Трансформация сферы труда и безработица в постиндустриальном обществе

Телекоммуникационная революция и изменения в сфере труда. Масштабная контркультурная критика цивилизации осуществлялась на фоне разворачивающейся телекоммуникационной революции и ухода с исторической сцены структур организованного капитализма. Телекоммуникационная революция привела к чрезвычайно существенным изменениям в сфере труда, изменению его природы, а также к беспрецедентному росту безработицы, изменению структуры занятости и другим фундаментальным процессам, которые заставили социологию по-новому взглянуть на современный характер труда и безработицы, на причины, породившие эти явления.

В отличие от теорий прошлого, в которых закономерный характер безработицы связывался с потребностями усиления капиталистической эксплуатации, а резервная армия труда рассматривалась как фактор внеэкономического принуждения и давления, социологи сегодняшнего дня утверждают, что современное производство не нуждается в безработных для того, чтобы обеспечивать длительный хозяйственный рост, поднимать производительность труда. Сегодняшняя безработица - это безработица среди благосостояния. То, что в 70-х переживали развитые западные экономики, не являлось повторением хозяйственного кризиса 30-х годов. В отличие от ситуаций прошлого, рабочая сила сегодняшних безработных стала понастоящему излишней. Ряд социологов считают, что полную занятость, видимо, следует считать характеристикой ушедшего в прошлое этапа в развитии экономики современных капиталистических обществ, т. е. феноменом исторически преходящим и, более того, исторически нетипичным.

В 70-е годы рост безработицы связывался с общим процессом «деиндустриализации», состоящим в том, что сфера производства перестала играть в обществе доминирующую роль, определяющую все социальные процессы. В наиболее полном и разработанном виде эта точка зрения была представлена в концепции постиндустриального общества Д. Белла, а также в концепции «дезорганизованного капитализма» К. Оффе, С. Лэша и Дж. Урри. «Постиндустриальное общество» - это сервисное общество, т. е. общество, в экономике которого главную роль играет не сельское хозяйство и промышленность, а сфера услуг.

Сфера услуг - это наука, образование, государство и управление, медицина, социальное обеспечение и страхование, научная, управленческая, коммуникативная инфраструктура промышленности. Именно она играет главенствующую роль в постиндустриальном обществе и именно она выступает в качестве главного работодателя. Из индустриального же сектора труд вытесняется процессами автоматизации и компьютеризации.

«Деиндустриализация», по мнению единомышленников Д. Белла, является главным направлением прогрессивного развития общества, и поэтому такие ее негативные последствия, как рост безработицы, нельзя рассматривать в качестве безусловно патологического явления. Выходом из ситуации может служить развитие сферы обслуживания. Внимание должно быть переключено с системы производства на систему распределения в самом широком смысле слова - на развитие образования, здравоохранения, культуры, которые и создадут новые рабочие места. Проблема заключается в том, чтобы перебросить излишек рабочей силы из промышленности в сферу услуг.

Подобная точка зрения на возможные пути ликвидации безработицы, основывающаяся на концепции постиндустриального общества, уже в 80-е годы показала свою неадекватность. Дело в том, что хотя с 1950 по 1975 г. во всех развитых странах действительно наблюдался рост занятости в сфере обслуживания при сокращении занятости в промышленности и сельском хозяйстве, однако, затем и из сферы обслуживания труд начал вытесняться самым интенсивным образом. Сокращению оказались подвержены преимущественно работники банков, страховых, информационных служб. Кроме того, возникло явление, называемое ныне экономическим самообслуживанием. Оно заключалось в том, что покупатели стремились приобрести товары, могущие заменить услуги соответствующей сервисной службы. К примеру, современный потребитель предпочитает иметь личный автомобиль, вместо того чтобы пользоваться общественным транспортом. По данным Р. Каплинского, на пользование услугами сферы обслуживания в 1974 г. по сравнению с 1954 г., люди стали тратить вместо 50 - 70% своего домашнего бюджета 10 - 20%, а на приобретение заменяющих их товаров вместо 30 - 50% - 80 - 90% [Kaplinski R. Automation: The Technology and Society. - Harlow, 1984. - P. 125.]. Таким образом, уже в 1980-х годах труд вытеснялся из всех сфер экономики: из сельского хозяйства, промышленности и сферы обслуживания.

В этой ситуации закономерный характер современной безработицы социологи начали увязывать с процессом научно-технического развития, с компьютеризацией и роботизацией промышленности и управления, с появлением совершенно новых промышленных отраслей и закрытием старых, со структурной перестройкой экономики в целом.

