Социальный прогресс и регресс

Когда речь заходит о динамической характеристике общества, его развитии, человеческая мысль необходимо сталкивается с вопросом о том, в каком направлении развивается общество: по восходящей линии, по нисхо­дящей или же здесь все происходит на одном уровне, циклически повторяясь через определенные промежутки времени. В истории общественной мысли, в сущности, всегда присутствовали эти три подхода, борясь между со­бой и представляя позиции тех или иных слоев общества.

Уже в древности зародилась традиция рассматри­вать общественные явления как движущиеся по кругу с бесконечным повторением одних и тех же качеств, что отразилось в библейской истине о том, "что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет.ничего нового под солнцем".

Время от времени появляются эсхатологические концепции, утверждающие, что золотой век человечества был в прошлом, а ныне оно неумолимо движется к сво­ему концу, страшному суду, новому потопу, т.е. к своей неминуемой гибели. Иначе говоря, идея личной смерт­ности человека как бы переносилась на весь человече­ский род.

В древнем мире складывается и идея прогрессив­ного развития как перехода от наиболее простых форм человеческой организации к ее более сложным формам, чаще всего связываемым с политической организацией общества. Так, уже Аристотель рассматривал естествен­ный ход развития общества как переход от первобытной семьи к селению, от него - к государству, а совершенст­вование самого государства - как переход от плохих к хо­рошим формам государственного правления.

Таким образом, идеи прогресса, круговорота и рег­ресса зарождаются еще в древнем мире и затем повторя­ются в разных вариантах в последующих исторических периодах, вбирая в себя новый исторический материал, который оказывался столь богатым, что мог служить обос­нованием любой концепции.

Идея общественного прогресса с особой силой была поставлена в новое и новейшее время, в период бурных революционных преобразований в Европе и в России при переходе от традиционного (феодального) общества к обществу индустриального типа. В концепциях Д. Вико, Ж. Кондорсе, И. Гердера, Г. Гегеля, О. Конта, Г. Спенсе­ра, К. Маркса, Ф. Энгельса, В.И. Ленина, Л. Гумпловича, М. Вебера и др. эта идея получила свое классическое воплощение.

В настоящее время существует не одна, а несколько конкурирующих концепций общественного прогресса, по-своему истолковывающих его природу. Здесь в основном

противоборствуют идеи экономического, технологического и культурологического (в том числе и духовного) детер­минизма.

Не вдаваясь в полемику по этому вопросу, отметим лишь, что авторы данного учебника придерживаются ос­нов реалистического объяснения истории и обществен­ного прогресса, диалектически связывающего все выше­указанные типы детерминизма.

Прежде всего, необходимо отметить, что в ходе общественного развития действительно имеют место как прогрессивные, так и регрессивные события и процессы; как эволюционные преобразования, так и быстрые, рево­люционные скачки; как бессознательно стихийные, так и сознательные акты человеческой деятельности; как слу­чайные события, так и закономерные тенденции. И в этом плане картина общественного развития намного сложнее, чем любая теоретическая схема, проповедующая монотон­ное восхождение по лестнице прогресса. Но все-таки это восхождение, безусловно, имеет место и определяет харак­тер общественного развития. Прогресс оказывается одной из важнейших характеристик самого процесса развития..

Исходя из предположения, что общественный про­гресс, безусловно, имеет место в структуре общественного развития, необходимо указать на его критерии и отличи­тельные признаки.

Если говорить о чисто природных показателях чело­веческой эволюции, его биологических и физиологических характеристиках, то можно сказать, что здесь эволюция (и прогресс) исчерпали свои возможности. Современный человек по своим физическим данным мало чем отлича­ется от своего далекого предка - пото 8ар1епз. Прогресс здесь если и происходит, то он уже не имеет того решаю­щего значения, которое имела биологическая эволюция в период трансформации животного предка человека в ра­зумное человеческое существо.

