Античная философия классического периода

Вершина развития античной греческой философии приходится приблизительно на время от второй поло­вины V до конца IV в. до н. э. Это период наибольшего расцвета классической греческой рабовладельческой демократии, опирающейся на политическую форму города-государства — полисы.

Войны с персами приводят к тому, что центром эллинского мира становятся города континентальной Греции. Ведущую.роль среди них во второй половине V в. до н. э. завоевывают Афины, которые, кроме того, становятся гегемоном морского союза, соединяю­щего почти все главные греческие города и колонии. Развитие Афин связано с деятельностью Перикла. Этот выдающийся политический деятель был практи­чески «первым мужем» Афин от начала второй поло­вины V в. до н. э. вплоть до его смерти (429 г. до н. э.). Его имя связано с наибольшим экономическим, поли­тическим и культурным расцветом Афин. Основой политического строительства Афин было полное равен­ство рабовладельцев перед законом. Рабовладельче­ская демократия давала возможность широкому кругу свободных граждан участвовать в делах полиса. Это, однако, предполагало владение рядом определенных, специфических знаний. Кроме общего знакомства с историей, культурой и основами хозяйственной жизни особое значение приобретали знание риторики и определенные философские знания.

Потребности в широком образовании свободных граждан удовлетворялись деятельностью первых про­фессиональных учителей по общему образованию. Они учили не только риторике, политике и судопроизвод­ству, но и всем другим областям и ответвлениям знаний, которые человек мог практически использовать. и которыми должен был владеть, если' хотел, чтобы его считали «мудрым». Сократ с определенной долей иронии говорил об этих учителях, что, уча мудрости, они сами должны быть мудрыми. Отсюда и выводится их название — софисты (софос—мудрый).

СОФИСТЫ

При оценке воззрений софистов мы наталкиваемся на значительные трудности. Из их сочинений практи­чески ничего не сохранилось, а изучение при помощи непрямых сведений сложно тем, что они не стремились создать определенную цельную систему знаний. При обучении они не придавали большого значения систе­матическому овладению учащимися знаниями, их целью было обучить учеников использовать приобре­тенные знания в дискуссиях и полемике. Поэтому они значительный упор делали на риторику.

В античной софистике практически невозможно найти цельные школы или течения. Наоборот, она характеризуется пестротой воззрений и учений ее от­дельных представителей. Некоторым общим признаком представителей софистики является их общественное положение.

Относительно исторической последовательности можно говорить о «старших» и «младших» софистах. Термин «софист» приобретает иногда умеренно презри­тельную окраску. Видимо, подобная оценка идет уже от Аристотеля, который в одном из своих произведе­ний, названном «О софистических доказательствах», раскрывает «несерьезность» некоторых суждений со­фистов, что не всегда бывает правильно понято некоторыми историками философии. Также нельзя согласиться с дифференциацией, которую применяют некоторые историки философии. Согласно их пред­ставлениям, «старшие» софисты считаются политически умеренными, почти консерваторами, тогда как «млад­шие» характеризуются как приверженцы крайнего радикализма, которым присуща несерьезность, грани­чащая с обманом.

Расцвет деятельности софистов падает на период Пелопоннесской войны (431—404 до н.э). Во время жизни Аристотеля софистика уже приходит в упадок. К наиболее видным.представителям так называемых старших софистов принадлежат Горгий, Протагор, Гиппий, Продик и Антифонт.

Горгий (ок. 483—373 до н. э.), наиболее вероятно, был учеником Эмпедокла, а также знаком с учением элеатов и взглядами Демокрита. И хотя он несколько раз бывал в Афинах, большую часть своей жизни прожил в Лариссе и Фессалии. Он является виднейшим сторонником релятивизма среди софистов. Его релятивизм граничит со скептицизмом. Как свидетельствует Секст Эмпирик, в сочинении «О не-сущем, или О природе» Горгий последовательно приводит три тезиса.

Первый: ничего не существует; второй: если что-то и существует, его нельзя познать; третий: если это и можно познать, то нельзя его передать и объяснить другому. При доказательстве этих тезисов он использует аргументацию, напоминающую аргументацию элеатов. Вся конструкция доказательства каждого из этих тезисов состоит, собственно, в принятии определенной предпосылки, из которой затем выводятся следствия, ведущие к спору. Для иллюстрации приведем часть доказательства первого тезиса «ничего не существует», как его воспроизводит Секст Эмпирик.

