Глава 10. Разговоры, решения, тайны

У Рона Уизли давно было нехорошее предчувствие, ну, очень нехорошее, и связано оно было, как ни странно это звучит, с его лучшим другом, лучшим и, можно сказать, единственным. Гермиону он в расчет не брал, во-первых, девчонка, а во-вторых, она ему нравилась, как девчонка, а не как друг. Вот только смелости подойти к девушке и предложить ей встречаться, у него не было, да еще и боялся получить отказ.

Что-то не давало ему покоя. Может быть, совесть, которая, наконец-то, заговорила в нем, обнажая его сущность и реальное отношение ко всему случившемуся? Да, именно в этом году он признался сам себе, что завидует Мальчику-который-выжил, и хотел бы хоть на минутку стать им, чтобы познать славу и вседозволенность, но он всегда упускал тот факт, что вместе с этим есть еще и другие реалии жизни, а именно, Дурсли, закрытая комната, смерти, постоянная борьба и балансирование на волне всеобщей то любви, то ненависти. Зависть съедала его, червяком впиваясь в сердце, но он преодолел это препятствие, переступил через него и оставил позади, сейчас, несколько недель назад, в тот самый день, когда узнал об исчезновении друга. С тех пор вообще все изменилось. Его отношения с отцом стали намного ближе, чем были когда-либо, да и ни с кем другим отец так тепло себя не вел, но объяснения таким изменениям он сделать не смог.

Все время с момента сообщения о пропаже Гарри и его родственников Рон наблюдал за обитателями дома. Наверное, он был единственным, кто обратил внимание на изменение отношений между Люпиным и Снейпом. Сейчас он никак не мог определиться, что же связывает этих двоих. Знал он и то, что никакие зелья, сваренные Снейпом? не дали результатов, а, значит, дело действительно темное и запутанное. Что-что, а в умение своего профессора варить лучшие зелья Рон никогда не сомневался. Он мог считать его ублюдком, сволочью или кем угодно еще, но не признавать за тем дара варить зелья – не мог. Он уже не раз видел, как зельевар тихо, словно змея просачивается в комнату Люпина, выходя оттуда только под утро, хотя все считали, что он давно уже в Хогвартсе. Рон специально сидел несколько раз до самого утра, чтобы удостовериться. Лишь однажды он услышал стон из комнаты, что заставило его ретироваться к себе, покраснев до самых корней волос. Знал бы он, как ошибся в оценке событий, происходящих за закрытой дверью.

 

С того разговора, когда Снейп объявил, что Люпину не стоит делать глупостей, многое изменилось, очень многое. Эти двое смогли найти общий язык, решить все свои прошлые обиды и подружиться. Изменение статуса Мальчика-который-выжил, а вернее, его перенос на Невилла Лонгботтома, обоих разозлил еще больше. Никаких сомнений, что Дамблдор играет жизнями людей у них больше не было. Именно после объявления на одном из закрытых заседаний Ордена Феникса, где присутствовали только Снейп, Люпин, Грюм, Кингсли Снейп зачастил в комнату Ремуса, но совсем не затем, зачем подумал Рон, услышав однажды стон.

- Дамблдор совсем потерял совесть, - Ремус посмотрел на сидящего напротив него мужчину, который выглядел совсем не так, как они все привыкли за многие годы. Оказывается, Северус Снейп с момента поступления в школу носил постоянную иллюзию, наложенную его матерью согласно магии рода. Даже Дамблдор не знал, как на самом деле выглядит зельевар, но вот Люпин этой чести удостоился. Неделю они подстраивались друг под друга, учились говорить, понимать и не обижаться. В конце концов, все встало на свои места. Все-таки, как ни говори, взрослые люди. Именно Северус после их драки, когда они до конца прояснили свои взаимоотношения предложил кардинальный способ стать Ремусу тем, кем он, в принципе, и должен был бы быть все эти годы.

- Ты – оборотень, темное существо, а ведешь себя как побитая собака, - Снейп наседал на Ремуса все сильнее. – Стань ты уже тем, кто ты есть. Прекрати уже упиваться своим страхом. В конце концов, прими это как дар, а не как проклятие. Иначе ты зачахнешь в течение десяти лет. У тебя есть все шансы прожить долгую и нормальную жизнь, а не как большинство оборотней, которых загнали в леса и превратили в стадо оборванцев, озлобленных и голодных.

- И что ты предлагаешь? – Ремуса уже достали эти разговоры, но он не был дураком и прекрасно понимал, что Снейп не так просто изо дня в день капает ему на мозг. Он оказался прав. Северус с "милой" улыбкой поставил на стол три бутылочки – с черной, с синей и белой жидкостью. Последняя представляла собой по консистенции густой кисель. Люпин на все эти приготовления смотрел с опаской. Из другого кармана зельевар вытащил баночку с мазью, после чего зыркнул на оборотня и приказал.