Что же касается цивилизационных показателей об­щественного развития, то они разительно меняются от эпохи к эпохе в сторону своего совершенствования, т.е. имеют явно выраженный прогрессивный характер. Прав­да, и здесь не все элементы общественной структуры в

одинаковой мере определяют исторический прогресс. Од­ни элементы этой структуры (в частности, сфера произ­водства) в большей мере, другие (например, область нравственных норм, семейно-брачных отношений, сфера искусства или религиозное мировоззрение и т.д.) в мень­шей мере являются выразителями общественного прогрес­са, влияют на темпы его осуществления.

К техническим показателям общественного, прогрес­са можно отнести совершенствование орудий труда и средств производства, постоянно повышающих производ­ственную мощь человека (как родового существа), что в целом можно определить как прогресс техники, который зиждется на трех китах: материал, энергия, технология.

Именно по этим показателям прослеживаются ос­новные этапы общественного прогресса. Так, с точки зрения материала выделяют каменный век (который по времени превосходит во много раз всю последующую цивилизацию) и век металла, который, в свою очередь, разделяют на век бронзы и век железа.

С точки зрения использования источников энергии можно говорить о таких ступенях общественного про­гресса, как использование огня, использование физиче­ской силы самого человека, использование тягловой си­лы животных, использование силы ветра, потока воды и пара, использование энергии жидкого топлива, использо­вание электроэнергии, использование атомной энергии. Причем прогресс здесь идет не путем появления нового и отмирания старого, а путем наращивания опыта с сохра­нением традиционных способов деятельности, т.е. самая совершенная технология не обходится без живого чело­веческого труда. Человек с молотком, топором, сверлом, режущим инструментом, отверткой и лопатой становится неизменным спутником любой цивилизации.

Прогресс в производящей технике накладывает свой отпечаток на все другие виды технического прогресса. В этом плане говорят о прогрессе в сельскохозяйственной технике, в строительной технике, в военной технике, в технике связи, в транспортной технике, в информацион­ной технике и т.д., которые теснейшим образом перепле­таются и дополняют друг друга.

 

Далее, говоря об общественном прогрессе, необхо­димо иметь в виду как его общее проявление (в частно­сти, общее движение человечества к его общей цели -созданию всемирно-цивилизованного государства), так и частные моменты такого проявления. Последние могут..иметь либо региональный характер (тогда говорят о прогрессивном развитии отдельно взятой страны, госу­дарства или региона), либо характеризовать отдельные сферы общественной жизни (прогресс в области образо­вания, науки, культуры, политики и т.д.). Так или иначе, но прогресс выражает основную сущность общественного развития.

Рассмотрев структурные особенности общественного прогресса, необходимо отметить и его динамические ха­рактеристики. Прогресс - это действительно переход на новую, качественно более высокую ступень развития. В этой связи возникают вопросы о том, что является фи­нальной частью такого движения и что происходит с от­жившими ступенями общественного развития.

Что касается первого вопроса, то можно сказать, что ответ на него теряется в туманной дымке неопреде­ленности, и можно лишь предположить, что человечество от земной формы своего развития перейдет к освоению сначала ближнего, а затем и дальнего космоса. Касаясь же земной стадии развития цивилизации, можно сказать, что в обществе еще так много несовершенного и отрица­тельного, что прогрессу еще есть где проявить себя и в этих условиях.

Что же касается ранее пройденных ступеней обще­ственного развития, то они не исчезают полностью, а как бы встраиваются в структуру современного общества и долгое время сосуществуют. Отсталые племена, живущие по канонам первобытного общества, в своей основе уже, конечно, канули в Лету, но в виде социальных атавизмов существуют на различных континентах и в современном обществе, не говоря уже о более ранних этапах человече­ской цивилизации. Рабовладение - это не только удел Древнего мира, но и времен не столь удаленных от нас, если вспомнить такие формы рабства, как американское и гулаговское. За пережитками феодализма вообще не надо далеко ходить. Таким образом, различные формы

организации хозяйственной, политической и обществен­ной жизни, определяемые понятием "формация", суще­ствуют не только в разное время, олицетворяя ступени человеческого прогресса, но и теснейшим образом пере­плетаются между собой на разных этапах общественного

развития.