О. Тоффлер, например, выделял «семь потоков», или причин, которые питают общую безработицу. Во-первых, речь идет о структурной безработице, связанной с переструктурированием экономики, закрытием, сокращением или перемещением в другие районы страны отраслей промышленности. Во-вторых, он вычленил поток безработицы, связанный с тенденциями развития международной торговли, конкуренции, демпинга, неожиданных спадов и подъемов в экономике. В-третьих, - технологическую безработицу, связанную с развитием научно-технического прогресса, а именно с тем, что уровень технологии повышается и для функционирования промышленности требуется все меньше и меньше рабочих. В-четвертых, - «нормальную» безработицу, являющуюся результатом чисто локальных причин - местных перепроизводств, сдвигов в потребительских предпочтениях, экологических проблем. В-пятых, - фрикционную безработицу, связанную с таким обычным явлением, как изменение места работы. В-шестых, Тоффлер выделил такой вид безработицы, как информационная. По сути – это безработица, обусловленная недостаточным уровнем квалификации рабочей силы. Современные технологии, современное информатизированное производство выдвигают новые требования перед рабочими, требуют их более высокой или просто иной квалификации. Седьмым потоком безработицы Тоффлер назвал ятрогенную - ненамеренную безработицу, обусловленную просчетами в политике занятости.

Наиболее важными из всех названных типов безработицы являются структурная и информационная, поскольку именно они существенным образом связаны со специфическими характерными чертами современного, динамично развивающегося под влиянием процессов компьютеризации и информатизации производства. Высокая инновативность, высокая скорость, быстрота протекания всех социально-экономических процессов специфическая черта современного общества. Подвижными становятся все экономические и социальные процессы. С неимоверной быстротой меняется спрос и предложение, мода, появляются новые товары, для производства которых возникают новые предприятия и даже целые отрасли, а компьютерная технология позволяет осуществлять эту перестройку промышленности самым быстрым образом. Возникают не только новые отрасли, но и новые профессии, требующие совершенно новой подготовки и квалификации. Это качество современного общества делает структурную и информационную безработицу практически неизбежной. Именно в этом смысле современные социологи говорят о систематической, качественно новой безработице. Вытеснение труда из производственной сферы носит закономерный и системный характер.

Существенным моментом «новой» безработицы является то, что изменяется не просто структура занятости, но и сама профессиональная структура современного производства. Труд не просто вытесняется, а рабочие места сокращаются - они исчезают, сходят с исторической сцены как тип труда, как вид профессии. Во времена классических спадов или депрессий фабрики и учреждения закрывались, и люди умирали с голоду до тех пор, пока не открывались эти же самые старые фабрики и учреждения с теми же самыми рабочими местами. Сейчас во многих случаях фабрики и учреждения никогда более не открываются вновь, а если и открываются, то, вероятнее всего, они не имеют тех же самых рабочих мест. Современные исследователи считают, что подобная участь ожидает большинство современных рабочих профессий. В ближайшем будущем следует ожидать появления совершенно новых рабочих профессий, возникших в новых типах производства, непригодных для рутинизации и тейлоризации. Чтобы занять эти рабочие места, рабочим старых традиционных производств необходимо переучиваться, что является процессом непростым, требующим не просто создания новых трудовых навыков, но выработки новых ориентаций и адаптации к новым социально-культурным и техническим условиям. Молодежь в этом процессе трансформации имеет определенные социально-психологические и культурные преимущества перед рабочими старших возрастных групп, - закономерный возрастной консерватизм последних делает для них этот процесс небезболезненным. Сам процесс переучивания и переподготовки, естественно, требует определенного времени, поэтому даже если предположить, что все оставшиеся без работы вовремя получат информацию о новых рабочих профессиях и оперативно сориентируются, то все равно в обществе будет постоянно какое-то количество безработных, обусловленное процессом смены профессий.

В разряд безработных попадают в первую очередь те, кто в наименьшей степени могут себя защищать. Как правило, это иностранные рабочие, женщины, пожилые люди. Особое значение имеет то обстоятельство, что к категории безработных в некоторых странах относятся многие представители академических профессий. Новые безработные не являются потенциальной причиной революции, однако они образуют резервную армию протеста, источник недовольства, несут известную угрозу социальной стабильности. Современный рынок труда демонстрирует парадоксальное свойство: готовность переучиваться и менять профессию проявляют преимущественно те наемные рабочие, положение которых на рабочем месте и рынке труда стабильно; те же, над кем в наибольшей степени нависла опасность безработицы, сопротивляются этому. Структурная безработица, ее рост приводят к появлению различных субкультур среди безработных, зачастую враждебно настроенных к ценностям и формальным правилам «общества труда» и формирующих «культуру безработных» или так называемый «некласс нерабочих».