- Раздевайся.

- Снейп?! – осторожно обратился к нему оборотень.

- Люпин, ничего нового в твоей фигуре я не увижу, а стесняться своей наготы тебе точно нужно прекратить, - заявил Снейп. – Снимай одежду, живо.

Ремус решил за благо поступить так, как сказал Снейп. Спустя две минуты он стоял перед зельеваром, стыдливо прикрываясь руками и со смущенным румянцем на щеках.

- И это оборотень, - закатил глаза Снейп. – Барышня кисейная. На, пей, - Северус подал оборотню подряд три зелья, которые тот выпил и озадачено посмотрел на мужчину. Через секунду он кулем свалился на пол. Сознание уплыло. Снейп вздохнул и, подняв Ремуса с пола, отнес в ванную, где уложил в ванну и стал набрать туда теплой воды. Оборотню предстояло отмокать часа три, пока сознание не вернется. Эти зелья были его давней разработкой, но ему не на ком было их применить, до сих пор. Северус устроился в комнате, изредка заглядывая в ванну, чтобы оборотень, не дай бог, не захлебнулся водой. Снейп задремал. Он очнулся от того, что кто-то на него смотрит. Открыв глаза, он увидел очень злого Люпина, но все это скрадывалось тем, что тот стоял перед ним, завернувшись в тонкую простынь и дрожа от холода. Северус припомнил, что забыл в последний раз дополнить ванну горячей водой.

- Как самочувствие? – едко поинтересовался зельевар.

- Он еще и издевается, - стуча зубами, высказался недовольным тоном Ремус.

- Скидывай свою хламиду и ложись на живот на кровать, - усмехнулся Снейп. Люпин недоуменно уставился на него. – Давай, давай.

Ремус скептическим взглядом окинул зельевара, но приказ выполнил. В следующую минуту он почувствовал, как тонкие пальцы начали осторожно втирать ему в мышцы и спину мазь. В скором времени он, убаюканный движениями, задремал. Краем сознания Ремус уловил, что его накрыли простыней, после чего провалился в сон. Снейп же взял книгу и пристроился в кресле, чтобы периодически приглядывать за спящим оборотнем.

Эти процедуры повторялись целую неделю, пока Снейп не увидел нового взгляда в глазах Люпина. Оказалось, что массаж был всего лишь отвлекающим маневром, а все дело было в запахе мази, которая меняло восприятие, высвобождала заблокированные силу и сущности, открывало разум. Снейп чуть ли не прыгал от радости, когда понял, что его эксперимент дает именно те результаты, на которые он надеялся. Люпин перестает быть тем забитым недочеловеком, которым был. У него постепенно появлялись мысли, в которых фигурировало очень неприятное понимание, что в таком состоянии оборотня виноват никто иной, как директор. Тот мастерски влиял на людей, заставляя их думать так, как хотелось ему. Это Северус испытал и на себе. Но он даже помыслить не мог, что подобным образом Дамблдор поступал и со своими любимыми мародерами, а, значит, подобной политики он не гнушался и по отношению к Гарри Поттеру. То, как мальчик жил после того, как его поместили к родственникам, стало для Снейпа шоком. А, удя по реакции директора, тот знал об этих самых условиях, но ничего не предпринимал. Сейчас оставалось только гадать, что же случилось с мальчиком. А время медленно, но верно приближалось к началу нового учебного года. Именно в эту последнюю неделю случилось много событий, повлекших за собой изменения в расстановке сил на политической и не очень арене магической Великобритании.

Первым таким событием стал случайно подслушанный Снейпом разговор между Роном и Артуром Уизли. Естественно, он затем поделился услышанным с Люпином.

- Папа, что происходит? – спросил Рон, глядя на сидящего у окна в кресле отца. Это была комната Сириуса, в которой никто не жил.

- Ты знаешь, что по идее, сейчас эту комнату должен был бы обживать Гарри, как единственный наследник Блека? – Артур продолжал смотреть в окно.

- Сириус все оставил Гарри? – удивился Рон.

- Да, но насколько я понял, Дамблдор не особенно хотел посвящать его в эту новость. Вот такой вот у нас директор, Рон, - Артур, наконец, посмотрел на сына.

- Папа, что все-таки происходит? – спросил Рон.

- Больше шестнадцати лет назад, когда стало известно о пророчестве этой Трелони, Поттеров и Лонгботтомов поместили под заклятие Хранителей, - Артур пристально смотрел в глаза сына. – Так всем рассказывали, - дополнил он свою речь.

- Так сказали? – переспросил Рон и нахмурился. Ему все меньше стал нравиться этот разговор.

- Ты знаешь, что Питер Петтигрю был крысой и предал Поттеров своему господину? – спросил Артур.

- Да, мы все это выяснили на третьем курсе, - кивнул Рон.

