Самовнушение, или рассказ о том, почему и как «вселился бес» в человека

 

Болезнь началась с сильного нервного расстройства. Расстройство же это началось с того, что Ахилл совершил незадолго до болезни нехороший поступок по отношению к своей жене. В душе он был человек честный и очень впечатлительный. Он не хотел, чтобы жена и все люди знали о его дурном поступке, и стал следить за собой, как бы о нем не проговориться. Следил внимательно и напряженно и все боялся. Эта его боязнь росла и росла. Чтобы не проговориться, он решил, наконец, совершенно ни о чем и ни с кем не говорить. Так началась его немота, о которой уже было здесь сказано. В это время нервы Ахилла были уже сильно расстроены от мучений совести, а между тем его мрачные думы все разыгрывались и разыгрывались. Они мучили его днем и ночью. Ахилл стал готовить себя на какое угодно страдание. Он желал понести даже любое наказание за свой грех. С малых лет он считал, что болезнь — тоже наказание за грехи. И вот ему стало казаться, что бог уже послал ему болезнь. Так произошло в душе Ахилла удивительное явление: мысль о болезни внушила ему саму болезнь.

И болезнь действительно явилась благодаря такому самовнушению.

Но почему же могло произойти такое самовнушение? Потому что одна-единственная мысль охватила всего Ахилла. Она как бы заглушила все другие мысли. Те перестали оказывать свое действие на его поступки.

Поэтому Ахилл уже не мог разбираться в своих собственных поступках, не мог выбирать, как и когда ему поступать: например, идти или не идти? говорить или не говорить? есть или не есть? делать так или иначе? на что решиться? что выбрать? какое из имеющихся решений или какой из выходов лучше? И всегда Ахилл стал колебаться и потерял всякое уменье решать и выбирать. Но что значит уменье выбирать из двух или нескольких выходов какой-нибудь один? Это значит проявлять в таком выборе свою собственную волю. Не стало уменья выбирать и решать, что делать, это значит не стало воли. И Ахилл сделался безвольным. А всякий безвольный человек, разумеется, легко поддается разным внушениям со стороны. Кто не умеет решать сам, тот начинает поддаваться чужим решениям и указаниям. Любая мысль, пришедшая в голову, уже сразу может внушить такому человеку и поступок. Есть мысль — есть и поступок, а обдумывания, обсуждения этого поступка — нет. Пришла другая мысль — и внушила другой поступок. Услышал или вычитал человек какую-нибудь третью мысль — и тоже не может не повиноваться и этому внушению. Это все и было с Ахиллом. Стоило ему подумать о какой-либо болезни — и уже являлась эта болезнь; говорили ему о разных болезнях доктора и больные — появлялись у него и те болезни, о которых они говорили.

Таким образом, нервы Ахилла расшатались, он сделался сам не свой; выходило так, что как будто бы это и он и не он. И вот ему пришла, наконец, мысль о том, что он умер. И он сразу сделался похожим на мертвеца. Попрощался с родными и пролежал неподвижно целых два дня. А в это время он все думал и думал о смерти. А думая о смерти, думал и о загробной жизни. Но лишь только пришла к нему в голову мысль о загробной жизни — сейчас же получилось новое самовнушение: несчастный Ахилл почувствовал, что он уже переходит в загробную жизнь. А о ней он слышал многое множество рассказов с самого детства. Он сам верил в нее, и все окружающие верили. И священники в церквах стращали всех верующих ужасными муками ада, а иным обещали и рай. И тотчас же Ахиллу пригрезилось, что его ожидает за его грехи ад. А что представляет собой ад — об этом Ахилл уже слышал тоже. Он верил в то, что в аду живут дьяволы. И тогда в его голову пришла мысль о дьяволе, и Ахилл действительно увидел видение — дьявола. Так в голову Ахилла одна мысль приходила за другой в довольно связном порядке: мысль о совершенном грехе вызвала в его душе мысль о наказании за него; мысль о наказании вызвала за собой мысль о болезни, а та мысль повела за собою мысли о смерти, а те привели к мыслям о загробной жизни, а за ними появилась и мысль об аде, и наконец, и мысль о дьяволе.