Безработица ведет к массовым аномийным процессам. Сейчас невозможно подсчитать те отрицательные последствия, которые в 70-е - 80-е годы принес населению, и особенно молодежи, страх безработицы, страх, который нельзя свести только к боязни остаться без средств к существованию. Многие безработные сравнивают себя с прокаженными, они приведены в состояние психологического расстройства, среди них растет число самоубийств. Все это говорит о том, что нельзя утверждать, будто труд окончательно перестал быть социальной ценностью.

Ожесточение, с которым большая часть молодежи готовится к своей будущей профессии, свидетельствует об обратном. Вкупе с контркультурной критикой цивилизации анализ безработицы, которая в начале 70-х дала о себе знать во всех западных обществах, и сферы труда в самом широком смысле слова лег в основание теорий «конца трудового общества», которые как бы подвели итог под длительным этапом развития обществ, в которых экономическая сфера определяла и конструировала все остальные - сферу социальных отношений, политики, культуры, а в области социальной мысли господствовали «экономические» модели объяснения.

Социологические теории «конца трудового общества». Процессы, получившие развитие в 70-х - 80-х годах показали, что занятость стала проблемой для современных обществ. «Общество без работы» стало обществом, в котором каждый является потенциально безработным, и как таковое это общество порождает конфликты, разрывы и самые непредвиденные изменения. Социологи заговорили о «конце труда», о конце «трудового общества».

Все предшествующие типы обществ были объединены в социологии под общим названием «трудовое общество». «Трудовое общество» - это такой порядок, при котором все прочие измерения жизни более или менее непосредственно соотнесены с производительной деятельностью; образование - это подготовка к профессии, свободное время - отдых для возобновления труда, отставка - заслуженная награда за трудовую жизнь» [Dahrendorf R. Fragmente eines neuen Liberalismus. - Stuttgart, 1987. S. 176]. Трудовое общество - это общество, в рамках которого производительный труд является одновременно источником жизнеобеспечения, прочной основой для наделения социальными правами, социальным статусом, а также основой самооценки и условием самоуважения. Индустриальные общества, сделавшие ставку на экономический рост, породили соответствующие образцы социальной практики, социальных ролей, институты, ценности. Однако, события 70-х - 80-х годов показали устарелость этой практики.

Произошли изменения, которые дали право на утверждение о том, что роль труда в современных обществах изменилась самым серьезным образом. Речь, конечно же, идет не о конце труда в буквальном смысле слова, речь идет о том, что сфера производственной деятельности перестала играть ту определяющую и доминантную роль, которую она играла ранее. Соответственно, тема труда как такового не является более центральной, уже не имеет того социологического и культурного значения, которое определяет все другие темы. Экономический прогресс последних десятилетий резко поднял уровень жизни и качественно изменил жизненные стандарты. Это привело к возрастанию автономности личности и увеличению значимости далеких от труда измерений жизни. Во все большей степени признается, что люди нуждаются в отдыхе и образовании не только для ведения профессиональной деятельности, но и для того, чтобы соответствовать требованиям жизни за пределами сферы труда.

При всей разнице подходов и теоретических установок, существующих у различных исследователей в осмыслении ими трудового общества и специфики наблюдаемого исторического перехода, все они выделяют в этом отношении несколько характерных процессов и явлений. Совокупность этих явлений и составляет концепцию «конца трудового общества», оформившуюся в 80-х годах.

Конец трудового общества означает, что «труд и позиция работающих в сфере производства не рассматриваются более как главный организующий принцип социальных структур; динамика социального развития не рассматривается как возникающая из конфликтов по поводу контроля в промышленном производстве; оптимизация технико-организационных отношений или экономических средств и целей посредством индустриальной капиталистической рациональности не рассматривается более как форма рациональности, которая приведет к дальнейшему социальному развитию» [Offe C. Disorganized Capitalism: Contemporary Transformation of Work and Politics. - Cambridge. - London, 1985. P. 132.].

Подчеркнем, что тезис, в соответствии с которым не сфера труда и производства конституирует общество, а наоборот, сама эта сфера труда выступает как «извне конституируемая», фактически означал осознание того факта, что общества претерпевают фундаментальную историческую трансформацию, цивилизационный сдвиг, который порождает совершенно новую по своей природе социальную реальность. «Трудовая природа» социальной реальности уходит в прошлое и на смену ей приходит «информационная природа» социальной реальности.

