Касательно культов различных кланов

Возрадуйся вновь, дитя мое.

Это последнее из моих писем к тебе, в которых обсуждается создание и использование культов нашим родом. Внимательно обдумай его и прочие письма, что я тебе послал, ибо вскоре тебе будет нужда во всем, что ты усвоил. Последняя тема, которую мы рассмотрим, состоит в том, как создает и использует культы каждый из кланов Каинитов.

И между тринадцатью кланами, и в каждом из них можно видеть великое разнообразие. Каждый из нас есть личность, и кровь – лишь часть нашего наследия. И тем не менее, поучения, передаваемые от сира к потомку, и склонности, наследуемые с нашим витэ, означают возможность некоторого обобщения. В каждом клане есть свои традиции в том, что касается человеческого поклонения нам, и тебе следует знать о них.

 

Ассамиты

Если верить историям из Кастилии и Заморья, то Сарацины сами по себе подобны культу, имея в своей среде тайную и жесткую иерархию. От вершины, на которой таинственный Горный Старец правит кланом, их чин спускается до самых корней их горной родины и до смертных, которые там живут. Всякому, кто знаком с обычаем Ассамитов, ведомо, что существуют некие язычники-смертные, получающие наставления по их обычаю и из их рук. Легендарные хашишины, о которых ведомо крестоносцам, суть не более чем тень в сравнении с их сокрытыми учителями и хозяевами, но и сами они эффективны.

Учения, которым следуют хашишины, дают нам некоторые намеки касательно смертных культов Ассамитов. Очевидно, они подвергают индоктринации смертных, которые и они сами, следуют вере ислама. Этих смертных посредством силы их веры и обещаний рая после смерти научают непоколебимому повиновению господам. Я слыхал рассказы о том, что, по утверждениям некоторых хашишинов, они видели рай своими глазами, пусть лишь на миг, и что зрелище это было даровано им, дабы подтвердить: они принадлежат к избранным. Возможно, то было некое убежище Ассамитов; может статься, даже сам легендарный Аламут? Я не могу сказать. Возможно, это всего лишь ложные видения, или же легенды, которые распространяют Ассамиты.

Столь же ясным представляется то, что Ассамиты лишь редко разделяют витэ, кое они столь ревностно оберегают, со своими смертными последователями. Гули Ассамитов редки, однако почти всегда опытны и тщательно выбраны господами. Также члены клана часто выбирают неонатов из рядов своих смертных последователей, уже обученным и покорности старейшинам, и тем навыкам, что нужны члену их клана. Как мы уже увидели, обещание силы и вечной не-жизни очень притягательно.

Кровная клятва Ассамитов, похоже, усиливает те качества, которые они ожидают видеть в своих последователях. Прислужники исполняются такого повиновения, что исполняют приказы практически не раздумывая, хотя я не могу сказать, до какой степени это обусловлено кровной клятвой, а до какой – обучением и посвящением в обычаи Ассамитов. Возможно, кровная клятва составляет часть подготовки настоящего хашишина, а может быть, и нет. В любом случае, эти прислужники суть беспощадные и неутомимые исполнители воли их господ.

 

Ассамиты и Ассасины

На деле Ассамиты не контролируют хашишинов, или ассасинов, как их называют на западе. Они позволяют так думать остальным кланам, сами же изучают образ действия ассасинов и используют их, чтобы распространять среди прочих линий крови страх перед своим кланом. Правда состоит в том, что вождь и основатель ассасинов – беглый гуль Ассамитов, который не менее опасен для их клана, чем для прочих, а возможно, и более. Он и его ближайшее окружение охотятся на вампиров-Ассамитов ради витэ, в котором нуждаются для поддержания своего существования.

Сам клан также разделен на три касты, и каждая ведет свои дела со смертными. Каста воинов чаще всего имеет дело с защитой клана и его земель от вторжений, и ее члены активно участвуют в разных делах смертных, наподобие крестовых походов. Каста чародеев занимается древним знанием и магией крови, и ее участники чаще всего общаются со смертными по делам, касающимся учености, находя последователей и неонатов в библиотеках и мечетях. Визири – публика разнородная, и они сильнее всех в клане вовлечены в дела общества смертных. Они сплетают сети влияния, чтобы контролировать места и людей, наиболее важных для клана. Кроме того, каждый визирь имеет великую привязанность к какому-нибудь конкретному роду занятий, и это часто приводит их на центральную позицию в каком-нибудь культе – иногда даже непреднамеренно.

