Своеобразие конфликта. («Миражная интрига»)

«Миражная интрига» — термин Ю. В. Манна (слово «миражная» заимствовано у критика прошлого века Ал. Григорьева). Он означает, что формально интрига происходит между Хлестаковым и чиновниками, а на самом деле чиновники взаимодействуют не с Хлестако­вым, а с отсутствующим Ревизором. Название комедии «Ревизор» красноречиво указывает на этого персонажа, который так и не появляется на сцене. Между тем он-то и составляет «цель и смысл комедии». «В голове всех си­дит ревизор» (Н. В. Гоголь). Ревизор подменен Хлестаковым, поэтому в ходе развития действия между героями ^устанавливаются ложные, мнимые, «призрачные» (как сказал бы Белинский) или «миражные» отношения. Исходя из этого, можно сказать, что в комедии две Г интриги.

Одна настоящая: «К нам едет ревизор». Эта завязка появляется в самой первой фразе и захватывает всех действующих лиц (Гоголь считал такое энергичное начало очень важным требованием для комедии). Можно понимать эту завязку в символическом смысле — мистический страх перед ревизором как проявление «одичалой совести» (М. Е. Салтыков-Щедрин). После завязки — экспозиция (сообщения чиновников о положе­нии дел для зрителя — это знакомство с чиновниками). Кульминационный момент — сообщение Почтмейстера о том, что Хлестаков не ревизор, чтение письма Тряпичкину и слова Городничего («Над кем смеетесь и т. д.»). Развязка — приход Жандарма (с сообщением о прибы­тии настоящего ревизора) и немая сцена.

Другая интрига — «миражная» (водевильные взаимо­отношения Хлестакова с чиновниками). Завязка здесь — сообщение Бобчинского и Добчинского, что ревизор — это Хлестаков. Кульминационные моменты — сцена вранья Хлестакова (и композиционно параллельная ей сцена хвастовства Городничего), сцена получения взяток, сце­на «сватовства» Хлестакова с пародийным любовным треугольником (он, жена и дочь Городничего). Развяз­кой для Хлестакова является его отъезд, а для Город­ничего — момент, когда он чувствует себя посрам­ленным («Надул, проклятый...»). Действие развивается, таким образом, между двумя письмами, что придает композиции кольцевой характер.

В отношении заключительной «немой сцены» нет еди­ного мнения исследователей, ее можно интерпретиро­вать по-разному. Одна из возможных интерпретаций — наконец появился настоящий, честный ревизор, и чи­новников настигло справедливое возмездие. Известно, однако, что честных чиновников, в том числе и ревизо­ров, не бывает, об этом говорит многолетний опыт Го­родничего, и вся пьеса доказывает эту идею. Следова­тельно, вряд ли стоит надеяться, что этот новый ревизор окажется лучше прежнего. Кроме того, в пьесе не сооб­щается, что «приехавший по именному повелению из Петербурга чиновник» — это именно ревизор (тем бо­лее, что ожидаемый ревизор должен быть «инкогнито»). То есть тревога может опять оказаться ложной. Но если этот чиновник не ревизор, тогда вообще непонятно, кто он и с какой целью приехал. Он путешествует в сопро­вождении жандарма и требует к себе Городничего. Если этот жандарм нужен для того, чтобы арестовать Город­ничего, то это необъяснимо, — ведь следствия еще не было, как не было самой ревизии.

Впрочем, очевидно, что городу не нужна ревизия со стороны: он ревизовал себя сам на протяжении пьесы. Поэтому не случайно реплика жандарма вызывает такой шок у действующих лиц: прибывший чиновник в самом деле может ассоциироваться с небесной карой, которой страшатся персонажи комедии. Этому способствует и то обстоятельство, что объявляющего о нем жандарма нет в списке действующих лиц. Все это придает особую, мистическую окраску концовке пьесы.

Примечательно, что чиновник прибывает из Петер­бурга: это соответствует общему колориту образа Петер­бурга в пьесе как города таинственного, заоблачного, «миражного», которого никто из жителей города не ви­дел, существующего в некой особой реальности.