Появление новых организационных форм и стратегий. Еще одним новым явлением, которое можно было наблюдать уже в начале 70-х и которое также было во многом обусловлено телекоммуникационной революцией, было изменение организационных принципов, лежащих в основе управления трудовым и социальным процессом.

Трансформация сферы труда, порожденная телекоммуникационной революцией, с одной стороны, потребовала изменения организационных и управленческих моделей, перехода от гигантских, суперцентрализованных социально-экономических и политических структур к малым децентрализованным предприятиям, к локальным структурам низового уровня. С другой стороны, информационная технология оказалась принципиально новым и очень значимым социальным и экономическим ресурсом, который и позволил отказаться от организационных и управленческих моделей организованного капитализма, заменить массовое стандартизированное производство системой информатизированного производства. Конечным продуктом такого производства являются уже не миллионы идентичных стандартизированных товаров, а индивидуализированные продукты потребления и услуги, а наилучшим способом организации такого производства и труда становится адхократия [От латинского ad hoc - применительно к обстоятельствам] - временная, ситуативная организация, направленная на решение какой-то конкретной задачи, реализацию конкретного проекта, в которой каждый организационный компонент является свободным модулем и взаимодействует с другими компонентами организации не только по вертикали, но и по горизонтали. Решения, принимаемые адхократией, так же как товары и услуги, дестандартизированы. Работа для большинства людей становится вариативной, дестандартизированной, не повторяющейся и ответственной, требующей от индивида способности к свободе действий, принятию самостоятельного решения, оценке и суждению, постоянной готовности сменить сферу занятости, профессию. Но такое качество труда порождает и психологическое напряжение, стресс, страх оказаться безработным в силу того, что ты «устарел», «отстал», «не успел». К этому следует добавить, что высокий уровень инновативности, скорости изменений и непредсказуемости, нестандартизированности социального контекста не позволяет индивиду выработать устойчивую ориентацию в мире, не позволяет управлять течением жизни, не указывает смысла жизни. Живущий во фрагментированном мире и постоянно подвергающийся технологической агрессии человек не в состоянии интегрировать и осмыслить свой опыт существования в мире. Одновременно с этим идет процесс сведения труда до минимума, благодаря новым технологиям общества производят все большее богатство, затрачивая на это все меньшее количество труда. Растет не просто число «потенциально безработных», растет число людей, не имеющих «постоянного места» в обществе.

Речь идет, таким образом, не только о «конце труда», не только об имеющей системный характер «новой безработице», сформировавшейся в 70-х - начале 80-х годов и продолжающей существовать устойчивым образом, - речь идет о новом этапе в развитии массового общества, о разрушении даже тех социальных структур, которые поддерживали и формировали хотя бы остаточную классовую или корпоративную идентичность. Речь идет об утрате последних опор социального порядка в виде системы классов, корпораций, устойчивых профессиональных идентичностей, которые оформляли жизнь человека и выступали в виде системы ориентаций. Речь идет о процессе становления «социального беспорядка».

Именно эти процессы, набравшие силу уже в 80-е годы, породили интенсивные попытки теоретического осмысления становящейся социальной реальности и усилили чувство неудовлетворенности существующими социологическими схемами и теориями общества и социального развития. Социологическая мысль зафиксировала переломный характер эпохи и признала невозможность описать происходящие социальные сдвиги и новую социальную реальность в рамках существующих методологических подходов и разработанных теорий общества. Социология обратилась к интенсивному поиску новых методологических подходов и созданию новых социологических теорий общества.

При внимательном рассмотрении все указанные выше явления складывались в достаточно целостный образ, не всегда внутри себя когерентный, но позволяющий говорить о новом качестве общества, о новом этапе исторического существования. Этот новый этап, это новое качество общества сразу же получило свое название - все заговорили сначала о постиндустриальном, а затем об информационном обществе. Но не только об этом. Дискуссионными стали проблемы труда в современных обществах, заговорили о «конце труда», «конце трудового общества», развернулась полемика об адекватности классового анализа для исследования современных обществ, начались новые исследования систем социальной стратификации, стремящиеся выявить новый социальный порядок и типы современных социальных иерархий, формировались новые теории «потребительского» и «культурного капитализма».

Целью всех этих исследований было создание теории общества, в рамках которой все эти новые явления получили бы свое место и объяснение. Задача, при этом, оказалась настолько масштабной, что потребовала также пересмотра базисных методологических оснований социологического анализа и определения своего отношения к современному социальному состоянию в терминах эпох и «цивилизационных сдвигов». Были разработаны теории постмодерна как радикально нового качественного состояния общества, эпохально отличающегося от обществ периода с конца XVIII по конец XX веков.