Дополнительную информацию касательно организации Ассамитов и ассасинов смотри в книге «Libellus Sanguinus 3: Wolves at the Door».

 

Бруха

Говори что хочешь касательно их убеждений, но природу смертных Бруха знают хорошо, возможно даже, лучше, чем любой другой клан. Также им свойственен сильный интерес к человеческому обществу, выходящий за пределы удовлетворения собственных потребностей. Подобные вещи делают Бруха мастерами создания новых смертных союзов, культов и сообществ, которые могут быть полезны для достижения их целей, каким бы ни было их конкретное видение этих целей. Бруха могут поднять крестьянское восстание и сжечь деспотичного лорда вместе с его замком, могут установить союз между бывшими врагами, могут вдохновлять королей править их землями с равной честностью и справедливостью для всех. Все это они делали раньше и будут делать вновь, разрушая и созидая, ища идеального общества и для Каинитов, и для стада.

Чего Бруха не хватает, так это единства в видении этого их идеального общества. Эта разрозненность приводит их к эксперименту, и каждый следует собственному видению. Так, один Бруха или их котерия могут создать тайное общество ученых людей, посвятившее себя переводу, переписыванию и сохранению различных древних трудов философии, поэзии и мысли с тем, чтобы они послужили для образования будущих поколений. Другие могут основать ковен, поддерживающий конкретный знатный род, делу которого они хотят способствовать, или же поддерживающий восстание, чтобы свергнуть род, который они находят проблемным. А иные могут собраться в маленькое сообщество, отделенное от остального мира, и экспериментировать со своими теориями, хотя им редко удается оставаться в мире.

Возможно, важнейшее различие между Бруха и иными кланами, искушенными в создании культов, состоит в том, что Бруха делают это при посредстве своего понимания сердец и умов, а не посредством силы, которую несет их кровь (хотя известно, что ее они также иногда используют). Это означает, что сообщества, основанные ими, опираются на узы честной верности, и это делает их последователей более способными, чем те, чьи узы суть кровь и деспотизм. Те же самые последователи, впрочем, уязвимы для подобных инструментов, применяемых кем-то другим.

Даже кровная клятва Бруха несколько отлична от клятв прочих Каинитов. Смертные, отпившие от крови Бруха, обретают усиленное чувство верности, как и всегда при кровной клятве, однако это скорее верность брата или товарища по оружию по отношению к равному, чем верность вассала по отношению к сеньору. После третьего порога смертный воспринимает Бруха как верного и преданного соратника и друга, и многие Бруха теми же чувствами отвечают своим «кровным братьям» (или сестрам, поскольку известно, что они даруют кровную клятву и женщинам). Прислужник (или «соратник», как выражаются некоторые Бруха) готов ради своего кровного брата пойти очень и очень на многое. Кое-кто из Бруха утверждает, что это и есть основание для их идеального общества, где Каиниты и стадо могли бы жить вместе как равные.

 

Каппадокийцы

Мрачные и склонные к уединению, Гробокопатели очень слабо интересуются делами какого бы то ни было общества, включая собственное. Они предпочитают живому компанию замшелых книг и несвежих трупов. И все же у Каппадокийцев есть интересы, которые время от времени побуждают их организовываться в общества как друг с другом, так и с определенными смертными.

Их первейший интерес – знание, в особенности о смерти. Это ведет их к сотрудничеству с другими знатоками по части смерти, вроде некромантов, могильщиков, бальзамировщиков, а то и расхитителей могил. Они вращаются в среде ученых, приобретая от них знание и время от времени выбирая одного из них для Обращения, чтобы дополнить знания клана. Существуют истории о культах Каппадокийцев, которые подходят к смерти более практически, а именно, причиняют ее смертным и, возможно, Каинитам, тщательно отмечая различные формы, какие может принимать смерть. Их искусства Мортис, похоже, сосредоточены как раз на подобных исследованиях; как говорят, они касаются таких темных областей, как мор и разложение. Подобные культы, практикующие убийства, надежно скрыты от внешнего мира, если они вообще существуют.