«О том, что ничего не существует, он рассуждает следующим образом. Именно, если что-нибудь существует, то оно есть или сущее, или не-сущее, или сущее и не-сущее [вместе]. Но оно не есть ни сущее, как сейчас будет ясно, ни не-сущее, как будет показано, ни сущее и не-сущее вместе, как будет преподано и это. Значит, ничего не существует. Таким образом, не-сущее не существует.

В самом деле, если не-сущее существует, то нечто должно существовать и не существовать: поскольку оно не мыслится сущим, оно не должно существовать; поскольку же оно есть не-сущее, то в таком случае оно все-таки есть. Однако совершенно нелепо чему-нибудь одновременно быть и не быть. Следовательно, не-сущее не существует. И еще иначе: если не-сущее существует, то не должно существовать сущее, потому что это «сущее» и «не-сущее» противоположны одно. другому; и если не-сущему свойственно бытие, то сущему должно быть свойственно небытие. Но во всяком случае нельзя признать, что сущее не сущест­вует. Следовательно, не должно существовать не-су­щее».

Приведенный фрагмент ясно показывает, как Гор­гий весьма точно различает значение слов и использует изменения значения в разном контексте. Эта манипу­ляция с речью, ее логической и грамматической структурой, характерна и для других софистов. Большое внимание, в частности, Горгий обращал на риторику и ее теорию, на влияние словесного воздействия на слушателей.

Речь он считал наилучшим и совершеннейшим инструментом (орудием) человека: «Речь является могущественной владычицей, которая выполняет божественнейшие дела наименьшим и наинезаметнейшим телом, ибо способна и отогнать страх, и отвести скорбь, и вызвать заботу, и увеличить сочувствие...». Вклад Горгия в философию не ограничен лишь риторикой, его релятивизм и скептицизм, осознание различия между познаваемым и познающим, между мыслью и ее изложением сыграли позитивную роль в конфронтации с элейской философией.

Релятивизм проявляется и в произведениях другого представителя старшей софистики — Протагора (ок. 481—411 до н. э.); Он происходил из Абдер, и существует предположение, что был учеником Демокрита. В его воззрениях наиболее выразительно проявляется мате­риалистическая ориентация старших софистов. «Протагор... говорит, что материя текуча, а так как она течет, то нечто постоянно приходит на место того, что отходит, а восприятия преобразуются и изменяются соответственно возрасту и прочему состоянию тел. Говорят также, что основания всех явлений скрыты в материи, материя также, если о ней говорить, может быть всем, чем она явится каждому».

Материализм Протагора связан также с атеизмом. Приписываемый ему трактат «О богах» начинается следующей мыслью: «О богах ничего не могу знать, ни что они существуют, ни что они не существуют, ни какое они имеют подобие». Согласно сохранившим­ся сведениям, Протагор был обвинен в безбожии и вынужден оставить Афины.

В теории познания Протагор отстаивал сенсуализм. На его основе он приходит к определённому гносеоло­гическому релятивизму. Если рассмотреть наиболее известное изречение Протагора о том, что «человек — мера всех вещей, существующих, что они существуют, несуществующих же, что они не существуют», в соот­ветствии с его общей материалистической ориентацией, то по сути оно гласит, что человек воспринимает мир таким, каков он есть.

Большинство мыслей Протагора (как и Горгия) относится прямо к человеку, его жизни, к практической и познавательной деятельности. Софисты, собственно, переносят центр внимания из области природы на человека. Связано это также с ориентацией всей их деятельности, целью которой было «учить людей». Поэтому они и уделяют такое большое внимание языку как средству передачи «мнений» и изучению челове­ческого «мнения» и «знания».