Второй важный момент прогрессивного развития -вопрос об исходной точке (инновационном моменте) и ареале общественного прогресса. Где, когда и почему складываются такие моменты в общественном развитии, которые можно расценить как прогрессивные иннова­ции, как они расширяются и распространяются по свету? Можно ли сказать, что прогресс охватывает все общество в целом, или же, наоборот, он проявляется лишь в огра­ниченном социальном пространстве? Ведь даже в наше время, когда рыночные отношения, казалось бы, стали господствующими в мире, разные страны стоят на разных ступенях экономического развития,* т.к. здесь есть свой авангард (пресловутая семерка) и свои аутсайдеры. Одним словом, вопрос о социальном прогрессе действительно имеет важное теоретическое и практическое значение.

Понятие прогресса дополняется противоположной категорией - понятием регресса, обозначающим упадок, гибель, разложение, попятное движение от высшего к низшему, деградацию и т.д. Регресс может быть присущ как отдельному индивиду (распад личности, старение, смерть), так и отдельным сферам общественной жизни, например, хозяйственной деятельности; политике, нрав­ственности и т.д.; он может охватывать отдельные города или государства, а может поражать целые формации и цивилизации. Иначе говоря, любые отдельно взятые со­циальные структуры, включая даже формации в целом, имеют как прогрессивную, так и регрессивную, нисхо­дящую ветвь развития. Регресс, как и прогресс, может осуществляться медленно, плавно, занимая большие ис­торические интервалы, а может иметь и быстрый, взрыв­ной, обвальный характер, резко изменяя судьбы людей в рамках даже одного поколения.

Регресс, поражая отдельные социальные структуры, не может быть распространен на общество в целом, т.к. в своем общем движении, несмотря на все зигзаги, упадки

и разрушительные моменты, общество продолжает разви­ваться по восходящей линии; никакое идеальное (утопи­ческое) состояние общества не может выступать в качест­ве какой-то финальной цели, т.к. это означало бы конец развития. Просто общество должно иметь свое будущее, простор для бесконечного совершенствования своей ор­ганизации. Опираясь на опыт хотя бы последнего тыся­челетия, можно сказать, что, несмотря ни на какие катак­лизмы, общество продолжало ускоренно развиваться по восходящей линии и нет никаких оснований сомневаться в том, что эта линия развития сохранится и в следующем тысячелетии.

Так как вопрос о прогрессе и регрессе тесно пере­плетается с политическими идеалами, очень часто одни и те же социальные явления оценивались прямо противо­положным образом. Так, коммунисты считали капитали­стическое общество уже вошедшим в стадию регресса и упадка, а социализм - прогрессирующей формацией на­стоящего и будущего. Западные же ученые-политологи и социологи придерживались прямо противоположной точ­ки зрения, полагая, что капитализм (или рыночное об­щество) только набирает темпы своего развития, а социа­лизм (общество плановой экономики) - это всего лишь тупиковая ветвь общественного развития. Таким образом, теоретические оценки одних и тех же общественных яв­лений с точки зрения сочетания прогресса и регресса мо­гут быть прямо противоположными, придавая рассматри­ваемым категориям скорее гносеологический (или мето­дологический) характер и порождая скепсис в отношении их онтологического содержания. Однако, если мы отой­дем от современности и обратимся к истории, т.е. к усто­явшемуся историческому материалу, то без труда сможем заметить как проявление регресса, так и проявление про­гресса в самой объективной действительности, из сочета­ния которых и складывается общественное развитие. Это позволяет надеяться на адекватное использование этих категорий при описании реальных событий обществен­ной жизни, при этом, правда, социологу необходимо быть по возможности нейтральным по отношению к тем или иным политическим амбициям и предпочтениям.

