствует подъему и расцвету культуры, то можно сказать, что солидаризм — завоевание прогресса.

2. Многие явления истории вызывают теперь единодушную отрицательную оценку. С точки зрения современности они представляются не иначе, как торжеством силы, и получают название «кулачного права». В семье — безграничная власть домо-владыки — право жизни и смерти над детьми и женой. В труде — рабство и кнут. Внутри государства — деспотическое начало. Неоплатный должник отдается во власть кредитора. Символом собственности является копье (hasta), символом залога — кулак. Граждан нет, есть подданные, от которых требуется безграничное повиновение власти, объединяющей в своих руках и войско, и управление, и суд. Привилегированные сословия и высокопоставленные лица в свою очередь обладают могуществом, которое позволяет им безнаказанно обирать других. Суд не обладает в это время достаточным авторитетом. Стороны решают вопрос поединком, в котором побеждает случай, а чаще сила и ловкость. Такова картина «кулачного права» внутри государства.

Во внешних отношениях еще хуже. Торговля соединяется с грабежом. Беззастенчивый обман и принуждение слабого к сделке не считаются предосудительными. Иностранец — враг, он не пользуется никакими правами, а соседнее государство сохраняет независимость, лишь поскольку оно способно защищать себя.

Все это постепенно изменяется. В семье не допускается безграничного произвола, он ограничивается контролем семейного совета; родительская власть приобретает характер обязанности. Долговое право смягчается. Труд регулируется договором. Государственная власть ограничивается конституциями, ограждающими неотъемлемые права. Суд приобретает независимость. Международные отношения регулируются правом.

Казалось бы, право может праздновать окончательную победу, но торжество его вновь омрачается воплями недовольных. Они указывают на возрастающее влияние капитала. Экономическое могущество давит и принуждает невидимо, но ощутимо. Рабочие, якобы свободно заключающие договор, в действительности вынуждены соглашаться на определенные условия труда, так как они находятся во власти капитала. Государством правят политические партии, которые поддерживаются капиталистами и выражают их интересы. Классовое господство обращает право в замаскированное насилие над неимущими, достигаемое и поддерживаемое экономическим могуществом капитала. В международных отношениях господствуют могущественные державы, достигшие наибольшего развития промышленности и обладающие крупными финансами. Таким образом, строй так назы-ваемого «правового» государства, который представляется на первый взгляд высшим достижением правовых стремлений, подвергается жестокой критике и изображается, как господство силы, хотя и иного характера, чем господствовавшей раньше, но делающей все-же право своим орудием[143].

Другие представления о насилии, другие требования к праву и вечное искание новых начал — такова жизнь. В оценке существующего сказывается психология века. Правовые принципы и воззрения выражают психологию, которая, в свою очередь, определяется состоянием культуры и внешними условиями.

3. С этой точки зрения и солидаризм является продуктом развивающейся культуры. Он содействует укреплению и усовершенствованию правового порядка, отвечая современным условиям. Мы указали выше три признака прогресса правовой культуры: вытеснение правом силы, сокращение принудительных начал, гармонизацию всех живых творческих сил.

Солидаризм ослабляет классовую борьбу, вытесняя силу из сферы взаимоотношения труда и капитала. Он уменьшает также возможность насилий в международной сфере, и здесь способствуя укреплению правовых начал. Таким образом, он отвечает тенденции культуры — заменить силу правом.

Солидаризм не исключает принуждения. Но принуждение, которое он применяет, основывается на самоограничениях во имя общих интересов, — нередко сами заинтересованные определяют объем и случаи его применения. Таким образом, этот элемент силы на службе права приобретает значительно смягченный характер. И здесь правовая культура выигрывает.

Наконец, и с точки зрения гармонизации активных начал общественной жизни, солидаризм наиболее соответствует современным условиям. Избегая крайностей либерализма, он не устраняет индивидуального начала. Индивидуализм и социальные тенденции наиболее гармонично примиряются в солидаризме, который рассматривает каждого индивида, как часть целого, исходя из принципа, что индивид многим обязан тому обществу, в котором он живет[144]. Но солидаризм считает в то же время, что общество, которое не обеспечивает индивиду возможности развить его творческие силы, неизбежно идет к упадку. Таким образом, и индивид и общество в системе солидаризма выигрывают. Каждая сторона получает права и обязанности, соответствующие обоюдной выгоде.

Государство, по принципам солидаризма, слагается из сложной сети коллективов. Солидаризм поощряет корпоративную активность. Индивид входит в корпорацию, которая увеличивает его возможности и достижения. Корпорация получает права по отношению к государству, становится активным участником его жизни. Власть корпоративного государства черпает свою силу из организованного общества, здесь достигается сложная гармония многообразных объединений, представляющих все творческие силы нации.