- Знаешь, Рон, что самое страшное во всей этой истории? Я совершенно точно знаю, где был Питер в тот самый момент, когда он якобы пришел в дом Поттеров вместе с Волдемортом, - Рон вздрогнул, когда отец так легко произнес это имя.

- Папа, ты называешь его по имени? – Рон даже голос потерял от шока.

- Гарри прав, когда говорит, что не стоит бояться имени. Это глупо, по крайней мере, - вздохнул Артур.

- Я не совсем понимаю, к чему ты ведешь, папа? Питер Петтигрю не выдавал родителей Гарри? – Рон недоуменно смотрел на отца.

- Ты быстро все схватываешь, Рон, - улыбнулся Артур, затем нахмурился. – Не было никаких чар Хранителя, была обычная защита, которую можно было довольно просто снять тому, кто был в нее посвящен. Одним из таких людей был я. Еще одним была твоя мама. Сириус и Питер были здорово облапошены директором. Ни тот, ни другой никогда не становились Хранителями тайны Поттеров.

- Папа, ты о чем? – Рон замер, пытаясь переварить услышанное, а затем задал вопрос. – А что тогда со смертью Сириуса?

- Вот и я хочу спросить, а что же со смертью Сириуса, - Артур пристально смотрел на сына. Они надолго замолчали, а Северус поспешил к Люпину, поделиться полученной информацией.

Тем же вечером на Гриммуальд Плейс, 12 привезли Невилла Лонгботтома, очень мрачного и какого-то молчаливого. Мальчик не особенно был расположен к разговорам. Казалось, он пытается что-то усиленно обдумать, то, что узнал совсем недавно. На очередном собрании было объявлено, что Невилла необходимо учить, так как он также может оказаться Избранным и легко подходит под пророчество.

- Запасной вариант, - тихо хмыкнул Люпин. Так получилось, что Снейп сидел рядом с ним. Когда они пришли в комнату собраний, то свободными оказались только эти два места.

- Ну-ну, - в тон ему прошипел Снейп.

- У нас еще есть время, чтобы заняться обучением Невилла, а также необходимо продолжить поиски Гарри, - вещал Дамблдор.

- А Министерство уже в курсе пропажи Гарри? – спросил Ремус.

- Им об этом знать необязательно, - заявил директор.

- Даже так? – не сдержал язвительного тона Люпин.

- Ремус. Прекрати, - холодно произнес Дамблдор, бросив на оборотня злой взгляд. Ему совсем не нравились изменения, произошедшие в Люпине с момента выяснения того, что Поттер исчез, причем исчез бесследно. Он еще никому не говорил, но имя Гарри в школьной книге душ померкло, и ему действительно нужна уже была помощь Министерства, но признаваться в том, что он потерял Надежду магического мира, совсем не хотелось. Но, если мальчишка не будет найден в ближайшие пять дней, то придется идти к невыразимцам за помощью. Но была и еще одна проблема – он вчера вечером получил отчет по имуществу Поттеров. Он никогда не знал, насколько богат был этот род, но никогда и не думал, что если будет так пользоваться счетом Золотого мальчика, то через года два оставит его нищим, радовало, что имущество Блека отошло мальчишке, но вот сегодняшнее уведомление из Гринготса вогнало его в ступор. Дело было в том, что по завещанию Сириуса никто, даже магический опекун Гарри не может получить доступ к завещанному имуществу. Блек перекрыл ему доступ к деньгам. Надо было срочно искать новый источник финансирования, поскольку пользоваться счетами Поттера стоило более осторожно, а на некоторое время и вообще забыть о них.

29-го августа Снейп получил вызов от Нарциссы, куда и заявился вместе с Люпиным.

 

Волдеморт был, мягко говоря, недоволен действиями своих последователей в министерстве. Арест такого умного человека, как Люциус, Темного лорда вывел из себя. Малфою досталось так, что мало не покажется. После того, как Люциуса освободили 30 июля из-под стражи в Министерстве, не доказав его вины, он явился по вызову к Лорду. Следующие четыре недели он провел в казематах Волдеморта.

Нарцисса эти четыре недели не находила себе места. Она боялась, что если не Министерство, то Темный лорд точно убьет ее мужа. Она не находила себе места, но дело было далеко не в том, что она любила своего мужа, а в том, что боялась остаться без средств к существованию. Драко ни за что не будет тратить на нее такие суммы. С сыном у нее отношения совсем не складывались, да и она сама относилась к нему как к выполненному долгу. Родила наследника и забыла.

Раздался рев пламени камина, проход явно был не стандартным. В зал ввалился Люциус, белый как мел, в ужасающем состоянии. Единственное, что он произнес, было:

- Найди Северуса, - после чего Малфой-старший кулем рухнул на пол. Драко как раз спускался по лестнице.