Социальное развитие

Вопросы о том, как возникло человеческое общест­во, в каком состоянии оно находится сейчас и что ожи­дает его в ближайшем и отдаленном будущем, всегда волновали и будут волновать человеческую мысль, сколь­ко бы ни существовало само общество - это неустрани­мая интенция самого человеческого сознания. Иначе го­воря, цыганско-бытовой вопрос о том, что было, что есть и что будет, всегда волновал человека как на бытовом, так и на высоконаучном, теоретическом уровнях. В яв- ' ной или неявной форме получение ответа на эти вопросы связано с представлением о развитии, его предпосылках, механизмах осуществления и конечных целях. |Понятие развития выступает как универсальная категория, вби­рающая в себя все оттенки динамически изменяющихся систем в природе и обществе. Диапазон этих систем чрезвычайно широк: от инфузории до человеческого об­щества и природы в целом, от отдельно взятой мысли до развития всей духовной культуры. Широта объектов, к которым приложимо это понятие, создает некий семанти­ческий хаос, возможность переноса признаков развития одного (более простого) объекта на другой - более слож­ный, что приводит к созданию упрощенных моделей раз­вития сложных объектов. В рамках философского знания (идеалистической и материалистической диалектики) бы­ла предпринята попытка выработки общего представле­ния о развитии, определения этого понятия в качестве философской категории. Но здесь научная мысль столк­нулась с другой трудностью, суть которой заключается в том, что под абстрактную теоретическую схему (своего рода теоретический конструкт) стали подгонять реальные ситуации развития, происходящие в природе и обществе, что также упрощало природу самого развивающегося объекта, приводило в теоретические тупики.

Ситуация не упрощается и тогда, когда объект раз­вития сужается только до рассмотрения общественных явлений, ибо, во-первых, общество само по себе пред­ставляет чрезвычайно сложный объект познания, а, во-вторых, при всей своей декларируемой идеологической

нейтральности исследователь не может отрешиться от тех или иных политических предпочтений, выраженных хотя бы в двух основных позициях - сохранить и упрочить существующий строй или же разрушить его и создать но­вый. Ясно, что эти политические позиции заставляли по-разному истолковывать и процесс социального развития. Дело усугубляется еще и тем, что даже в рамках одной идеологической позиции не существует единого мнения о социальном развитии. Даже в рамках западной тради­ции имеет место значительный теоретический разброс по этому вопросу. История предстает либо как хаос случай­ных событий, либо как жестко детерминированная сис­тема, в которой все предопределено или богом, или не­отвратимым законом..Вопрос соотношения исторической необходимости (божественной предопределенности) и сво­боды воли человека приобретает характер важной фило­софской проблемы. То решающая роль в истории отво­дилась отдельным личностям (прежде всего руководителям государства), то эта роль приписывалась народным массам и т.д. Создается даже впечатление, что реальный процесс развития остается как бы за пеленой теоретических пред­положений. Неудивительно, что в этой области противо­борствуют две позиции - оптимистически-объективист­ская, стремящаяся убедить всех и вся, что какая-то новая теория и есть подлинная картина общественного разви­тия; и пессимистически-субъективистская, либо реляти-визирующая процесс социального познания, либо вообще ставящая под сомнение возможность познания социаль­ных законов.

Данная ситуация лишь подтверждает, что познание общества, особенно процесса его развития, действитель­но сложная задача. Эта сложность определяется тем, что, во-первых, чрезвычайно усложняется вопрос о детерми­нантах (причинах, факторах, предпосылках или стиму­лах) общественного развития. Долгое время упрощенное (механическое) понимание причинности в общественном развитии заставляло искать какую-то главную, универ­сальную причину всех социальных изменений, будь то дух (разум) или какие-то естественно-материальные предпо­сылки природного, экономического или технологического характера.

Существенно различались и теоретические пред­ставления о механизме социального развития, процессах его осуществления. Здесь противоборствовали идеи про­грессивного, регрессивного и циклического движения. Кроме того, противостояли друг другу идеи эволюцион­ного и революционного развития, плавного и скачкооб­разного изменения.