И каждая из этих мыслей производила на Ахилла особенное действие, особое внушение, и Ахилл видел и чувствовал все эти мысли словно наяву. Но в каком порядке они приходили ему в голову? В том самом порядке, в каком они только и могли прийти темному французскому крестьянину католической веры. Этот порядок был для Ахилла самым естественным и привычным. Ну а если бы он не был французским крестьянином? Тогда бы и мысли приходили к нему в каком-нибудь другом порядке. Так и бывает на самом деле: например, магометанам приходят мысли о том, что в них вселились злые духи — джины, духи, во многом не похожие на дьяволов. А какому-нибудь индейцу мог прийти на ум его Маниту (Великий Дух). Таким же способом могла прийти иному человеку мысль о рае, об ангелах и о том, что в него вселился не дьявол, а «дух святой», то есть сам бог. Это тоже бывало и бывает в разных странах, с людьми разных племен и вероисповеданий. Значит, случай с Ахиллом был случай вполне естественный. Несчастный Ахилл, воображая себя мертвецом, увидел перед собой беса, который пришел за ним из ада. В это самое время на дворе залаяла собака. Ахилл решил, что это неспроста: ее встревожил запах ада. Затем Ахилл уже увидел вокруг себя ад, о котором только что вспомнил: он увидел и огонь и множество чертенят; он почувствовал, как те на него набросились и стали его всячески мучить. Ахилл чувствовал, как ему втыкали гвозди в глаза, а затем сатана разрезал его тело и завладел его головою и сердцем. И Ахилл завыл тогда благим матом.

Разумеется, все это были его собственные мысли, но этого-то самого он и не понимал вследствие своей нервной болезни.

Все его мысли казались ему существующими как бы вне его, помимо его головы. Мысль о дьяволе тоже казалась Ахиллу настоящим дьяволом, тоже существующим вне его. Но затем показалось, что дьявол влез в его тело, вселился в него. Благодаря этому Ахилл почувствовал, что он как бы состоит из двух существ: во-первых, это он, Ахилл, и, во-вторых, сидящий в нем дьявол. А дьявола этого он заслужил своим грехом против жены.

 

Что такое гипноз и внушение

 

Все это доктор понял из расспросов самого Ахилла. Он уже насмотрелся на многих нервных и душевнобольных, которые страдают от самовнушения. Против такого самовнушения имеется хорошее средство — надо действовать по правилу: клин клином вышибай. Другими словами, надо действовать тоже внушением и внушить Ахиллу что-нибудь такое, от чего его болезнь должна пройти. Для этого прежде всего надо понять саму суть ее. А она заключается в том, что Ахилла мучили угрызения совести, раскаяние и мучительное опасение, что его грех раскроется. Эти-то его чувства и воплотились в душе Ахилла в страшный образ дьявола, вошедшего в него. Поэтому доктор решил: прежде всего надо сделать так, чтобы совесть Ахилла успокоилась и чтобы он примирился сам с собой.

И вот что доктор придумал: он стал при помощи внушения бороться с самовнушением. Ахилл внушал сам себе одно, а доктор стал ему внушать другое, вышибая таким способом то, что внушал себе Ахилл. Например, Ахилл говорил: «Дьявол приказывает мне выть». А доктор внушал Ахиллу: «Не вой».

Чтобы делать такие внушения нервным больным, имеются особые способы, хорошо известные докторам. Самый простой способ такой: доктор усыпляет больного, но не при помощи какого-нибудь лекарства, а так: он подносит, например, к глазам больного какой-нибудь блестящий шарик и заставляет внимательно смотреть на него. Больной повинуется. От продолжительного смотрения утомляются прежде всего глаза, за ними глазной нерв, а за ним и то место головного мозга, куда идет этот нерв. Затем утомление распространяется по мозгу, и тот как будто бы цепенеет. Это оцепенение несколько похоже на сон, но это не настоящий сон. Такое состояние называется гипнозом.[32]

Во время гипноза человек не перестает слышать и даже видеть. Но это делается как-то машинально, бессознательно. Когда человек находится в таком полусонном, гипнотическом состоянии, внушение на него особенно сильно действует. Он повинуется ему, словно машина. Например, доктор говорит такому больному: «Плачь!» — и таким образом внушает ему мысль о плаче. С этой мыслью в голове каждого человека крепко соединено и связано горькое чувство, от которого люди плачут. А когда человек испытывает это чувство, тогда он действительно плачет, то есть у него сокращаются некоторые мышцы лица и груди и льются слезы. Другими словами, лишь только внушается мысль о плаче — человек плачет.

Таким же способом во время гипноза можно внушать самые разнообразные мысли. А за такими внушенными мыслями сами собой следуют поступки. Можно делать внушения не только на настоящее, но и на будущее время, например внушать поступки, которые должны быть исполнены через несколько дней, через месяц и даже через год.