Таким образом, солидаризм отвечает требованиям прогресса правовой культуры. Он является продуктом передовой психологии, воспитанной на правосознании развитой личности и социальных тенденциях нового времени.

4. На первый взгляд представляется непонятным, что правом называют то, что впоследствии называют насилием и неправдою, что гармоническим (если согласиться с тем, что право вносит гармоническое начало в человеческий обиход) должен быть признан и деспотический режим патриархального времени, и полицейское государство, и парламентаризм. Но, в действительности, здесь нет противоречия. Каждый правовой режим следует оценивать с точки зрения психологии и условий эпохи. Деспотический режим предполагает отсутствие развитого индивидуального сознания и организованных общественных групп. Полицейское государство невозможно там, где общество привыкло к самоуправлению. Каждый правовой строй может быть гармоничным для своего времени, в зависимости от того, какие активные силы в нем действуют. Деспотия, если она выражается не в уродливых формах тирании, а в виде неограниченной центральной власти, подчиняет себе и неорганизованную, но опасную в своей стихии толпу, и войско, и высших сановников. Она создает порядок внутри и охраняет внешний мир, и для своего времени она может быть наилучшим строем. Парламентаризм может быть идеальным государственным порядком, когда в стране существуют дисциплинированные политические партии, когда прочны традиции и не слишком разнообразны и противоречивы интересы различных групп населения.

Словом, ни «право», ни «социальная гармония» не предоп-ределяют заранее к. л. установленного содержания. Оба эти понятия формальны и если их применяют для характеристики к. л. порядка, то они означают лишь известные тенденции — наибольшего устранения силы при существующих условиях, наилучшего согласования всех существующих интересов.

Не следует также забывать и того, что правовое начало далеко не охватывает всех явлений общественной жизни. Когда говорят о «кулачном праве», то этим хотят выразить, что права нет, что господствует вместо него сила. И действительно, о каком праве можно говорить, когда владетельному феодалу предоставляется грабить всех проезжающих или войску самому себя содержать. Право лишь постепенно проникает во все явления общественной жизни, охватывая ее и подчиняя себе. В этом одно из завоеваний культуры.

Другое завоевание — усовершенствование самой правовой культуры, переход к более высоким этическим принципам. Скажем, семья от безграничной власти отца переходит к смягчению ее и ограничению семейным советом и правами подвластных, а потом к свободе и независимости членов семьи и существованию ее на началах солидарности, добровольного сотрудничества, в целях взаимопомощи и поддержания домашнего очага.

Солидаризм — продукт передовой, более высокой этики. Если задать себе вопрос, каким должно быть право будущего для того, чтобы оно не казалось насилием современному человеку, то таким требованиям отвечает только солидаризм. Только он не подавит личного начала и не поставит препятствия укреплению социальных принципов и корпоративной самодеятельности.

Психологически солидаризм представляет собою облагороженный эгоизм: юридически это система норм, подчиняющих индивидуальные права ограничениям во имя общего интереса или укрепляющая высшим авторитетом самоограничение объединяющихся лиц и организаций, в обоих случаях не только в интересах организованной группы, но и в интересах самих же носителей прав.

5. Отличительным признаком солидаризма является то, что его ограничения и принудительные меры допустимы лишь в пределах необходимости для всех заинтересованных. Этим он отличается коренным образом от социализма, который делает индивида слугой общества или государства и все его интересы приносит в жертву общей выгоде, не считаясь с тем, окупаются ли эти жертвы.

Поэтому социализм уничтожает собственность, а солидаризм лишь корректирует ее.

Социализм регулирует хозяйство, возлагая на каждого хозяина определенные функции, а солидаризм согласует деятельность участников народного хозяйства, когда их интересы сталкиваются.

Социализм организует государство, которое сливает все живые силы в одно русло, а солидаризм строит государство на основе общественной самодеятельности и согласования разнообразных течений. Но солидаризм требует от государства властной активности, так как только государство может наилучшим образом представлять интересы общего блага. Солидаризм допускает влияние государства на частное хозяйство (см. гл. IX), на отношения предпринимателей и рабочих (гл. VII), на взаимоотношения организаций, представляющих различные хозяйственные организации (гл. VIII).

Солидаризм еще не вылился в законченную систему, но он уже выявил свой лик в водном праве, трудовом праве, в кооперации, в некоторых опытах фашизма, в современных международных организациях.

Будущее законодательство, руководясь идеей солидаризма, произведет дальнейшие существенные преобразования правовых начал нашей жизни, способствуя дальнейшему торжеству права над силой, дальнейшей гармонизации человеческой жизни.