Для смерти оборотная сторона монеты есть жизнь, и Каппадокийцы также интересуются медицинскими искусствами. Не раз бывало, что тайным покровителем какого-нибудь дома лечения оказывался Каппадокиец, заинтересованный в распространении медицинских мудростей древнего мира и в изучении трудов врачей и целителей. Одно из подобных заведений – госпиталь в Константинополе, хотя, похоже, его покровители из Каппадокийцев покинули город во время вспышки чумы, воспользовавшись этим прикрытием, чтобы пополнить свои ряды как минимум одним священником-лекарем.

Также я слыхал рассказы о Гробокопателях, создающих культы из смертных, увлеченных изучением некромантии, магии мертвых, или ищущих подобные культы с тем, чтобы привлечь их под свои знамена. Они интересуются и тайнами смерти, известными подобным волшебникам, и, вероятно, способами самостоятельно пользоваться этими тайнами, наподобие Тремер. Обращенный некромант может рано или поздно открыть подобную некромантическую магию крови, и это возвестит подъем могущества Каппадокийцев.

Гробокопатели известны тем, что создают гулей для обеспечения своих потребностей (и оживляют трупы для того же самого). Каппадокийцы редко предоставляют свою кровь только ради самой кровной клятвы, кроме разве что случаев, когда им нужно обеспечить верность смертного вассала. Клятва Каппадокийцев, кажется, склонна с течением времени притуплять чувства связанных ею. Регнант становится для них единственным подлинным источником счастья и удовлетворения, а остаток жизни становится таким же блеклым, как сама смерть. Гробокопатели часто выбирают последователей из числа тех, кто недавно утратил любимых. Для стороннего взгляда все выглядит, как будто время оплакивания все затягивается и затягивается, а последователь тем временем все меньше интересуется миром живых.

 

Последователи Сета

Мало кто из Каинитов так искушен в манипулировании смертными и другими Каинитами, как Последователи Сета. Их клан и сам собой являет великий, могущественный культ: немудрено, что Сетиты так хорошо умеют создавать и контролировать подобные секты. Всякий Сетит есть жрец - или жрица, ибо искушение часто стремится принять самый соблазнительный облик. Куда бы он ни пришел, он, словно приманка, будет привлекать к себе последователей. С каждым новообращенным Змеи продвигаются к своим целям, распространяют искажение и все крепче сжимают на мире свою хватку.

Хотя сами они считают свое дело священным долгом, культы Сетитов не всегда имеют религиозную природу. Таких даже меньшинство, поскольку ереси привлекают ненужное внимание Церкви. Те религиозные культы Сетитов, в которые вовлечены смертные, тщательно скрываются от любопытных глаз, ибо в них проводятся кощунственные ритуалы во славу божества Змей, Сета.

О нет, большинство культов, созданных Последователями Сета, действует куда как тоньше, выплетая сети искушений, улавливая неосторожных и опутывая их прежде, чем те могли бы заметить возможную опасность. Сетиты – мастера порока. Они изыскивают наиболее запретные удовольствия и предлагают их, как змей предложил Еве плод с древа познания в райском саду. И, как тот змей, Сетиты умело убеждают своих жертв действовать свободно и добровольно, лишь иногда помогая им двигаться в нужном направлении умело выбранной фразой или нашептанным предложением.

Что это за удовольствия? Удовольствия плоти во всем их многообразии, разумеется: от деликатных яств и напитков до экзотических зелий и эликсиров, а от них – к теплой кровати и столь же теплой компании. Есть также искусы разума: запретное знание, тайная мудрость, самые сладкие сплетни и самые глубинные секреты. Есть даже искушения для души. Сетиты научились использовать веру как стрекало для своих жертв, а небесную награду – как приманку, чтобы улавливать их. Не раз какой-нибудь святоша думал, что выведывает темнейшие тайны нашего рода, а тем временем кто-то из Сетитов заводил его все глубже в топь богомерзких мыслей и дел, выхода из которой не было. К тому времени, как этот святоша режет во славу Господа свою первую девственницу, душа его уже потеряна, но его это более не волнует.

И смертные – не единственные мухи, оказывающиеся в сетях Сетитов. Есть у них искушения и для детей Каина, и они рады всякому, кто примет их дары. Они выискивают и юных неонатов, которым надоело терпеть власть старейшин, и пресытившихся старейшин, которые ищут у ночи чего-нибудь нового. Они предлагают тайны, власть, услуги и даже витэ, которого жаждут другие, и очень мало просят взамен – по крайней мере, поначалу.