Наиболее выдающимися представителями младшей софистики являются Фразимах, Критий и ученики Горгия Алкидам, Ликофрон и Полемон. И хотя неко­торые софисты были последователями аристократиче­ской партии, большинство их (как старших, так и младших) целиком и полностью стояли на стороне рабовладельческой демократии. Их философские воз­зрения по большей части имели материалистический и атеистический характер. Сохранились (кроме упоминаемого уже фрагмента из Протагора) мысли Продика, который естественным образом пытался объяснить возникновение религии. Он утверждал, что «солнце, луну, реки, источники и вообще все, что полезно нашей жизни, предки считали убожествами, как египтяне — Нил». С такой же откровенной декла­рацией атеизма можно встретиться у Фразимаха. Он говорит, «что боги не видят людские дела: ибо они не могли бы не заметить величайшее достояние людей — справедливость; мы же видим то, что люди к ней не прибегают».

Вопрос о возникновении общества софисты решают с позиций стихийного материализма. Они отдают пред­почтение естественному порядку вещей, предпочитая его закону как социальной норме. Гиппий даже говорит, что «закон, правя людьми, понуждает многое против природы». Софисты отстаивают взгляд, согласно которому люди равны от природы, а развиваемый Антифонтом и Алкидамом, этот взгляд отчасти стано­вится критикой основного принципа рабовладельче­ского общества. Утверждение Антифонта, что «все мы от природы во всем одинаково рождены — и варвары и греки», заметно опережает свое время, равно как и тезис Алкидама, что «бог дал всем свободу; природа, никого не сделала рабом».

Этические взгляды софистов отличались, в частности, релятивизмом, доходящим до цинизма. Однако они отражают социальную реальность своего времени. Ничто не может лучше характеризовать греческой рабовладельческое общество конца Пелопоннесской войны, чем утверждение Фразимаха, «что справедли­вое — это не что иное, как выгода (польза) сильней­шего», или тезис о том, что добро и зло суть релятивные понятия и, что для одного является добром, для другого может быть (и часто так бывает) злом. О том, что подобные мысли касались самой сути рабовладельческого общества, свидетельствует и раздра­женная реакция Аристотеля, который в адрес софистов, выражающих наиболее откровенно суть тогдашнего общества, говорит: «Им кажется странным, что побежденный должен быть рабом и подчиниться тему, кто одержал над ним победу...».

Софисты, однако, учили не только риторике и фило­софии. Они занимались математикой (например, Антифонт или Протагор), поэзией, музыкой, астроно­мией и т. д. Весьма знаменательно, что, опираясь на свое убеждение о важности речи, они способствовали формированию тогдашнего языкознания. Протагор, например, первым начал определять род имен сущест­вительных, разделил «речь на четыре вида: просьбу, вопрос, ответ и предписание... и назвал их корнями речи». Продик был известен своими рассуждениями о синонимах.

Определенная демократическая ориентация вид­нейших представителей софистики вызвала весьма резкое выступление против них ряда мыслителей, стоящих на стороне аристократии. Эту позицию занял и один из наиболее выдающихся философов не только того времени, но и античности вообще — Сократ.

СОКРАТ

Сократ (469—399 до н. э.) происходил из бедной афинской семьи. Был сыном каменотеса (или скульп­тора) Софрониска и повитухи Фенареты. Его первые общественные выступления приходятся на начало эры Перикла, т. е. на время, непосредственно пред­шествующее началу Пелопоннесской войны.

Конфликт, который зрел между рабовладельческой демократией и аристократией, во второй половине V в. до н. э. перерастает границы отдельных полисов и становится «межгосударственной» проблемой. Демо­кратическая партия, представленная Морским союзом, возглавляемым Афинами, противостоит Пелопоннесскому союзу, возглавляемому Спартой. Этот конфликт в 431—405 гг. до н. э. выливается в открытое столкновение — Пелопоннесскую войну. Она со всей очевидностью показала, что классовая детерминация была для многих политических представителей более опрёделяющим фактором, чем «государственная принадлежность». Ряд афинских аристократов и тех, кто н симпатизировал, могли в ходе войны в любое врем предать демократические Афины и с помощью аристократической Спарты восстановить власть собственной партии.

Сдвиг центра тяжести философских интересов о чем уже говорилось в связи с софистами, был в значительной мере обусловлен именно интенсивностью политической жизни в Афинах. Если софисты переносят направленность философских интересов из области познания природы и окружающего мира на человека, на науки, касающиеся непосредственно человеческой деятельности, то Сократ идет в этом направлении еще дальше. Софисты наряду со своими основными проблемами занимаются еще и физикой, астрономией математикой и т.д. как близлежащими вопросами что же касается Сократа, то он отвергает всю натурфилософию, как «для человека излишнюю». В цент своих философских интересов он ставит проблему субъекта — человека.