- Делай, как отец велел, - закричал юноша, бросаясь к отцу. Драко успел вызвать эльфов, отдать кучу распоряжений, прежде чем она сама вышла из ступора и бросилась на поиски Снейпа. В Хогвартсе его не оказалось, в собственном доме тоже. Тогда она послала ему сову со срочным сообщением, а сама закрылась в своей спальне, надеясь, что все обойдется.

Драко нервно ходил около камина, ожидая своего крестного и по совместительству декана. Когда вспыхнуло зеленое пламя, он резко остановился и замер. Какого же было его удивление, когда он увидел не только Северуса, но и профессора Люпина, и какого. На оборотне была новая, из дорогой ткани черная мантия, вышитая бронзовой нитью, под ней хорошая одежда. Да, это был совсем другой человек.

- Драко, что с отцом? Я так и не понял ничего толкового из письма твоей матери, - пошел в атаку Снейп.

- Он наверху. Четыре недели пробыл у Темного лорда. Я не знаю, что он с ним делал, - Драко явно пребывал не в лучшем состоянии. Северус машинально всучил ему успокаивающее зелье, а сам потащил за собой Люпина в спальню Люциуса. Да, то, что предстало их глазам, действительно было шокирующим. Казалось, что Люциуса пропустили через мясорубку, а затем все части собрали воедино и все это без наркоза. Беглый осмотр только усугубил впечатление.

- Север…, - простонал Люциус.

- Да, это я, - кивнул Снейп.

- Он совсем сошел с ума, надо что-то делать, - простонал Люциус. – Он окончательно рехнулся.

- Дошло, наконец-то, - проворчал Ремус.

- Люпин, заглохни, - рявкнул Северус.

- Как скажешь, - пожал плечами оборотень. Северус три часа вливал в Люциуса зелья, разорив весь свой запас зелий. В его аптечке не осталось ничего. Успокаивающее ушло на Драко, который чуть в истерике не бился, глядя на отца, но уходить из спальни ни в какую не хотел. Удивительно, но к семи вечера, за шесть часов, Снейпу удалось привести Люциуса в более менее нормальное состояние. Это было нечто. Северус сам не мог поверить в чудодейственность своих зелий.

Первым делом Люциус призвал к себе Нарциссу.

- Собирай вещи и немедленно отправляйся во Францию, не появляйся в Англии, пока я тебе не скажу. Если не получишь сообщение через Жерома, значит, сообщение исходит не от меня. Ясно? – Люциус пристально смотрел на жену. Та сглотнула и кивнула. – Хорошо. Я переведу на твое имя двадцать пять миллионов галлеонов и два предприятия во Франции, а также виллу на Лазурном берегу. Надеюсь, ты понимаешь, что потратить все в один день не желательно. Сможет статься, что это единственное, что тебе достанется. Ясно? – Нарцисса снова кинула, испуганная до смерти. – Ты должна исчезнуть сегодня до полуночи.

Нарцисса вылетела из спальни, как пробка из бутылки. Ее лихорадочные приказы были слышны по всему крылу. Пока леди Малфой спешно занималась сборами трое мужчин и юноша вели разговоры на серьезные темы.

- Итак, Люциус, что произошло? – Северус сел в кресло и теперь пристально изучал своего друга. Люпин нашел себе место на подоконнике, а Драко устроился на кровати, рядом с отцом.

- Он чокнулся окончательно и бесповоротно, - заявил Люциус.

- А до этого он, по-твоему, был вменяемым? – язвительно поинтересовался Люпин.

- Ты где его такого откопал? – Люциус с интересом посмотрел на Ремуса.

- Представляешь, сам создал, - хмыкнул Северус.

- Да ну? – Люциус с еще большим интересом уставился на друга.

- Ага, он у нас вдруг стал таким интересным после того, как узнал, что Поттер пропал, - произнес Снейп.

- Пропал? – воскликнули оба Малфоя.

- Да, уже прошло прилично времени с их исчезновения, но его так и не могут найти, и что-то я сомневаюсь, что найдут, - произнес Снейп.

- Откуда такая уверенность? – Люциус озадачено посмотрел на друга.

- Я перепробовал все зелья, даже ритуал Аркадуса провел, - Снейп посмотрел в глаза Люциуса.

- Результат нулевой, словно и не было никогда Гарри Джеймса Поттера. Ни жив, ни мертв, - произнес Люпин, глядя в окно.

- Так не бывает, - покачал головой Драко.

- Но это так, - твердо сказал Северус. – Дамблдор пока не идет за помощь в Министерство, даже вот Лонгботтома решил готовить на роль Избранного.

- Он тоже рехнулся? Хотя о чем это я. Он давно уже тронулся умом, - отреагировал на это Люциус.

- Вот-вот, - улыбнулся Люпин.

- Я не понял, Люпин, ты разве не за Дамблдора? – Малфой-старший уставился на оборотня.