История замысла и жанровое своеобразие поэмы «Мертвые души»

Выбор сюжета. Как и в случае с «Ревизором», сюжет построен на известном «анекдоте», а Гоголю он был подсказан Пушкиным. Гоголь нашел его как нельзя бо­лее подходящим для такого произведения, в котором можно было бы изобразить «хотя с одного боку... всю Русь». Вот что сказал он сам по этому поводу: «Какой оригинальный сюжет! какая разнообразная куча! вся Русь явится в нем». Простой «дорожный» сюжет (Чичи­ков ездит по России, скупая «мертвые души») дает воз­можность показать картины из жизни различных соци­альных групп. Существенно, что если в более ранних \ произведениях Гоголя место действия — мифологизи­рованный город-мир, то в «Мертвых душах» местом дей­ствия следует считать Россию в целом. Разумеется, это тоже мифологизированная Россия, Россия — «дитя Го­голя» (А. А. Блок).

Дантовский фон. В качестве важного прообраза для своей поэмы Гоголь избирает «Божественную комедию» Данте, главный герой которой путешествует по Аду, Чистилищу и Раю в поисках души возлюбленной. Поэма «Мертвые души», согласно гоголевскому замыслу, долж­на была также состоять из трех частей, условно соответ­ствующих Аду, Чистилищу и Раю. «Мертвые души» заду­маны как поэма о постепенном восхождении героя от низших сфер человеческой жизни к высшим, от без­образного к прекрасному, от хаоса к гармонии, от небы­тия к бытию, от «мертвых душ» к живой душе. В первом томе сосредоточено все дурное (Ад), события второго тома должны были оказаться для Чичикова «Чистили­щем», в третьем томе герой должен был окончательно преобразиться и стать воплощением национального идеала. Вместе с Чичиковым этот путь проходят и автор, и сама Россия (в лице читателя). Значит ли это, что у Гоголя был своеобразный утопический замысел спа­сти, преобразить Россию своей поэмой? Вероятно, так оно и есть. Однако, как и всякая утопия, этот замысел не был осуществлен в реальности. Находясь в состоянии тяжелого душевного кризиса. Гоголь уничтожил третий том поэмы и значительную часть второго.

«Мертвые души» — поэма. Гоголь не случайно назы­вает «Мертвые души» поэмой несмотря на то, что этот текст — прозаический. В этом произведении, конечно, сильно чувствуется влияние авантюрного плутовского романа, или так называемой «пикарески», главный герой которой (плут, «пикаро») путешествует, встречает на своем пути различных людей и мастерски обводит их вокруг пальца; дорожный сюжет дает писателю возможность показать множество разнообразных соци­ально-сатирических картин. Но, несмотря на это, «Мертвые души» не похожи на обычный роман. Пере­числим те особенности поэтики «Мертвых душ», кото­рые оправдывают формулу жанра («поэма»), предложен­ную автором.

1. Лиро-эпический характер произведения, особая роль в нем авторского голоса, лирических отступлений.

2. Важная роль композиционных повторов на разных уровнях текста.

3. Поэтическая манера письма. Развернутые метафо­ры и сравнения, длинные фразы с усложненными ри­торическими фигурами, произвольные ассоциативные; ряды, разнообразные отклонения от темы, в некоторых местах (перечитайте начало главы 7) можно говорить о некотором ритмическом элементе в прозе и о значи­тельной роли фонетических созвучий. Большие фраг­менты «Мертвых душ» легко заучиваются наизусть именно благодаря этому «поэтическому» фактору.

4. Вообще, стиль повествования имеет здесь большее значение, чем в чисто эпическом произведении (по­вести, романе). Как уже говорилось, в этот период твор­чества Гоголя фантасмагорический элемент как бы пере­ходит из сюжета в стиль.

5. В наброске «Учебная книга словесности для рус­ского юношества» Гоголь дает определение «меньшего рода эпопеи» как жанра среднего между поэмой и ро­маном: «...Автор ведет его [героя] жизнь сквозь цепь приключений и перемен, дабы представить с тем вместе вживе верную картину всего значительного в чертах и нравах взятого им времени, картину недостатков, зло­употреблений, пороков...» Напомним, что эпопея — это крупное эпическое произведение на национальную тему, в ней находят свое выражение «субстанциальные силы народа» (В. Г. Белинский). «Мертвые души» мыслились. Гоголем именно в такой перспективе. Поэтому очень чутким следует считать прочтение К. С. Аксакова (статья «Несколько слов о поэме Гоголя «Похождения Чичикова, или Мертвые души»), который называет эту поэму русской «Илиадой», а Гоголя — русским Гомером. (Про­читайте статью К. С. Аксакова, а также статьи В. Г. Белинского о «Мертвых душах». В чем суть поле­мики между двумя критиками?)