Наконец, теоретические системы общественного развития существенно расходились в своем представле­нии о конечных целях развития. Марксистский тезис о всемирном коммунизме в этом плане не является единст­венным и уникальным. Любая теологическая' концепция стремится сформулировать свое представление о будущем. В науке же до К. Маркса об этом говорили Конт, Спен­сер и Гегель, представляя свои теории устройства обще­ства как идеал общественного развития, к которому будет двигаться все человечество. После К. Маркса У. Ростоу попытался в американском обществе массового потреб­ления отыскать черты универсальной общественной ор­ганизации, к которой будет двигаться все человечество. Но история идет своим ходом, корректируя все теорети­ческие прогнозы.

Несмотря на указанные трудности, понятие разви­тия невозможно удалить из научного лексикона. Ни по­нятие изменения, ни понятие динамики или эволюции сами по себе не могут заменить понятие развития, Ибо последнее действительно схватывает наиболее важные мо­менты изменяющегося объекта. Поэтому, не вдаваясь в полемику по поводу содержания анализируемого поня­тия, отметим лишь, что оно действительно раскрывает важнейшие аспекты изменяющейся системы, ее движе­ния по линии усложнения и совершенствования. В рам­ках этого движения органически переплетаются такие противоположности, как изменчивое и неизменное, пре­рывное и непрерывное, эволюционное и революционное, прогрессивное и регрессивное, положительное и отрица­тельное, нарождающееся _:и погибающее, сознательное и бессознательное, стихийное и закономерное. Представлять какой-то один из этих признаков.как главный и опре­деляющий - означало бы значительно обеднять картину

развития. Таким образом, понятие развития является ин­тегральной характеристикой всех изменяющихся объек­тов. Имея большое философское значение, это понятие становится важной категорией многих конкретных наук в том числе и социологии. Без него невозможно понять и объяснить те процессы, которые происходят в отдельных социальных структурах и в обществе в целом

ГЛАВА III.

КОНКРЕТНО-СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ

ДИСЦИПЛИНЫ

Социология управления

Социология управления - это специфическая отрасль социологического знания, изучающая социальные осно­вы, динамическую систему и процессы управления, их социальные функции и принципы, особенности управ­ленческих решений и управленческой деятельности, сте­пень их эффективности в условиях существующих в об­ществе социальных отношений.

Под социальным управлением понимается основан­ное на достоверном знании систематическое воздействие субъекта управления (управляющей подсистемы) на со­циальный объект (управляемую подсистему), в качестве какого может выступать общество в целом и его отдель­ные сферы: экономика, политика, социальная, духовная сфера или звенья (предприятия, учреждения, организа­ции и т.п.) - с тем, чтобы обеспечить сохранение их ка­чественной специфики и целостности, их нормальное функционирование, совершенствование и развитие, ус­пешное движение системы к заданной цели. Социальное управление осуществляется путем целенаправленного воз­действия на условия жизни людей, их ценностные ориен­тации и деятельность, на их поведение.

Сущность социологического подхода к управлению заключается в выделении и всестороннем изучении пяти взаимосвязанных его компонентов. Первый из них - дея­тельность органов управления (управляющая подсисте­ма), как государственных, так и общественных, с точки зрения функционирования их в качестве социальных систем, включая весь комплекс подбора, подготовки, пе­реподготовки, расстановки кадров, их продвижения по служебной лестнице, отношения, складывающиеся между работниками аппарата управления при выполнении ими управленческих функций, специфику формирующихся у них интересов, предпочтений и ориентации., 272

Вторым компонентом управленческой деятельно­сти, изучаемой социологией управления, является целе­направленное управленческое воздействие на управляв-, мый аппарат, включающее целеполагание (социальное проектирование, планирование, регулирование и т.п.) и целедостижение. Такое воздействие может быть внешним по отношению к управляемым объектам, когда орган управления находится за рамками данных объектов (на­пример, министерство по отношению к входящим в со­став соответствующей отрасли предприятиям или вузам), либо внутренним, т.е. самоуправлением, когда управле­ние осуществляется подразделением или субъектом, вхо­дящим в состав самого управляемого объекта (например, дирекция Минского тракторного завода или ректорат Бе­лорусского государственного университета).