Вот таким самым способом стал лечить доктор Пьер Жанэ и Ахилла. Прежде всего он, вызвав у него гипноз, стал внушать ему такие мысли, которые шли прямо вразрез с собственными самовнушениями Ахилла. Таким способом действительно вышибался клин клином. Такое лечение действовало. Понемногу Ахилл переставал верить, что в нем сидит дьявол, переставал корчиться, выть и «богохульствовать».

 

Как доктор «изгнал беса»

 

Но окончательно Ахилл все еще не излечивался. Тогда доктор решил подорвать при помощи внушения самый корень болезни.

И вот однажды он сделал Ахиллу такое внушение: «Завтра, в таком-то часу, к вам придет ваша жена. Вы ее увидите. Она тоже очень хочет вас видеть. Она придет к вам нарочно для того, чтобы простить вас, и объявит вам полное прощение вашего проступка. Она знает, что вы более несчастны, чем виновны».

Так и вышло. Внушение превосходно подействовало на нервнобольного человека. На другой день, в указанный час, Ахиллу явилось видение. Это случилось вовсе не во сне, а как бы наяву, как было ему внушено доктором. Ахиллу привиделось, что к нему в комнату вошла его жена. Он почувствовал, как она бросилась к нему на шею, как дотронулась своим лицом до его лица. Ахилл слышал, как она сказала ему, что прощает его. Все это видел только один Ахилл, потому что ему было внушено такое видение.

И это внушение подействовало. Ахилл почувствовал себя облегченным. Ему показалось, что его мучения уже окончились, потому что он искупил, наконец, свою вину. Значит, бесу нечего было больше делать, и он исчез. Воспоминания о хорошей прошлой жизни с женой вернулись к Ахиллу. Больной мог уже сам обсуждать свой собственный бред. Еще через некоторое время Ахилл так оправился, что даже стал смеяться над своим бесом. Все припадки кончились. Первое время после такого выздоровления бесы еще являлись к Ахиллу ночью, когда он спал. Но доктор не оставил их в покое и здесь. Он продолжал лечить Ахилла все новыми внушениями. Видения являлись все реже и реже и в конце концов совсем исчезли.

Ахилл окончательно выздоровел.

Так был изгнан из его души «страшный дьявол», то есть его собственная мысль, которую он же и внушил самому себе и воплотил внутри себя в таком виде. Чтобы изгнать этого беса, потребовалось внушение и больше ничего.

Три года спустя после своего выздоровления Ахилл писал доктору, что он жив и здоров и живет со своей женой по-хорошему.

 

Что такое «бесноватые»

 

Из этого примера видно, что такое бесноватый. Этот пример тем интересен, что болезнь Ахилла исследована во всех подробностях с точностью и достоверностью. Это исследование показывает, что бесноватый— тот же больной. Другими словами, тут дело вовсе не в бесе, а в болезни нервов и мозга: при таком их устройстве и состоянии больного болезнь выражается таким способом.

Такие больные были во все времена и у всех народов. Они нередко встречаются и у дикарей. Там их тоже считают одержимыми злым духом. Две с половиной тысячи лет тому назад было немало таких же больных у греков и римлян. В те времена считали, что в них вселился Дионис, бог вина и веселья. Эти больные неистовствовали так же, как и Ахилл, только выкликали имена других богов и духов. Тогда говорили, что эти больные «одержимы богами».

О том, что они «одержимы бесами», стали говорить гораздо позднее, лишь после принятия христианства. На это стоит обратить внимание. Одна и та же болезнь считалась то действием «богов», то действием «дьяволов». Сначала богов, потом дьяволов. И миллионы людей искренне верили и в то и в другое.

Бесноватые встречались во все времена и у всех народов: у языческих, христианских, буддийских.

Очень часто они упоминаются в библии и евангелии. У одних народов они встречались больше, у других — меньше. В одни времена — чаще, в другие — реже.

Обыкновенно таким бесноватым оказывался какой-нибудь больной, который заболевал сильным нервным расстройством, или, как тогда говорили, в которого вселялась «нечистая сила». Но бывали случаи, когда эта тяжелая болезнь захватывала не одного человека, а сразу несколько десятков и сотен человек и даже распространялась на целую местность, вроде того как в настоящее время распространяются разные заразные болезни: тиф, скарлатина, холера и др. Об одной такой повальной нервной болезни в Смоленской губернии было уже рассказано в этой книжке. Но особенно часто такие повальные заболевания (эпидемии) бывали лет 300 тому назад, в XVII столетии.