Проблемы добродетели, морали, права, гражданских законов, войны и мира, проблемы политики вообще тем или иным образом касались подавляющего большинства афинских граждан. В большинстве случаев Сократ на них реагировал иначе, чем софисты которые были, собственно, сторонниками рабовладельческой демократии, ориентировали и формировали сознание народа в пользу демократической партии. Будучи сторонником и «идеологом» афинской аристократии, Сократ исходил из полностью противоположной позиции. Уже перед началом Пелопоннесской войны вокруг него образуется кружок слушателей имевших такую же, как и он, политическую ориентацию. Со временем значение этой сократовской «групп» возрастало. Среди ее членов был, например, Алкивиад который во время Пелопоннесской войны предал афинскую демократию и открыто перешел на сторону Спарты, или Критий, который в период временного поражения демократической партии в Афинах стал во главе архиреакционной власти (в 404—403 до н.э.). Один из виднейших учеников Сократа — Ксенофонт — тоже покинул Афины и, как начальник спартанских подраз­делений, перешел на службу к персидскому царю Киру. В двадцатилетнем возрасте членом кружка Сократа становится и Платон, ставший после смерти Сократа одним из выдающихся идеологов рабовладельческой аристократии.

Когда на переломе V и IV вв. до н. э. к власти в Афинах вновь приходит демократическая партия, Сократ предстал перед судом по обвинению в том, что «не чтит богов, которых чтит город, а вводит новые божества и повинен в том, что развращает юношество». Обвинители подчеркивали и тот факт, что он критиковал некоторые существенные стороны афинской демократии, в частности практику выбора государственных чиновников путем жеребьевки. Сок­рат был признан виновным и присужден к смертной казни. И хотя он мог избежать судебного процесса и даже после вынесения приговора имел возможность убежать, он добровольно принял вынесенный приговор и выпил чашу цикуты.

Подлинные воззрения Сократа можно реконструи­ровать с очень большим трудом. Сократ никогда не считал себя «мудрым» (софос), но лишь философом, «любящим мудрость» (философия). Одно из извест­нейших его изречений — «знаю, что ничего не знаю» — является, собственно, объяснением необходимости более глубокого познания самого себя. Своим важней­шим призванием Сократ считал «воспитание людей», смысл которого он видел в дискуссиях и беседах, а не в систематическом изложении какой-то области знаний. Поэтому он не оставил никаких трактатов. О его воз­зрениях мы узнаем прежде всего из работ его учени­ков. Ценнейшим источником являются труды Платона, в частности диалоги из так называемого первого периода творчества Платона. При этом, однако, сле­дует допустить возможность, что Платон не всегда точно и правильно приводит мысли Сократа. В опреде­ленной степени выяснению воззрений Сократа помо­гают и работы Ксенофонта, в частности его «Воспо­минания о Сократе».

Мы уже говорили, что центром своей философии Сократ сделал человека, его отношение к общине, обществу, законам и не в последнюю очередь его отношение к богу или к богам. Главной задачей философии он полагал рациональное обоснование религиозно-нравственного мировоззрения. Считал излишним и принципиально невозможным изучении природы и объяснение природных явлении. Согласно Сократу, мир является творением божества «великого и всемогущего, вездесущего и обо всем пекущегося», а основой, сущностью мира — «духовный принцип» как в логическом, так и в историческом смысле слова. Говоря современными терминами, основной вопрос философии Сократ решает идеалистически. Однако это была уже не форма наивного идеализма (идеализма, который не допускал вопроса о взаимоотношении материи и духа), но одна из начальных версий рационального идеализма, который в античности обретает свою классическую форму в трудах Платона.