Новости, которые после этого вопроса Снейп и Ремус вывалили на Малфоев, были более чем шокирующими для них. Еще бы, не каждый день услышишь истинную историю жизни Гарри Поттера.

В половине первого ночи домовик сообщил, что леди Малфой убыла. Правда, на эту новость уже никто не обратил внимания. Драко, если честно, был впечатлен. Он теперь просто не понимал, как реагировать на все. И главным вопрос был – почему Дамблдор позволил всему этому случиться. Рассказал Северус и о разговоре между Роном и Артуром Уизли, который добавил вопросов к ситуации.

31-го августа Дамблдору стало ясно, что пора ставить в известность министерство. Если в первые полчаса ему никто не поверил и ради прикола провели поиск по одному из зельев поиска среднего уровня, то после его результатов началась беготня. Весь кошмар ситуации стал очевиден, когда артефакты невыразимцев не дали результатов.

Первого сентября в девять утра вышел специальный номер газеты «Ежедневный пророк», посвященный полностью Гарри Поттеру.

«КУДА ИСЧЕЗ ГАРРИ ПОТТЕР? ЖИВ ОН ИЛИ МЕРТВ? ПРАВДА И ЛОЖЬ – КАКОЙ БЫЛА НАСТОЯЩАЯ ЖИЗНЬ МАЛЬЧИКА-КОТОРЫЙ-ВЫЖИЛ?» - именно так звучал заголовок на первой странице. Скитер была в своей вотчине. Это женщина успевала везде и всегда. Ей даже не надо было придумывать ничего, даже приукрашивать действительность не приходилось. Надо было только описать все точно и полностью. Что она и сделала, впервые в жизни написав только правду. Неслыханное дело.

В тот же день, перед поездкой в Хогвартс в стаканы гриффиндорцев за завтраком было добавлено какое-то зелье. Единственным человеком, на которого оно не подействовало, был Невилл Лонгботтом, да еще и Рон боролся, сильно боролся. Его сознание оказалось раздвоенным. Кому и зачем нужно было это делать? И к каким результатам все это приведет?

Глава 11. Лонгботтомы.

Это лето не обещало никаких изменений для Невилла Лонгботтома, все должно было быть как обычно. Так, в принципе, оно и было, до определенного момента. Как раз до того самого, когда мальчик заметил взгляды, которые бросала на него бабушка. Ему очень не понравилось то, как она это делала. Невилл всегда считал, что бабушка им недовольна, специально делает ему замечания. До школы, подросток был в этом уверен, если бы он встретился с боггартом, то тот превратился бы в Августу Лонгботтом, но профессор Снейп оказался страшней, что пересилило в какой-то мере страх перед этой строгой женщиной.

В начале июле они вместе отправились в Святого Мунго, навестить родителей Невилла. Мальчик сидел на стуле между кроватями матери и отца, когда почувствовал пристальный взгляд на себе. Невилл хотел обернуться и посмотреть, кто же его так рассматривает, и поднял голову. Напротив него висело зеркало. Подросток удивился, когда понял, что это всего лишь его бабушка, но тут же растерянно заморгал, потому что на лице этой всегда уравновешанной, не показыващей эмоций женщины было выражение, которого Невилл не видел раньше. Там было все – сочувствие, грусть, какая-то щемящая нежность и тревога. И все это было направлено только на него. Наверное, впервые Невилл понял, что бабушка действительно его любит.

- Нам надо серьезно поговорить, Невилл, - произнесла женщина. – Да, простят меня мой сын и невестка, но ты имеешь право знать правду.

- Бабушка? – Невилл поежился.

- Пойдем, внук, - Августа положила свою руку на плечо подростка. Невилл встал и они вышли из палаты. Женщина повела внука не домой и даже не на Косую аллею, они прошли в маггловский Лондон, поймали такси и уехали в центр, в один из фешенебельных ресторанов, где можно было сидеть в отдельной комнате, одну из которых они и заняли. Августа села за стол и посмотрела на мальчика, присевшего напротив. – Это будет длинный разговор и здесь нас никто не подслушает.

Сначала они сделали заказ. Невилл все больше удивлялся. Бабушка вела себя совершенно не так, как это было обычно. Она никогда не стремилась что-то ему советовать или объяснять, а сейчас делала именно это. Когда на стол были поданы первые закуски, не требующие долгого приготовления, и официанты на время оставили их, Августа вздохнула и посмотрела на внука новым взглядом, в нем была решимость и твердость, а также гордость, за него.

- Подожди, не ешь, - остановила она Невилла, затем вытащила из своей сумочки баночку и посыпала почти прозрачную пудру над тарелкой внука. – Это безвредно, сухое зелье. С этого дня тебе придется применять зелья, нейтрализующие яды и другие зависимые зелья.

- Зачем? – вырвалось у Невилла.

- Я все тебе расскажу. Я не знаю, собирались ли когда-нибудь Френк и Алиса сказать тебе правду, но сейчас многое изменилось и я считаю, что ты должен все знать.

