Проблема источника познания в европейской философии нового времени

Коль скоро мы даем положительный ответ на вопрос о возможности познания сущности Мира, толь скоро возникает и следующая проблема: Что является источником знания о Мире?

В европейской философии в XVII веке сложились два направления, отвечающие на этот вопрос. Следует, конечно, сказать, что в не очень развитой (а иногда и в очень развитой) форме эти направления начали формироваться еще в античной философии. Но мы не будем углубляться в древность и ограничимся только гносеологией Нового времени. Эти указанные направления -- философский эмпиризм, идущий от Ф.Бэкона, и философский рационализм, основателем которого был Р.Декарт.

Смысл термина ``эмпиризм", я думаю, достаточно ясен: это гносеологическое направление, которое считает источником знания опыт. Основателем эмпиризма был Ф.Бэкон, хотя несправедливо было бы не упомянуть еще одного выдающегося мыслителя конца XVI -- начала XVII века, младшего современника Бэкона, гениального ученого -- Галилея.

Именно в работах Бэкона и Галилея начало формироваться понимание того какое место занимает в процессе познания опыт, причем опыт понимаемый не как пассивное наблюдение, а как активная деятельность -- эксперимент. Так что в литературе по истории философии иногда можно встретить утверждение, что Ф.Бэкон был родоначальником не эмпиризма, а ``экспериментизма". Но мне кажется, что это просто игра словами. Со времен Бэкона и Галилея эмпиризм обязательно включает ``экспериментизм". Так что говорить об этом сейчас поздно.

Вслед за Бэконом и Галилеем выдающимися представителями эмпиризма в XVII веке были Томас Гоббс и Джон Локк. Но кроме этих мыслителей бэконовский эмпиризм представлен такими фигурами как Роберт Бойль и Ньютон. Мы со школы знаем их как выдающихся ученых, но они занимают почетное место не только как ученые, но и как продолжатели бэконовской гносеологии, усовершенствовавшие и развивавшие теоретико-познавательные концепции эмпиризма. В частности, в гносеологии Ньютона получила очень мощное развитие бэконовская идея индуктивного метода. На основе этой идеи Ньютон развил метод, который С.И.Вавилов назвал методом принципов.

Эволюция и разработка эмпирической гносеологии привела в работах Дж.Локка к своеобразной трансформации эмпиризма в сенсуализм, т.е. концепцию, согласно которой все знание имеет источником чувства (çensus, правильнее сказать - ощущения). Своеобразным ``боевым лозунгом'' сенсуализма был знаменитый тезис: нет ничего в разуме, что прежде не было бы в чувствах. Сам же человеческий разум рассматривался сенсуализмом как некоторая комбинаторная машина (коммутатор), которая по-разному комбинирует между собой данные опыта - чувств.

Представителями философского сенсуализма в XVIII веке были Джордж Беркли, Д.Юм, французские материалисты.

Второе гносеологическое направление, идущее от Р.Декарта -- рационализм, состоит в том, что в качестве источника познания рассматривается сам человеческий разум (ratio). Представители рационализма настаивали на творческой активности разума, считая его несравненно большим, чем просто комбинаторная машина, и считали, что все знание можно получить из самого разума.

Здесь нужно сделать одно чисто лингвистическое замечание. Дело в том, что в философском лексиконе термин ``рационализм'' имеет два существенно разных значения (не столь разных как термин ``метафизика", но все же разных). В первом смысле термин ``рационализм'' означает именно то, что говорилось раньше, и именно -- философское направление, считающее источником познания человеческий разум. И в этом (первом) смысле рационализму противостоит эмпиризм. Во втором смысле термин ``рационализм'' означает, что процесс познания может быть разумно (последовательно, логично, хотя и не обязательно формально-логически) осмыслен. И здесь рационализму противостоит иррационализм, утверждающий, что процесс познания представляет собой разумно не осмысливаемое озарение, интуитивную вспышку, инсайт.

В этой ситуации есть некоторая доля комичности, состоящая в том, что если мы используем термин рационализм в первом смысле, то иррационализм тоже оказывается рационализмом. В самом деле, в первом смысле не столь важно, является ли разум источником знания в некотором логическом процессе вывода нового знания или в форме его интуитивно-инсайтного озарения. И в том и в другом случае источник знания -- сам разум.

Если же использовать термин рационализм во втором смысле, то эмпиризм оказывается рационализмом, т.к. процесс познания на основе опыта является именно разумно осмысливаемым. Я не стал бы говорить об этом, если бы в литературе не встречались произведения (не скажу -- работы), в которых эти смыслы смешиваются, причем даже без осознания этой грубейшей ошибки. Я имею в виду статьи, например Тростникова, который пишет о рационализме и в одном месте употребляет одно значение, а в другом -- другое. Поэтому, если вы встретите (особенно в современных текстах) термин ``рационализм", то я советую вам внимательно присмотреться, в каком смысле употреблен этот термин и нет ли смешения разных смыслов. Если же говорить об основателе новоевропейского рационализма Р.Декарте, то он является рационалистом в обоих смыслах, так сказать ``рационалистом в квадрате".

После Декарта в XVII веке представителями рационализма были французские и голландские последователи Декарта (картезианцы) и Б.Спиноза. На рубеже XVII и XVIII веков рационализм развивал один из крупнейших мыслителей и ученых - Лейбниц. И в конце XVIII -- начале XIX века рационализм представлен послекантовской немецкой философией -- И.Г.Фихте, Ф.В.Шеллингом и Г.В.Гегелем.