Основой понимания этических принципов, отношения к полису и религии Сократ считал именно последовательное познание «себя самого». В отличие о предшествовавших ему материалистов, которые искали ответы на вопросы, касающиеся человека, прежде всего в его отношении к природе и призывали «прислушиваться к природе», Сократ подчеркивал значение совести, «внутреннего голоса», который он называл даймонионом и который был гарантией постижения подлинной истины. Однако речь не идет о некоем выражаясь по-современному, субъективно-идеалистическом элементе. Даймонион, согласно Сократу, имел божественное происхождение. Именно посредством этого «даймониона» боги выделяют человека и сообщают смысл всему мирозданию. Целью всего в мире, по Сократу, является человек. Вместе с материализмом Сократ отвергает натурфилософию, ее причинно-следственные закономерности. Он противопоставляет ей примитивную, но весьма определенную концепции целесообразности — телеологию. Последняя тесно связана с его этическими принципами.

В беседах и дискуссиях Сократ обращал основное внимание на познание сути добродетели. В этойсвязион ставит весьма «понятный» вопрос: как можетбытьнравственным человек, если он не знает, чтотакоедобродетель? В данном случае познание сути добродетели, познание того, что есть «нравственное»,является для него предпосылкой нравственнойжизни и достижения добродетели. Так, для Сократа мораль сливается с знанием. Истинная нравственность, по Сократу,— знание того, что есть благо и прекрасное и вместе с тем полезное для человека, что помогает ему достичь блаженства и жизненного счастья.

Добродетели, т. е. познания того, что есть благо, могут, по Сократу, достичь лишь «благородные люди». «Земледельцы и другие работающие весьма далеки от того, чтобы знать самих себя... Ведь они знают лишь то, что надлежит телу и служит ему... А потому, если познание самого себя есть закон разума, никто из этих людей не может быть разумным от знания своего призвания». В этом рассуждении четко проявляется классовый характер религиозно-этического учения Сократа. Добродетель, равно как и знания, согласно Сократу, является привилегией «неработающих».

Основными добродетелями Сократ считает сдер­жанность (как укрощать страсти), мужество (как преодолеть опасность) и справедливость (как соблю­дать божественные и человеческие законы). Эти добродетели человек приобретает путем познания и самопознания. Добродетели, равно как и моральные нормы, и законы, основанные на них, Сократ считал вечными н неизменными. Именно только наличие этих добродетелей предопределяет выполнение обществен­ных или государственных функций и дел полиса, но ни в коем случае не жребий, как это повсеместно практиковалось в период власти демократической пар­тии в Афинах. Поэтому Сократ и критиковал эту практику демократии в своих разговорах и беседах не только с членами своего кружка, но и на улицах, рынках н перед храмами. Он приводил такой аргумент, что кормчего на корабле, плотника или флейтиста нельзя выбрать по жребию, но только по способностям и знаниям.

Сократ в своих социальных воззрениях ориенти­ровался на идеал «наидревнейших и наикультурней­ших народов». Он высоко ценил цивилизации и об­щества, опирающиеся прежде всего на земледелие и военные действия. Земледелие он противопоставлял ремеслу и торговле, которые, по его мнению, разруша­ют «порядок общины» и губят души. В этих взглядах отражается консерватизм Сократа и его уважение к традиции (аристократической), которая была сильно нарушена развивающейся торговлей и мореплаванием.

У Сократа мы встречаемся также с первой попыт­кой классификации форм государства. И здесь он опи­рается на свой религиозно-этический рационализм. Сократ называет такие основные государственные формы: монархия, тирания, аристократия, плутократия и демократия. Правильной и нравственной он считает только аристократию, которую характеризует как власть небольшого количества образованных и нрав­ственных людей. Эти его идеи развивает в своих трудах Платон.

Сократ распространял свои взгляды по преимуще­ству в разговорах и дискуссиях. В них же сформиро­вался философский метод Сократа. Его целью было достичь истину обнаружением противоречий в утверж­дениях противника. При помощи правильно подобран­ных вопросов выяснялись слабые места в знаниях противника. В этом и состоит так называемая сократовская ирония. Эта ирония не была, однако, самоцелью. Как уже говорилось, Сократ подчеркивал, что целью его философских учений является стремление помочь людям, чтобы они нашли «сами себя». Поэтому с иронией (сомнением) тесно связана маевтика (повивальное искусство). Этим термином, который он выбрал по аналогии с профессией своей матери — помогать ребенку появиться на свет, Сократ определял стремление помочь своим слушателям обрести новое познание как основу истинной нравственности.