- Бабушка, ты меня пугаешь, - Невилл поежился.

- Я понимаю это, внук, - кивнула Августа. – Жизнь преподносит много сюрпризов, и иногда они оказываются полными тайн и много чего еще. Ты должен знать, что мой сын, человек, которого ты знаешь, как своего отца, таковым для тебя не является.

- Как же так? – Невилл растерялся.

- Мы все тебя очень любим, и я, и Френк и твоя мама, но мой сын не способен иметь детей, но всегда этого хотел. Они обратились к одному своему знакомому, который и подарил им тебя, стал твоим отцом по крови. После твоего рождения Алиса и Френк провели обряд усыновления, но, если обычно ребенок становится их полностью, то в случае с тобой все было совсем не так.

- Почему? – Невилл глядел на бабушку с испугом.

- Твоим отцом стал Хаффлпафф, - после паузы сказала Августа.

- Хаффлпафф? – придушенно повторил Невилл.

- Да, именно так, потомок одного из Основателей, - женщина внимательно смотрела на подростка, который вдруг схватил со стола фужер и махом его влил в себя и тут же закашлялся, хватая воздух ртом.

- Никогда не стоит торопиться, - улыбнулась Августа. – Все-таки вот так пить алкоголь не стоит, можно обжечь гортань.

- Алкоголь? – прохрипел парень.

- Да, алкоголь, - рассмеялась Августа, поразив внука еще больше. Он вообще не помнил на своем веку, чтобы бабушка не то что смеялась, а хотя бы улыбалась.

- Я – сын потомка Хельги Хаффлпафф? – отдышавшись, прохрипел Невилл.

- Вернее, принца Хаффлпафф, - складывалось впечатление, что женщина решила добить юношу своими новостями. Невилл потряс головой, даже почесал ухо, словно ему все это слышалось и у него явно какие-то слуховые галлюцинации. – Невилл, успокойся, это не сон, а истинная правда. Я, может быть, и ничего бы тебе не сказала, если бы ты вдруг не стал так явно напоминать Питера.

- Бабушка, ты знаешь моего настоящего отца? – в глазах плескалось и удивление, и желание узнать побольше и в то же время тревога.

- Да, Питер не ординарный человек, я бы сказала, что даже очень. Он очень сильно тебя любил, он весь первый год твоей жизни приходил к нам домой по два-три раза в неделю, - призналась Августа.

- А потом? – Невилл нахмурился.

- А потом очень многое случилось, - вздохнула Августа. – Мы все оказались в ситуации, которой хотели бы избежать. Но нам надо поговорить и еще кое о чем.

- Есть еще такие новости? – Невилл уставился на бабушку.

- В принципе, да, - кивнула та в ответ. – Ты не просто так считаешься посредственностью, Невилл. Я наложила на тебя ограничитель магии и до сих пор держу его.

- Зачем? – воскликнул Невилл.

- Что ты думаешь о Гарри Поттере? – вместо ответа спросила Августа.

- Ему не повезло, - это была первая мысль, пришедшая в голову Невилла.

- Да, очень, - кивнула женщина. – Вы оба родились в один день, только ты в двенадцать дня, а он точно на исходе месяца, без одной минуты в полночь. Вы оба подходите под пророчество просто идеально, но Темный лорд пришел в дом Поттеров и запустил Аваду в Гарри. Все могло быть наоборот, но чего не знает Дамблдор, так это того, что ты тоже помечен этой тварью. Тебя могли у меня отобрать после того, что случилось с Алисой и Френком, но позволить директору узнать, кто ты, я не могла.

- И ты наложила на меня ограничитель, - закончил за нее юноша, затем нахмурился.

- Да, он постепенно с тебя снимается, дня через три ты уже не будешь тем тюфяком Лонгботтомом, которого все знают, - сказала Августа.

- Ты меня защищала, все это время, - Невилл с благодарностью на бабушку.

- Да, а вот Гарри оказалось некому защищать, - вздохнула Августа. – Ты видел, каким он приехал из школы, там на платформе.

- Погиб его крестный, Сириус Блек, - тихо сказал Невилл.

- Я знаю, но на мальчика слишком много свалилось, слишком, внук, может случиться так, что он выпадет из игры, и слава Мерлину, если не на тот свет. Я очень сочувствую ему, но ты мне дороже, - произнесла Августа.

- Ты боишься, что директор возьмется за меня? – спросил Невилл, в ответ получил кивок.

Он еще долго разговаривали, и не только в этот день. Невилл сильно изменился ко дню своего рождения. Стал стройного телосложения, откуда-то появились мышцы, которых не было. Августа помогала внуку упорядочивать все знания, что теперь кашей проявились в его голове. Но в то же время юноша становился все более мрачным, разбираясь со всеми теми событиями, что происходили в школе за последние пять лет. Он решил поговорить с бабушкой.