Третьим компонентом управленческой деятельности, изучаемой социологией, выступает социальная самоорга­низация, представляющая собой совокупность спонтанных процессов внутригруппового регулирования (обществен­ное мнение, традиции, обычаи, социальные нормы, ли­дерство и т.п.), оказывающих регулирующее, управляю­щее воздействие на поведение и деятельность индивидов и их общностей (групп), на их ценностные ориентации и взаимоотношения.

Четвертым компонентом управленческой деятель­ности, которую исследует социология, является система управленческих решений (определенных "команд"), на­правленных на обеспечение целостности и сохранение или повышение качественных параметров управляемой сис­темы, ее устойчивого развития, повышение эффективно-,сти ее функционирования и обеспечение адаптируемости к изменяющимся условиям окружающей среды, как при­родной, так и, особенно, социальной.

Пятый компонент управленческой деятельности, со­ставляющей объект социологического исследования, пред­ставляет анализ и контроль функционирования управ­ляемой подсистемы, позволяющий оперативно корректи­ровать ее деятельность в соответствии с изменившимися внутренним ее состоянием или внешними воздействиями (например, корректировка качества или количества вы­пускаемых фирмой товаров, их цены в связи с изменив-

шейся конъюнктурой рынка). Сюда же входит оценка деятельности управляемой подсистемы (завода, отрасли производства, учебного заведения, театрального коллек­тива и т.п.) с точки зрения соответствия социальным критериям, интересам, стремлениям и ожиданиям управ­ляемых, анализ социальных последствий принимаемых решений, отношение к ним исполнителей, учет мнений и предложений исполнителей в целях совершенствования деятельности управляющей подсистемы.

Социология управления изучает также проблемы компетентности, ответственности, исполнительности, дис­циплины сотрудников исследуемой социальной органи­зации в их соотнесенности с управленческой деятельно­стью,, поскольку соответствующие явления и процессы рассматриваются не просто как социальные качества от­дельных индивидов-работников, но и как воплощение оп­ределенных социальных взаимодействий, которые возни­кают в процессе осуществления управленческих решений.

Оптимальное соотношение рассмотренных компо­нентов управленческой деятельности предполагает их ин­теграцию на основе использования возможностей и пре­делов каждого из них, их непротиворечивого сочетания и взаимодействия. Например, руководитель любой орга­низации - завода, вуза, банка, торговой фирмы и т.п. -заинтересован в том, чтобы как можно больший объем управленческих решений (распоряжений, заданий, указа­ний и т.д.) перевести из формы разовых воздействий в форму оптимально действующей системы в соответствии с целями, стоящими перед данной организацией.

Социология изучает управление как непрерывно осуществляющийся социальный процесс целесообразного воздействия на управляемую систему. Это воздействие не должно прерываться, а тем более прекращаться. Сама же непрерывность процесса управления обеспечивается не­прерывностью движения информации. Субъект управле­ния только потому способен воздействовать на управляе­мую систему, что непрерывно получает информацию об ее состоянии, равно как и о состоянии окружающей среды, об отклонениях в движении системы к заданной цели, перерабатывает эту информацию в решения, команды, передает их объекту управления, корректирует его пове-

дение, обеспечивая тем самым выполнение заданий про­граммы. Всякий управленческий цикл начинается со сбора информации, ее осмысления; включает в себя переработку информации в управленческие решения и передачу по­следних исполнителям, и заканчивается получением но­вой информации, которая является исходной для нового управленческого цикла.

Разработка стратегии управления (перспективных целей и задач), выработка и выбор управленческих реше­ний, организация их выполнения, регулирование и кон­троль, подведение итогов исходят изу^прлучения инфор-маций и её преобразования в команды^ но этим не огра-' ничиваются. Они предполагают четкое распределение времени и выделение приоритетов в деятельности как системы управления, так и в управляемой системе. Как правило, управляющая система в своем функционирова­нии сталкивается с множеством проблем, часть из кото­рых являются срочными или несрочными, важными и не очень. Срочные дела требуют, чтобы ими занялись безот­лагательно, и управляют нами, как марионетками. Яркий пример - звонок телефона. Руководитель может быть за­нят разработкой важного управленческого решения вме­сте со своими помощниками и экспертами, но если в этот момент затрещит телефон, и от руководителя потре­буется выполнить некое срочное дело, он в большинстве случаев принимается за это дело и откладывает выработ­ку решения. Такова уж психология человека, управленца в том числе.