Главной целью метода Сократа было обнаружить нравственную основу отдельных случаев человеческого поведения. Достижению этой цели служила специфи­ческая индукция. Она должна была на основе выявле­ния общих черт различных случаев человеческого поведения достичь того общего, которое можно было бы считать общей (нравственной) основой человече­ского поведения вообще. Весь процесс заканчивался дефиницией \ «Классический» способ использования этого метода Сократа демонстрируется в диалоге Платона «Эвфидем». \.

Целью дефиниции была понятийная фиксация общего, полученного при помощи индукции. Дефини­цию, по Сократу, следует подвергнуть новой иронии, а если общее еще содержало противоречия, сформи­ровать таким же путем (через маевтику и индукцию) новую дефиницию. Дефиниция в Сократовом понима­нии служит понятийным упорядочением достигнутого знания, установлением его видов и родов и их взаим­ных отношений.

Тенденция постоянно обнаруживать противоречия в утверждениях, сталкивать их и приходить таким образом к новому (более надежному) знанию стано­вится источником развития понятийной (субъективной) диалектики. Именно поэтому метод Сократа был воспринят и разработан последовательнейшим идеа­листическим философом античности Платоном и высоко оценен виднейшим представителем идеалистической диалектической философии Нового времени Гегелем.

Сократ является первым из трех великих философов классического периода. Наиболее выдающимся учени­ком, последователем и в определенном смысле «систе­матизатором» его воззрений был Платон. Именно он поднял наследие Сократа на качественно новый уровень.

ПЛАТОН

Платон (427—347 до н.э.) —сын афинского гражданина. По своему социальному происхождению принадлежал к афинской рабовладельческой аристо­кратии и потому был своим человеком в кружке Сократа. В молодости был слушателем кружка сторон­ника учения Гераклита — Кратила, где познакомился с принципами объективной диалектики, на него также оказала влияние и тенденция Кратила к абсолютному релятивизму. Когда в возрасте 20 лет Платон гото­вился участвовать в соревновании как автор трагедии, случайно перед театром Дионисия он услышал дискус­сию, которую вел Сократ. Она настолько его увлекла, что он сжег свои стихи и стал учеником Сократа (хотя и не перестал быть поэтом). Было это примерно в то время, когда афинский флот одержал последнюю значительную победу о Пелопоннесской войне. Платон разделял со всем кружком Сократа отвращение к афинской демократии. В период власти 30 тиранов (404—403 до н. э.) во главе кружка становится ученик Сократа Критий, который придерживался тех же взглядов, что и Сократ. После осуждения и смерти Сократа, в период, когда демократы снова вернулись к власти, Платон отправляется к одному из старших учеников Сократа — Евклиду — в Мегару, которая была традиционной соперницей Афин. Вскоре, однако, он возвращается в Афины и принимает участие в ее общественной жизни.

После возвращения в Афиныон предпринял первое путешествие в Южную Италию и на Сицилию. В Сиракузах Платон попытался реализовать свои идеи и принял участие в политической жизни на стороне местной аристократии, возглавляемой тогда Дионом, зятем Дионисия Старшего, сиракузского тирана. Дион был последователем пифагорейской философии и в своей общине представлял крайне реакционное крыло. Политическая деятельность Платона не была, однако, успешной. Дионисий выдал его, как военнопленного, послу Спарты. На рынке рабов острова Эгина Платона выкупают его друзья, и он вновь возвращается в Афины.

В Афинах Платон интенсивно работает в области философии. Во время своих странствий он познакомился с пифагорейской философией, которая повлияла на него во многих отношениях. Диоген Лаэртский даже считает, что учение Платона является синтезом учений Гераклита, Пифагора и Сократа. В этот же период Платон в саду, посвященном полубогу Академу, основывает свою собственную философскую школу—Академию, которая становится центром античного идеализма.

В период правления в Сиракузах тирана Дионисия Младшего Платон вновь пытается включиться в политическую борьбу. Однако и на этот раз его стремление провести свои мысли в жизнь не находят ожидаемого понимания. Подавленный политическими неудачами, он возвращается в Афины, где и умирает в возрастет 80 лет.

Платон оставил обширное философское наследие. Кроме «Апологии Сократа», «Законов», писем иэпиграмм он написал еще 34 работы в форме диалога (что касается 27 из них, то авторство Платона бесспорно, относительно оставшихся семи можно допустить и возможность подлога).