Первая такая эпидемия произошла в 1630 году в одном монастыре в г. Мадриде, в Испании. С одной из монахинь начались сильные припадки. Она изгибалась всем телом, руки ее сводила сильная судорога, а изо рта шла пена. По ночам она кричала не своим голосом и наконец заявила, что в нее вселился дьявол. Вскоре нечистая сила охватила всю обитель: монахини по целым ночам выли, мяукали, лаяли. Несчастных пробовали заклинать. Но это не помогло. Тогда в борьбу с нечистым вмешалось высшее духовенство: оно разлучило бесноватых, то есть больных, друг от друга и разослало их по разным монастырям.

В следующем 1631 году такая же повальная бесноватость наблюдалась в монастыре св. Урсулы в г. Лудене, во Франции. У монахинь стали по ночам делаться видения: к нервнобольным женщинам стал как будто являться недавно умерший настоятель монастыря. В ужасе они вскакивали с постели и пускались в бегство; затем падали на землю в сильных судорогах, изгибались дугой так, что пятки сходились с головой, и в бреду видели злых духов. Они катались по полу, проклинали бога и произносили страшные кощунства, ползали по земле, извивались и высовывали язык. Заклинания не действовали, и сами заклинатели-монахи в конце концов тоже вообразили, что и в них вселился дьявол.

Вскоре после истории с луденскими бесноватыми, в 1642 году, подобная же болезнь овладела монахинями в монастыре св. Елисаветы в Лувье (во Франции). До нас дошло об этой печальной истории обстоятельное и правдивое описание очевидца, современника-богослова. «Монахини, — говорит этот очевидец, — обнаруживают во время причастия страшное отвращение к св. дарам, строят им гримасы, показывают язык, плюют на них и богохульствуют с видом ужасного нечестия. По нескольку раз в день ими овладевают сильные припадки бешенства и злобы, во время которых они называют себя демонами. Во время этих припадков они проделывают своим телом разные судорожные движения и перегибаются назад в виде дуги без помощи рук, так что их тело держится больше на темени, чем на ногах, а вся остальная часть изогнута колесом. Они долго остаются в таком положении и часто вновь принимают его. Такие кривлянья продолжаются иногда в течение четырех часов, после чего девушки чувствуют себя вполне хорошо: они здоровы и свежи. Нередко они падают в обморок во время заклинаний. Во время обморока у них не заметно никаких признаков дыхания. (Рис. 30.)

 

Рис. 30. Корчи бесноватого (Старинный рисунок)

 

Затем они чудесным образом возвращаются к жизни: сначала приходят в движение большие пальцы ног, потом ступни, ноги и затем живот, грудь и шея. Во все это время лицо бесноватых остается совершенно неподвижным. Наконец, оно начинает искажаться, и вновь появляются страшные корчи и судороги».

Так описывает бесноватость старинный богослов-очевидец. Его рассказ ничем не отличается от описания одержимости луденских и мадридских монахинь. Картина везде одна и та же.

Но почему происходили все эти ужасные болезни? Чем они были вызваны? Почему они наблюдались среди монахинь, которые, казалось бы, должны были своей близостью к богу быть недоступными силам дьявола?

В то тяжелое и темное время ответ был очень прост и ясен. Никто, даже самые умные и просвещенные люди, не сомневался, что причиной такого неистовства был «исконный враг человека — дьявол», который в том или ином виде «вселялся» в людей. Да и сами больные, корчась и извиваясь в страшных судорогах и произнося страшные проклятия против бога и святых, винили в этом того или другого из злых духов. Некоторые чувствовали в себе даже не одного, а сразу нескольких «духов», иногда 7–8, и постоянно называли их по именам, которые дает им церковь.

Несчастные одержимые вели с «нечистыми» разговоры, боролись с ними, как Ахилл со своей нечистой силой, но сатана и слуги сатаны оказывались сильнее. Вселившись в человека, они произносили его устами «хулу на церковь и бога».

Так думали люди в старину, а некоторые думают и до сих пор.

С тех пор прошло более 300 лет. Многое узнали, многому успели научиться люди за эти долгие годы. Темноты и суеверия стало меньше. Чего раньше только боялись и в чем видели «нечистую силу» и «козни дьявола», то теперь разобрали и как следует изучили. Так случилось и с бесноватостью.

Бесноватые существуют и до сих пор. И теперь еще можно видеть одержимых с их припадками, корчами, буйными и неистовыми криками… Но теперь это состояние носит другое название. Это не «козни врага рода человеческого — дьявола», а серьезная, тяжелая нервная болезнь, вызванная глубоким расстройством нервов и мозга. Болезнь эта теперь хорошо известна и изучена. Ее называют большой истерией, или истероэпилепсией.[33]

Когда ученые люди изучили эту болезнь, они поняли и бесноватых, поняли, как и почему в человека вселяется «нечистая сила» и что это за «нечистая сила».