Однако срочные дела отнюдь не всегда являются важными. Срочность какого-либо дела требует быстрой реакции. Что же касается важных дел, то они требуют проявления инициативы, настойчивости и компетентно­сти, активных действий, направленных на поиски новых возможностей оптимизации деятельности управляемой системы. Если руководитель то и дело поглощен реше­ниями срочных дел, это приводит его к постоянному пе­ренапряжению, к стрессам и кризисному мышлению, приводящему к небольшому и кратковременному эффекту. Если же управляющая подсистема (руководитель, управ­ляющий и т.п.) в своей деятельности четко выделяет приоритеты, отделяет срочные, "пожарные" дела от важ-

ных и сосредоточивает свое основное внимание именно на этих важных делах, тогда перед этой подсистемой рас­крываются широкие перспективы, устанавливается чет­кий баланс дел важных, как основных и срочных, так и сопутствующих; вырабатываются оптимальные управлен­ческие решения, осуществляется контроль за их выполне­нием, а управляемая система функционирует эффектив­но, устойчиво, без кризисов и сбоев, надежно. Поэтому в управленческой деятельности очень важное значение име­ет правильное определение приоритетов и их неуклонное осуществление.

В социологии управления принято четко различать деятельность руководства и управленческую деятельность. Различие между ними известные американские социо­логи П. Дракер и У. Беннис определили следующим об­разом: "Менеджмент - искусство карабкаться по лестни­це успеха, руководство - умение определить, к той ли стене приставлена лестница". Коренное различие между этими двумя видами деятельности можно понять, если представить себе группу шахтеров, которые врубаются в угольный пласт и добывают уголь для транспортировки его на поверхность земли. У них за спиной - организато­ры работ (менеджеры, или управляющие) указывают, где и какие поставить крепления, внедряют усовершенство­ванные технологии, разрабатывают тарифы и ставки за­работной платы, режим труда и отдыха работника. А ру­ководитель - это тот человек, который в соответствии с геологической картой залегания пластов вдруг дает ко­манду: "Остановиться, начать вырубку в другом направ­лении, ибо там пласты более мощные, а качество дела более высокое".

Работники шахты - рядовые шахтеры, мастера, ин­женеры, начальники смены и т.д. - в такой степени заня­ты повседневной работой, добычей угля, что даже не за­мечают, что они движутся по угольному штреку не в том направлении. А сверхдинамичный мир вокруг делает эф­фективное руководство все более необходимым, ибо толь­ко оно разрабатывает стратегию деятельности, определя­ет, нужно ли дальше наращивать добычу угля или, быть может, перепрофилировать угледобычу в другую, более эффективную деятельность, переобучив занятый персонал

для работы в другой, более эффективной сфере произ­водства, например, в химической, как это делается сей­час в Рурском каменноугольном бассейне в Западной Германии.

Руководство разрабатывает стратегию деятельности организации, отрасли производства или целой страны, определяет цели ее развития и переориентирует ресурсы в правильном направлении. Управление же вырабатывает тактические средства достижения поставленных целей, определяет наиболее эффективные пути и средства реа­лизации определенных руководством задач деятельности данной системы, будь это завод, шахта или футбольная команда. =_

Социология управления в своем развитии базирует­ся на сформулированных Ф.У. Тейлором ("Основы науч­ного управления"), А. Файолем ("Общее и промышленное управление"), Г. Эмерсоном ("Двенадцать принципов производительности"), Г. Фордом ("Моя жизнь, мои дос­тижения") научных основах управления промышленным производством. Тейлор сосредоточил свое внимание на цеховом управлении, Эмерсон и Форд - на всем произ­водственном процессе, а Файоль занимался преимущест­венно проблемами высшей администрации и общей ор­ганизации производства.