Кровная клятва Сетитов скрытна и коварна, как и все, что связано с ними. Во всех моих изысканиях я не нашел ничего достоверного касательно ее природы, так что остерегайся чрезмерно полагаться на мои умозаключения. Их витэ, предположительно, действует подобно мощному зелью, хотя часто оно бывает смешано с вином или экзотическими зельями их собственного изготовления, так что дело может быть и в этих ингредиентах. Продолжительное употребление крови Сетита, похоже, распаляет чувства и похоти плоти, и превыше всего порождает желание по отношению к регнанту, но также ослабляет способность воли сопротивляться искусам. Как и в случаях с иными их многообразными искушениями, Сетиты делают свою кровь тем, чего пылко жаждут их последователи, так что прислужник, все больше отдаваясь во власть Змея, не перестает благодарить его за каждый глоток. Прислужники становятся подлинными рабами своих желаний, и Змей сжимает цепи, держащие их.

 

Внутри культов Сета

Хотя и верно, что Последователи Сета создают смертными, чтобы манипулировать в своих целях равно смертными и Каинитами, однако это – лишь верхний слой подобной деятельности Змей. Сетиты рассматривают подобные ковены и их членов как полезные инструменты, пригодные, чтобы помогать в достижении подлинных целей и поддерживать подлинный культ, посвященный поклонению Сету.

Каждый независимый Сетит является жрецом Сета, и Змеи ищут способы почтить своего бога, ниспровергнув мироустройство, в котором правят гнетущие и полные заблуждений обычаи брата Сета, Осириса. Вера в Владыку Возрождения (в той или иной форме) сковывает и живых, и мертвых цепями верности и ложного благочестия. Сет являет свободу от этого рабского существования. То, что иные считают искажением, Сетиты видят как высвобождение изначальной природы человечества.

Тех, кого Сетиты найдут достойными, со временем приобщают к внутреннему слою их культов, посвящают в послушники Сета и научают его тайным обычаям; это приносит свободу от мира, который создали Осирис и его последователи. Процесс этот болезненно нетороплив, ибо лишь немногие обладают достаточной силой, чтобы вынести груз ответственности за собственную свободу и принять послание Сета. И все же Последователи предвидят день, когда ряды их разрастутся, и Сет поведет всех своих избранных к свободе.

 

Гангрел

Гангрелы в своей дикости мало интересуются цивилизацией и обществом, даже меньше, чем Каппадокийцы. Они предпочитают свои одинокие странствия, но это не значит, что Гангрелы не ведут дел со смертными и не создают культов, когда это сообразуется с их нуждами.

Более того, Гангрелы создают культы с немалой легкостью, поскольку обращаются к смертным, которых не замечают или игнорируют другие Каиниты. Пока другие кланы собирают последователей по замкам, усадьбам и деревням, Гангрелы находят их на краях диких земель, в которых обитают. Смертные, живущие в глуши, служат для Гангрелов естественными союзниками и с уважением относятся к могуществу и силе Зверей. Известны Гангрелы, которые возглавляли шайки последователей из смертных и гулей, чтобы разорять цивилизованные земли или защищать земли дикие; с тех, кто живет на таких землях, они требуют дань, подобающую лорду или наместнику.

Дикость Гангрелов также привлекает тех, кто знает старые обычаи этой земли, бывшие до прихода Христа и Его Церкви. Хотя они и запретны, кое-кто из простонародья до сих пор следует им, и среди прочего выказывает уважение зверолюдям из леса. Не раз бывало, что Гангрелы требовал и обретал поклонение какой-нибудь скрытной группы смертных, собирающихся в отдаленной роще при свете луны, и россказни о полуночных празднествах и причащении от крови лесного дьявола не всегда оказываются лишь легендами.

Кровь Гангрелов, похоже, пробуждает зверя во всяком человеке. Гули Гангрелов часто бывают столь же дики и яростны, как их господа, и в битве они склонны впадать в ярость берсерка. Кровная клятва вызывает ощущение, которое один прислужник описывал как «верность щенка вожаку стаи», ощущение места в естественном порядке вещей, в котором регнант ведет, а прислужник следует. Слыхал я также рассказы о странном зелье, которое смешивают Гангрелы на дальнем севере: оно состоит из витэ, мёда и неких определенных трав, которые знают лишь они сами. В дополнение к иным эффектам кровной клятвы оно, как говорят, вызывает в смертных своего рода поэтическое безумие, вызывая в них видения и побуждая их слагать невероятные стихи либо разговаривать на незнакомых языках. Как оно могло бы действовать на Каинитов, и способна ли выдерживать подобное наша утроба, мне неизвестно.