Вот как французские доктора Рише и Шарко, знаменитые ученые, изучающие специально нервные болезни, описывают эту болезнь:

«Большой истерический припадок вызывается обыкновенно каким-нибудь душевным волнением. Больная чувствует себя нехорошо. Она делается печальной и раздражительной. Затем у нее начинаются видения. Ей представляются отвратительные звери всякого рода: кошки, крысы, пауки, улитки. Больная не может больше оставаться спокойной: она вскакивает и бежит с диким криком, в легком платье выскакивает во двор, невзирая ни на какую погоду. Внезапно наступают судороги; дыхание становится неровным, начинается сильное сердцебиение, бежит слюна. Появляется нечувствительность некоторых частей тела и, наконец, всего тела. Так начинается болезнь.

Затем наступает самый приступ, припадок.

Он начинается с того, что больная теряет сознание. Тело ее застывает в неподвижном положении с открытым ртом и сведенными назад руками. Только один какой-нибудь член, например рука или язык, производит еще медленные движения. Наконец и они останавливаются. Тело замирает в неподвижности. Затем члены тела начинают быстро сгибаться и разгибаться, извиваться по нескольку раз в секунду, лицо сводит судорога, изо рта идет пена. Минут через пять тело падает совершенно неподвижно без всяких сил.

Через несколько минут болезнь принимает другой вид. Тело больного или больной изгибается дугой, так, что ноги почти касаются головы, и остается в таком положении несколько минут. Такое положение называется у докторов «мостовой аркой», так как оно действительно напоминает собой как бы небольшой мостик. Вслед за «мостовой аркой» следует ряд сильных и резких движений: тело подкидывается кверху, и больная как бы висит в воздухе, опираясь только на затылок и локти. Иногда она просто стоит на голове вверх ногами, как показано на старинном рисунке. (Рис. 30.)

Затем она падает на постель, и все эти движения начинаются вновь, повторяясь по 10–20 раз. Иногда они сопровождаются диким криком, маханием рук, судорогами лица, высовыванием языка. Сознание понемногу возвращается.

После этого с больною опять происходит перемена. Сознание пробуждается еще больше. Больная начинает бредить. Ей представляются разные видения, и она принимает самые разнообразные положения, которые очень быстро сменяют одно другое. Больная то молит о пощаде, то приходит в ужас, то робко прячется от посторонних взоров.

Этим приступ обыкновенно кончается. Но бывает иногда и продолжение припадка. Больная мало-помалу приходит в себя. Она малоподвижна, но много говорит, вспоминает прошлое, жалуясь на свою судьбу. Иногда у нее опять бывают видения, вроде тех, какие были в начале болезни: она опять видит разных животных, которые пугают ее и вызывают у нее выражение боли и ужаса на лице.

У больной редко бывает один приступ. После периода спокойствия приступ возобновляется; 20 или даже 30 припадков могут следовать один за другим».

Это — полная картина большой истерии, как называют эту болезнь доктора. Но в таком полном виде она встречается сравнительно редко. Обыкновенно некоторых проявлений болезни совсем не бывает; другие, наоборот, выступают особенно сильно. У некоторых больных, у бесноватых, одержимых, корчи проявляются с особой, страшной силой. Больная бросается на пол, старается себя укусить, рвет на себе волосы, одежду. Она испускает страшные крики, воет, как дикий зверь.

Неудивительно, что вид такого приступа наводил суеверных и темных людей в старое время — да и теперь еще наводит — на мысль, что в больную вселился злой дух; картина «одержимости» могла действительно запугать, сбить с толку темного, необразованного человека. Теперь в «духов» верят гораздо меньше[34]. Но и теперь встречаются те же бесноватые, те же видения разных страшилищ: зверей, мертвецов, дьяволов; то же бегство от этих страшных призраков; те же судороги, крики, проклятия, кощунства. Стоит только сравнить описание болезни ученых докторов и рассказы старинных монахов о луденских, мадридских, лувьенских бесноватых — и в глаза сразу бросится поразительное сходство: в этих несчастных девушках, одержимых нечистой силой, нетрудно сразу узнать больных доктора Рише и Шарко. Все признаки бесноватости те же, различно только объяснение болезни. Но тут со старинными очевидцами повторилось то же, что не раз бывало и с другими: они верно видели и описывали, но неверно объясняли. Теперь наука шаг за шагом раскрывает все тайны природы. Она объяснила и эти таинственные истории, дошедшие до нас от отдаленных времен.