6. Большое преимущество идеи солидаризма перед другими руководящими идеями века — ее определенное этическое содержание. Либерализм сам по себе лишен положительного этического содержания, так как, предоставляя личности свободу действий, он определяет только границы ее. Либерализм нуждается, поэтому, в прочной поддержке нравственной системы, воздействующей на индивида, требующей от него морального совершенствования. Отсюда проистекают и слабые стороны капитализма, который благоприятствует человеческой жадности, злоупотреблению чужой слабостью и паразитарному существованию, порождает классовую борьбу и войны.

В этот мир жадности и соревнования вносит облагораживающие и смягчающие начала христианская религия, с ее требованиями самоотречения и нравственного совершенствования.

Когда, в противовес индивидуалистической культуре, стали укрепляться социалистические идеи, они направлены были прежде всего в сторону наибольшей уязвимости современного строя — экономической системы производства и распределения.

Социализм весь пафос свой черпает из материалистических стремлений. Его идеал — достичь большего материального благосостояния, чем дает капитализм, путем изменения системы хозяйства, а вместе с тем улучшить и положение народных масс. Практически социализм требует больших жертв от всех участников общества в пользу целого, но теоретически он признает это, как временное явление переходного периода, и обещает в будущем материальные блага трудящимся, покупая этим их приверженность социалистическому движению.

Системе социализма нужна новая этика. Христианство опасно для социализма: оно развенчивает материалистические идеалы «земного рая» и охлаждает пафос классовой борьбы. Неудивительно, поэтому, что первая попытка практического осуществления социализма сопровождается ожесточенной атакой на христианскую церковь. Марксисты могут с успехом пользоваться критикой христианской нравственности у Ницше. Поклонник сверхчеловека проповедовал мораль сильных, с которой не мирится «непротивление злу», «смирение» и непритязательность. Отрицание христианской морали не освобождает, однако, от необходимости установить новую положительную мораль, но в этом отношении социализм не проявил усердия. И понятно: социалистическая этика должна требовать от человека подчинения его «я» нуждам общества, готовности к жертвам в пользу государства, так как только силами общественного целого возможно осуществить грандиозный замысел полного переустройства человеческого общества. Шпенглер, усматривавший в социализме продукт прусского духа, который нашел свое проявление во Фридрихе II, «первом слуге своего государства», правильно выразил этическую сторону социализма, требующего готовности отдать себя на служение государству[145].

Что может предложить социализм, как компенсацию требующихся жертв? Христианство обещает „небесное царство", душевную благодать, которая осеняет нравственный подвиг. Социализм же обещает «земной рай», но рай этот может достаться только тем поколениям будущего, «вампирам настоящего», которые воспользуются жертвами и страданиями предыдущих поколений. Можно ли, однако, перевоспитать или соблазнить, такой перспективой? Доступна ли такая этика современному сознанию и способна ли она поднять народ на великий подвиг земных лишений в пользу земного же благополучия неведомых будущих поколений? Едва ли этот вопрос требует ответа, особенно при общей материалистической концепции, при которой и любовь зависит от состояния желудка (Die Liebe geht durch den Magen).

Между тем, идея солидаризма заключает в себе целую этическую систему. Охраняя святость заповеди личного нравственного совершенства в пределах, доступных каждому по его силам, она не предъявляет слишком больших дополнительных требований. Она считается с выгодами и интересами человека и предполагает добровольное сотрудничество и взаимопомощь, обуславливая ими дальнейшие реальные и видимые успехи. Солидаризм сохраняет и защищает частные права, но он подчеркивает социальное значение их и подчиняет их ограничениям, вытекающим из идеи общего блага. В область материальных интересов он вносит облагораживающее духовное начало, принцип служения общественным интересам, чем дополняет и развивает индивидуалистическую нравственность, соответственно новым социальным стремлениям нашего времени. Католическая церковь уже предусмотрела необходимость идти навстречу этим потребностям и уже 15 мая 1891 г. при папе Льве XIII было положено начало «социальному» католицизму, который осуществляется или поддерживается католическими партиями в Бельгии, Франции, Германии и Австрии. Энциклику папы Льва XIII Rerum Novarum можно отнести к тем предтечам современного солидаризма, какими являются также попытки теоретического его обоснования во Франции.

Как же велики могут быть достижения солидаризма? Здесь не может быть дано заранее никаких обещаний. Солидаризм это не панацея, которая сразу утверждает мир и согласие на земле. Он не прекратит ни классовой борьбы, ни конкуренции, ни войн! Но он, в противоположность либерализму, будет способствовать мирному разрешению конфликтов и усовершенствованию социального порядка. Степень успеха будет находиться в прямой зависимости от перевоспитания человеческого общества. В отличие от социализма, он не ставит неразрешимых задач и не только не игнорирует значения этических начал, но весь успех свой обуславливает улучшением человеческой психики, необходимым для социального прогресса.

 

 

ГЛАВА XII