Творчество Платона имеет приблизительно три этапа. Началом первого является смерть Сократа. При жизни Сократа Платон, вероятно, не писал никаких философских произведений. В этот период он находился под непосредственным влиянием не только мыслей, но и образа жизни своего учителя. Лишь после его смерти, во время пребывания в Мегаре, он создает первые диалоги и трактат «Апология Сократа».

Форма всех диалогов Платонавосновных чертахсходна. В диалогах всегда выступает Сократ, который говорит с кем-то из видных афинских или других граждан. Определенным, однако, исключением явля­ется диалог «Пир» («Симпозион»), в котором участ­ников разговора больше, чем в других.

Сократ в диалогах «не поучает», а, как правило, задает вопросы тому, кто считается знатоком пред­мета. Искусно выбранными вопросами Сократ при­нуждает своего партнера по дискуссии точно и одно­значно формулировать мысли. При этом обнаружи­вается, что в ответах партнера содержится много «противоречий» и нелепостей. Сократ же последова­тельно, взвешивая все «за» и «против», делает опре­деленный вывод.

Диалоги первого периода творчества Платона, заканчивающегося приблизительно с основанием Ака­демии, как правило, не выходят за рамки философских воззрений Сократа. Платон в этот период находится под сильным влиянием своего учителя и, видимо, только после его смерти глубоко понимает смысл учения Сократа. Прямым прославлением учителя являются «Апология Сократа» и диалог под назва­нием «Критон».

Следующий период творчества Платона совпадает с первым путешествием в Южную Италию и на Сици­лию. Постепенно изменяются содержание и способ философствования Платона. Он отходит от собственно сократического «этического идеализма» и закладывает основы объективного идеализма. Видимо, в этот период в мышлении Платона несколько усиливается влияние философии Гераклита и пифагорейского под­хода к миру.

Объективно-идеалистическая концепция Платона весьма тесно связана с острой критикой «линии Демо­крита» \ Хотя, как уже говорилось, Платон в своем обширном наследии нигде открыто не полемизирует с Демокритом. \, т. е. всех материалистических воззрений и мыслей, которые встречались в античной философии.

Во второй половине этого периода, который приб­лизительно можно ограничить первым и вторым путе­шествиями в Сиракузы, Платон дает цельное пози­тивное изложение своей системы. Лучше всего оно представлено в работе «Закон» («Политея»), где его философские, политические, этические и эстетические взгляды объединяются в единое целое.

Большое внимание в этот период Платон уделяет вопросам метода познания идеи. Он использует для его определения термин «диалектика» и приравнивает этот метод к трению дерева о дерево, которое в конце концов приводит к возникновению искры познания.

В этот период Платон вновь обращается к жизни Сократа и к его осуждению афинской демократией (в диалоге «Федон»), но уже как зрелый идеалист. В его понимании, Сократ добровольно выбирает смерть, ибо он убежден в нематериальности и в неуничтожимости (т. е. вечности) души.

Знаменательным переломом в развитии взглядов, Платона является диалог «Парменид». Этот диалог большинство исследователей считают началом третьего, заключительного периода творчества Платона. В нем Платон подвергает переоценке свое прежнее понимание идеи, рационализирует его, придавая ему характер общности. Вместе с тем понимание идеи, приобретает определенную косность (застылость). Видимо, в этот период проявляется ранее подавленное влияние элейской школы (о чем можно судить не только по названию диалога, но и по его содержанию). Характерным для этого периода является объединение теории «идей» с пифагорейской мистикой чисел. Это между прочим, связано и с укреплением личных связей с пифагорейцами, установившихся во время путеше­ствия Платона в Сиракузы.

В трудах Платона своеобразным способом отражены почти все элементы прежних идеалистических философских учений \ Диоген Лаэртский тоже подчеркивает «неподлинность» фило­софии Платона, ссылаясь на Алкима. \. Однако по сравнению с ними философия Платона является качественно более высокой ступенью развития идеалистической мысли. Идеализм до Платона проявлялся лишь «в намеках» и во многом имел интуитивный характер. Платон же создает рациональную идеалистическую систему с рационально обоснованными принципами.