Сюжет и конфликт

Сюжет поэмы несложен.

Завязка. В 1 главе Чичиков приезжает в город, встре­чается с чиновниками и подготавливает почву для заду­манной им авантюры. Обратите внимание на портретную характеристику Чичикова (найдите указания на типич­ность, «усредненность» героя), на иронически пародируемые Гоголем романтические штампы в самохаракте­ристике Чичикова, обращенной к чиновникам: «...и раз­говор его в таких случаях принимал несколько книжные обороты: что он незначащий червь мира сего и не досто­ин того, чтобы много о нем заботились, что испытал много на веку своем, претерпел на службе за правду, имел много неприятелей, покушавшихся даже на жизнь его, и что теперь, желая успокоиться, ищет избрать на­конец место для жительства, и что, прибывши в этот го­род, почел за непременный долг засвидетельствовать свое почтение первым его сановникам». Здесь пародий­ность подчеркивается неожиданно прозаической, даже пошлой, концовкой.

(Кого из помещиков встретил Чичиков на «домашней вечеринке» у губернатора?)

В этой же главе мы обнаруживаем и экспозицию — описание города. Обратите внимание на сатирический и гротескный аспект уличного пейзажа и интерьера гос­тиницы. Выделите формулы указания на типичность («Покой был известного рода, ибо гостиница была тоже известного рода, то есть именно такая, как бывают гос­тиницы в губернских городах...» и т. п.). Парадокс за­ключается в том, что хотя говорится об обычности и ти­пичности, но многие детали выписаны гротескно-гипер­болически (изображенная на картине нимфа «с такими огромными грудями, каких читатель, верно, никогда не видывал», комната «с тараканами, выглядывающими, как чернослив, из всех углов», магазин с надписью «иностранец Василий Федоров»), видна ирония («Чаще же всего заметно было потемневших двуглавых государ­ственных орлов, которые теперь уже заменены лакони­ческою надписью: «Питейный дом»; «Город никак не ус­тупал другим губернским городам: сильно била в глаза желтая краска на каменных домах и скромно темнела серая на деревянных»). Обратите внимание также на па­родийный фрагмент из газетной заметки («город наш украсился...» и т. д.).

Развитие действия. В главах со 2-й по 6-ю Чичиков посещает помещиков — владельцев «Мертвых душ» — и заключает с ними сделки. Все главы построены по одинаковому композиционному принципу. В 7-й главе Чичиков подписывает купчую грамоту, для чего ему не­обходимо прийти в судебную палату и дать взятку чи­новнику «Ивану Антоновичу Кувшинное Рыло». В 8-й главе Чичиков приходит на бал к губернатору, и здесь его неожиданно разоблачает Ноздрев.

Кульминация. Выступление Ноздрева на балу можно считать началом кульминации сюжета. Эта кульминация расширенная. В конце восьмой главы мы встречаем «колымагу» Коробочки, которая едет в город узнавать, «почем нынче мертвые души». Девятая глава начинается разговором двух дам и продолжается как гротескно-фан­тасмагорический пересказ слухов о Чичикове. В десятой главе все чиновники собираются у полицеймейстера, чтобы «потолковать» о происшедшем. Здесь почтмейстер рассказывает «Повесть о капитане Копейкине». Обрати­те внимание: с одной стороны эта вставка замедляет ход повествования, с другой стороны, ее появление в куль­минационный момент подразумевает особую значимость на более глубоком, символическом уровне произведе­ния.

Развязка. В 11-й главе Чичиков уезжает из города. Обратите внимание, что развязка слегка размыта. Почти вся глава соткана из авторских отступлений: это био­графия Чичикова (которая может рассматриваться как «запоздалая» экспозиция главного героя), а также целый ряд лирических отступлений на тему России. В заклю­чительной сцене Чичиков постепенно утрачивает свои собственно «чичиковские» очертания и растворяется в образе тройки, это уже не Чичиков, а обобщенно-сим­волический образ русского, которому в следующих томах должен был соответствовать обобщенно-символи­ческий образ самой России. Может быть, здесь Чичиков сливается с лирическим героем.