 

Ласомбра

Я упоминал, что мало кто из Каинитов более искусен в ремесле кукловода, чем Последователи Сета. Ласомбра – в числе этих немногих. Они воистину достойны прозвания «Мастеров», и они с незапамятных времен вмешивались в дела смертных, незримо вращаясь среди богачей и знати Греции, Финикии, Персии, Рима, Италии, Иберии и всяческих иных земель. Какое бы общество ни создали смертные, Ласомбра придут на него, как прирожденные охотники на свежую дичь. С недавних пор наиболее плодородной почвой для их замыслов стала Церковь, и Ласомбра вводят собственные обычаи, словно насмехающиеся над чинами и таинствами Церкви, сами себе создавая епископов и архиепископов, кардиналов и аббатов.

Вера и власть подобны глине в руках Ласомбра; они вылепляются во что-нибудь равно полезное и эстетически приятное. Так и многие культы Ласомбра основываются на фундаменте веры или знатности: тут тайная христианская ересь, там поддержка древнего знатного рода, словно повсюду по большой доске двигаются пешки. Мастера берут смертные идеи и изворачивают их сообразно своим нуждам, как и в минувшие века. Схоласты Ласомбра переистолковывают строки Библии (а иногда и других священных текстов), чтобы придать им любое нужное значение. Ересь Каинитов – самый известный и бросающийся в глаза пример их дел, в нее вовлечены Ласомбра по всей Иберии и Франции. Везде, где действуют Ласомбра, плодятся ереси, ибо они, чтобы привлекать последователей, вновь и вновь выворачивают церковные доктрины.

Конечно же, многие Ласомбра не довольствуются развлечением в культах, которые были созданы много веков назад кем-то еще. Каждому из них свойственно желание оставить хотя бы какой-то собственный след на создаваемых ими культах, ибо Ласомбра, как и Сетиты, нередко и сами истово веруют. Многие вполне серьезно воспринимают свою христианскую либо мусульманскую веру; такие создают культы, которые сообразуются с их собственными убеждениями касательно их места под Небом. До меня доходили слухи, что мудрые Ласомбра (и даже Каиниты иных кланов) способны узнать работу конкретного Мастера. Подозреваю, однако, что это верно лишь для того, кто еще не научился действовать тонко, или для того, кто по каким-то собственным причинам хочет быть узнанным.

Ласомбра – мастера кровной клятвы, они часто применяют ее себе на пользу, собирая большое количество смертных прислужников от мелких лордов до коронованных особ и князей церкви. «Кровавое причастие» Ереси Каинитов – один из их инструментов: несколько капель витэ в церковном вине, и за малое время целый приход может оказаться в услужении какого-нибудь Ласомбра. Их кровная клятва, похоже, подкрепляет убежденность Ласомбра в их божественном праве править, поскольку она уверяет прислужников в великих лидерских качествах регнанта и его безграничной мудрости. Прислужники, не ведающие о своем положении, часто испытывают потребность искать регнанта и спрашивать его совета, либо предлагают ему место в своем доме или дворе. Ласомбра получают великое удовольствие от того, что отклоняют первые несколько подобных предложений, ждут, пока прислужники начинают умолять о милости, и лишь затем «неохотно» принимают великодушное предложение.

 

Малкавиан

О, глоток безумия и вдохновения. Сколь многие искали его в причастиях, которые Церковь считает ересью? Сколь многие получали его из рук Малкавианов? Легко недооценивать безумных Детей Малкава – на деле, слишком легко. Они могут быть дураками, но дуракам часто открыты прозрения, неведомые другим, и, что важнее, дурак может говорить такое, за что другой человек мог бы вполне буквально лишиться головы.

Временами кажется, будто безумие Малкавиан заразительно, и те, кто слишком много времени проводят в их обществе, становятся его жертвами. Определенно, их витэ искажает умы их гулей. Кровная клятва Малкавиан, похоже, также несет метину их безумия, хотя и не столь сильную, как при Обращении. Известно, что их прислужники склонны вести себя странно и даже со временем сходить с ума. Они приобретают нездоровую заинтересованность в безумии их господина, видят в нем некую скрытую истину или мудрость, которую они могли бы разгадать, будь у них способность к ее пониманию. Когда же понимание приходит, подобные прислужники часто теряют и собственный здравый ум.