- Невилл, что-то случилось? – Августа подняла голову от письма.

- Я много думал о том, что было в школе с момента, как там стали учиться я и Гарри, - произнес Невилл.

- И что ты решил? – женщина положила перо на стол и теперь внимательно на внука.

- Просто раньше я не замечал, как все это было, - тихо сказал Невилл.

- А сейчас? – чуть надавила голосом Августа.

- Ощущение, что все было подстроено и специально под Гарри, - еще тише сказал Невилл.

- Молодец, - улыбнулась женщина.

- Я прав? – Невилл скривился.

- К сожалению, да, - кивнула Августа. Они просидели у камина весь день и проговорили. Невилл рассказал бабушке все свои мысли по поводу пяти лет в школе, рассказал он и то, что знал о жизни Гарри, его настоящей жизни. Леди Лонгботтом была, мягко говоря, в ярости. Невилл впервые слышал, чтобы кто-то поносил Дамблдора, да еще и в очень крепких выражениях, но был совершенно согласен с бабушкой.

Шестнадцатилетие Невилла они отпраздновали тихо, вдвоем. Вечером они привязали к лапке совы небольшой сверток и отправили его к адресату – Гарри Поттеру.

- Вот этого-то я и боялась, - произнесла Августа, глядя на вернувшуюся сову с не доставленным подарком.

- С Гарри что-то случилось, - тихо произнес Невилл.

- Да, случилось, и надеюсь, не самое страшное, но сейчас ни в чем нельзя быть уверенным, - сказала женщина. – Думаю, надо ждать в гости Дамблдора в ближайшее время. Внешне мы с тобой ничего сделать не можем, но свои полученные знания ты не должен показывать, до поры до времени.

- Я понял, - кивнул Невилл.

Августа была права, Дамблдор появился ровно через неделю. О чем говорили директор и его бабушка, он не знал, но смог понять, что беседа была неприятной, судя по их лицам. Каким образом Дамблдору удалось уговорить Августу Лонгботтом отпустить Невилла якобы к друзьям, где он будет в полной безопасности, мальчик тоже не мог уяснить, но это случилось. Августа отпустила в это самое "безопасное место" внука, но с большой неохотой. Она понимала, что пока бороться с Дамблдором не было возможности, его репутация слишком чиста и мощна. Она против него никто.

Директор же поражался изменениям, произошедшим с нелепым гриффиндорцем. Тот похудел, возмужал, что-то неуловимо изменилось и в выражении глаз. Конечно, все это можно было списать на события, произошедшие в Министерстве. Сейчас Дамблдор даже пожалел, что не занялся и этим потенциальным героем с детства, как распорядился жизнью Поттера, но все можно исправить.

Десятого августа Невилл переступил порог дома на Гриммуальд-плейс, 12. Он сразу почувствовал, какая гнетущая обстановка царит в особняке. Казалось, что-то гложет людей. Новость об исчезновении Гарри Поттера не была такой уж ошеломляющей, но вот то, что вместе с ним исчезли и Дурсли юношу удивило, особенно зная, как эти родственники относились к своему племяннику. Что-то происходило, и Дамблдор оказался в этой ситуации не у дел. Невилл прекрасно понял, зачем он здесь, стали ясны ему до конца и действия его бабушки.

После отъезда Невилла Августа решила возобновить старые связи и прозондировать обстановку. Не так уж мало людей, как оказалось, довольны влиянием Дамблдора. Посиделки за бокалом вина или коньяка многое прояснили для женщины, в том числе и то, что существуют не только две силы – Темный лорд и Дамблдор, но и третья, пока еще не организованная из-за отсутствия лидера. Сейчас они разрозненны, но как только появится сильный маг, способный встать во главе, все изменится.

В последних числах августа в доме Лонгботтомов появился неожиданный гость.

- Госпожа, к вам гость, - склонился перед женщиной домовик.

- Впусти, - кивнула та. Августа подняла голову от книги, которую читала и тут же отбросила ее в сторону и вскочила, напротив нее в дверях стоял Питер.

- Здравствуйте, леди Лонгботтом, - улыбнулся тот.

- Питер, Мерлин, откуда? – воскликнула та, идя к нему навстречу. Питер поцеловал ей руку. Августа распорядилась быстренько накрыть на стол.

- Спасибо, а то я вымотался за сегодняшний день, - вздохнул тот, падая в кресло.

- Откуда ты? – спросила женщина.

- Ну, в ближайшие дни много чего должно произойти, - усмехнулся тот. – Я хотел попросить у вас разрешения рассказать все Невиллу.

- Он уже все знает, дорогой, - улыбнулась Августа. – Я рассказала ему все еще в начале июля.

- Он дома? – дернулся Питер.

- Нет, - посмурнела женщина. – К сожалению, я пока не могу переиграть Дамблдора.