Выражая сущность своей системы "научного управ­ления", Ф. Тейлор писал: "Наука вместо традиционных навыков, гармония вместо противоречий, сотрудничество, вместо индивидуальной работы, максимальная произво­дительность вместо ограничения производительности; раз­витие каждого отдельного рабочего до максимально дос­тупной ему производительности и максимального благо­состояния".

Эти общие принципы научного управления произ­водством были конкретизированы А. Файолем в учении о шести основных операциях, осуществляемых предпри­ятиями. Основное внимание он уделил анализу управ­ленческих операций, без которых ни одно предприятие успешно функционировать не в состоянии. Он дал такое определение операциям, управления: "Управлять - значит предвидеть, организовать, распоряжаться, координировать и контролировать". При таком понимании управление не

является ни исключительной привилегией, ни лично при­сваиваемой обязанностью начальника или директора предприятия, - это функция, разделяемая между управ­ляющей и управляемой подсистемами общей и единой системы данного предприятия, осуществляемая вместе с другими его функциями - технической, коммерческой, финансовой и др. Тем самым А. Файоль, как и другие представители классической теории управления, сосредо­точивает свое внимание на административных аспектах деятельности предприятия (организации).

Опираясь на эти выводы, один из классиков социо­логии М. Вебер разработал "идеальный тип" администра­тивного управления, обозначенный им термином "теория бюрократии". Основные характеристики этого "иде­ального типа" таковы:

1. Вся деятельность, необходимая для достижения
стоящих перед организацией целей, расчленяется на эле­
ментарные, простейшие операции, что, в свою очередь,
предполагает строгое формальное определение задач ка­
ждого из звеньев организации. Максимально возможное
разделение труда создает условия для использования во
всех звеньях управляемой системы специалистов - экс­
пертов, которые несут полную ответственность за эффек­
тивное выполнение своих обязанностей.

2. Организация строится на принципах иерархии,
т.е. каждый нижестоящий служащий или каждое подраз­
деление подчиняется вышестоящему. Каждый служащий
в административной иерархии отвечает перед вышестоя­
щим начальником за решения и действия не только свои
собственные, но и всех подчиненных ему лиц.

 

3. Деятельность организации регулируется последо­
вательной системой абстрактных правил и инструкций и
состоит в применении этих правил к частным случаям.
Четкие правила и инструкции определяют ответственность
каждого члена организации и формы координации их
индивидуальной деятельности.

4. Нормальное функционирование организации в
соответствии с рациональными стандартами исключает
вмешательство личных соображений и эмоций, симпатий
и антипатий, но базируется на "формалистической без­
личности", без гнева и пристрастия. Следовательно, уст-

ранение личностно окрашенных симпатий, предвзятости в служебных делах является наиболее благоприятным фактором, отвечающим подлинным интересам клиентов, а одновременно и справедливому отношению ко всем со-; трудникам, развитию демократических принципов в дея­тельности администрации.

5. Служба в системе управления основывается на
соответствии квалификации сотрудника занимаемой им
должности, а служащие должны быть ограждены от про­
извольного увольнения. Служба в организации неотде­
лима от карьеры, поэтому должна существовать система
"продвижения" в соответствии со старшинством или ус­
пешной деятельностью, или тем и другим. Такая полити­
ка в отношении кадров призвана развивать "корпоратив­
ный дух" среди служащих, воспитывать у них инициативу
и высокую степень лояльности к организации.

6. Наем организацией сотрудников основывается на
профессиональных качествах кандидатов, причем долж­
ностные лица не выбираются, а назначаются, завися, та­
ким образом, от вышестоящих начальников, а не от ка­
кой-либо группы избирающих. Всей деятельностью орга­
низации руководит специальный административный
штат, в задачу которого входит обеспечение ее эффек­
тивного функционирования, в особенности функциони­
рования ее каналов коммуникаций, ориентированных на
достижение целей, поставленных перед организацией.

Придав первостепенное значение формально орга­низуемым аспектам управления, М. Вебер в то же самое время оставил вне поля зрения неформальные отноше­ния. Однако такие отношения жизненно важны, ибо, как доказали на основе эмпирических социологических ис­