Малкавианам, как видно, доставляет немалую радость распространение своего безумия на других, так что они окружают себя собраниями смертных и других Каинитов, основывая свои сообщества на неизъяснимых мистериях и сокрытых тайнах. Часто их культы оказываются замысловатыми шутками, сыгранными над их жертвами, но иногда Малкавиан и сам верит в происходящее не меньше, чем все остальные, а то и больше. Их фанатизм, впрочем, может легче ветра сменить направление и устремиться к другому делу или идеалу, побуждая их покинуть старых последователей и предоставить их самим себе.

Распространение интереса к таинным древним философиям в среде оседлых и ученых обитателей Европы послужило великим благом для Малкавиан и всех остальных, кто создает культы на их основании. В них сильна жажда знания, знания того рода, которое иногда может нести с собой безумие.

 

Культы мистерий Малкавиан

В древние времена Малкавианы контролировали множество различных культов, в среде участников которых присутствовали и смертные, и вампиры. Они были провидцами и оракулами Древней Греции и Рима, и они влияли на религиозные мистерии по всему Pax Romana. С упадком Рима пришел и упадок культов Малкавиан, поскольку и смертных, и Каинитов преимущественно занимали не философии и мистерии, а более насущные дела. Эти культы продолжают существовать только в изолированных уголках света, и лишь немногие из них обладают сколько-нибудь заметным значением в эпоху Темных Средних Веков. Они описаны в Libellus Sanguinis 4: Thieves in the Night.

Разумеется, Малкавианы не ограничивают себя одними лишь культами мистерий. Безумцы склонны собирать маленькие сообщества тех, кто слушает их пророчества и прозрения, или тех, кому интересно помогать им в обустройстве их замысловатые шуток и уловок. Некоторые из Малкавиан объявляют себя наследниками потерянных традиций или мистерий на основании видений или обрывочных знаний, которые им удалось собрать (или которые им действительно передали их предшественники).

 

Носферату

Если нарастающая в свете жажда знаний находит отклик у Малкавиан, то Носферату приветствуют ее еще охотнее, ибо для них тайны – ходовой товар. Носферату принуждены скрывать лица от мира, нужда их сильнее, чем у членов любого иного клана, ибо они более не ходят среди людских толп. Они крадутся сквозь тени в катакомбах и темных местах под землей, вдали от света и человеческих взоров. Однако они смотрят, и они слушают, и через это они узнают многие вещи, и они готовы делиться этими вещами с теми, кто сможет заплатить назначенную цену. Также они узнают вещи, которые используют сами, чтобы улучшить свой удел в этом мире.

Носферату много понимают в том, как надлежит сохранять тайну и встречаться в местах, покинутых остальным миром. Это ценно для создания и поддержания культа. В культах Носферату страх сочетается с тоскливой жаждой, а восторг запретности и тайных темных мест идет рука об руку с ощущением собственной власти находиться за пределами царства людей, за пределами взоров Церкви, власть предержащих и Самого Бога. Они понимают, какая власть кроется в тайнах и в возможности держать их перед чужими глазами, как наживку на рыбацком крючке.

Культы Носферату чаще всего встречаются в сколько-нибудь крупных городах, где они могут собираться, не вызывая подозрений. Особенно это верно для старых городов, основанных римлянами: там часто присутствуют цистерны, катакомбы или руины, которые Прокаженные могут объявить своей собственностью. Среди их членов часто встречаются ремесленники и умелые рабочие: Прокаженные восхищаются ими и стремятся предоставлять им поддержку против знати, в среде которой столь часто встречаются отпрыски так называемых «высоких» кланов. Правду говоря, многие из смертных последователей Носферату сами являются изгоями: попрошайки, калеки, воры и прокаженные. Балахон прокаженного – действенный способ сменить облик, позволяющий Носферату открыто бродить по ночам.