- Он у него? – нахмурился мужчина. Августа со вздохом кивнула.

- Надо же было вытащить одного и тут же потерять другого, - проворчал Питер.

- Вытащить? – Августа удивленно уставилась на мужчину, и тут она схватилась за сердце. – Гарри Поттер у тебя?

- Леди Августа, спокойно, только спокойно, - переполошился Питер.

- А ну рассказывай, чего натворил, - мрачно потребовала женщина. Не сильно вдаваясь в подробности, Питер выдал ее рассказ о том, что случилось этим летом.

- АНДЕРС?! ГАРРИ ПОТТЕР НА САМОМ ДЕЛЕ АНДЕРС?! – у бедной женщины просто слов не хватало и выдержки, она потеряла весь контроль.

- Августа, об этом никто не должен знать, еще год. Адриану нужно время на реабилитацию. Он три раза уходил туда, три, - Питер пристально смотрел на нее.

- Питер, ты должен мне заблокировать память. Эту новость никто не должен узнать раньше времени, - заявила женщина.

- Вы уверены? – спросил Питер, та кивнула. Мужчина сменил тему. – Вы знаете, куда Дамблдор увез Невилла?

- Говорит в штаб Ордена Феникса, - вздохнула Августа.

- В особняк Блеков? – воскликнул Питер. Женщина удивленно на него уставилась. – Гарри сказал, где этот самый Орден заседает. Но это просто свинство, даже съехать не соизволили, - скривился мужчина. – А дом-то теперь принадлежит Гарри Поттеру, а вернее, Адриану Андерсу. Ладно, подумаем, что с этим можно сделать.

- Теперь понятно, как фамильное серебро Блеков оказалось на улице, - задумчиво произнесла Августа.

- Что? – нахмурился Питер.

- Уже не первый раз у ростовщиков и мелких уличных дельцов замечают вещички Блеков, - сказала Августа. Питер был разъярен, руки сжались в кулаки.

- Августа, вы можете этим заняться? Скупить все? Деньги я вам отдам, передам завтра же. Но все нужно вернуть, - мужчина с надеждой смотрел на женщину.

- Это будет даже интересно, - усмехнулась та.

- Спасибо, - улыбнулся Питер.

- Пока не за что, - сказала та.

Они еще немного обсудили, что да как будет происходить, как будут держать связь, на последок Питер сказал, что Питера Петтигрю первого сентября не станет, а в миру появиться Питер Де Вера, лорд Хаффлпафф. Взгляд Августа только сейчас выхватил перстень на руки мужчины. Она была рада за этого мужчину, подарившего ей замечательного внука, и пришедшего повидаться и даже попросить о помощи. Она нисколько не сомневалась в своем решении открыть юноше правду о его происхождении и теперь понимала, что была права. Перед уходом Питер заблокировал ей память одним древним заклинанием.

Все это время Невилл находился в мрачном расположении духа. Единственный человек, с которым он имел более менее нормальные отношения в доме был Рон. Они оба знали то, что всем остальным было недоступно. Это притягивало парней друг к другу. Через два дня после прибытия в особняк с ним поговорил сам Дамблдор. Сейчас, глядя в эти добрые глаза, Невилл видел совсем не доброго, слегка свихнувшегося старика, а беспринципного, идущего по головам к своей цели манипулятора. Хотелось вырваться из этих цепей, сбросить все к чертям собачьим и бежать куда подальше. Он стал принимать зелье, выданное бабушкой, утром и полдозы вечером, на всякий случай.

- Невилл, - улыбка совсем не обманула юношу. – Сейчас такое время, что мы все должны быть готовы..., - парень отключился почти сразу, лишь преданно глядел на директора и кивал головой. Сам же обдумывал ситуацию. Попасть на место Гарри он не хотел, но как вырваться из-под контроля директора? Единственный союзник, который у него был – Рон, и тот пока не знал об этом. Надо было срочно что-то делать. Блок, который ему поставила в голове бабушка, был превосходен, и он всегда чувствовал, кода к нему лезли. А во время всего монолога директор таки залез к нему в голову, но ничего интересного обнаружить не смог. Августа Лонгботтом была одним из лучших легелиментов в стране, да и, наверное, в мире тоже. Из раздумий его вырвал голос Дамблдора. – Поэтому для вас для всех будут дополнительные занятия по боевой магии и всему остальному. В этом доме никто не обнаружить использование волшебства несовершеннолетними. Занятия начинаются завтра.

- Да, профессор, - кивнул Невилл, изобразив немного неуверенную улыбку на лице. Откуда было директору знать, что из его десятиминутной речи услышаны были только первое и пару последних предложений?

Занятия ничем особым не отличались. Гермиона как всегда ушла вся в учебу, зарылась в книги. Рон был несколько отрешен, весь в своих мыслях, а ему самому приходилось в первую очередь не показывать появившихся за лето навыков.