Основной вопрос философии он решает одно­значно — идеалистически. Материальный мир, кото­рый нас окружает и который мы познаем своими чувствами, является, согласно Платону, лишь «тенью» и произведен от мира идей, т. е. материальный мир вторичен. Все явления и предметы материального мира преходящи, возникают, гибнут и изменяются (и поэтому не могут быть подлинно сущими), идеи являются неизменными, неподвижными и вечными. За эти свой­ства Платон признает их подлинным, действительным бытием и возводит в ранг единственного предмета подлинно истинного познания.

Возможность возникновения этой формы идеа­лизма, как об этом говорил В. И. Ленин в «Философ­ских тетрадях», заключена уже в первой элементарной абстракции («дом» вообще наряду с отдельными домами). Платон объясняет, например, подобие всех существующих в материальном мире столов наличием идеи стола в мире идей. Все существующие столы — лишь тень, отблеск вечной и неизменной идеи стола Это, как говорил В. И. Ленин, является переворачи­ванием действительности. В действительности идея стола возникает как абстракция, как выражение опре­деленного подобия (т. е. абстрагирование от отличий) многих отдельных, конкретных столов. Идею Платон отрывает от реальных предметов (единичных), абсо­лютизирует и провозглашает априорной по отношению к ним же. Идеи суть подлинные сущности, существуют вне материального мира и не зависят от него, объек­тивны (ипостась понятий), материальный мир им лишь подчинен. В этом — ядро объективного идеализма Платона (и рационального объективного идеализма вообще).

Между миром идей, как подлинным, реальным бытием, и небытием (т.е. материей как таковой, материей в себе) существует, по Платону, кажущееся бытие, производное бытие (т. е. мир действительно реальных, чувственно воспринимаемых явлении и пещей), которое отделяет истинное бытие от небытия. Действительные, реальные вещи представляют собой соединение априорной идеи (подлинного бытия) с пас­сивной, бесформенной «принимающей» материей (небытием).

Отношение идеи (бытия) и реальных вещей (кажу­щегося бытия) является важной частью философского учения Платона. Чувственно воспринимаемые пред­меты не что иное, как подобие, тень, в которых отра­жены определенные образцы — идеи. У Платона можно встретить и утверждение противоположного характера. Он говорит, что идеи присутствуют в вещах. Это отношение идей и вещей, если его интер­претировать согласно взглядам Платона последнего периода, открывает определенную возможность дви­жения к иррационализму.

Много внимания Платон уделяет, в частности, вопросу «иерархизации идей». Эта иерархизация представляет определенную упорядоченную систему объективного идеализма. Выше всего стоит, по Пла­тону, идея красоты, и добра. Она не только превосхо­дит все реально существующее добро и красоту тем, что совершенна, вечна и неизменна (так же, как и другие идеи), но и стоит выше других идей. Познание, или достижение, этой идеи является вершиной дей­ствительного познания и свидетельством полноцен­ности жизни. Наиболее подробно учение Платона об идеях разработано в главных работах второго пери­ода — «Пир», «Закон», «Федон» и «Федр».

Возвратимся, однако, к Платоновому понятию кажущегося, производного бытия, которым является реальный, чувственно воспринимаемый мир. В нем, как уже говорилось, существует возникновение и гибель, единое и многое, развитие. Диалектика этого мира определена вечным конфликтом бытия и небытия, идеи и материи. Это мир, в котором нет ничего (вечного), ибо все течет (изменяется, развивается, возникает и гибнет). В этом случае явно прослеживается влияние воззрений Гераклита.

В диалоге «Парменид», знаменующем начало третьего периода творчества Платона, диалектика идей определена конфликтом бытия и небытия, кото­рый происходит прямо в царстве идей. Тем самым в царство идей вводится движение и развитие. Диа­лектика идей была призвана поддержать идеалисти­ческий монизм Платона, в котором заключалась вер­шина его рационализма. В последующих трудах проявляется все большее влияние пифагорейской философии, усиливающей его мистицизм и ирра­ционализм.

Последовательно идеалистическую позицию зани­мает Платон и в вопросах теории познания. Она изложена, в частности, в диалогах «Федр» и «Менон». Здесь Платон отрывает чувственное познание от рационального. Чувственное познание, предметом которого является материальный мир, выступает как вторичное, несущественное, потому что информирует нас лишь о кажуще