Кровь Носферату несет в себе толику их проклятия. Их гули медленно становятся столь же искаженными и уродливыми, как хозяева. Даже звери, пьющие кровь Носферату, приобретают неправильное и неприятное для взора обличье. Кровная клятва Носферату меняет сердца прислужников в большей степени, чем их тела. Она наполняет их верностью и симпатией к Прокаженным и позволяет гулям игнорировать их уродства. Это один из немногих доступных Носферату способов завести друзей, и как же должно уязвлять их понимание того, что дружба происходит от силы крови, а не от свободных сердец…

 

Носферату и Масоны

Растущее в Европе движение масонов есть благо и полезный инструмент для Носферату. Этот орден состоит в основном из ремесленников и растущего среднего класса, а Носферату поддерживают эту группу. Они заинтересованы в строительстве, а Носферату поддерживают рост городов и безмерно радуются возможностям познать тайны их сооружения. Но важнее всего то, что этот тайный орден не находит ничего необычного в том, что его высокопоставленные участники носят маски, скрывающие их личность (и их ужасающее уродство). Кое-то из Носферату высоко поднялся в рядах масонов и использует свое положение, чтобы достигать своих целей, а заодно передает тайные познания по части архитектуры и инженерного дела, потерянные для мира, но сохранившиеся среди членов их клана.

Большинство могучих владык Европы (и смертных, и Каинитов) знать не знают, что многие из тайных проходов, скрытых комнат и запутанных катакомб, выстроенных трудами их верных слуг, отлично знакомы Носферату. Кроме того, Прокаженные используют свое влияние, чтобы создавать тайные лазы и схроны, известные только им одним. Все это они используют, чтобы приходить и уходить по своему хотению, а при нужде могут использовать и для того, чтобы нанести своему врагу удар в его собственной цитадели.

 

Лепрозории

Проказа – одна из самых страшных заразных болезней во всей Европе. Хотя христианское милосердие и требует заботиться о прокаженных, давая им милостыню и приют в монастырях и церквах, но все же здравомыслящие люди стараются обходить их настолько далеко, насколько возможно. Это означает, что лепрозории и поселения прокаженных держат на удалении от городов, и к ним никто не приближается без нужды. Это делает их идеальными местами, где Носферату могут прятаться, питаться и привлекать на свою сторону последователей, которые уже познали чужое отвращение и более не страшатся уродства. Немало лепрозориев в Европе служат цитаделью для конкретного Носферату или целой котерии. Прокаженные полезны и в качестве шпионов, поскольку люди прикладывают все усилия, чтобы не замечать их; правда, этих шпионов будут отгонять от мест, куда допускаются только здоровые.

 

Равнос

Хотя Шарлатанам немного дела до замыслов и политических игр Каинитов Европы, они и сами не лишены влияния. Все остальные правильно делают, что не доверяют Шарлатанам, ибо те носят свое прозвание заслуженно. Равнос более чем склонны при наличии возможности облегчить кошелек человека – или ограбить его до последней нитки. Они не первые, кому приходит в голову использовать культы для наполнения собственных карманов, но они успешно занимаются и этим.

Без сомнения, Равнос находят забавным тот факт, что техники, с помощью которых иные Каиниты приобретают союзников и земли, сами они используют, чтобы обманом получать от легковерных смертных (и даже от нас) нужные им вещи. Обычно эти вещи – сокровища и разное движимое имущество. Подобные «культы» Равносов обычно существуют очень недолго. Шарлатанам быстро наскучивает забава, и они отправляются в дорогу прежде, чем их обман могли бы заметить и раскрыть, вынудив их разбираться с разгневанными жертвами. Смертных обычно бросают или забирают с собой как провиант на дорогу; от жертв-Каинитов просто бегут со всей возможной поспешностью.

Но это не единственная цель культов Равнос. Они практикуют все те же разнообразные пороки, что и сами Шарлатаны: от обжорства и похоти до жадности и тщеславной гордыни. Я слыхал о культах Равносов, разнузданность которых превосходила дела самых пресыщенных Тореадоров, о культах, существовавших, чтобы распространять грех и позволять их вожакам-Каинитам свободно предаваться этому греху. Слыхал я и о Равносах, которым их последователи поклонялись как святым или богам, ибо они использовали свои трюки, чтобы убеждать смертных в великом могуществе Шарлатанов и великой их благости. На каждый грех найдется Равнос, который предается ему, и культы часто служат целям подобных грешников.

Подлинные культы Равносов странствуют, как и сами Шарлатаны. Хорошим пристанищем такому культу может служить караван, шайка бандитов или пиратский корабль. Равнос может притаиться в труппе бродячих артистов. Шарлатан может входить в торговый дом, обращая на пользу этого дома свои странствия, хотя мало кто из Равносов станет надолго связываться с подобным занятием. Равносы побуждают своих последователей скитаться, двигаясь от города к городу, иногда забирая с собой новобранца или двух, а за собой оставляя странную «болезнь». Подобные бродячие шайки позволяют Равносам существовать в Европе, даже не имея убежища при дворах Каинитов.