В советской доперестроечной литературе эволюция философии обычно представлялась как результат некоей ``известной'' конфронтации материализма и идеализма. Я думаю, что это далеко не так. Конфронтация материализма и идеализма действительно имела место, но, по-моему, не она определяла характер развития философии в XVII-XVIII веках. Мне представляется, что основным движущим фактором было противостояние эмпиризма и рационализма. Именно это различие было важнейшим для европейской философии XVII-XVIII веков и не только в это время, но и в XIX и в ХХ веках.

В литературе по истории философии можно часто встретить утверждение, что после Канта это противопоставление эмпиризма (сенсуализма) и рационализма потеряло смысл, поскольку в учении Канта они соединены (синтезированы). Я считаю это неверным. Вряд ли кантовскую попытку синтеза эмпиризма и рационализма можно считать удавшейся. Ведь в учении Канта эта попытка привела к концепции априорных форм человеческого сознания и, в частности таких как пространство и время, и в итоге к феноменализму (агностицизму). Мы уже обсуждали вопрос о неадекватности феноменализма характеру и содержанию научного знания. То же самое можно сказать и о концепции пространства, как априорной формы человеческого сознания. Физика в ХХ веке пошла по пути анализа физических характеристик пространства, определяемых не априорно, а на основании опыта научного познания. Даже сами представители неокантианской философской школы, весьма влиятельной в конце XIX -- начале ХХ века признали после создания специальной теории относительности, что ``нет пути от Канта к Эйнштейну". И это действительно так.

Таким образом, кантовская попытка соединения эмпиризма и рационализма могла показаться окончательным решением вопроса только кантианцам и только в XIX веке. Но, коль скоро эту попытку Канта нельзя считать удачной, толь скоро сохраняется и сама проблема. И, действительно, конфронтация эмпиризма и рационализма продолжается и до настоящего времени, хотя и не в столь ясной и резкой форме, как в XVII-XVIII веках, и во многом определяет развитие философии, в особенности философии науки.

И теперь самое время поставить вопрос о том, каково место и влияние этих гносеологических позиций в общем процессе развития познания и насколько они соответствуют реальной практике познания.

Значение эмпиризма состоит в характере его влияния на развитие науки главным образом в XVII -- первой половине XVIII века. Эмпиризм как философское теоретико-познавательное направление ориентировал науку на развитие опытных, экспериментальных исследований и противостоял широким, но беспочвенным и необоснованным спекулятивным построениям, весьма популярным со времени античной философии. Влияние философского эмпиризма в XVII веке позволило укрепиться науке в ранний и весьма сложный период ее развития. Именно в этом основное значение и историческая заслуга эмпиризма.

Вместе с тем в эмпиризме, особенно в его специальной форме сенсуализма, есть опасность превращения в то, что в наши дни называют ``ползучим эмпиризмом". Причем эта тенденция именно связана с пониманием разума, как коммутатора, который только соединяет между собой данные опыта. Эта тенденция не представляла каких либо затруднений в XVII и начале XVIII века, когда наука занималась, главным образом, накоплением фактов. Но уже во второй половине XVIII века стала обнаруживаться недостаточность эмпиризма. В целом можно сказать, что эмпиризм очень принципиальной оценивает столь важную черту науки, как опора на опытные данные, но недооценивает (принижает) возможности разума, является односторонним пониманием познания.

Что же касается рационализма, то можно отметить, что он тоже сыграл существенно положительную роль в формировании науки, являясь некоторым противовесом ``ползучести'' эмпиризма и стимулируя выдвижение смелых гипотез. Эта положительная сторона рационализма была достаточно выражена, когда его представителями были такие выдающиеся ученые как Р.Декарт или Г.В.Лейбниц. Кстати, сам Декарт не отрицал познавательного значения опыта. Он говорил, что если бы у него было время и деньги, то он с удовольствием занялся бы постановкой опытов. Но все же рациональный вывод Декарт считал более быстрым (и главное -- более дешевым) путем получения знания.

Но, одновременно с некоторыми положительными чертами, рационализм нес в себе тенденцию (и очень сильную) к построению умозрительных схем, оторванных от реальности (проще говоря -- тенденция к фантастике). И эта тенденция стала существенно развиваться в конце XVIII века, когда представителями рационализма оказались ``чистые философы", далекие от науки. Особенно сильно она проявилась в послекантовской немецкой философии -- в учениях И.Г.Фихте, Ф.В.Шеллинга. Апофеозом (причем, абсурдным апофеозом) этой тенденции оказались натурфилософия Гегеля. Впрочем, все учение Гегеля представляет собой продукт фантастики.

Таким образом, или философский эмпиризм впадает в одну крайность, скажем так, невысоко оценивая значение и возможности человеческого разума, то рационализм явно переоценивает эти возможности. Т.е. обе эти позиции оказываются односторонними. Гносеологическая концепция, долженствующая более адекватно отображать процесс познания должна учитывать оба аспекта, обе стороны познания. Очевидно, что опыт, эмпирия действительно является источником знания. Но, одновременно, нельзя забывать о том, что человеческий разум обладает такой характеристикой как творческая активность, выходящая за пределы простого комбинирования опытных данных. И конкретно, она проявляется в создании теорий, позволяющих предсказывать новые явления, не входившие в опыт, на основании которого была создана эта теория. Это иногда называют термином ``сверхэмпирическое содержание теории".

Следует отметить, что отмечая принципиально важную роль как опыта, так и творческой способности разума в процессе познания мы еще не решаем проблемы, а лишь констатируем факт. Природа же этой творческой активности в общем-то остается не вполне понятной. Скорее даже совсем непонятной. Но если мы не понимаем природы этой активности, то что же делать -- ограничимся констатацией и надеждой, что будущее развитие познания решит эту проблему, как, впрочем, уже не раз бывало в истории человеческого познания.