Наконец, Равнос известны тем, что способны увести культ неосторожного Каинита, так сказать, прямо у него из-под седла. Построй культ на религии, и какой-нибудь Шарлатан предложит его членам частицу Истинного Креста или кость от пальца святого. Построй его на удовольствиях, и тот же пришлец будет искушать и дразнить обещанием всяческих диковинных излишеств, принесенных из далеких земель. Построй его на страхе, и Равнос наполнит сердца твоих последователей ужасом, который может заставить их несколько меньше бояться тебя самого. Затем, получив что хотели, Шарлатаны уходят, оставив тебя разбираться с тем, что они натворили. Когда странные чужаки интересуются тем, что принадлежит тебе, остерегайся.

Я мало что знаю о кровной клятве Равносов, ибо они, похоже, используют ее крайне редко или вовсе не используют. То немногое, что я слышал, предполагает, что она создает узы товарищества вроде тех, какие бывают у Бруха, так что возможно, что клятвы приберегают для близких родственников и друзей (или для тех, кого Равнос хотели бы видеть своими близкими друзьями). Может статься, что она делает жертв более уязвимыми для трюков Равносов, хотя точно я сказать не могу.

 

Равнос и Кровные Клятвы

По усмотрению Рассказчика кровная клятва Равноса может снизить сложность использования на прислужнике Химерии (вместо Доминирования), и увеличить сложность попыток прислужника сопротивляться иллюзии. Лидеры культов Равносов, естественно, извлекают из своего владения Химерией большую выгоду, поддерживая зачарованную убежденность последователей в «мистических силах» их предводителя.

 

Тореадор

Создание культа – это искусство, и Тореадор подходят к нему так же, как и ко всем искусствам, то есть с великой страстью и трепетом. Кое-кто из Мастеров утверждает, что они хотят иметь как можно меньше касательства до политических игр и власти над землями. Большинство, однако, предпринимает те или иные шаги, чтобы обеспечивать свою власть и свои будущие цели. Там, где Ласомбра и Вентру манипулируют папами и князьями, Тореадоры играют на поле разума и привлекают к себе сходно мыслящих смертных. Мастера действуют в монастырях и ремесленных гильдиях, в местах размышления и учения. Они выступают покровителями для художников и архитекторов, направляя их воображение так, чтобы оно было ближе к воображению самих этих Каинитов, и незаметно для своих смертных протеже привносят в их труды свои собственные ноты и оттенки.

Тореадор хорошо работают в прекрасной изоляции. Некоторые пытаются воссоздать славу, принадлежавшую им до падения Рима. Культы разнузданности и удовольствия манят смертных, а Мастера помнят еще вакхические оргии и культы вина из минувших эпох. Культы такого рода привлекают самых красивых людей: те разделяют их удовольствия, а часто познают и экстаз Поцелуя от их покровителей-Каинитов.

Другие Мастера остаются верны своему имени и собирают последователей из числа смертных художников и ремесленников. Работа художника способна привлечь внимание других ценителей прекрасного, и Тореадоры находят художникам и прочей своей свите хорошее применение. Мастеровые гильдии также служат местом, где Мастера могут воплощать свою волю, и особенно – если они хранят воспоминания о строительстве древних зданий и о ремеслах, потерянных для памяти смертных. Строители многих соборов Европы незаметно направляются кланом Тореадор. Они создают монументы во славу Господа, несущие касание Проклятых.

Наконец, кое-кто из Мастеров отворачивается от лихорадочного вдохновения, ища красоты в уединении (возможно, под влиянием Востока). Некоторые уединенные монастыри служат домом для Тореадоров, которые чают тихого существования, наполненного сосредоточенным размышлением, и вдохновляют смертных, составляющих их общество, достигать новых высот просветления. Есть среди Тореадоров даже те, кто присоединяется к рыцарским орденам смертных или Каинитов, делая своим искусством рыцарскую добродетель и собирая вокруг себя свиту, готовую охотно учиться у них.

Из всех уз крови клятва Тореадоров самая страстная. Верность, которую она вызывает, несет истовую преданность к регнанту, а часто и преданность регнанта прислужнику. Я слыхал, что клятвы Тореадоров помогают вдохновлять смертных художников на но<